Как отечественные лазерщики творчески используют опыт Р.Вуда и лорда Рэлея
Некоторые далёкие от науки и техники люди сейчас веселятся, обнаружив, что в показанной по ТВ отечественной лазерной установке используются канализационная и дымовая трубы.
Мне этих людей жаль. Они никогда не читали книгу Вильям Сибрук. "Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории" и не знают, что у физиков есть старинная традиция собирать свои установки из подручных средств. Кавендишская лаборатория (в Кембридже, Великобритания) прославилась как верёвочно-сургучная лаборатория (см. Д.Данин "Резерфорд").
[Лорд Рэлей делает установку из верёвок и сургуча]"Смешение красного и зеленого в определенной пропорции может вызывать ощущение желтого. Одинакова ли эта пропорция для любой пары глаз? С помощью картона, сургуча, стеклянных линз и призмы Рэлей соорудил нужный аппарат. Эта простота изобретательности стала традиционной для кавендишевцев: с годами их лаборатория заслужила даже лестно-шутливое прозвище - «Веревочно-сургучная»…" (Д.Данин "Резерфорд")
Между своременным мемом "из говна и палок" и старым "из верёвок и сургуча" есть существенная разница. "Из говна и палок" подразумевает халтуру, а "из верёвок и сургуча" - умение легко и изящно обойтись подручными средствами.
Американский физик Роберт Вуд не стеснялся чистить свой лучший в мире спектроскоп кошкой, а потом провести апгрейд, заменив деревянный корпус канализационными трубами.
[Спектроскоп и кошка. По книге В.Сибрука]" В то время как ртутный телескоп, вслед за теленком, погружался в
забвение, Вуд уже был занят постройкой -- в этом же самом уникальном сарае
-- лаборатории в Ист Хэмптоне -- нового гигантского спектроскопа, или,
скорее, спектроскопической камеры, которая относилась к совсем другой
категории его творений. Это был, и оставался много лет, величайший и лучший
инструмент своего рода во всем мире, и, кроме того, что он дал кошке Вуда
такую же бессмертную славу, какую имеет попугай Архимеда, он сделал эпоху в
области спектрального анализа и теории спектров. Он впервые разрешил
сложнейший спектр йода, в котором насчитывается сорок тысяч линий.
Но так как при рассказе об этом, говорят ли вам в Токио, или здесь, или
в Сингапуре, все равно упоминают о кошке, то я считаю неизбежным последовать
этому установившемуся обычаю.
История эта имеет много версий. Года два назад за нее взялась "Тайм", и
рассказ стал чем-то вроде серии кошачьих приключений в руках ловких писак из
газет, которые изобразили кошку ассистентом чародея, аккуратно проделывающим
свой номер, когда Вуд позовет ее "Кис, кис, поди сюда и очисти спектроскоп
от паутины!" Вариантов так много, что не знаю, в состояний ли сам Вуд
рассказать историю вполне правдиво. То, что произошло в действительности,
можно рассказать просто и коротко. Спектроскоп состоял из длинной деревянной
трубы, в целых сорок два фута, и примерно шести дюймов диаметром, торчавшей
из стены сарая на железных подставках; в одном конце ее находилась
дифракционная решетка, а на другом -- щель и зеркало. За первую зиму и весну
после постройки в нее забрались пауки и сплели свою паутину. Когда Вуд
возвратился в июне, он заметил дерзкое вторжение. Он схватил кошку и засунул
ее -- не без сопротивления с ее стороны -- в один конец трубы, а затем
закрыл его. Кошка, не имея других перспектив, доползла по туннелю к свету и
выскочила из другого конца, волоча за собой целый шлейф из паутины, после
чего в ужасе бросилась через забор от столь страшного места. Профессор
совсем не ожидал, что это событие ждет всемирная известность, но вскользь
упомянул о нем в статье, посланной в Philosophical Magazine. Это был просто
скорый, эффективный и бесплатный способ добиться желаемого результата первым
подручным средством."
[Канализационная труба для спектроскопа. По книге В.Сибрука]
" Несмотря на сотрудничество кошки, деревянная труба первого
ист-хэмптонского спектроскопа пришла в негодность. Вуд построил двухскатный
навес по всей ее длине, но дождь и снег намочили ее, и она покоробилась.
Тогда он решил устроить новую трубу под землей из керамических
канализационных труб. В Ист Хэмптоне жил каменщик и специалист по прокладке
труб по имени Банз, с которым Вуд был в приятельских отношениях после случая
с купелью. Эта история также имеет много вариантов. Вот что мне рассказал
сам Вуд:
"Банз работал у нас, когда мы возобновляли дом, вскоре после покупки
его. Он устраивал выгребную яму. Однажды, когда наш автомобиль сломался, я
поехал с ним в город в его тележке, с гремевшими сзади бочками и ведрами.
Когда мы проезжали через деревню, к нам поспешил новый пастор церкви в
Амаган-сете и поднял руку, прося нас остановиться.
"Доброе утро, мистер Банз. Я надеюсь, мистер Банз, что Вы помните ваше
обещание при первой возможности приехать в Амагансетт и построить в нашей
церкви купель".
"Правильно, док, -- ответил Банз, -- я построю вашу купель, как только
будет время, но прежде мне надо доделать выгребную яму у профессора".
Ответ Банза так понравился Вуду, что он решил пригласить именно его
строить трубу нового спектроскопа. Главная трудность, конечно, состояла в
том, чтобы сделать туннель из терракотовых канализационных труб со стенками
неравной толщины совершенно прямым и гладким внутри. С такой проблемой Банз
не сталкивался за всю свою карьеру.
Вуд установил гелиостат (зеркало с часовым механизмом) в колодце у
конца сорокафутовой траншеи, который отражал горизонтальный пучок солнечных
лучей диаметром в три дюйма над самым ее дном.
Он велел Банзу укладывать трубы по лучу света, устанавливая каждую из
них так, чтобы круглое пятно света приходилось как раз посередине белого
листа бумаги, приложенного к ее концу. Когда сооружение было закончено, то
снаружи оно было похоже на огромную скрюченную змею, которая в конвульсиях
питалась выпрямиться, но не смогла. Банз сказал с грустью: "Это -- моя
худшая работа за всю жизнь".
Вуд попросил его заглянуть внутрь. Банз посмотрел и воскликнул: "Черт
возьми!".
Она была прямая, как ствол ружья -- внутри."
Я рад, что в современной отечественной оборонке продолжают славные верёвочно-сургучные традиции великих физиков XIX-XX веков, и не стесняются использовать в установках-прототипах подручные материалы там, где это уместно.
Мне этих людей жаль. Они никогда не читали книгу Вильям Сибрук. "Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории" и не знают, что у физиков есть старинная традиция собирать свои установки из подручных средств. Кавендишская лаборатория (в Кембридже, Великобритания) прославилась как верёвочно-сургучная лаборатория (см. Д.Данин "Резерфорд").
[Лорд Рэлей делает установку из верёвок и сургуча]"Смешение красного и зеленого в определенной пропорции может вызывать ощущение желтого. Одинакова ли эта пропорция для любой пары глаз? С помощью картона, сургуча, стеклянных линз и призмы Рэлей соорудил нужный аппарат. Эта простота изобретательности стала традиционной для кавендишевцев: с годами их лаборатория заслужила даже лестно-шутливое прозвище - «Веревочно-сургучная»…" (Д.Данин "Резерфорд")
Между своременным мемом "из говна и палок" и старым "из верёвок и сургуча" есть существенная разница. "Из говна и палок" подразумевает халтуру, а "из верёвок и сургуча" - умение легко и изящно обойтись подручными средствами.
Американский физик Роберт Вуд не стеснялся чистить свой лучший в мире спектроскоп кошкой, а потом провести апгрейд, заменив деревянный корпус канализационными трубами.
[Спектроскоп и кошка. По книге В.Сибрука]" В то время как ртутный телескоп, вслед за теленком, погружался в
забвение, Вуд уже был занят постройкой -- в этом же самом уникальном сарае
-- лаборатории в Ист Хэмптоне -- нового гигантского спектроскопа, или,
скорее, спектроскопической камеры, которая относилась к совсем другой
категории его творений. Это был, и оставался много лет, величайший и лучший
инструмент своего рода во всем мире, и, кроме того, что он дал кошке Вуда
такую же бессмертную славу, какую имеет попугай Архимеда, он сделал эпоху в
области спектрального анализа и теории спектров. Он впервые разрешил
сложнейший спектр йода, в котором насчитывается сорок тысяч линий.
Но так как при рассказе об этом, говорят ли вам в Токио, или здесь, или
в Сингапуре, все равно упоминают о кошке, то я считаю неизбежным последовать
этому установившемуся обычаю.
История эта имеет много версий. Года два назад за нее взялась "Тайм", и
рассказ стал чем-то вроде серии кошачьих приключений в руках ловких писак из
газет, которые изобразили кошку ассистентом чародея, аккуратно проделывающим
свой номер, когда Вуд позовет ее "Кис, кис, поди сюда и очисти спектроскоп
от паутины!" Вариантов так много, что не знаю, в состояний ли сам Вуд
рассказать историю вполне правдиво. То, что произошло в действительности,
можно рассказать просто и коротко. Спектроскоп состоял из длинной деревянной
трубы, в целых сорок два фута, и примерно шести дюймов диаметром, торчавшей
из стены сарая на железных подставках; в одном конце ее находилась
дифракционная решетка, а на другом -- щель и зеркало. За первую зиму и весну
после постройки в нее забрались пауки и сплели свою паутину. Когда Вуд
возвратился в июне, он заметил дерзкое вторжение. Он схватил кошку и засунул
ее -- не без сопротивления с ее стороны -- в один конец трубы, а затем
закрыл его. Кошка, не имея других перспектив, доползла по туннелю к свету и
выскочила из другого конца, волоча за собой целый шлейф из паутины, после
чего в ужасе бросилась через забор от столь страшного места. Профессор
совсем не ожидал, что это событие ждет всемирная известность, но вскользь
упомянул о нем в статье, посланной в Philosophical Magazine. Это был просто
скорый, эффективный и бесплатный способ добиться желаемого результата первым
подручным средством."
[Канализационная труба для спектроскопа. По книге В.Сибрука]
" Несмотря на сотрудничество кошки, деревянная труба первого
ист-хэмптонского спектроскопа пришла в негодность. Вуд построил двухскатный
навес по всей ее длине, но дождь и снег намочили ее, и она покоробилась.
Тогда он решил устроить новую трубу под землей из керамических
канализационных труб. В Ист Хэмптоне жил каменщик и специалист по прокладке
труб по имени Банз, с которым Вуд был в приятельских отношениях после случая
с купелью. Эта история также имеет много вариантов. Вот что мне рассказал
сам Вуд:
"Банз работал у нас, когда мы возобновляли дом, вскоре после покупки
его. Он устраивал выгребную яму. Однажды, когда наш автомобиль сломался, я
поехал с ним в город в его тележке, с гремевшими сзади бочками и ведрами.
Когда мы проезжали через деревню, к нам поспешил новый пастор церкви в
Амаган-сете и поднял руку, прося нас остановиться.
"Доброе утро, мистер Банз. Я надеюсь, мистер Банз, что Вы помните ваше
обещание при первой возможности приехать в Амагансетт и построить в нашей
церкви купель".
"Правильно, док, -- ответил Банз, -- я построю вашу купель, как только
будет время, но прежде мне надо доделать выгребную яму у профессора".
Ответ Банза так понравился Вуду, что он решил пригласить именно его
строить трубу нового спектроскопа. Главная трудность, конечно, состояла в
том, чтобы сделать туннель из терракотовых канализационных труб со стенками
неравной толщины совершенно прямым и гладким внутри. С такой проблемой Банз
не сталкивался за всю свою карьеру.
Вуд установил гелиостат (зеркало с часовым механизмом) в колодце у
конца сорокафутовой траншеи, который отражал горизонтальный пучок солнечных
лучей диаметром в три дюйма над самым ее дном.
Он велел Банзу укладывать трубы по лучу света, устанавливая каждую из
них так, чтобы круглое пятно света приходилось как раз посередине белого
листа бумаги, приложенного к ее концу. Когда сооружение было закончено, то
снаружи оно было похоже на огромную скрюченную змею, которая в конвульсиях
питалась выпрямиться, но не смогла. Банз сказал с грустью: "Это -- моя
худшая работа за всю жизнь".
Вуд попросил его заглянуть внутрь. Банз посмотрел и воскликнул: "Черт
возьми!".
Она была прямая, как ствол ружья -- внутри."
Я рад, что в современной отечественной оборонке продолжают славные верёвочно-сургучные традиции великих физиков XIX-XX веков, и не стесняются использовать в установках-прототипах подручные материалы там, где это уместно.