Наказание бывает разным
«Основной бихевиористский тезис, согласно которому наблюдаемое поведение представляет собой надежную с научной точки зрения величину, совершенно ошибочен.
Это можно проиллюстрировать простым примером.
Два отца с различным темпераментом бьют своих сыновей, полагая, что наказание полезно для нормального развития ребенка. Внешне оба отца ведут себя одинаково. Каждый дает своему сыну затрещину правой рукой. Однако, если мы сравним при этом, как ведет себя любящий отец и отец-садист, мы увидим в них много различий. Различны позы, выражения лиц, хватка, слова и тон разговора после наказания. Соответственно отличается и реакция детей. Один ребенок ОЩУЩАЕТ В НАКАЗАНИИ САДИСТСКОЕ, РАЗРУШИТЕЛЬНОЕ НАЧАЛО; а другой НЕ ИМЕЕТ НИКАКИХ ОСНОВАНИЙ УСОМНИТЬСЯ В ЛЮБВИ СВОЕГО ОТЦА. И тем более, что если эта уверенность дополняется бесчисленными примерами поведения отца, которые формируют ребенка с раннего детства. Тот факт, что оба убеждены, что наказывают ребенка ради его же пользы, ничего не меняет, кроме того, что устраняет моральные преграды на пути отца-садиста.
И даже если отец-садист никогда не бил ребенка из страха перед женой или из других соображений, он все равно вызовет у ребенка те же самые реакции, ибо его взгляд также точно выдает его садистское нутро, как и руки, дающие ребенку затрещину. Поскольку дети чувствительнее взрослых, они реагируют в целом на импульс, который исходит от отца, а вовсе не на изолированные факты его поведения».
Эрих Фромм «Анатомия человеческой деструктивности»
Близкое читала у А.Лоуэна. Ребенок чувствует, когда родитель сексуально возбуждается от избиения. Потому то возникает чувство, что тебя использовали как сексуальный объект. Растоптали морально. Душевную рану не сравнить при этом с телесной болью. Надранная задница заживает быстро, а унижение остается на долгие годы.
Когда вижу на улице истеричную мамашу или истеричного папашу, жестоко избивающих ребенка, мне хочется омыть руки их поганой кровью, заодно отработав эпизоды своего детства. Этакий жесткий гештальт. Жаль, ребенку это не поможет. И так не сладко живется, а без родителей в детдоме не лучше будет. Да и в тюрьму неохота.
Но импульс рождается четкий - Отомстить! Защитить!
Обычно предупреждаю об уголовной ответственности за истязание ребенка.
Когда в кв.21 слышала из-за стены соседей крик, смешанный с плачем: «Мамочка, не надо!» и агрессивные вопли молодой недотраханной бабищи, у меня сносило крышу.
Я била им в стену и кричала, что вызову милицию, если насилие не прекратится.
Но в нашем государстве милиция на такие вызовы не ездит.
Поэтому в ответ я слышала мат.
А моя бабка звонила соседке и извинялась за мое поведение: «Ты прости её, Настенька, она психически ненормальная у нас, дурочка, хе-хе-хе»
Все, что я могла, собрать рюкзак и уйти из дома, чтобы не слышать этого крика, чтобы не сойти с ума и не сорваться в психоз.
Это можно проиллюстрировать простым примером.
Два отца с различным темпераментом бьют своих сыновей, полагая, что наказание полезно для нормального развития ребенка. Внешне оба отца ведут себя одинаково. Каждый дает своему сыну затрещину правой рукой. Однако, если мы сравним при этом, как ведет себя любящий отец и отец-садист, мы увидим в них много различий. Различны позы, выражения лиц, хватка, слова и тон разговора после наказания. Соответственно отличается и реакция детей. Один ребенок ОЩУЩАЕТ В НАКАЗАНИИ САДИСТСКОЕ, РАЗРУШИТЕЛЬНОЕ НАЧАЛО; а другой НЕ ИМЕЕТ НИКАКИХ ОСНОВАНИЙ УСОМНИТЬСЯ В ЛЮБВИ СВОЕГО ОТЦА. И тем более, что если эта уверенность дополняется бесчисленными примерами поведения отца, которые формируют ребенка с раннего детства. Тот факт, что оба убеждены, что наказывают ребенка ради его же пользы, ничего не меняет, кроме того, что устраняет моральные преграды на пути отца-садиста.
И даже если отец-садист никогда не бил ребенка из страха перед женой или из других соображений, он все равно вызовет у ребенка те же самые реакции, ибо его взгляд также точно выдает его садистское нутро, как и руки, дающие ребенку затрещину. Поскольку дети чувствительнее взрослых, они реагируют в целом на импульс, который исходит от отца, а вовсе не на изолированные факты его поведения».
Эрих Фромм «Анатомия человеческой деструктивности»
Близкое читала у А.Лоуэна. Ребенок чувствует, когда родитель сексуально возбуждается от избиения. Потому то возникает чувство, что тебя использовали как сексуальный объект. Растоптали морально. Душевную рану не сравнить при этом с телесной болью. Надранная задница заживает быстро, а унижение остается на долгие годы.
Когда вижу на улице истеричную мамашу или истеричного папашу, жестоко избивающих ребенка, мне хочется омыть руки их поганой кровью, заодно отработав эпизоды своего детства. Этакий жесткий гештальт. Жаль, ребенку это не поможет. И так не сладко живется, а без родителей в детдоме не лучше будет. Да и в тюрьму неохота.
Но импульс рождается четкий - Отомстить! Защитить!
Обычно предупреждаю об уголовной ответственности за истязание ребенка.
Когда в кв.21 слышала из-за стены соседей крик, смешанный с плачем: «Мамочка, не надо!» и агрессивные вопли молодой недотраханной бабищи, у меня сносило крышу.
Я била им в стену и кричала, что вызову милицию, если насилие не прекратится.
Но в нашем государстве милиция на такие вызовы не ездит.
Поэтому в ответ я слышала мат.
А моя бабка звонила соседке и извинялась за мое поведение: «Ты прости её, Настенька, она психически ненормальная у нас, дурочка, хе-хе-хе»
Все, что я могла, собрать рюкзак и уйти из дома, чтобы не слышать этого крика, чтобы не сойти с ума и не сорваться в психоз.