НИКОЛАЙ ШИЛЬДЕР. ИСКУШЕНИЕ. 1857
Николай Шильдер. Искушение. 1857
Часть 3.
Совершено очевидно, что хотя «Искушение» и было создано крепким профессионалом и не лишено определенной эмоциональности, эту картину все же трудно назвать шедевром. Но, тем не менее, она постоянно привлекала к себе внимание искусствоведов, и причина этого была отнюдь не в ее художественных достоинствах.
Василий Худяков. Стычка с финляндскими контрабандистами. 1853
Дело в том, что очень долгое время считалась, что именно с «Искушения» Николая Шильдера началась история коллекции Павла Третьякова и, соответственно, Третьяковской галереи, главного (наряду с Русским музеем, разумеется) собрания русского искусства в нашей стране. В очень многих популярных текстах, посвященных Третьяковке торжественно заявляется, что первыми в свою коллекцию Павел Петрович Третьяков приобрел две картины: «Стычку с финляндскими контрабандистами» Василия Худякова и «Искушение» Николая Шильдера.
Несмотря на то, что этот устойчивый миф был очень легко развенчан в многочисленных научных публикациях, он по-прежнему остается на плаву и продолжает тиражироваться. И давайте посмотрим, что с ним не так.
Илья Репин. Портрет Павля Третьякова. 1883
Во-первых, официальной датой создания галереи считается 1856 год, поскольку к этому времени относятся первые задокументированные приобретения картин Третьяковым. В этих документах действительно фигурирует «Стычка с финляндскими контрабандистами» Худякова и пейзажи Льва Лагорио. Но никакого «Искушения» в них не упоминается, причем по вполне уважительной причине: картина Шильдера «Искушения» была написана только в следующем, 1857 году.
Лев Лагорио. На острове Капри. Береговые утесы. 1859
Далее. Сохранилось письмо Николая Шильдера, адресованное Павлу Третьякову, датированное 16 июля 1858 года, в котором говорится следующее:
«Милостивый государь Павел Михайлович! Посылаю Вам мою картину без рамы, потому что с оной посылать не совсем удобно, слишком много тяжести. Надеюсь на Вашу любезность, поэтому лично обращаюсь с просьбою: будьте так добры, пришлите мне обещанную сумму, если возможно, то к 28 числа этого месяца, за что я Вам буду очень благодарен. За сим свидетельствую Вам глубочайшее почтение, остаюсь покорнейший слуга Ваш Н.Шильдер».
Этот документ свидетельствует о том, что еще к лету 1858 года сделка по продаже «Искушения» еще не была завершена, поскольку Шильдеру не выплатили за нее деньги. Третьяков обещал художнику за картину 150 рублей, 50 он выплатил авансом, причем факт его получения подтвержден сохранившейся распиской:
«От г. Павла Михайловича Третьякова получил пятьдесят руб. серебром за картину «Искушение», которую я ему продал за 150 руб. сереб. Н.Шильдер».
Правда тут у исследователей возникли некоторые сомнения, поскольку расписка, которую поначалу считали автографом Шильдера, была во-первых, буквально нацарапана на обрывке бумаги, во-вторых, на ней не была проставлена дата, и в-третьих, а беглые неразборчивые карандашные строчки разительно отличались от аккуратного и даже изящного почерка Шильдера. Искусствоведы обратились к экспертам-криминалистам, те провели почерковедческое исследование и сделали однозначный вывод о том, что Николай Шильдер этой расписки не писал!
И история из простой и понятной вдруг превратилась в странную и запутанную. В поисках разгадки исследователи начали просматривать воспоминания и письма близких и знакомых Павла Третьякова, которые могли что-то знать о приобретении Павлом Петровичем шильдеровского «Искушения».
В воспоминаниях дочери Третьякова Александры Боткиной есть такое объяснение этой странной ситуации:
«…Началом своего собрания, первой картиной русских художников, Павел Михайлович называет «Искушение» Шильдера. Он помечает это приобретение в каталоге 1856-м годом. По письму Шильдера мы устанавливаем другую дату… Эту разницу в датах можно объяснить, предположив, что картина была только начата или даже в эскизе, когда Павел Михайлович её увидал впервые, и что она была окончена художником для Павла Михайловича…»
Третьяков позднее действительно довольно часто или заказывал художникам картины специально для галереи, или же платил аванс за понравившиеся ему эскизы, по которым художники затем выполняли полноценные произведения. Но это касалось только уже очень хорошо известных и признанных художников, тогда как Николай Шильдер на тот момент был еще студентом Академии художеств, и отнюдь не самым блестящим.
Вероятнее всего, «Искушение», Третьяков увидел на студенческой выставке Московского училища живописи и ваяния, которая проходила в начале 1858 года. В каталоге, правда картину ошибочно назвали «Обольщение», а фамилию художника переврали, обозвав его «Шильдерн». Чем-то это «Искушение» видимо зацепило коллекционера и он связался с начинающим живлписцем, который и отослал ему свое произведение летом того же 1858 года.
К тому времени в собрании Третьякова было уже несколько десятков картин, так что «Искушение» никак не могло быть первой картиной, положившей ее начало. Исследователи нашли источник этой ошибки в записях известного художественного критика Владимира Стасова. Это ему Третьяков назвал «Искушение» в числе первых приобретенных картины. Но то ли Стасов что-то не так понял и записал, то ли сам Третьяков что-то перепутал, но «Искушение» объективно никак не может претендовать на звание картины, положившей начало Третьяковской галерее. А проблема поддельной расписки за получение Шильдером аванса за «Искушение» так и осталась нерешенной.
Николай Шильдер. Портрет императрицы Марии Федоровны
И несмотря на то, что Николай Шильдер был довольно плодовитым и в целом неплохим жанристом и портретистом, а его парные овальные портреты императора Александра III и императрицы Марии Федоровны даже хранятся во французском музее д`Орсе, для истории русского искусства он так и остался художником одной картины - «Искушения».
Николай Шильдер. Искушение. 1850-е-60-е гг. Серпуховской художественно-исторчиеский музей
P.S. Шильдер выполнил как минимум одно авторское повторение «Искушения», которое в настоящее время хранится в Серпуховском художественно-историческом музее. Как с гордостью утверждают его сотрудники их картина «хоть и совпадает в размерах и основных деталях изображения с первоисточником, все же является вполне самостоятельной версией данной композиции. Если в исходном варианте Шильдер сосредоточил особое внимание на разработке фигур и передаче характеров, то в этом экземпляре - на обстановке и предметной среде».