Изнеможение души (или про уныние)
Вот вспомнилось мне сегодня.
Когда-то, в монастыре, высокая моя тамошняя "начальница" - монахиня Евфросинья (имя при постриге она получила в честь святой Евфросиньи Полоцкой) - так вот, однажды она, уже почти прощаясь со мной, перекрестила меня и дала напутствие. Было оно совсем не длинным, так, несколько слов. И первое, что она сказала: "Только не допускай в себе уныния, не позволяй душе унывать, гони его всеми силами, как можешь, сразу вставай на молитву. Уедешь из монастыря - учти, сразу много разного всего на тебя посыпется, но это так всегда там, но самое главное, ты обязательно будешь унывать. Это будет с тобой, запомни. Так вот, все силы души направляй сразу на борьбу с духом уныния, поняла? Постов смотри не забывай, строже держи, иначе ты не справишься, поняла меня?" И ласково еще раз перекрестила и погладила по плечам. "Поняла" - тоже с улыбкой, и как-то малохольно, ответила я.
Теперь я поняла, что ничего я тогда не поняла. А монахиня Евфросинья знала, что говорила. А я, едва выйдя за стены монастыря, стала забывать о постах, и первый же - Петропавловский - провела кое-как - начнешь вроде с конфетки за завтраком, а потом, глядь, уже и бутерброд с маслом после обеда, и кусочек котлеты - подумаешь, всего лишь еда, что такого? Ведь мы-то тут не в монастыре живем!
...Видимо, какой-то запас внутри еще был, держался. Потому что уныние - вкупе со всем остальным - стало приходить не сразу - поначалу душа как будто вся светилась и пела, так хорошо мне было после монастырской жизни. Свежесть какая-то в сердце, простор, радость - все то, что было лет в восемнадцать, но потом стало пропадать, испаряться... А тогда, в маленьком Псковском монастыре, мою душу чудесным образом расчистили и она опять была, как светлячок. Я чувствовала именно огромность, прекрасность всего и вся окружавшего меня. Я любила жизнь и людей - так, как могла любить именно что лет в восемнадцать: до желания улыбнуться или даже обнять. И так шло и шло, пока я не совершила первый серьезный промах. Совершила бездумно, отключив голову, с малохольной, задиристой мыслью "ну подумаешь!" Я не взвешивала и не боролась - а просто взяла и промахнулась.
"Грех" - по-гречески это "промах", это - "мимо цели", так, кажется. И я попала мимо цели - очень быстро, всего недели через три после возвращения из монастыря в обычную жизнь. И себя не обманешь: я сразу ощутила, как радость и свет отодвинулись от меня: в тот же день, если не в тот же час... Еще не исчезли совсем, но явно как-то затемнились и отошли. Помню, что был вечер - прекрасный, летний, с ярким закатом. А душа уже потеряла сокровище и я очень ясно это чувствовала. Я затосковала, заметалась, но не задумалась над причиной - или задумалась, но плохо.
И я просто продолжила жить обыкновенной жизнью - вокруг столько приятностей! Суши и мохито на набережной по средам и пятницам? Вино и посиделки в баре с друзьями в Успенский пост? Оставление утреннего и вечернего правила ради ранних и поздних прогулок в горы? Утреннее купание в море вместо воскресной Литургии? Да не вопрос! Ведь я же так люблю жизнь, а это все и есть проявления такой яркой, такой разнообразной жизни!
Так, да не так. Душу не проведешь, себя не обманешь. И томление - какое-то серое и вязкое, сразу же, после первого промаха, после попадания мимо цели, поселилось во мне. Состояние чистой радости ушло из сердца.
Я иногда вспоминала слова монахини Евфросиньи - "как только придет к тебе дух уныния, не медли, сразу вставай на молитву, поняла меня?" Что толку, что я поняла? Когда пришел дух уныния, на молитву мне было уже не встать... Потому что дух уныния оказался хитрым и всегда приносил с собой мысли - "а зачем? да не молись, намолишься еще, лучше немного полежи... новости в интернете почитай... или лучше попей чаю... а лучше бокальчик белого вина с сыром на своем красивом балконе" - в то время я как раз завершала свои дела в Любляне (шел, кажется, август 2012 года...) И я с наслаждением пила белое вино и ела пармезан, нарезанный кубиками. Сидела на красивом балконе в прекрасном городе и пыталась понять, почему же ощущение той невероятно светлой и чистой радости все же покинуло меня. "При чем тут вообще посты?" - как-то раздраженно думалось мне.
Потом, за эти два года, в церкви мне не один раз напоминали о важности борьбы именно с унынием. Мой священник - молодой и образованный, умный и опытный, которого я очень уважаю - много раз с печалью повторял мне, что это очень важно, не поддаваться духу уныния, что это смерть для души... Я кивала, "дадакала", но бороться с ним так и не научилась. Да и пыталась ли хоть раз? - думаю я теперь. Каждый раз я давала унынию полную свободу - действовать во мне, утеснять душу, сковывать сердце, разрушать планы, портить день и ночь. Я не боролась. Сил не было. Или решимости?
Вот и недавно, чуть больше недели назад, когда я пришла на исповедь в старый ярославский храм возле дома, батюшка первым делом, давая совет, вразумлял - "Только с духом уныния крепче борись, не допускай его в душу, потому что если впустишь, это расслабление и смерть для души, и уже ни для чего другого ты не будешь годная, поэтому как уныние приходит- сразу на молитву, и помощи у Бога проси крепче, Он не оставит тебя, а одна ты не справишься, точно это знай, поняла? И постов не забывай..." - как-то грустно и почти безнадежно добавил он, осеняя мой круглый живот большим крестом. И смотрел внимательно, пытливо, а я опять кивала, что все поняла.
А сама я ничего так и не поняла. Все осталось для меня только словами, научениями. Почему так ленива душа? Почему так маловерна? Так быстро сбивается на мелкие соблазны? Как будто невидимый фонарик засыпается каким-то темным конфетти - вроде как и весело кругом, и шебутно очень, и завлекательно, а света, однако, становится все меньше и меньше...
И надо опять идти и расчищать. Чтобы фонарик-то совсем не погас...
Когда-то, в монастыре, высокая моя тамошняя "начальница" - монахиня Евфросинья (имя при постриге она получила в честь святой Евфросиньи Полоцкой) - так вот, однажды она, уже почти прощаясь со мной, перекрестила меня и дала напутствие. Было оно совсем не длинным, так, несколько слов. И первое, что она сказала: "Только не допускай в себе уныния, не позволяй душе унывать, гони его всеми силами, как можешь, сразу вставай на молитву. Уедешь из монастыря - учти, сразу много разного всего на тебя посыпется, но это так всегда там, но самое главное, ты обязательно будешь унывать. Это будет с тобой, запомни. Так вот, все силы души направляй сразу на борьбу с духом уныния, поняла? Постов смотри не забывай, строже держи, иначе ты не справишься, поняла меня?" И ласково еще раз перекрестила и погладила по плечам. "Поняла" - тоже с улыбкой, и как-то малохольно, ответила я.
Теперь я поняла, что ничего я тогда не поняла. А монахиня Евфросинья знала, что говорила. А я, едва выйдя за стены монастыря, стала забывать о постах, и первый же - Петропавловский - провела кое-как - начнешь вроде с конфетки за завтраком, а потом, глядь, уже и бутерброд с маслом после обеда, и кусочек котлеты - подумаешь, всего лишь еда, что такого? Ведь мы-то тут не в монастыре живем!
...Видимо, какой-то запас внутри еще был, держался. Потому что уныние - вкупе со всем остальным - стало приходить не сразу - поначалу душа как будто вся светилась и пела, так хорошо мне было после монастырской жизни. Свежесть какая-то в сердце, простор, радость - все то, что было лет в восемнадцать, но потом стало пропадать, испаряться... А тогда, в маленьком Псковском монастыре, мою душу чудесным образом расчистили и она опять была, как светлячок. Я чувствовала именно огромность, прекрасность всего и вся окружавшего меня. Я любила жизнь и людей - так, как могла любить именно что лет в восемнадцать: до желания улыбнуться или даже обнять. И так шло и шло, пока я не совершила первый серьезный промах. Совершила бездумно, отключив голову, с малохольной, задиристой мыслью "ну подумаешь!" Я не взвешивала и не боролась - а просто взяла и промахнулась.
"Грех" - по-гречески это "промах", это - "мимо цели", так, кажется. И я попала мимо цели - очень быстро, всего недели через три после возвращения из монастыря в обычную жизнь. И себя не обманешь: я сразу ощутила, как радость и свет отодвинулись от меня: в тот же день, если не в тот же час... Еще не исчезли совсем, но явно как-то затемнились и отошли. Помню, что был вечер - прекрасный, летний, с ярким закатом. А душа уже потеряла сокровище и я очень ясно это чувствовала. Я затосковала, заметалась, но не задумалась над причиной - или задумалась, но плохо.
И я просто продолжила жить обыкновенной жизнью - вокруг столько приятностей! Суши и мохито на набережной по средам и пятницам? Вино и посиделки в баре с друзьями в Успенский пост? Оставление утреннего и вечернего правила ради ранних и поздних прогулок в горы? Утреннее купание в море вместо воскресной Литургии? Да не вопрос! Ведь я же так люблю жизнь, а это все и есть проявления такой яркой, такой разнообразной жизни!
Так, да не так. Душу не проведешь, себя не обманешь. И томление - какое-то серое и вязкое, сразу же, после первого промаха, после попадания мимо цели, поселилось во мне. Состояние чистой радости ушло из сердца.
Я иногда вспоминала слова монахини Евфросиньи - "как только придет к тебе дух уныния, не медли, сразу вставай на молитву, поняла меня?" Что толку, что я поняла? Когда пришел дух уныния, на молитву мне было уже не встать... Потому что дух уныния оказался хитрым и всегда приносил с собой мысли - "а зачем? да не молись, намолишься еще, лучше немного полежи... новости в интернете почитай... или лучше попей чаю... а лучше бокальчик белого вина с сыром на своем красивом балконе" - в то время я как раз завершала свои дела в Любляне (шел, кажется, август 2012 года...) И я с наслаждением пила белое вино и ела пармезан, нарезанный кубиками. Сидела на красивом балконе в прекрасном городе и пыталась понять, почему же ощущение той невероятно светлой и чистой радости все же покинуло меня. "При чем тут вообще посты?" - как-то раздраженно думалось мне.
Потом, за эти два года, в церкви мне не один раз напоминали о важности борьбы именно с унынием. Мой священник - молодой и образованный, умный и опытный, которого я очень уважаю - много раз с печалью повторял мне, что это очень важно, не поддаваться духу уныния, что это смерть для души... Я кивала, "дадакала", но бороться с ним так и не научилась. Да и пыталась ли хоть раз? - думаю я теперь. Каждый раз я давала унынию полную свободу - действовать во мне, утеснять душу, сковывать сердце, разрушать планы, портить день и ночь. Я не боролась. Сил не было. Или решимости?
Вот и недавно, чуть больше недели назад, когда я пришла на исповедь в старый ярославский храм возле дома, батюшка первым делом, давая совет, вразумлял - "Только с духом уныния крепче борись, не допускай его в душу, потому что если впустишь, это расслабление и смерть для души, и уже ни для чего другого ты не будешь годная, поэтому как уныние приходит- сразу на молитву, и помощи у Бога проси крепче, Он не оставит тебя, а одна ты не справишься, точно это знай, поняла? И постов не забывай..." - как-то грустно и почти безнадежно добавил он, осеняя мой круглый живот большим крестом. И смотрел внимательно, пытливо, а я опять кивала, что все поняла.
А сама я ничего так и не поняла. Все осталось для меня только словами, научениями. Почему так ленива душа? Почему так маловерна? Так быстро сбивается на мелкие соблазны? Как будто невидимый фонарик засыпается каким-то темным конфетти - вроде как и весело кругом, и шебутно очень, и завлекательно, а света, однако, становится все меньше и меньше...
И надо опять идти и расчищать. Чтобы фонарик-то совсем не погас...