Трагический романтизм Виталия Тюленева (ко дню рождения художника)
Трагический романтизм Виталия Тюленева
(ко дню рождения художника)
Виталий Тюленев. Осень. 1995. Говорить о творчестве Виталия Тюленева просто. Художественный язык его картин настолько индивидуален («изобразительными стихами» называл их автор), а сами работы столь хорошо узнаваемы, что, казалось бы, и нет нужды объяснять, что это за явление «Виталий Тюленев». Тем более что сам художник, по-видимому, предвидя наши вопросы, еще при жизни четко сформулировал свою творческую позицию: «… у меня все время переплетаются несколько разных, но постоянных тем, ни одну из которых я не бросаю.
Лирическая (изобразительные стихи, ностальгия, поэтическая реальность).
Социально-общественная (жизнь и вымирание русской провинции, деревень, современная ломка судеб людских).
Романтическая (путешествия, героика, революционный романтизм, сейчас - трагический романтизм).
Трагическая (крутые смены социальных ориентиров общества, крушение идей и идеалов, в том числе и собственных, возрастание переоценки жизненного опыта)…
Изобразительный язык довольно подвижен. Я не делаю «культа» ни одной изобразительной системе, пользуюсь и традиционными для нас реалистическими навыками, и символическим языком, и ассоциативными приемами, гиперболой, метафорой. Для меня исходное - замысел картины, она сама подбирает язык» (Бессонница, 1996). Все вроде бы просто и ясно…
Говорить о творчестве Виталия Тюленева сложно. Может быть, потому что несмотря на все объяснения автору не всегда удается спрятаться за всем этим обилием ассоциаций, гипербол и метафор. Не всегда удается скрыться от нас зрителей в облике деревенского мальчугана - наиболее частого героя картин Тюленева («Улица детства», 1972; «Отчий дом», 1975; «Светлой памяти кобылы Римки», 1993), деревенских баб («Сныть-трава», 1989; «Россия-мать», 1994), мужиков («Полночь», 1990; «Человек с козой», 1992), геологов («Утро геолога», 1984, «Тайга», 1996) … Не всегда удается дистанцироваться, подставить вместо себя свое художественное «я». Часто сквозь картину проступает обнаженный нерв, открытое сердце человека Виталия Тюленева. Слова поэта «пишу, как дышу» как нельзя лучше относятся к Тюленеву.
Тогда и возникает сложность и противоречивость его работ (как, впрочем, всякого живого человека, не способного оставаться равнодушным к рушению своей страны и идеалов, равнодушным к несчастью своей семьи, своих близких). Тут уже не до благодушия «изобразительных стихов», их часто заменяют боль и страдания, выплескиваясь на холсты открытым сарказмом («Конец сказки», 1992; «Птица Сирин», 1996) и издевкой («Автопортрет со свечой», 1992), апокалиптическими сценами («Победитель», 1987; «Победитель», 1992) и суицидальными видениями («Ласковый вечер», 1990; «Год белой лошади», 1990; «Браво, Рыжий», 1992), потусторонней мистикой («Рождественский гусь», 1991; «Стая-2», 1992; «Серые птицы в вашем саду», 1991) и жуткой чертовщиной («Чертовщина», 1987, «Донести свечу», 1995). «Се есть человек» - как будто кричит этими работами Виталий Тюленев. Он делает это по-детски открыто и непосредственно, без оглядки на моду и политкорректность. Причем, чего бы это и кого бы это ни касалось: сталинского детства («Любовь и картошка», 1988), образа Ленина («Разговор с Лениным», 1977; «Ленин в Горках», 1993), революционеров («Вести из Питера», 1968; «Ночь», 1968; «Сон», 1970), большевиков-коммунистов («Селькор», 1976; «Коммунисты», 1986), комиссаров и молодогвардейцев («Простите, комиссары», 1992), героев-афганцев («Разговор с матерью», 1991; «Бессонница», 1994) или просто бабки, беседующей по вечерам с Горбачевым по телевизору («Белая ночь», 1992).
Виталий Тюленев. Белая ночь. 1992. Виталий Тюленев всегда честен перед самим собой, прямолинеен и последователен в своих убеждениях (чем, бывало, наживал себе врагов среди чиновников от искусства). И в этой готовности отстаивать свои ценности, как в живописи, так и в жизни, всегда шел «до конца» в буквальном смысле этого слова. Наверное, поэтому эти качества цельности и бескомпромиссности Виталия Тюленева - художника и человека - так притягивают зрителя сегодня, когда понятия добра и зла размыты, мораль и нравственность деформированы, а национальная идея сведена к стабильности. Сегодня, когда сама «перестройка» стала уже недавней историей, особенно отчетливо проступает цельная и яркая фигура Виталия Тюленева - художника и гражданина, не оставшегося равнодушным к трагическим годам ломки страны и судеб. Его работы 1990-х годов стали своего рода документальными визуальными свидетельствами личных тревог и трагедий многих и очень многих людей эпохи перестройки. По картинам Тюленева будущие историки будут изучать, как перестройка отразилась на жизни и быте простых людей. Пустые полки магазинов и бесконечные очереди, когда «выбросили» табак или водку («Наши №1», 1991), драки - если их не хватило («Наши №3», 1991), старики на убранных полях собирают остатки картофеля («Наши №2», 1991), женщины идут на рынок продавать свои свадебные платья («Рынок», 1990), музыканты просят подаяние («Музыкант. Россия 95», 1995), а невинность идет на экспорт («Пейзаж на экспорт», 1993). Документальный характер картин Тюленев часто подчеркивает годом, который прямо вносит в название работ («Музыкант. Россия 95»). Кто еще из художников оставил столько ярких свидетельств недавней истории?
Природу такой сопричастности, неравнодушия Тюленева к судьбе своей страны, своего народа следует искать в детстве и юности художника, которые пришлись на годы войны, голодные послевоенные годы восстановления страны и обретения новой идентичности «шестидесятников» - первого непуганого поколения советских людей, гордившихся, что живут в стране Победы, Космоса, Гагарина.
«Шестидесятники - это мы, - говорит Виталий Тюленев. - Барды, Высоцкий, «суровый стиль», Тарковский - это все мои современники. Нас отличала склонность к романтизму, нравственная чистоплотность, чувство коллективной сопричастности к тому, что происходит вокруг…» (Тюленев, 2008).
Далее остановимся на нескольких работах Виталия Тюленева.
Виталий Тюленев. Семейный портрет. 1990. «Семейный портрет» (1990) посвящен родителям Виталия Тюленева. Он родился и вырос в семье советских интеллигентов. Его отец был мелиоратором, много работал в Карелии, а мать - ихтиологом на Чудском озере, изучала поведение рыб. Подзаголовок портрета «40-е годы» и соответствующая этому времени стилистика отсылает нас к детству художника, которое совпало с войной и прошло в эвакуации в Тобольске (поэтому Тюленев так любил малые провинциальные города, природу и деревенский уклад). На портрете в полный рост изображена молодая семья: отец в гимнастерке, стройная мама в цветастом платье, старший брат в школьной курточке и сам Виталий пяти-шести лет с пистолетиком в руке - уже защитник. За ними - деревенский пейзаж с пароходиком на реке и аэропланом в розовом небе. «Кусок блаженного детства, - вспоминает художник. - С некоторых пор это становится навязчивой болью, кодом, который может разгадать только тот, у кого детство прошло в русской деревне… Рядом прекрасная, молодая красивая мама. Ощущение счастья, покоя и безопасности» (Бессонница, 1996).
В середине 1990-х годов Виталий Тюленев напишет другой «Портрет на память» - более жесткий и трагический семейный портрет. Вся семья в сборе тоже в полный рост, она заметно выросла за счет молодых поколений, внуки с собачками, внучки с куклами - все как будто застыли перед объективом фотографа. Вот только у всех на лицах темные полоски закрывают глаза… В это время нельзя раскрываться, нельзя открывать глаза (по ним могут узнать), нужно побеспокоиться о безопасности своих близких, - как будто предупреждает с заднего плана картины Виталий Тюленев.
Виталий Тюленев. Портрет. 1966.
«Портрет» (1966) относится к периоду поисков и обретения художником своего стиля. К 1966 году Виталий Тюленев «на отлично» закончил Академию художеств по мастерской Евсея Моисеенко (1962), работает в ординатуре академика Виктора Орешникова (1962-1966), преподает на кафедре графики у профессора Михаила Таранова (1964-1971). В эти годы Тюленев много путешествует по Русскому северу (Карелия, Архангельская, Вологодская области), по местам Федора Абрамова (Пинега, Белое море). Суровый край, суровая природа, суровый труд лесорубов, сплавщиков леса - часто заключенных лагерей, колючая проволока и сторожевые вышки которых не раз попадались на пути художника. Так осваивал «суровый стиль» Виталий Тюленев - не по передовицам в газетах и не на вернисажах в ЦДХ на Крымском валу. На «Портрете» 1966 года изображен не просто «человек труда» (работяга или заключенный - это не так важно) с неизменными атрибутами «суровости»: обветренное скуластое лицо, тяжелый взгляд, большие узловатые руки с папиросой «Беломорканал». На портрете глубоко задумавшийся человек, полностью ушедший в самого себя. Сжатая рукой скула, отблеск огня на его лице и неподвижный взгляд придают портрету глубокий психологизм («Что это он у вас там задумал?» - подозрительно спросит художника на выставкоме чиновник от искусства). Собранные в поездках по Северу материалы были использованы позже Тюленевым в работе над картиной «Сплавщики Севера» (1967), выполненной в традициях «сурового стиля». Однако, в отличие от официальной картины (с постановочно-декларативными фигурами), в «Портрете» 1966 года мы видим не только освоение художником приемов «сурового стиля», но и пробивающиеся сквозь него будущие ростки поэтической индивидуальности Тюленева: полукруглая линия горизонта, уходящая через плечо сидящего в левый угол картины, сочетание на одном холсте двух миров: бесцветной ночи лагерной реальности и иссине-черного неба южной ночи, в которую, как в безвозвратно утраченную прошлую жизнь, так глубоко погрузился в воспоминания человек. Здесь же Тюленев начинает эксперименты с цветом - делает лицо красным, вынуждая нас искать огонь за рамками холста (тот же прием он использовал позже в роботах «Костер», 1992 и «Смотрящий в огонь», 1995).
Продолжая эксперименты с цветом, в 1967 году в картине «Ливни» Тюленев «решил написать рожь - синей, дорогу - розовой, жеребенка - золотым. Для меня, - вспоминает Тюленев, - этот изобразительный строй был новым и многие восприняли это как модничание, кривляние и т.д., хотя это было не так» (Тюленев, 2008). Поиски и эксперименты 1966-1967 гг. завершились созданием картин «Вести из Питера» (1968), «Ночь» (1968), «Сон» (1970), «Зимний вечер» (1970), «Последние яблоки» (1970), «Улица детства» (1972), которыми Виталий Тюленев заявил о себе как о сложившемся художнике со своей индивидуальной манерой. C этими работами он вышел на выставку «Одиннадцати» в октябре 1972 года на Охте.
Виталий Тюленев. Светлой памяти кобылы Римки. 1993. Лошади - одна из самых любимых тем Виталия Тюленева. Тем, что «родом из детства», проведенного в тобольской деревне в эвакуации. Лошади и мальчик населяют многие картины художника (триптих «Весеннее утро», 1975-1976; «Весенняя деревня», 1976; «Голубой табун», 1979).
«На Камчатке два сезона работал в экспедиции конюхом, - рассказывает Тюленев о кобыле Римке. - Водил караван из 5 лошадей. Каждая из них - свой характер: гордые, трусливые, шкодливые, глупые, бесшабашные - как люди, пожалуй, лучше. Любимая кобыла Римка. Гнедая, с умными глазами, длинными ресницами. Никогда не может идти второй, только ведущая. Я на ней лежу, сплю, никаких забот. Все делает сама, знает, куда идти, как найти тропу, где и как перейти реку. Чудо, а не лошадь. В очередной раз спрашиваю: где Римка? Пошла на мясо» (Бессонница, 1996).
Виталий Тюленев. Разговор с матерью. 1991.
Картина «Разговор с матерью» (1991) посвящена Афганистану - трагической странице в истории страны, когда мальчишки, вчерашние школьники шли исполнять «интернациональный долг», а возвращались в цинковых гробах. Сколько матерей, до срока состарившихся женщин, тяжелыми бессонными ночами выходят на крыльцо, прислушиваются, не зовут ли их мальчики… Может, пришли поговорить с мамой, порассказать, какие муки пришлось принять… Тяжелую атмосферу тех лет усугубляла советская пропаганда, для поднятия патриотического духа политинформаторы в штатском просвещали работников оборонки о пытках и издевательствах маджахедов.
Тему Афганистана Виталий Тюленев начал в 1988 году работой «Опавшие яблоки», продолжил в «Разговоре с матерью» и закончил в 1994 году работой «Бессонница». В ней художник практически полностью повторяет фигуру женщины и теперь уже явно показывает второго участника «разговора» - молодого парня-афганца с автоматом, закинутым на плечо.
Виталий Тюленев. Загадочная планета. 1991.
«Загадочная планета» написана в 1991 году и посвящена 30-летию полета Юрия Гагарина в космос. Тема космоса неоднократно возникает в творчестве художника (см. «На космических трассах», 1989). Космос, Гагарин - неизменный код «шестидесятников» - предмет гордости и радости. Неудачные запуски ракет и трагические потери (сначала Комаров, затем Гагарин) переживались как личные потери. Гордость отцов полностью разделяли их сыновья, по-взрослому ходившие в обнимку по дорожкам детского сада с песней: «на пыльных дорогах далеких планет останутся наши следы». К слову сказать, любимым фильмом тех лет у мальчишек был «Океан бурь».
Но Тюленев не был бы Тюленевым, если бы в «Загадочной планете» не загадал зрителю загадку: что же это за парень глядит в иллюминатор космического корабля, если он находится не внутри корабля, а вне его? Того и гляди, нарвешься на тюленевское: «Согласен с Маяковским: «тот, кто постоянно ясен, тот, по-моему, просто глуп»» (Бессонница, 1996).
Виталий Тюленев. «Ave Maria». 1992.
«Ave Maria» (1992) продолжает линию мистических работ Виталия Тюленева. Что может быть более естественным и невинным, чем детский портрет с куклой? Но такое «лобовое» прочтение сюжета не устраивает художника, в традиционную детскую сцену он вносит новый философский смысл.
Вот как Виталий Тюленев рассказывает про «Ave Maria»: «Работа из цикла «Евангелие от меня». Как-то наблюдал играющих детей. Девочки бережно пеленают кукол, по-взрослому «тревожатся за их здоровье». Видимо, в женщине изначально заложено призвание и подвиг девы Марии. Представил игрушку в руках у девочки как бы распятой. У жанровой сценки «девочка с куклой» появился новый смысл» (Бессонница, 1996).
Замечу для будущих исследователей «одиннадцати» неизбежную ассоциацию тюленевской «Ave Maria» (1992) с портретом дочери Валерия Ватенина «В саду» (1969), где девочка с яблоком в руке в райском саду тоже обретает новый мистический смысл. Так и просится сказать: искусство - один плавильный котел.
Виталий Тюленев. Люба из Заречья. 1994.
Работа «Люба из Заречья» (1994) посвящена деревенской девочке, с которой художник познакомился в одном из своих походов на байдарке по лесным рекам. Остановки на ночлег в прибрежных деревушках всегда давали не только пищу (хотя в основном Тюленев всегда ловил рыбу и готовил сам), но и обильный этюдный материал (сохранились сотни и сотни таких «походных» акварелей), характеры и сюжеты для новых картин. Тюленев очень любил сельских жителей и русскую природу - они всегда были для него неиссякаемым источником к «изобразительным стихам». Особенно нежными и лиричными были его отношения к природе и к женщинам в их пограничном состоянии «смены времени года».
«Пора цветения. - говорит Виталий Тюленева об одной из картин. - Золотое время женщины. Самые неприглядные, серенькие девушки вдруг в один час становятся чудными, цветущими созданиями. Пик женского счастья и мечты. Мужчины не могут пройти мимо. Все рыцари и поклонники. Жужжат, шепчут, может о любви…» (Бессонница, 1996).
Золотая пора зрелости и будущего увядания представлена Тюленевым в «Осени» (1995) в образе рыжей девушки с переспелой рябиновой веткой в волосах. Времена года, состояние природы часто ассоциируются у художника с людьми и животными, особенно - лошадями. «Утро» (1992), напоенное туманом и утренней свежестью и ароматами трав, представлено у Тюленева ребенком с букетом цветом, ими он кормит лошадь и жеребенка. «Я люблю лошадей, - говорит Тюленев. - Красивые и умные животные. Поэтому очень часто они сами приходят в мои картины, в самых разнообразных ситуациях и качествах. То выглядывают из картины, то бродят по ней, то ассоциируются с состоянием природы или личным настроением» (Бессонница, 1996).
Говорить о творчестве Виталия Тюленева просто…
Говорить о творчестве Виталия Тюленева сложно…
Как, наверное, о всяком настоящем человеке, о настоящем искусстве.
Литература:
Бессонница, 1996: Герб Фрайкопф. Бессонница Виталия Тюленева, ICAR, 1996.
Тюленев, 2008: Виталий Тюленев: Живопись. Акварель. Размышления. Воспоминания современников, НП-Принт, 2008.
Постоянную версию статьи см.здесь-> Николай Кононихин. Трагический романтизм Виталия Тюленева.
Николай Кононихин, 27 февраля 2013 г.