Мемуары. Дневник Саши Ищука
Сегодня - первый караул!
Мой автомат висит на мне,
Кинжал тяжелый на ремне...
(Рокмайор, 2009)
Лейтенант Александр Ищук и его друзья из 33-й учебной группы. ВПУ МВД СССР, 1971-1975.
Странички из дневника
(Из воспоминаний Александра Ищука)
1. Мой первый караул
В сводном расписании занятий для каждого курсантского батальона ежемесячно было предусмотрено выделение учебным группам по два особых дня: первый - караульный и второй - резерв полковника Ашика. Заместитель начальника училища Михаил Владимирович Ашик был нештатным «главным строителем», а резервная группа на сутки поступала в его распоряжение и становилась нештатной строительной бригадой.
В караульный день от учебной группы назначался суточный наряд по батальону, наряд на кухню и караул по охране складов и автопарка. До принятия «гражданской» молодёжью Военной присяги, никто из нас 17-летних необстрелянных курсантов не мог попасть в состав караула. С одной стороны это немного обижало, а с другой - мы понимали, что нас берегут!
Новый 1972 год для третьего батальона начался праздничным вечером отдыха в клубе училища. С танцами, песнями, конкурсами, с ёлкой, Снегурочкой и Дедом Морозом - со всеми атрибутами новогоднего бала. Разрешалось даже проводить приглашённых на вечер девушек до общежития или до метро.
А на следующий день наша 33-я группа, во главе со старшиной Колобашкиным была «караульной». Вечером подчинённые сержанта Владимира Яцуры вместе с курсантами из отделения сержанта Георгия Сухолитко принимали под охрану важные объекты родного училища. Сам сержант Сухолитко был назначен дежурным по батальону. А третье отделение сержанта Иосифа Железко в полном составе уходило в кухонный наряд.
Мне и Мирону Гвинджилия представилась возможность первыми из самых молодых курсантов заступить на боевую службу. Перед этим целую неделю мы «корпели» над Уставом караульной и гарнизонной службы. А в голове одна мысль пульсировала: «Я иду в караул!»
Моя смена вторая. Начальник караула старшина Алексей Колобашкин чётко производит смену часовых:
- Пост сдал! - произносит Мирон Гвинджилия.
- Пост принял! - отвечаю я.
Вот и остался Шурик с автоматом у складов один на один с вечерней темнотой. Рядом наша санчасть и кочегарка. Обхожу границы поста под фонарями. Почти вслух обсуждаю свои действия при возможном нападении на охраняемый объект. И надо же такому случиться, что от здания котельной отделился тёмный силуэт незнакомца и движется в мою сторону, нарушая границу поста. Действую по уставу, кричу нарушителю:
- Стой кто идёт? Стой, стрелять буду!
А в ответ слышу хриплый голос:
- Кочегар!
- Назад, кочегар!
- Какой назад, мне на ужин надо идти!
- Назад! - настойчиво требую я.
- Ах ты, салага! Прослужил три месяца и уже - «Пуп Земли»?!
Ох, и взыграла во мне кровь кубанского казака! Направляю автомат на кочегара:
- А ну, ложись!
Щелчок предохранителя действует на кочегара отрезвляюще. Он образумился и молча опустился на корточки. Я подошёл к телефону. Докладываю начальнику караула, получаю разрешение пропустить кочегара на ужин. Пропустил. Как будто гора упала с плеч.
С соседнего поста слышу шум. Это наш «дед» - старшина Алексей Пичугин задержал самовольщика из РУХО - роты учебно-хозяйственного обеспечения. По его просьбе передаю по телефону начальнику караула короткий доклад о задержании. Резервная группа прибегает быстро и отправляет задержанного к дежурному по училищу
Вскоре пришла смена. Два часа пролетели быстро. В тёплой «караулке» мы два часа бодрствуем. А затем целых два часа - сон! После полуночи дежурный по столовой сержант Иосиф Железко и помощник повара курсант Саша Князев принесли бачок с жареной картошечкой и немного тушеной говядины. Аромат жаркого разносится по всему караульному помещению. Тут разве уснёшь. Вроде мелочь, а так приятно!
Тогда ещё не было официального дополнительного питания в караулах училища. Всё это делали для караульных наши сержанты из кухонного наряда. Благо ночная повариха тётя Маша всегда находила возможность подкормить «мальчишек», как она называла нас, безусых юнцов.
Я успеваю после сытного второго ужина ещё часок поспать. Даже сон успел посмотреть, о своей школьной любви! Но тут прибыл проверяющий - лейтенант Витольник, наш курсовой. И сразу поднял караул «В ружьё!» Отдыхающая и бодрствующая смены отработали вводную: «Вооружённое нападение на пост № 3». Это охрана и оборона автопарка училища. Тревожная группа во главе с начальником караула старшиной Колобашкиным справилась с «отражением» условного противника в нормативное время.
Проверяющий доволен результатом. Спросил у старшины, как молодёжь себя проявляет. Алексей Колобашкин доложил, что Ищук и Гвинджилия несут службу внимательно, не хуже опытных бойцов. Владимир Николаевич заулыбался. Сел с нами за стол. Угостили горячей картошечкой курсового. Напоили крепким чаем. Оставили «доппаёк» ещё и тем, кто стоял на постах. До утра ещё далеко, а боевое крещение мы уже прошли...
2. Про «Деда» Пичугина
12 июня 1972 года ушёл из 33-й учебной группы самый человечный человек - старшина сверхсрочной службы Лёша Пичугин. Поступил он в училище из войск связи. Не смотря на свой возраст и опыт службы, он не был похож на тех бывалых «служак», что смотрят с высока на каждого, кто помоложе. С любым вопросом подойди к нему - всегда поговорит, как с равным. А нужно поработать - работает со всеми вместе.
Помню такой случай. В субботу, 1-го апреля, в батальоне генеральная уборка. А у Лёхи Пичугина - день рождения! Хотя бы словом он обмолвился об этом, когда командир отделения назначал его на уборку кубрика. А ведь Алексей имел полное право сделать себе выходной.
Почему же нет его в училище? 28 мая они с другом, старшиной Володей Евстигнеевым, вечерком «отметили» в ресторанчике приезд в Ленинград знакомого офицера-пограничника. Постовой милиционер пытался задержать Евстигнеева, который казался очень пьяным. Тот нагрубил стражу порядка. Так оба друга оказались вначале в отделении милиции, а затем - в военной комендатуре. Комендант гарнизона сообщил дежурному по училищу. Проступок и его обстоятельства стали достоянием руководства ВПУ.
На следующий день комбат майор Бадеев объявил нарушителям по десять суток ареста. Комсомольское собрание в группе приняло решение: «строгий выговор с занесением в учётную карточку». Уже вечером комсомольское собрание батальона утвердило это решение.
Но на этом дело не закончилось: 7 июня комбат обнародовал приказ начальника ВПУ МВД СССР об отчислении Алексея Пичугина и Владимира Евстигнеева из училища. Для нашей группы - это тяжёлая утрата. Думаю, что для Лёшки это тоже удар ниже пояса. Военная карьера обрезана.
Он пришёл к нам в группу проститься. Напоследок Витя Лавринович сделал групповой снимок и парные фотографии со всеми, кто пожелал иметь память о нашем «Деде» - Лёхе Пичугине. Облик его в моём сознании никак не запятнан.
Всей группой проводили печального старшину до КПП. По-русскому обычаю каждый из нас расцеловал его: «Не горюй», «Держись дед», «Не поминай лихом». Мужчины, а слёз никто не сдерживал...
Так ещё никого не провожали. Проводы уважаемого человека дали толчок к обсуждению наболевших вопросов. Завязался серьёзный разговор:
- Эх, если таких людей отчисляют, то в себе не остаётся уверенности, что выдержишь до конца...
- Да. Редеют наши шеренги.
- И сами в этом виноваты.
- Без дружбы, взаимопонимания - у нас ничего не выйдет.
- А ведь, у нас есть все данные, чтобы стать лучшей группой. Только приход нового командира группы Алексея Колобашкина сколько нам дал полезного.
- Верно, и спортсмены, и отличники учёбы у нас есть!
- Командиры отделений Яцура и Сухолитко - особенно «хороши».
- Что командиры? Стань сам на наше место, тогда по-другому запоёшь. И поймёшь, что без требовательности вы разбежитесь, как мухи, потом и не соберёшь!
- Почему же только у Иосифа Железко высокая требовательность сочетается с уважением человеческого достоинства?
- Помолчали бы, умники, нарвётесь на неприятности!
- Вот и поговорили. Не было группы - и не будет.
- Расформируют, в конце концов...
- Да, что вы заладили: «расформируют», «расформируют». Пессимисты! Посмотрите, к четвёртому курсу люди такими дружными подходят. А? Будет у нас группа…
Слушал я этот откровенный разговор и радовался! Нужна была такая душевная встряска, как отчисление дорогого человека Лёхи Пичугина, чтобы в группе народ пересмотрел свои отношения к своим боевым товарищам. И пересмотрел ведь в конце концов. Иначе и быть не могло. Ведь все желали видеть в своей группе дружный коллектив. Оставалось одно, чтобы каждый делал самое малое на этом пути: относился к другому так, как он хотел бы, чтобы к нему относились!..
В нашу группу командиром 1 сентября 1972 года пришёл старший сержант Александр Мазок. К концу второго курса боевая 33-я учебная группа была признана лучшей в батальоне! Спасибо хотелось сказать старшине Пичугину за толчок в правильном направлении. А за терпение и такт, целеустремлённость и личный пример, которые позволили сплотить коллектив и добиться высоких результатов, Саша Мазок достоин медали «За боевые заслуги». Без шуток.
3. Вася Курс - спортсмен и друг
Никогда я не выделялся среди сверстников особыми физическими данными. Не понимал, зачем нужно меня «мучить» утренними физзарядками, регулярными марш-бросками и кроссами, лыжными гонками и массой прочей «чепухи», вроде спортивных козлов и коней вместе с брусьями и перекладиной. Согласен был заниматься для удовольствия. Но, с такими нагрузками и перегрузками? Ни в какие ворота! Только теперь понимаю, всё, что вложили в моё здоровье тогда, со мной до сего дня. И за это я благодарен, прежде всего, Василию Курсу, замечательному спортсмену, привившему мне интерес к физическому развитию и укреплению здоровья.
Вася Курс хорошо был сложен. Занимался своим телом профессионально. Входил в сборную факультета по многим видам спорта. Вот к этому хотелось подтянуться. Только на втором курсе я, будучи командиром отделения, тянулся изо всех сил. И радовался, что марш- бросок наша группа выиграла и всем составом ушла в увольнение.
Василий был душой компании. Запевала. Красавец. Сердцеед.
Так, 8 марта 1974 года я пригласил его к своей дорогой Галочке на праздничный вечер. Вася приглашение принял и тут же посоветовал мне выучить хорошее стихотворение, чтобы прочитать публично любимой. Автор стихов - Васин сослуживец по армейской службе. К сожалению, не помню его имени и фамилии. Я постарался выучить стихи и произнёс тост в честь моей любви. Получилось весьма торжественно и очень проникновенно. Галина растрогалась до слёз! Вот оно стихотворение-посвящение.
Что такое любовь
«Что такое любовь? Привычка! -
Философствовал мой сосед,
- Страсти гаснут, как спичка,
Оставляя туманный след».
Я боялся, что так и будет,
За далёкою далью дней
Обовьёт паутина будней
Светлый праздник любви моей.
Но чем дальше шагал я вместе
С той, что стала моей судьбой,
Тем светлее, скажу по чести,
Тем нарядней был праздник мой!
К ней я ветром лечу с вокзала.
Разве к милой привыкнешь? Нет!
Скажет в шутку: «Уймись, не балуй!
Ведь тебе не семнадцать лет!»
Не семнадцать! Упрек резонный!
Но, что делать со мной, друзья,
Если я на сто лет влюблённый,
Если тем ей и дорог я!
Сына рядом со мною ставит,
Подаёт мне маленькую дочь.
А соседа терзает зависть.
Но уж тут ничем не помочь!
Он полжизни отдал бы, пожалуй,
Неудачливый мой сосед,
Чтоб услышать: «Уймись, не балуй!
Ведь тебе не семнадцать лет!»
Мы живём не без сор, куда там!
Компромиссов не любим сласть,
Как в парламенте, то дебаты,
То бойкот, то борьба за власть!
В дни размолвок крута на слово,
И на ласку скупа жена!
Ей же ей, как судья сурова
И как Арктика холодна!
Гордость дыблется в человеке!
И такое всплывает на свет,
Что подумаешь: «Ей во веки
Не бывало семнадцать лет!»
Но, когда по приказу свыше
Ты готовишься в дальний путь,
Сколько редкостных слов услышишь,
Сколько примешь ты слёз на грудь!
И как девочку её обнимая,
Каждый раз говоришь ей в ответ:
«Ну не плачь же, не плачь, родная,
Ведь тебе не семнадцать лет!»
Я всю жизнь, Васенька, благодарен тебе! Эти стихи стали ГИМНОМ нашей с Галей любви! И каждый праздник, торжественное застолье в нашей семье начинается с этого стихотворения-посвящения! Всё в семействе Ищуков именно так и состоялось. За исключением того, что дочь у меня старше сына на 5 лет. И надо бы изменить в стихах эти строчки:
«Сына рядом со мною ставит,
Подаёт мне маленькую дочь».
На такие:
«Рядом дочку со мной поставит -
Она с братом играть не прочь!»
Вот так, в памяти нашей с Галей живёт замечательный друг моей курсантской юности, Василий Курс! К сожалению, ему пришлось закончить учёбу в середине четвёртого курса и уехать в родную Белоруссию. В жизни всякое бывает...
Получив назначение в Брянск, в августе 1975 года я попытался разыскать Васю в Гомеле. Благо пересадка там растянулась на 3 часа. Но, к тому времени он с подругой успел съехать с квартиры. И хозяйка не знала его новый адрес...
3. Про антисемитизм и Шустермана
Возможно, Лев Лейзерович Шустерман был единственным настоящим евреем в третьем батальоне Высшего политического училища МВД СССР. Лёву, с его говнистым характером не вынесла на дух 36-я учебная группа. На втором курсе он был переведён в наш взвод и попал в моё отделение. После короткого знакомства Шустерман предложил мне, как командиру, «сделку»:
- Саня, ты меня не трогай, пожалуйста. А всех остальных, поверь мне, мы вдвоём с тобой потихоньку задавим!
Таких предложений мне никто ни до того, ни после не делал. Моя казачья натура воспротивилась всем нутром. Послаблений Лёва от меня не получил. Никаким антисемитизмом здесь не пахло. Просто для меня все подчинённые в отделении были равны и требования предъявлялись к ним согласно Устава. Худо-бедно «вредный еврей» дотянул почти до выпуска...
На четвёртом курсе после моего выступления на партийном собрании в апреле 1975 года курсанта Шустермана отчислили из училища. Нет в этом моей вины. Он сам виноват. И, тем не менее, прошу: «Лёва, прости меня!» Приведу пространную выдержку из этого выступления, чтобы любознательный читатель понял, о чём идёт речь.
«…Сколько бы мы не говорили о выработке принципиальности, о формировании этого важного качества коммуниста, всё останется только призывом. До тех пор, пока в училище будут оставаться Шустерманы и Сулеймановы, которые позорят честь курсанта, честь политработника.
Лев Шустерман зарекомендовал себя в стенах училища нетерпимым товарищем, в войсках на стажировке показал полную профессиональную непригодность. Нам, курсантам Минской группы пришлось краснеть за него при подведении итогов стажировки в Минском конвойном полку.
В присутствии начальника политотдела училища полковника Ганичева, командира полка полковника Макаренко, руководителя стажировки полковника Станьковского замполит полка подполковник Аркадий Шевко дал нелицеприятную оценку поведению Лёвы Шустермана во время войсковой практики. Можно было понять возмущение замполита полка. Курсант ВПУ МВД СССР, без пяти минут ротный политработник, ночью требует от повара подразделения:
- Поджарь мне картошки!?
Солдат попался опытный, хорошо знает порядок, отвечает:
- Товарищ курсант, не положено. Сегодня по раскладке продуктов - пшённая каша!
Шустерман ничего лучшего не нашёл, как наказать повара.
Оскорблённый воин написал жалобу и подал её по команде. Случай беспрецедентный. За всю историю училища, наверное. Чтобы солдат писал жалобу на курсанта. Высокомерие, пренебрежение к людям - вот, что характерно для Шустермана.
Можно понять и простить молодость, ошибки. Но пренебрежение к подчинённым - непростительно политработнику!..»
Подполковник в отставке Ищук А.С.,
3 июня 2020, Ленинград - Красноярск
Доброго вечерочка, братья и сёстры!
Мой автомат висит на мне,
Кинжал тяжелый на ремне...
(Рокмайор, 2009)
Лейтенант Александр Ищук и его друзья из 33-й учебной группы. ВПУ МВД СССР, 1971-1975.
Странички из дневника
(Из воспоминаний Александра Ищука)
1. Мой первый караул
В сводном расписании занятий для каждого курсантского батальона ежемесячно было предусмотрено выделение учебным группам по два особых дня: первый - караульный и второй - резерв полковника Ашика. Заместитель начальника училища Михаил Владимирович Ашик был нештатным «главным строителем», а резервная группа на сутки поступала в его распоряжение и становилась нештатной строительной бригадой.
В караульный день от учебной группы назначался суточный наряд по батальону, наряд на кухню и караул по охране складов и автопарка. До принятия «гражданской» молодёжью Военной присяги, никто из нас 17-летних необстрелянных курсантов не мог попасть в состав караула. С одной стороны это немного обижало, а с другой - мы понимали, что нас берегут!
Новый 1972 год для третьего батальона начался праздничным вечером отдыха в клубе училища. С танцами, песнями, конкурсами, с ёлкой, Снегурочкой и Дедом Морозом - со всеми атрибутами новогоднего бала. Разрешалось даже проводить приглашённых на вечер девушек до общежития или до метро.
А на следующий день наша 33-я группа, во главе со старшиной Колобашкиным была «караульной». Вечером подчинённые сержанта Владимира Яцуры вместе с курсантами из отделения сержанта Георгия Сухолитко принимали под охрану важные объекты родного училища. Сам сержант Сухолитко был назначен дежурным по батальону. А третье отделение сержанта Иосифа Железко в полном составе уходило в кухонный наряд.
Мне и Мирону Гвинджилия представилась возможность первыми из самых молодых курсантов заступить на боевую службу. Перед этим целую неделю мы «корпели» над Уставом караульной и гарнизонной службы. А в голове одна мысль пульсировала: «Я иду в караул!»
Моя смена вторая. Начальник караула старшина Алексей Колобашкин чётко производит смену часовых:
- Пост сдал! - произносит Мирон Гвинджилия.
- Пост принял! - отвечаю я.
Вот и остался Шурик с автоматом у складов один на один с вечерней темнотой. Рядом наша санчасть и кочегарка. Обхожу границы поста под фонарями. Почти вслух обсуждаю свои действия при возможном нападении на охраняемый объект. И надо же такому случиться, что от здания котельной отделился тёмный силуэт незнакомца и движется в мою сторону, нарушая границу поста. Действую по уставу, кричу нарушителю:
- Стой кто идёт? Стой, стрелять буду!
А в ответ слышу хриплый голос:
- Кочегар!
- Назад, кочегар!
- Какой назад, мне на ужин надо идти!
- Назад! - настойчиво требую я.
- Ах ты, салага! Прослужил три месяца и уже - «Пуп Земли»?!
Ох, и взыграла во мне кровь кубанского казака! Направляю автомат на кочегара:
- А ну, ложись!
Щелчок предохранителя действует на кочегара отрезвляюще. Он образумился и молча опустился на корточки. Я подошёл к телефону. Докладываю начальнику караула, получаю разрешение пропустить кочегара на ужин. Пропустил. Как будто гора упала с плеч.
С соседнего поста слышу шум. Это наш «дед» - старшина Алексей Пичугин задержал самовольщика из РУХО - роты учебно-хозяйственного обеспечения. По его просьбе передаю по телефону начальнику караула короткий доклад о задержании. Резервная группа прибегает быстро и отправляет задержанного к дежурному по училищу
Вскоре пришла смена. Два часа пролетели быстро. В тёплой «караулке» мы два часа бодрствуем. А затем целых два часа - сон! После полуночи дежурный по столовой сержант Иосиф Железко и помощник повара курсант Саша Князев принесли бачок с жареной картошечкой и немного тушеной говядины. Аромат жаркого разносится по всему караульному помещению. Тут разве уснёшь. Вроде мелочь, а так приятно!
Тогда ещё не было официального дополнительного питания в караулах училища. Всё это делали для караульных наши сержанты из кухонного наряда. Благо ночная повариха тётя Маша всегда находила возможность подкормить «мальчишек», как она называла нас, безусых юнцов.
Я успеваю после сытного второго ужина ещё часок поспать. Даже сон успел посмотреть, о своей школьной любви! Но тут прибыл проверяющий - лейтенант Витольник, наш курсовой. И сразу поднял караул «В ружьё!» Отдыхающая и бодрствующая смены отработали вводную: «Вооружённое нападение на пост № 3». Это охрана и оборона автопарка училища. Тревожная группа во главе с начальником караула старшиной Колобашкиным справилась с «отражением» условного противника в нормативное время.
Проверяющий доволен результатом. Спросил у старшины, как молодёжь себя проявляет. Алексей Колобашкин доложил, что Ищук и Гвинджилия несут службу внимательно, не хуже опытных бойцов. Владимир Николаевич заулыбался. Сел с нами за стол. Угостили горячей картошечкой курсового. Напоили крепким чаем. Оставили «доппаёк» ещё и тем, кто стоял на постах. До утра ещё далеко, а боевое крещение мы уже прошли...
2. Про «Деда» Пичугина
12 июня 1972 года ушёл из 33-й учебной группы самый человечный человек - старшина сверхсрочной службы Лёша Пичугин. Поступил он в училище из войск связи. Не смотря на свой возраст и опыт службы, он не был похож на тех бывалых «служак», что смотрят с высока на каждого, кто помоложе. С любым вопросом подойди к нему - всегда поговорит, как с равным. А нужно поработать - работает со всеми вместе.
Помню такой случай. В субботу, 1-го апреля, в батальоне генеральная уборка. А у Лёхи Пичугина - день рождения! Хотя бы словом он обмолвился об этом, когда командир отделения назначал его на уборку кубрика. А ведь Алексей имел полное право сделать себе выходной.
Почему же нет его в училище? 28 мая они с другом, старшиной Володей Евстигнеевым, вечерком «отметили» в ресторанчике приезд в Ленинград знакомого офицера-пограничника. Постовой милиционер пытался задержать Евстигнеева, который казался очень пьяным. Тот нагрубил стражу порядка. Так оба друга оказались вначале в отделении милиции, а затем - в военной комендатуре. Комендант гарнизона сообщил дежурному по училищу. Проступок и его обстоятельства стали достоянием руководства ВПУ.
На следующий день комбат майор Бадеев объявил нарушителям по десять суток ареста. Комсомольское собрание в группе приняло решение: «строгий выговор с занесением в учётную карточку». Уже вечером комсомольское собрание батальона утвердило это решение.
Но на этом дело не закончилось: 7 июня комбат обнародовал приказ начальника ВПУ МВД СССР об отчислении Алексея Пичугина и Владимира Евстигнеева из училища. Для нашей группы - это тяжёлая утрата. Думаю, что для Лёшки это тоже удар ниже пояса. Военная карьера обрезана.
Он пришёл к нам в группу проститься. Напоследок Витя Лавринович сделал групповой снимок и парные фотографии со всеми, кто пожелал иметь память о нашем «Деде» - Лёхе Пичугине. Облик его в моём сознании никак не запятнан.
Всей группой проводили печального старшину до КПП. По-русскому обычаю каждый из нас расцеловал его: «Не горюй», «Держись дед», «Не поминай лихом». Мужчины, а слёз никто не сдерживал...
Так ещё никого не провожали. Проводы уважаемого человека дали толчок к обсуждению наболевших вопросов. Завязался серьёзный разговор:
- Эх, если таких людей отчисляют, то в себе не остаётся уверенности, что выдержишь до конца...
- Да. Редеют наши шеренги.
- И сами в этом виноваты.
- Без дружбы, взаимопонимания - у нас ничего не выйдет.
- А ведь, у нас есть все данные, чтобы стать лучшей группой. Только приход нового командира группы Алексея Колобашкина сколько нам дал полезного.
- Верно, и спортсмены, и отличники учёбы у нас есть!
- Командиры отделений Яцура и Сухолитко - особенно «хороши».
- Что командиры? Стань сам на наше место, тогда по-другому запоёшь. И поймёшь, что без требовательности вы разбежитесь, как мухи, потом и не соберёшь!
- Почему же только у Иосифа Железко высокая требовательность сочетается с уважением человеческого достоинства?
- Помолчали бы, умники, нарвётесь на неприятности!
- Вот и поговорили. Не было группы - и не будет.
- Расформируют, в конце концов...
- Да, что вы заладили: «расформируют», «расформируют». Пессимисты! Посмотрите, к четвёртому курсу люди такими дружными подходят. А? Будет у нас группа…
Слушал я этот откровенный разговор и радовался! Нужна была такая душевная встряска, как отчисление дорогого человека Лёхи Пичугина, чтобы в группе народ пересмотрел свои отношения к своим боевым товарищам. И пересмотрел ведь в конце концов. Иначе и быть не могло. Ведь все желали видеть в своей группе дружный коллектив. Оставалось одно, чтобы каждый делал самое малое на этом пути: относился к другому так, как он хотел бы, чтобы к нему относились!..
В нашу группу командиром 1 сентября 1972 года пришёл старший сержант Александр Мазок. К концу второго курса боевая 33-я учебная группа была признана лучшей в батальоне! Спасибо хотелось сказать старшине Пичугину за толчок в правильном направлении. А за терпение и такт, целеустремлённость и личный пример, которые позволили сплотить коллектив и добиться высоких результатов, Саша Мазок достоин медали «За боевые заслуги». Без шуток.
3. Вася Курс - спортсмен и друг
Никогда я не выделялся среди сверстников особыми физическими данными. Не понимал, зачем нужно меня «мучить» утренними физзарядками, регулярными марш-бросками и кроссами, лыжными гонками и массой прочей «чепухи», вроде спортивных козлов и коней вместе с брусьями и перекладиной. Согласен был заниматься для удовольствия. Но, с такими нагрузками и перегрузками? Ни в какие ворота! Только теперь понимаю, всё, что вложили в моё здоровье тогда, со мной до сего дня. И за это я благодарен, прежде всего, Василию Курсу, замечательному спортсмену, привившему мне интерес к физическому развитию и укреплению здоровья.
Вася Курс хорошо был сложен. Занимался своим телом профессионально. Входил в сборную факультета по многим видам спорта. Вот к этому хотелось подтянуться. Только на втором курсе я, будучи командиром отделения, тянулся изо всех сил. И радовался, что марш- бросок наша группа выиграла и всем составом ушла в увольнение.
Василий был душой компании. Запевала. Красавец. Сердцеед.
Так, 8 марта 1974 года я пригласил его к своей дорогой Галочке на праздничный вечер. Вася приглашение принял и тут же посоветовал мне выучить хорошее стихотворение, чтобы прочитать публично любимой. Автор стихов - Васин сослуживец по армейской службе. К сожалению, не помню его имени и фамилии. Я постарался выучить стихи и произнёс тост в честь моей любви. Получилось весьма торжественно и очень проникновенно. Галина растрогалась до слёз! Вот оно стихотворение-посвящение.
Что такое любовь
«Что такое любовь? Привычка! -
Философствовал мой сосед,
- Страсти гаснут, как спичка,
Оставляя туманный след».
Я боялся, что так и будет,
За далёкою далью дней
Обовьёт паутина будней
Светлый праздник любви моей.
Но чем дальше шагал я вместе
С той, что стала моей судьбой,
Тем светлее, скажу по чести,
Тем нарядней был праздник мой!
К ней я ветром лечу с вокзала.
Разве к милой привыкнешь? Нет!
Скажет в шутку: «Уймись, не балуй!
Ведь тебе не семнадцать лет!»
Не семнадцать! Упрек резонный!
Но, что делать со мной, друзья,
Если я на сто лет влюблённый,
Если тем ей и дорог я!
Сына рядом со мною ставит,
Подаёт мне маленькую дочь.
А соседа терзает зависть.
Но уж тут ничем не помочь!
Он полжизни отдал бы, пожалуй,
Неудачливый мой сосед,
Чтоб услышать: «Уймись, не балуй!
Ведь тебе не семнадцать лет!»
Мы живём не без сор, куда там!
Компромиссов не любим сласть,
Как в парламенте, то дебаты,
То бойкот, то борьба за власть!
В дни размолвок крута на слово,
И на ласку скупа жена!
Ей же ей, как судья сурова
И как Арктика холодна!
Гордость дыблется в человеке!
И такое всплывает на свет,
Что подумаешь: «Ей во веки
Не бывало семнадцать лет!»
Но, когда по приказу свыше
Ты готовишься в дальний путь,
Сколько редкостных слов услышишь,
Сколько примешь ты слёз на грудь!
И как девочку её обнимая,
Каждый раз говоришь ей в ответ:
«Ну не плачь же, не плачь, родная,
Ведь тебе не семнадцать лет!»
Я всю жизнь, Васенька, благодарен тебе! Эти стихи стали ГИМНОМ нашей с Галей любви! И каждый праздник, торжественное застолье в нашей семье начинается с этого стихотворения-посвящения! Всё в семействе Ищуков именно так и состоялось. За исключением того, что дочь у меня старше сына на 5 лет. И надо бы изменить в стихах эти строчки:
«Сына рядом со мною ставит,
Подаёт мне маленькую дочь».
На такие:
«Рядом дочку со мной поставит -
Она с братом играть не прочь!»
Вот так, в памяти нашей с Галей живёт замечательный друг моей курсантской юности, Василий Курс! К сожалению, ему пришлось закончить учёбу в середине четвёртого курса и уехать в родную Белоруссию. В жизни всякое бывает...
Получив назначение в Брянск, в августе 1975 года я попытался разыскать Васю в Гомеле. Благо пересадка там растянулась на 3 часа. Но, к тому времени он с подругой успел съехать с квартиры. И хозяйка не знала его новый адрес...
3. Про антисемитизм и Шустермана
Возможно, Лев Лейзерович Шустерман был единственным настоящим евреем в третьем батальоне Высшего политического училища МВД СССР. Лёву, с его говнистым характером не вынесла на дух 36-я учебная группа. На втором курсе он был переведён в наш взвод и попал в моё отделение. После короткого знакомства Шустерман предложил мне, как командиру, «сделку»:
- Саня, ты меня не трогай, пожалуйста. А всех остальных, поверь мне, мы вдвоём с тобой потихоньку задавим!
Таких предложений мне никто ни до того, ни после не делал. Моя казачья натура воспротивилась всем нутром. Послаблений Лёва от меня не получил. Никаким антисемитизмом здесь не пахло. Просто для меня все подчинённые в отделении были равны и требования предъявлялись к ним согласно Устава. Худо-бедно «вредный еврей» дотянул почти до выпуска...
На четвёртом курсе после моего выступления на партийном собрании в апреле 1975 года курсанта Шустермана отчислили из училища. Нет в этом моей вины. Он сам виноват. И, тем не менее, прошу: «Лёва, прости меня!» Приведу пространную выдержку из этого выступления, чтобы любознательный читатель понял, о чём идёт речь.
«…Сколько бы мы не говорили о выработке принципиальности, о формировании этого важного качества коммуниста, всё останется только призывом. До тех пор, пока в училище будут оставаться Шустерманы и Сулеймановы, которые позорят честь курсанта, честь политработника.
Лев Шустерман зарекомендовал себя в стенах училища нетерпимым товарищем, в войсках на стажировке показал полную профессиональную непригодность. Нам, курсантам Минской группы пришлось краснеть за него при подведении итогов стажировки в Минском конвойном полку.
В присутствии начальника политотдела училища полковника Ганичева, командира полка полковника Макаренко, руководителя стажировки полковника Станьковского замполит полка подполковник Аркадий Шевко дал нелицеприятную оценку поведению Лёвы Шустермана во время войсковой практики. Можно было понять возмущение замполита полка. Курсант ВПУ МВД СССР, без пяти минут ротный политработник, ночью требует от повара подразделения:
- Поджарь мне картошки!?
Солдат попался опытный, хорошо знает порядок, отвечает:
- Товарищ курсант, не положено. Сегодня по раскладке продуктов - пшённая каша!
Шустерман ничего лучшего не нашёл, как наказать повара.
Оскорблённый воин написал жалобу и подал её по команде. Случай беспрецедентный. За всю историю училища, наверное. Чтобы солдат писал жалобу на курсанта. Высокомерие, пренебрежение к людям - вот, что характерно для Шустермана.
Можно понять и простить молодость, ошибки. Но пренебрежение к подчинённым - непростительно политработнику!..»
Подполковник в отставке Ищук А.С.,
3 июня 2020, Ленинград - Красноярск
Доброго вечерочка, братья и сёстры!