О практической пользе ночных звонков.
Оригинал взят у aniskin1968 в О практической пользе ночных звонков.
(другие истории конкурса "про Любовь")
Любимый афоризм моей подруги Нюси:
«Хорошие девочки попадают на небеса. А плохие - куда захотят!».
И она идет, идет, идет куда хочет: сначала школу в своем крошечном Рудном на
круглые пятерки окончила, потом психфак в Алма-Ате, кандидатскую у Козлова
защитила, место с перспективой на доцента в Ебурге нашла.
Все это - сама-сама, не опираясь ни на чье плечо, без мам-пап и денег. Только потому,
что она плохая девочка и идет, куда хочет.
Иногда спотыкаясь - но по курсу.
На первой своей лекции запнулась, забираясь на кафедру в огромной университетской
аудитории, шваркнулась на худые коленки с воплем «Б…..ть!», взгромоздилась-таки за
трибуну, одернула юбку и сказала, глядя в сто пар глаз:
- Ну, вот и познакомились. Меня зовут Натальиванна.
Студенты ее обожали. За удивительную способность держаться на равных, но с
дистанцией.
«Нюсь, вставай, у тебя ж экзамен, - будит ее, бывало, соседка по жилью.
«Минуточку. Это не у меня - экзамен. Это у них - экзамен, - поясняет Натальиванна, - и
они будут только рады, если я посплю еще полча…..»
Нас с ней обеих зовут Натальиваннами, для идентификации на кухне она - Нюся, а я -
Натуся.
Когда-то в прошлой жизни наши кухни были по-соседству: в Екатеринбурге от ее на
Готвальда до моей на Крауля (такие вот чисто уральские имена) - десять минут на
тачке.
В той, прошлой, не-московской-не-замужней жизни, мы часто делили кухни и вечера.
А однажды звонок раздался почти в полночь.
Я, после заполошного длинного дня на своем любимом телевидении, долго не открывая
глаз тупо держала гудящую трубку в руке. В конце концов нахальная трубка все же
спросила меня Наташкиным голосом: «Купить вина или пива?»
Если учесть, что Наташка прекрасно знает мою сдержанность в этом вопросе, то
переспрашивать «Что-то случилось?» было глупо.
Тем более что я и с закрытыми глазами видела - отступать некуда.
«Покупай кофе», - вздохнула я, и через десять минут, вы понимаете, она стояла на
пороге.
В одной руке бутылка вина, в другой - пива.
Одежда набекрень, зеленые казахскорусскохохляцкие глазищи - по плошке.
Опять-таки, спрашивать «что стряслось» было не зачем: уж коль припорола среди ночи
с бутылками в ассортименте наперевес - точно сама расскажет, и я молча спросонок
зашаркала по сусекам поскрести в поисках остатков кофе.
Или хотя бы банки с кофейной пылью.
- Я влюбилась.
(Ну, слава Богу, а я подумала, что-то еще случилось с ее кредитом на квартиру, который ей дался через сплошные пни и колоды. Достаточно сказать, что бабуля, с которой она договорилась о покупке квартиры, внезапно умерла, и с трудом полученные деньги зависли в ожидании).
- По-настоящему.
(И тоже слава Богу, хватит уже сквозь пальцы смотреть на женатых многодетных любовников).
- И я его никогда больше не увижу.
(Это еще почему? Неужто от великой страсти сразу отправился… вслед за бабулей-квартировладелицей?)
В течение ближайших 5( рюмок) минут я уже знала, что избранник жив-здоров, красив
и обаятелен, что он случайно попал на курс танце-двигательной терапии, которые
неугомонная Наташка бодро организовывала в разных городах великой родины.
Что между ними ничего не было, кроме любви с первого взгляда, и что - ах - это
навсегда разбитое Нюсино сердце, потому что она его больше никогда не увидит.
- Слушай, не скули, я тебя не узнаю, с чего бы вам не видеться, коль вдруг такая
любоффф?
- Да в Москве он живет, в Москве, случайно одновременно со мной в другом городе у
друзей-родни оказался, а у меня, кроме имени и телефона, ничего не осталось….
- Телефона? И че ты сидишь? Дави на кнопки!
- И что я скажу? Здрааааасте-я-соскучилась?
- Вот именно так и скажешь. Набирай! Ну, скажи, подружка пристала: мол, скучаешь -
так звони.
Судя по голосу в трубке, любовь была примерно 1,8 метра длиной, в джинсах,
загорелая и белозубая, с карими глазами и одним несостоявшимся браком.
Я бы, например, всем мужчинам на планете Земля рекомендовала перенять у
телефонного обладателя карих глаз манеру вместо этого вашего скучного «Привет»
говорить именно «Приветмояхорошая».
Воодушевляет, знаете ли.
Забыла еще рассказать, что у Наташки есть один комплекс.
Его, впрочем, по-моему, неизбежно переживают все психологи, участники тренингов
личностного роста, депутаты и продавщицы супермаркетов. Ну, еще некоторые
учительницы пения и водители трамваев, но это уже не очевидно.
Самовоспитанием и вгрызанием в психическую мудрость тысячелетий Наташка
выработала в себе устойчивый комплекс отсутствия комплексов: она способна
подружиться с парикмахером, поговорить по душам с милиционером, танцевать одна в
центре нетанцующего ресторана, поручить беспризорникам искать свой сто первый
потерянный телефон, договориться со всем автобусом о проезде без билетов…
Однажды она улетела на самолете с малознакомым белым котом на груди: кот был
одинок и жаждал семьи, бросать его в порту было жалко, и она убедила таможню,
экипаж и весь салон, что белый кот без справки - самое законопослушное и
безмикробное существо на свете.
Беспаспортный кот, к слову, вел себя как настоящий мужчина: весь полет дико таращил
глаза, цеплялся за колготки, урчал животом, но не орал.
Так вот эта самая рыжая самоуверенная девица (способная, кажется, уговорить
террористов до взрыва завезти ее домой на Готвальда), вместо того, чтобы
договариваться с автором «Приветамояхорошая» о свидании, расплылась на моем
диване в сладкую сопливую лужу с торчащими из нее коленками, глазищами и
телефоном.
Лужа что-то тихо мекала, и я поняла, что пора. Пора дать ей пинка.
«Ну так приезжай, если соскучилась» - спокойно сказали бархатным голосом метр-
восемьдесят в джинсах.
Пока лужа мычала джинсам, что у нее завтра лекции, что ей иностранцев на семинар
встречать, что денег на самолет нету и вообще, ну куда и зачем она полетит.
Я с другой трубки звонила в аэропорт Кольцово и узнавала ближайшие рейсы,
перетряхивала кошельки, искала телефон такси и попутно орала:
- Перестань ныть: собирайся и лети! Прямо сейчас! Позвал - лети, пока не передумал!
- А иностранцы, деканша…
- Что, твоя деканша не женщина что ли? Она что, не знает, что такое любовь? Отпустит!
- Денег…
- Да есть у тебя деньги, с бабулинского кредита возьми - вот он добрую службу и сослужит.
- Это на квартиру…
- Ты думаешь, женщине дом нужнее любимого? Будет у тебя еще квартира.
Нюся помолчала и вдруг грустно сказала:
- Но ведь это кончится. Пройдут три дня, неделя, я улечу назад, и все кончится.
- Зато у тебя останутся эти три дня. Три дня с любимым. А будешь тут сейчас сидеть плакать - и их не будет.
......
Через год я внезапно получила предложение по работе в Москве. Так же внезапно
прошла конкурс на замещение достойной должности и внезапно должна была
переехать.
В квартире с кухней на Крауля оставалась доучиваться в Екатеринбурге дочка, а я
приземлилась с сумочкой через плечо в Домодедово.
- Нюсь, але, а ночевать-то мне пока негде.
- Приезжай. Квартира однокомнатная, ниче, поспишь на полу, пока снимешь.
Они встретили меня у метро.
- А ты помнишь, какое сегодня число?
- Ну, двенадцатое декабря, а что?
- Эх, ты… Ты ж меня в самолет к Антохе как раз 12 декабря утолкала. Все женщины - ведьмы, точно?
А еще через год ночью опять зазвонил телефон. Я снова долго тупо держала с
закрытыми глазами гудящую трубку в руке, а потом трубка вдруг заплакала
Наташкиным голосом.
- Что стряслось???
- У меня сын только что родился…
- Так что ж ты плачешь???
- Дууууура ты все же. От счастья…
У их двухлетней дочки тоже обалденные глазищи. Ходит - собой любуется. Бабушка в
целях воспитания гудит:
- А мама красивая? Что тебе в маме больше всего нравится?
- У моей мамы самое красивое - мой папа!
Поеду я, пожалуй, двенадцатого декабря к Нюсе на кухню. Мммм, как она готовит -
ложку к руке привязывать надо, а то проглотишь.
Правда, прямо скажем, с моего Октябрьского поля до ее Коломенской уже не десять
минут на тачке.
И это очень хорошо, ящщщитаю. Пусть у каждой будет своя отдельная счастливая
кухня.
(другие истории конкурса "про Любовь")
Любимый афоризм моей подруги Нюси:
«Хорошие девочки попадают на небеса. А плохие - куда захотят!».
И она идет, идет, идет куда хочет: сначала школу в своем крошечном Рудном на
круглые пятерки окончила, потом психфак в Алма-Ате, кандидатскую у Козлова
защитила, место с перспективой на доцента в Ебурге нашла.
Все это - сама-сама, не опираясь ни на чье плечо, без мам-пап и денег. Только потому,
что она плохая девочка и идет, куда хочет.
Иногда спотыкаясь - но по курсу.
На первой своей лекции запнулась, забираясь на кафедру в огромной университетской
аудитории, шваркнулась на худые коленки с воплем «Б…..ть!», взгромоздилась-таки за
трибуну, одернула юбку и сказала, глядя в сто пар глаз:
- Ну, вот и познакомились. Меня зовут Натальиванна.
Студенты ее обожали. За удивительную способность держаться на равных, но с
дистанцией.
«Нюсь, вставай, у тебя ж экзамен, - будит ее, бывало, соседка по жилью.
«Минуточку. Это не у меня - экзамен. Это у них - экзамен, - поясняет Натальиванна, - и
они будут только рады, если я посплю еще полча…..»
Нас с ней обеих зовут Натальиваннами, для идентификации на кухне она - Нюся, а я -
Натуся.
Когда-то в прошлой жизни наши кухни были по-соседству: в Екатеринбурге от ее на
Готвальда до моей на Крауля (такие вот чисто уральские имена) - десять минут на
тачке.
В той, прошлой, не-московской-не-замужней жизни, мы часто делили кухни и вечера.
А однажды звонок раздался почти в полночь.
Я, после заполошного длинного дня на своем любимом телевидении, долго не открывая
глаз тупо держала гудящую трубку в руке. В конце концов нахальная трубка все же
спросила меня Наташкиным голосом: «Купить вина или пива?»
Если учесть, что Наташка прекрасно знает мою сдержанность в этом вопросе, то
переспрашивать «Что-то случилось?» было глупо.
Тем более что я и с закрытыми глазами видела - отступать некуда.
«Покупай кофе», - вздохнула я, и через десять минут, вы понимаете, она стояла на
пороге.
В одной руке бутылка вина, в другой - пива.
Одежда набекрень, зеленые казахскорусскохохляцкие глазищи - по плошке.
Опять-таки, спрашивать «что стряслось» было не зачем: уж коль припорола среди ночи
с бутылками в ассортименте наперевес - точно сама расскажет, и я молча спросонок
зашаркала по сусекам поскрести в поисках остатков кофе.
Или хотя бы банки с кофейной пылью.
- Я влюбилась.
(Ну, слава Богу, а я подумала, что-то еще случилось с ее кредитом на квартиру, который ей дался через сплошные пни и колоды. Достаточно сказать, что бабуля, с которой она договорилась о покупке квартиры, внезапно умерла, и с трудом полученные деньги зависли в ожидании).
- По-настоящему.
(И тоже слава Богу, хватит уже сквозь пальцы смотреть на женатых многодетных любовников).
- И я его никогда больше не увижу.
(Это еще почему? Неужто от великой страсти сразу отправился… вслед за бабулей-квартировладелицей?)
В течение ближайших 5( рюмок) минут я уже знала, что избранник жив-здоров, красив
и обаятелен, что он случайно попал на курс танце-двигательной терапии, которые
неугомонная Наташка бодро организовывала в разных городах великой родины.
Что между ними ничего не было, кроме любви с первого взгляда, и что - ах - это
навсегда разбитое Нюсино сердце, потому что она его больше никогда не увидит.
- Слушай, не скули, я тебя не узнаю, с чего бы вам не видеться, коль вдруг такая
любоффф?
- Да в Москве он живет, в Москве, случайно одновременно со мной в другом городе у
друзей-родни оказался, а у меня, кроме имени и телефона, ничего не осталось….
- Телефона? И че ты сидишь? Дави на кнопки!
- И что я скажу? Здрааааасте-я-соскучилась?
- Вот именно так и скажешь. Набирай! Ну, скажи, подружка пристала: мол, скучаешь -
так звони.
Судя по голосу в трубке, любовь была примерно 1,8 метра длиной, в джинсах,
загорелая и белозубая, с карими глазами и одним несостоявшимся браком.
Я бы, например, всем мужчинам на планете Земля рекомендовала перенять у
телефонного обладателя карих глаз манеру вместо этого вашего скучного «Привет»
говорить именно «Приветмояхорошая».
Воодушевляет, знаете ли.
Забыла еще рассказать, что у Наташки есть один комплекс.
Его, впрочем, по-моему, неизбежно переживают все психологи, участники тренингов
личностного роста, депутаты и продавщицы супермаркетов. Ну, еще некоторые
учительницы пения и водители трамваев, но это уже не очевидно.
Самовоспитанием и вгрызанием в психическую мудрость тысячелетий Наташка
выработала в себе устойчивый комплекс отсутствия комплексов: она способна
подружиться с парикмахером, поговорить по душам с милиционером, танцевать одна в
центре нетанцующего ресторана, поручить беспризорникам искать свой сто первый
потерянный телефон, договориться со всем автобусом о проезде без билетов…
Однажды она улетела на самолете с малознакомым белым котом на груди: кот был
одинок и жаждал семьи, бросать его в порту было жалко, и она убедила таможню,
экипаж и весь салон, что белый кот без справки - самое законопослушное и
безмикробное существо на свете.
Беспаспортный кот, к слову, вел себя как настоящий мужчина: весь полет дико таращил
глаза, цеплялся за колготки, урчал животом, но не орал.
Так вот эта самая рыжая самоуверенная девица (способная, кажется, уговорить
террористов до взрыва завезти ее домой на Готвальда), вместо того, чтобы
договариваться с автором «Приветамояхорошая» о свидании, расплылась на моем
диване в сладкую сопливую лужу с торчащими из нее коленками, глазищами и
телефоном.
Лужа что-то тихо мекала, и я поняла, что пора. Пора дать ей пинка.
«Ну так приезжай, если соскучилась» - спокойно сказали бархатным голосом метр-
восемьдесят в джинсах.
Пока лужа мычала джинсам, что у нее завтра лекции, что ей иностранцев на семинар
встречать, что денег на самолет нету и вообще, ну куда и зачем она полетит.
Я с другой трубки звонила в аэропорт Кольцово и узнавала ближайшие рейсы,
перетряхивала кошельки, искала телефон такси и попутно орала:
- Перестань ныть: собирайся и лети! Прямо сейчас! Позвал - лети, пока не передумал!
- А иностранцы, деканша…
- Что, твоя деканша не женщина что ли? Она что, не знает, что такое любовь? Отпустит!
- Денег…
- Да есть у тебя деньги, с бабулинского кредита возьми - вот он добрую службу и сослужит.
- Это на квартиру…
- Ты думаешь, женщине дом нужнее любимого? Будет у тебя еще квартира.
Нюся помолчала и вдруг грустно сказала:
- Но ведь это кончится. Пройдут три дня, неделя, я улечу назад, и все кончится.
- Зато у тебя останутся эти три дня. Три дня с любимым. А будешь тут сейчас сидеть плакать - и их не будет.
......
Через год я внезапно получила предложение по работе в Москве. Так же внезапно
прошла конкурс на замещение достойной должности и внезапно должна была
переехать.
В квартире с кухней на Крауля оставалась доучиваться в Екатеринбурге дочка, а я
приземлилась с сумочкой через плечо в Домодедово.
- Нюсь, але, а ночевать-то мне пока негде.
- Приезжай. Квартира однокомнатная, ниче, поспишь на полу, пока снимешь.
Они встретили меня у метро.
- А ты помнишь, какое сегодня число?
- Ну, двенадцатое декабря, а что?
- Эх, ты… Ты ж меня в самолет к Антохе как раз 12 декабря утолкала. Все женщины - ведьмы, точно?
А еще через год ночью опять зазвонил телефон. Я снова долго тупо держала с
закрытыми глазами гудящую трубку в руке, а потом трубка вдруг заплакала
Наташкиным голосом.
- Что стряслось???
- У меня сын только что родился…
- Так что ж ты плачешь???
- Дууууура ты все же. От счастья…
У их двухлетней дочки тоже обалденные глазищи. Ходит - собой любуется. Бабушка в
целях воспитания гудит:
- А мама красивая? Что тебе в маме больше всего нравится?
- У моей мамы самое красивое - мой папа!
Поеду я, пожалуй, двенадцатого декабря к Нюсе на кухню. Мммм, как она готовит -
ложку к руке привязывать надо, а то проглотишь.
Правда, прямо скажем, с моего Октябрьского поля до ее Коломенской уже не десять
минут на тачке.
И это очень хорошо, ящщщитаю. Пусть у каждой будет своя отдельная счастливая
кухня.