СиП: Страх и Ненависть в Ставрополье
Оригинал взят у nswap в СиП: Страх и Ненависть в Ставрополье
Запись опубликована pn14.info. Вы можете оставить комментарий здесь или в Правых Новостях.
Часть первая: Казачество
В последнее время со Ставрополья приходят тревожные новости: русских выдавливают из края горные россияне (даже губернатор Краснодара Ткачев заявил во всеуслышание, что Ставрополье - «фильтр», который «потерян»), постоянные межнациональные конфликты, жесткий прессинг народных сходов и активистов-националистов, беспредел, безнаказанность и попытки со стороны региональные единоросских крысок замести под ковер разгорающуюся в крае межэтническую войну. В правом углу ринга у нас горцы, в основном дагестанцы, тихой сапой колонизирующие восточные районы Ставрополья, самовольно захватывая земли и выдавливая русских. В центре ринга у нас Пятигорск - когда-то тихий курорт, а теперь помесь Лас-Вегаса и осажденной крепости, последний русский форпост перед клубящимися дымом зла горами Кавказа. Чуть правее - армянская, еврейская и другие традиционные диаспоры, напуганные нашествием горняков, но еще не готовые открыто встать на сторону русских. Россыпью посреди всего этого реестровые и нереестровые казаки, Церковь, родноверы и национальные активисты. И покрывалом сверху - перепуганная власть, чьи разговоры о ситуации в крае похожи на обсуждение секса в женском монастыре (главное правило - не называть вещи своими именами, говоря изысканным языком бюрократических намеков).
Как тут можно устоять от посещения дивного южного края, раскаленного новостями о все новых народных сходах и их жестких разгонах? Никак. Тем более, что, приехав в Пятигорск, я увидел не крепкую южнорусскую витальность - как ожидалось - а обретающий плоть и кровь мир постмодерна. Постгосударства. Постнационализма. Москва все время претендует на то, чтобы стать полноценной частью Европы, но на самом деле по протекающим там процессам государственного распада к Европе, к баскам, к шотландцам, к северным итальянцам куда ближе Ставрополье.
Первым делом меня поразили терские казаки. В отличие от московских ряженых, это люди в строгой черной одежде без наград и без малейшего пиетета к Церкви или власти, привыкшие рассматривать горцев прежде всего как добычу. Основное противостояние между реестровыми и нереестровыми казаками в том, что первые заявляют себя как служилое сословие, которому государство должно давать денежку, чтобы они за эту денежку изображали из себя особую воинскую касту. В эгалитарном бескастовом обществе XXI века. Нереестровые же казаки говорят, что они не каста, не сословие, а народ. Казак - национальность. Четвертая ветвь русского народа: великороссы, белороссы, малороссы, казаки. С академической точки зрения это бред. С политической точки зрения - гениально. Выписавшись из русских («Мы, казаки, против вас, русских, ничего не имеем!»), терцы смогли реализовать полноценную национальную программу, за которую русских Путин просто бы задавил, от своей системы образования до территориальных претензий к Чечне (!!!).
Я беседовал с шестидесятилетним атаманом Чурековым, мятежником с богатой биографией - в частности, в 90-ых господин Чуреков устроил блокаду аэропорта в рамках дискуссии с властью, можно ли казакам иметь оружие, затем рубился с чеченцами, а сейчас создает политическую Кавказскую казачью линию, уже насчитывающую 1 600 человек (значительная часть которых - ветераны Чечни), рассчитывая консолидировать все казачье население Ставрополья - и видел перед собой умного и опытного стратега, мыслящего на поколения вперед. Буквально - Чуреков очень гордится, что пробил идею казачьих классов (где сейчас обучается 570 учеников всех возрастов), в которых казачатам по сути преподают основы казачьего национализма. Все ученики в обязательном порядке носят казачью униформу, уроки начинаются с молитвы, уже первоклассникам внушается, что Ставрополье - это их РОДОВАЯ земля, и что те же чеченцы - немножко оккупанты, живущие на отобранном у казаков. Чуреков спокоен за будущее казачьего дела - классы скоро дадут первые выпуски выращенных в этническом казачьем духе детей, которые станут стальной опорой казачьего движения. На естественный вопрос, не беспокоит ли его, что полностью плоды его усилий созреют лет через 25, Чуреков лишь улыбается и говорит, что именно так везде элиту и выращивают.
На этих словах я вдруг вижу перед собой не местного политического деятеля, чьи соратники ассоциируются с вырожденцами в медалях за взятие Очакова, но Хозяина. Человека, который планирует развитие за пределами своего жизненного цикла. Есть ли кто-то подобный у нас в Москве? Грустно-риторический вопрос. Клоуны есть. Шуты есть. Пара интеллектуалов есть. А Хозяев - нет.
Деятельность терцев не ограничивается школами, у них есть и свой казачий рынок с солидным оборотом, и политические организации, и, самое главное, общины, насчитывающие от 40-50 до 600 и более человек. Что будет, если чеченец убьет одного из общинников? Хороший атаман поднимает всю общину и приходит конно, людно и оружно разъяснять чеченской диаспоре всю ошибочность их взглядов на мир. Уже сама мысль, что если что, придется отвечать перед сотнями хмурых вооруженных мужчин, заставляет местных горных жителей корректировать свое поведение. На наших глазах Чурекову звонили и рассказывали о конфликте молодых казаков с чеченами, закончившимся поединком один на один, в котором казак забил чечена до полусмерти - после чего вопрос был закрыт. Чем бы обернулась эта история в Москве? Очевидно, чувствуя свою безнаказанность, чечены без всяких поединков постреляли не понравившуюся русню и поехали бы дальше, зная, что в крайнем случае придется дать денег ментам. Межнациональный мир здесь обеспечивается по-американски: когда с каждой стороны вооруженные мужчины, все стараются вести себя прилично.
Или неприлично - на перепуганный московский взгляд. Терцы не просто требуют признать себя народом - они требуют статуса народа репрессированного (привет, сталинисты! Приезжая на Ставрополье, подумайте, бегаете ли вы быстрее пули...), с возвращением всех незаконно отторгнутых земель, большая часть которых находится в республике-герое Чечне. Да, вы поняли правильно - терцы требуют компенсацию с чеченцев, воспитывая новые поколения, наследников с мыслью о том, что чеченцы - это в первую очередь народ, который им должен. Само собой, что вопрос о бегстве со Ставрополья даже не рассматривается, пережив две чеченские, казаки научились правильно дискутировать с депардыровыми, и перспектива нового нашествия их не пугает.
Но вся эта красота, как и говорилось выше, обходится в копеечку, и копеечка эта - создание новой национальной идентичности. Выписывание из русских - не до конца, а так, на полшишечки. Еще без яростного украинского клеймения «угрокацапов», но уже со знакомыми нотками, что и Имперская Россия казаков обижала, а, следовательно, вся система взаимоотношений казачьего народа и русского центра сводилась к борьбе против угнетения казаков центром. Конечно, при наличии чеченцев под боком «москали» для терцев не враги, а союзники, но в случае решения кавказского вопроса дальнейшую эволюцию казачьего нацпроекта предсказать несложно - просто посмотрите на наших украинских друзей, с мучительным сладострастием расчесывающих каждую болячку и каждую обиду от русских.
Я был рад, увидев русских людей, которые не боятся примитивных горных дикарей и, как и положено белым людям, выставляют им еще и встречные претензии («Отделить Кавказ? Только после того, как они наши земли вернут!»). Я был опечален, увидев новые трещины на общерусской идентичности, дальнейший распад нашего великого испанского народа на басков, каталонцев и черт знает кого еще. И вдвойне я был печален от того, что не мог существенно, предметно возразить Чурекову и его теориям этногенеза. Что я мог сказать? «Нет, вы такие же русские, как и мы, как 10 миллионов русских москвичей, которые не могут поставить на место 100 000 чеченцев! Вы такой же беспомощный атомизированный народ, как и мы! Вам так же плюют в лицо, а вы лишь утираетесь, кококоча по интернетам про «чурок на кол!!! Сколько можно терпеть!!!11»?
Нет, я не мог заявить, что лидер 1600 вооруженных мужчин столь же беспомощен как вы, я или любой другой житель огромного мегаполиса, не знающий даже соседей по лестничной клетке. «Вы пытались захватить федеральный аэропорт, а мы вышли на разрешенный митинг, ничего не добились и утерлись, выбрав что-то вроде вашего общевойскового круга, только почему-то из гламурных блядей и импотентов. И теперь у вас есть казачьи депутаты в местных органах власти, расширяющие вашу сферу влияния, а наш Общерусский Круг Оппозиции принял решение не поддерживать оппозиционных кандидатов, поэтому даже в чисто политическом смысле мы никто... Один народ... Кхм... Как-то не очень убедительно звучит, да».
Страшны не сами процессы распада русской идентичности - страшно то, что нам нечего им противопоставить, нечего возразить при малейшей интеллектуальной честности. Мы - жертвы. Они - нет. Нас - много. Их - мало. Но у них есть политические институты, социальные институты, культурные институты, экономические институты, а у нас нет ничего. Конечно, этому можно найти тысячу оправданий, но ни казакам, ни чеченцам неинтересны оправдания, они не ищут виноватых, а строят свою реальность, отстаивая свои интересы, пока мы выясняем, национализм ли фашизм, за что воевали деды и как надо относиться к советскому периоду истории (вопросы, и для терцев, и для чеченцев давно уже решенные).
Терцы могут стать нашим заслоном против угрозы с Кавказа, стать не как сословие, а как народ, выросший исключительно на борьбе с кавказцами, и любящий кавказцев так же, как охотник любит дичь. Но терцы могут стать и моделью для дальнейшего распада общерусской идентичности и расползания нашего народа уже даже не на украинцев и белорусов, а на ингерманладцев и залессцев. Строительство казачьей этнической идентичности - это, помимо всего прочего, еще и вызов русскому интеллектуальному классу, вызов, на данный момент даже не проговариваемый, даже не обсуждаемый в московском экспертном сообществе. И в этом смысле ряженые полудурки, борящиеся с Гельманом, работают идеальной дымовой завесой для разворачивающегося на Ставрополье нацбилдинга, несущего и новую надежду, и новую угрозу.
Часть вторая: Русские националисты
Протест в Москве затух. Не сумев скинуть власть нахрапом, рассерженные горожане разошлись готовиться к следующему этапу затяжной борьбы. Протест в регионах разгорается. Чуть ли не еженедельно со Ставрополья приходят новости о новых народных сходах, митингах и демонстративных танцах лезгинки... казаками, под гармонь и с шашками. И сходы с митингами не безответные, не протокольные - города сходов блокируются КАМАЗами, активистов вяжут десятками, местное телевидение перешло в режим «Вещание из Ада». Серьезно, я отсмотрел набор передач перед поездкой - лысые мужчины с лицами маньяков там рассказывают, что Госдеп США (словосочетание, произносимое в Москве с усмешкой, на Ставрополье тарабанят с гробовой серьезностью) решил начать развал России со Ставрополья, для чего раскачивает ситуацию посредством 19-ти летней русской девушки Оксаны Борисовой. Вельва-Борисова - еще одна причина нашего визита на пухнущий протестами русский Юг, новая героиня русского национализма, очаровательная Жанна д’Арк, наш ответ осетинке Изабель Магкоевой, пропихиваемой либеральной общественностью в качестве лица московских протестов. И если гламурную осетинку преследуют в основном недобрые взгляды ОМОНовцев, то Оксану прессуют реально, вплоть до попыток завести уголовное дело на ее маму, а саму Оксану отчислить из университета и завалить штрафами по самую голову.
Огонь - пылающий протестами Юг. Героиня - Оксана. И разврат - мы выбрали в качестве базы для визита Пятигорск, имеющий репутацию главного блядюшника СКФО. Первый на 200 километров город для кавказца, в котором можно официально, а не подпольно, сходить в сауну с девушками. Покутить. Выпить. Разгорячиться. Почувствовать, как слезают, словно обгоревшая кожа, остатки горской морали и нравственности, выйти на улицу и начать стрелять. Или резать ножом. Или просто гонять на машине до тех пор, пока машина не перевернется, протаранив чью-нибудь печальную витрину. А после сбежать обратно в Кабарду, Дагестан, Чечню или любую другую республику, с которой выдачи нет, оставив местных зашивать раны и подсчитывать убытки. Само собой, что местные, привыкшие к тихой жизни в тихом советском минеральном курорте, немножко недовольны внезапным переездом в помесь Лас-Вегаса с Диким Западом.
К счастью, у них есть защитники. Наши герои. Станислав Богословский - седой ветеран Чечни, со спокойным, но готовым расплыться в усмешке лицом человека, который видел всё. Валерий Березанцев - казак Войска Донского, ветеран Чечни, медленно, обстоятельно говорящий мишка с тяжелыми движениями. Дмитрий Чернов - с живым, хитрым лицом человека, погруженного с головой в местную политику и имеющего уже два пройденных уголовных дела. И, конечно же, Оксана Борисова - застенчиво улыбающаяся и явно стесняющаяся того, что ни разу не была ни на войне, ни в тюрьме. Сразу становится понятно пристальное внимание ментов к Оксане - из всей компании она единственная, на кого визит милиционера еще может произвести хоть какое-то впечатление. Пугать 282-ой статьей Богословского, Березанцева или Чернова - себе дороже. Разговор со ставропольцами приятно поражает - если московские националисты искрят от нервного напряжения, желания что-то показать, выказать, доказать, убедить, то ставропольцы излучают спокойствие людей, которые побывали в Аду, увидели Ад и не хотят, чтобы Ад пришел на их землю. Их медленная, тяжелая, необоримая уверенность в том,что за ними родная земля - то, чего очень не хватает в космополитичных столицах.
Как не хватает и доверия - на вопрос о национальной партии, Чернов начинает хохотать: «Только что одну закрыли. Зачем нам здесь партия, если я знаю всех своих соседей? Все знают меня, Стаса, Валеру... Если нам надо, мы ставим кандидатуру нашего кандидата от любой другой партии. Партии - это очень московская вещь, здесь все знают друг друга и доверяют друг другу». И действительно - столь важный для Москвы вопрос, кто сегодня фюрер Межгалактического Фронта Освобождения России (из 10 человек), и кто из этих фюреров работает на Кремль, на Ставрополье просто не стоит.
Как не стоит вопрос и о православии - мои собеседники язычники, причем в жестком конфликте с местной РПЦ, а точнее, с владыкой Феофаном (год назад покинувшим свой пост), умудрившимся рассказать пастве, что идолопоклонники планируют на него покушение, а потому всем православным людям надо еще крепче сплотиться вокруг краевых властей против раскачивающих лодку националистов. Как говорит Богословский: «К ним в монастырь приходят 50 человек, а к нам на капище рядом - 500 человек, вот и почва для конфликта!». После чего объясняет, что язычество - это в первую очередь манифестация русскости для местной молодежи, что отправление языческих обрядов - форма видимого коллективного проявления национальной идентичности. Проявления, предельно далекого от официального православия и вообще путинского понимания духовности. Очевидно, что ни один лишь атаман Чуреков занят выращиванием новых идентичностей - особенно остро я это понимаю, когда Чернов сначала на полном серьезе говорит о том, что их колдуны предсказали явление спасения с Юга («Алло, реальность? Пишем вам из ожившего фентези-фильма...»), а затем пускается в пространный монолог об Оксане Вельве, в том смысле, что люди вне организации не видят ее дара... колдовского дара. «Они просто не видят, не понимают!» - мы с Абаниным вежливо молчим, остро ощущая себя внутри известного кинофильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» («This is a bat country!»).
Я не спорю с воззрениями славян на оккультную сторону политической борьбы и переключаюсь на разговор с Богословским, который, как и все регионалы, винит во всех бедах Москву, при этом умудряясь ругать этатизм (приверженность государству) русских людей. С одной стороны, москвичи должны приехать и молча поправить всё. С другой стороны, русские слишком полагаются на государство и вообще слишком зависимы от центра. Как все это сочетается, я не очень понял, но в полной мере ощутил знаменитую враждебность регионалов к федералам - а также обиду на невнимание москвичей к регионам. Обиду справедливую - мы слишком увлечены очередными призрачными танцами очередной призрачной ксении собчак, и не замечаем, что в остальной России идут большие и страшные политические процессы, один из которых снова разворачивает Чернов, произнося большой и страшный монолог о Раде Юга России, каковая Рада является по сути политическим прообразом еврорегиона. Не знаю, насколько верны нарисованные им перспективы связей Юга с чуть ли не Украиной - но напомню, что на один из местных сходов пытался доехать знаменитый украинский тролль Корчинский с соратниками (дав массу поводов телеканалам наштамповать идиотских сюжетов об украинском вторжении).
Пока я слушал Чернова про грандиозный региональный нацбилдинг, про превращение нашего юга в испанскую Каталонию, я снова не мог поразиться тому, насколько все ясно и просто в регионах. В Москве постоянно выясняют, кто агент ФСБ, кто не агент. Выяснив, начинают обсуждать, обязательно ли православие для русскости или необязательно. Покончив с православием, берутся за советский период. И в итоге создают очередную организацию-однодневку, которая через полгода распадается на три осколка, лидер каждого из которых обвиняет других в предательстве национальной революции, которая была бы уже завтра, если бы фюрер Рабинович не покрал из сейфа 10 тысяч рублей по заданию КГБ.
В регионах этого нет. Люди работают. Помогают знакомым пройти на выборные места, помогают накрыть оборзевших чиновников и мигрантов, помогают организовать народный сход после очередного преступления кавказцев, помогают затем отбиться, надавить и снова отбиться. Помогают. Паралич воли, столь типичный для московской оппозиционной политики, на Юге совершенно не ощущается, идеологические вопросы идут лишь после вопросов практических (а в зале напротив языческого коловрата висит Христос - видимо, для православных посетителей), и выживание перед давлением с Кавказа - сначала, а споры про этатизм - уже потом. Причем пока мы плаваем в соку из паралича и унижения, остальная Россия не ждет - она живет, создавая то этнических казаков, то Раду Юга России, то еще бог знает какой регионалистский политический конструкт, каждый из которых может очень жестко сыграть после краха путинизма и возвращения реальной демократической политики в регионах. У нас нет ответов для казаков по крови. У нас нет ответов для ставропольцев. У нас нет ответов, как будто мы и правда не русские националисты, а московские.
С другой стороны, видна наивность местных в отношении Кавказа - они не хотят отделять Кавказ, они хотят навести на нем порядок, но как-нибудь так. Чтобы навела порядок эта. Ну эта. Москва. Каким именно должен быть этот порядок, регионалы не представляют, отделываясь общими словами про Ермолова и «за все хорошее против всего плохого». Тут южная неспешность, обстоятельная мысль людей поживших, людей воевавших поскальзывается, обнажая инфантильное нежелание подумать, какой крови и каких денег будет стоить нам усмирение Кавказа, «это ваша московская проблема». Ставропольцы готовы биться за свою землю - но на Ставрополье, в Чечню на броне должны ехать мы с вами. Москвичи. Здесь снова всплывает российская специфика - сложно строить Каталонию, когда вокруг тебя целый набор исламских регионов в ситуации демографического взрыва.
Что мы можем концептуально предложить регионам? Что мы можем концептуально предложить Югу? Особенно после ликвидации кавказской опасности, когда центр перестанет быть залогом выживания?
Непонятно. Зато понятно, что Юг может предложить власти: Богословский со смехом рассказывает, как его задержали за попытку провести «Русский Марш», отвели в отделение и никому не сказали. Станислав пропал. После чего его товарищи по войне позвонили в местное УВД и пообещали, что если им не сообщат, где Станислав, то они начнут отлавливать местных ментов и... и Богословский тут же нашелся. В Москве, конечно, такой звонок представить невозможно. Как невозможно представить и постоянный мелкий харассмент активистов со стороны сотрудников центра «Э», с постоянными задержаниями, остановками, мелким гадким давлением, которое в столице нельзя организовать просто потому, что активистов в Москве слишком много.
На Ставрополье - мало. Пока. Численность каждого народного схода растет, и Богословский говорит, что жесткие разгоны пополам с информационной травлей действуют на ставропольцев лишь раззадоривающе, «Тут не тот народ, чтобы взять и разойтись», власти сами подливают бензин в огонь. Что будет, когда ситуация реально раскачается и те же боевые товарищи Богословского возьмут и реально же обидятся? Интересный вопрос. Ясно лишь одно - пока протест в Москве вошел в штопор и не может из него выйти, протест в регионах за счет ситуации «все всех знают» растет и крепнет и, возможно, даст нам новых звезд федеральной политики.
Или не успеет их дать - уже после нашего возвращения в Москву пришли новости о задержании Чернова, видимо, местные власти решили дожимать ставропольских националистов, пока еще не поздно. Чем ответят на усилившееся давление ставропольцы? Об этом мы узнаем в ближайшие месяцы.
Видеоинтервью с русскими националистами Ставрополья:
Часть третья: Оксана Борисова
Мы завершаем орденоносную Ставропольскую серию большим интервью с Оксаной Борисовой (Вёльвой), главным лучиком света в окутавшей Ставрополье кавказской тьме. Оксана - наша новая Жанна Д'арк, простая студентка, которая в определенный момент не смогла смолчать - и стала голосом русского движения на Юге России, центром силы, вокруг которого группируются остальные националисты, боевым штандартом, вокруг которого собираются войска. И который попадает под удар: на Оксану уже нападали кавказцы, на ее мать (простого врача) после митингов попытались завести уголовное дело, саму Оксану регулярно задерживают, а про ее деятельность на местном ТВ идут адские сюжеты, в которых ее обвиняют в создании террористической тоталитарной секты. Уже после нашего отъезда в Пятигорске собрался митинг за выход Ставрополья из СКФО (ставропольцы не получают от федерального округа ничего, власть не видит их в упор, блеск огней Ставрополья для нее заслоняет сияние чеченских небоскребов), после которого Оксану в очередной раз незаконно задержали, заявив, что требование выхода Ставрополья из СКФО незаконно. И вообще любые требования незаконны. Жрите, что дают.
Думаем, что Оксана на этом не остановится и, по мере усиления противостояния между русскими Ставрополья и скупленными на корню кавказцами властями края, одними задержаниями дело не ограничится.... Как начинался боевой путь Оксаны? Чего она ждет? О чем мечтает? На что рассчитывает? Все это и многое другое - в нашем интервью с юной русской героиней, одной лишь своей отвагой молчаливо стыдящей многих здоровых русских мужиков, которые боятся подняться с дивана и выйти хотя бы на разрешенный митинг, "как бы чего не вышло".
Она - хрупкая 19-ти летняя девушка, на которую бросаются по четыре омоновца - не боится. Вы ("Провокация! Подстава! Этот митинг может быть выгоден Конфедерации Зулусов!") - боитесь. Слушайте ее. Смотрите и слушайте Жанну Д'арк, у которой уже сейчас политических арестов больше, чем у вас когда-либо было или будет, дорогие "какбычегоневышли".
Видеоинтервью с Оксаной Борисовой:
Источник: Спутник и Погром
Запись опубликована pn14.info. Вы можете оставить комментарий здесь или в Правых Новостях.
Часть первая: Казачество
В последнее время со Ставрополья приходят тревожные новости: русских выдавливают из края горные россияне (даже губернатор Краснодара Ткачев заявил во всеуслышание, что Ставрополье - «фильтр», который «потерян»), постоянные межнациональные конфликты, жесткий прессинг народных сходов и активистов-националистов, беспредел, безнаказанность и попытки со стороны региональные единоросских крысок замести под ковер разгорающуюся в крае межэтническую войну. В правом углу ринга у нас горцы, в основном дагестанцы, тихой сапой колонизирующие восточные районы Ставрополья, самовольно захватывая земли и выдавливая русских. В центре ринга у нас Пятигорск - когда-то тихий курорт, а теперь помесь Лас-Вегаса и осажденной крепости, последний русский форпост перед клубящимися дымом зла горами Кавказа. Чуть правее - армянская, еврейская и другие традиционные диаспоры, напуганные нашествием горняков, но еще не готовые открыто встать на сторону русских. Россыпью посреди всего этого реестровые и нереестровые казаки, Церковь, родноверы и национальные активисты. И покрывалом сверху - перепуганная власть, чьи разговоры о ситуации в крае похожи на обсуждение секса в женском монастыре (главное правило - не называть вещи своими именами, говоря изысканным языком бюрократических намеков).
Как тут можно устоять от посещения дивного южного края, раскаленного новостями о все новых народных сходах и их жестких разгонах? Никак. Тем более, что, приехав в Пятигорск, я увидел не крепкую южнорусскую витальность - как ожидалось - а обретающий плоть и кровь мир постмодерна. Постгосударства. Постнационализма. Москва все время претендует на то, чтобы стать полноценной частью Европы, но на самом деле по протекающим там процессам государственного распада к Европе, к баскам, к шотландцам, к северным итальянцам куда ближе Ставрополье.
Первым делом меня поразили терские казаки. В отличие от московских ряженых, это люди в строгой черной одежде без наград и без малейшего пиетета к Церкви или власти, привыкшие рассматривать горцев прежде всего как добычу. Основное противостояние между реестровыми и нереестровыми казаками в том, что первые заявляют себя как служилое сословие, которому государство должно давать денежку, чтобы они за эту денежку изображали из себя особую воинскую касту. В эгалитарном бескастовом обществе XXI века. Нереестровые же казаки говорят, что они не каста, не сословие, а народ. Казак - национальность. Четвертая ветвь русского народа: великороссы, белороссы, малороссы, казаки. С академической точки зрения это бред. С политической точки зрения - гениально. Выписавшись из русских («Мы, казаки, против вас, русских, ничего не имеем!»), терцы смогли реализовать полноценную национальную программу, за которую русских Путин просто бы задавил, от своей системы образования до территориальных претензий к Чечне (!!!).
Я беседовал с шестидесятилетним атаманом Чурековым, мятежником с богатой биографией - в частности, в 90-ых господин Чуреков устроил блокаду аэропорта в рамках дискуссии с властью, можно ли казакам иметь оружие, затем рубился с чеченцами, а сейчас создает политическую Кавказскую казачью линию, уже насчитывающую 1 600 человек (значительная часть которых - ветераны Чечни), рассчитывая консолидировать все казачье население Ставрополья - и видел перед собой умного и опытного стратега, мыслящего на поколения вперед. Буквально - Чуреков очень гордится, что пробил идею казачьих классов (где сейчас обучается 570 учеников всех возрастов), в которых казачатам по сути преподают основы казачьего национализма. Все ученики в обязательном порядке носят казачью униформу, уроки начинаются с молитвы, уже первоклассникам внушается, что Ставрополье - это их РОДОВАЯ земля, и что те же чеченцы - немножко оккупанты, живущие на отобранном у казаков. Чуреков спокоен за будущее казачьего дела - классы скоро дадут первые выпуски выращенных в этническом казачьем духе детей, которые станут стальной опорой казачьего движения. На естественный вопрос, не беспокоит ли его, что полностью плоды его усилий созреют лет через 25, Чуреков лишь улыбается и говорит, что именно так везде элиту и выращивают.
На этих словах я вдруг вижу перед собой не местного политического деятеля, чьи соратники ассоциируются с вырожденцами в медалях за взятие Очакова, но Хозяина. Человека, который планирует развитие за пределами своего жизненного цикла. Есть ли кто-то подобный у нас в Москве? Грустно-риторический вопрос. Клоуны есть. Шуты есть. Пара интеллектуалов есть. А Хозяев - нет.
Деятельность терцев не ограничивается школами, у них есть и свой казачий рынок с солидным оборотом, и политические организации, и, самое главное, общины, насчитывающие от 40-50 до 600 и более человек. Что будет, если чеченец убьет одного из общинников? Хороший атаман поднимает всю общину и приходит конно, людно и оружно разъяснять чеченской диаспоре всю ошибочность их взглядов на мир. Уже сама мысль, что если что, придется отвечать перед сотнями хмурых вооруженных мужчин, заставляет местных горных жителей корректировать свое поведение. На наших глазах Чурекову звонили и рассказывали о конфликте молодых казаков с чеченами, закончившимся поединком один на один, в котором казак забил чечена до полусмерти - после чего вопрос был закрыт. Чем бы обернулась эта история в Москве? Очевидно, чувствуя свою безнаказанность, чечены без всяких поединков постреляли не понравившуюся русню и поехали бы дальше, зная, что в крайнем случае придется дать денег ментам. Межнациональный мир здесь обеспечивается по-американски: когда с каждой стороны вооруженные мужчины, все стараются вести себя прилично.
Или неприлично - на перепуганный московский взгляд. Терцы не просто требуют признать себя народом - они требуют статуса народа репрессированного (привет, сталинисты! Приезжая на Ставрополье, подумайте, бегаете ли вы быстрее пули...), с возвращением всех незаконно отторгнутых земель, большая часть которых находится в республике-герое Чечне. Да, вы поняли правильно - терцы требуют компенсацию с чеченцев, воспитывая новые поколения, наследников с мыслью о том, что чеченцы - это в первую очередь народ, который им должен. Само собой, что вопрос о бегстве со Ставрополья даже не рассматривается, пережив две чеченские, казаки научились правильно дискутировать с депардыровыми, и перспектива нового нашествия их не пугает.
Но вся эта красота, как и говорилось выше, обходится в копеечку, и копеечка эта - создание новой национальной идентичности. Выписывание из русских - не до конца, а так, на полшишечки. Еще без яростного украинского клеймения «угрокацапов», но уже со знакомыми нотками, что и Имперская Россия казаков обижала, а, следовательно, вся система взаимоотношений казачьего народа и русского центра сводилась к борьбе против угнетения казаков центром. Конечно, при наличии чеченцев под боком «москали» для терцев не враги, а союзники, но в случае решения кавказского вопроса дальнейшую эволюцию казачьего нацпроекта предсказать несложно - просто посмотрите на наших украинских друзей, с мучительным сладострастием расчесывающих каждую болячку и каждую обиду от русских.
Я был рад, увидев русских людей, которые не боятся примитивных горных дикарей и, как и положено белым людям, выставляют им еще и встречные претензии («Отделить Кавказ? Только после того, как они наши земли вернут!»). Я был опечален, увидев новые трещины на общерусской идентичности, дальнейший распад нашего великого испанского народа на басков, каталонцев и черт знает кого еще. И вдвойне я был печален от того, что не мог существенно, предметно возразить Чурекову и его теориям этногенеза. Что я мог сказать? «Нет, вы такие же русские, как и мы, как 10 миллионов русских москвичей, которые не могут поставить на место 100 000 чеченцев! Вы такой же беспомощный атомизированный народ, как и мы! Вам так же плюют в лицо, а вы лишь утираетесь, кококоча по интернетам про «чурок на кол!!! Сколько можно терпеть!!!11»?
Нет, я не мог заявить, что лидер 1600 вооруженных мужчин столь же беспомощен как вы, я или любой другой житель огромного мегаполиса, не знающий даже соседей по лестничной клетке. «Вы пытались захватить федеральный аэропорт, а мы вышли на разрешенный митинг, ничего не добились и утерлись, выбрав что-то вроде вашего общевойскового круга, только почему-то из гламурных блядей и импотентов. И теперь у вас есть казачьи депутаты в местных органах власти, расширяющие вашу сферу влияния, а наш Общерусский Круг Оппозиции принял решение не поддерживать оппозиционных кандидатов, поэтому даже в чисто политическом смысле мы никто... Один народ... Кхм... Как-то не очень убедительно звучит, да».
Страшны не сами процессы распада русской идентичности - страшно то, что нам нечего им противопоставить, нечего возразить при малейшей интеллектуальной честности. Мы - жертвы. Они - нет. Нас - много. Их - мало. Но у них есть политические институты, социальные институты, культурные институты, экономические институты, а у нас нет ничего. Конечно, этому можно найти тысячу оправданий, но ни казакам, ни чеченцам неинтересны оправдания, они не ищут виноватых, а строят свою реальность, отстаивая свои интересы, пока мы выясняем, национализм ли фашизм, за что воевали деды и как надо относиться к советскому периоду истории (вопросы, и для терцев, и для чеченцев давно уже решенные).
Терцы могут стать нашим заслоном против угрозы с Кавказа, стать не как сословие, а как народ, выросший исключительно на борьбе с кавказцами, и любящий кавказцев так же, как охотник любит дичь. Но терцы могут стать и моделью для дальнейшего распада общерусской идентичности и расползания нашего народа уже даже не на украинцев и белорусов, а на ингерманладцев и залессцев. Строительство казачьей этнической идентичности - это, помимо всего прочего, еще и вызов русскому интеллектуальному классу, вызов, на данный момент даже не проговариваемый, даже не обсуждаемый в московском экспертном сообществе. И в этом смысле ряженые полудурки, борящиеся с Гельманом, работают идеальной дымовой завесой для разворачивающегося на Ставрополье нацбилдинга, несущего и новую надежду, и новую угрозу.
Часть вторая: Русские националисты
Протест в Москве затух. Не сумев скинуть власть нахрапом, рассерженные горожане разошлись готовиться к следующему этапу затяжной борьбы. Протест в регионах разгорается. Чуть ли не еженедельно со Ставрополья приходят новости о новых народных сходах, митингах и демонстративных танцах лезгинки... казаками, под гармонь и с шашками. И сходы с митингами не безответные, не протокольные - города сходов блокируются КАМАЗами, активистов вяжут десятками, местное телевидение перешло в режим «Вещание из Ада». Серьезно, я отсмотрел набор передач перед поездкой - лысые мужчины с лицами маньяков там рассказывают, что Госдеп США (словосочетание, произносимое в Москве с усмешкой, на Ставрополье тарабанят с гробовой серьезностью) решил начать развал России со Ставрополья, для чего раскачивает ситуацию посредством 19-ти летней русской девушки Оксаны Борисовой. Вельва-Борисова - еще одна причина нашего визита на пухнущий протестами русский Юг, новая героиня русского национализма, очаровательная Жанна д’Арк, наш ответ осетинке Изабель Магкоевой, пропихиваемой либеральной общественностью в качестве лица московских протестов. И если гламурную осетинку преследуют в основном недобрые взгляды ОМОНовцев, то Оксану прессуют реально, вплоть до попыток завести уголовное дело на ее маму, а саму Оксану отчислить из университета и завалить штрафами по самую голову.
Огонь - пылающий протестами Юг. Героиня - Оксана. И разврат - мы выбрали в качестве базы для визита Пятигорск, имеющий репутацию главного блядюшника СКФО. Первый на 200 километров город для кавказца, в котором можно официально, а не подпольно, сходить в сауну с девушками. Покутить. Выпить. Разгорячиться. Почувствовать, как слезают, словно обгоревшая кожа, остатки горской морали и нравственности, выйти на улицу и начать стрелять. Или резать ножом. Или просто гонять на машине до тех пор, пока машина не перевернется, протаранив чью-нибудь печальную витрину. А после сбежать обратно в Кабарду, Дагестан, Чечню или любую другую республику, с которой выдачи нет, оставив местных зашивать раны и подсчитывать убытки. Само собой, что местные, привыкшие к тихой жизни в тихом советском минеральном курорте, немножко недовольны внезапным переездом в помесь Лас-Вегаса с Диким Западом.
К счастью, у них есть защитники. Наши герои. Станислав Богословский - седой ветеран Чечни, со спокойным, но готовым расплыться в усмешке лицом человека, который видел всё. Валерий Березанцев - казак Войска Донского, ветеран Чечни, медленно, обстоятельно говорящий мишка с тяжелыми движениями. Дмитрий Чернов - с живым, хитрым лицом человека, погруженного с головой в местную политику и имеющего уже два пройденных уголовных дела. И, конечно же, Оксана Борисова - застенчиво улыбающаяся и явно стесняющаяся того, что ни разу не была ни на войне, ни в тюрьме. Сразу становится понятно пристальное внимание ментов к Оксане - из всей компании она единственная, на кого визит милиционера еще может произвести хоть какое-то впечатление. Пугать 282-ой статьей Богословского, Березанцева или Чернова - себе дороже. Разговор со ставропольцами приятно поражает - если московские националисты искрят от нервного напряжения, желания что-то показать, выказать, доказать, убедить, то ставропольцы излучают спокойствие людей, которые побывали в Аду, увидели Ад и не хотят, чтобы Ад пришел на их землю. Их медленная, тяжелая, необоримая уверенность в том,что за ними родная земля - то, чего очень не хватает в космополитичных столицах.
Как не хватает и доверия - на вопрос о национальной партии, Чернов начинает хохотать: «Только что одну закрыли. Зачем нам здесь партия, если я знаю всех своих соседей? Все знают меня, Стаса, Валеру... Если нам надо, мы ставим кандидатуру нашего кандидата от любой другой партии. Партии - это очень московская вещь, здесь все знают друг друга и доверяют друг другу». И действительно - столь важный для Москвы вопрос, кто сегодня фюрер Межгалактического Фронта Освобождения России (из 10 человек), и кто из этих фюреров работает на Кремль, на Ставрополье просто не стоит.
Как не стоит вопрос и о православии - мои собеседники язычники, причем в жестком конфликте с местной РПЦ, а точнее, с владыкой Феофаном (год назад покинувшим свой пост), умудрившимся рассказать пастве, что идолопоклонники планируют на него покушение, а потому всем православным людям надо еще крепче сплотиться вокруг краевых властей против раскачивающих лодку националистов. Как говорит Богословский: «К ним в монастырь приходят 50 человек, а к нам на капище рядом - 500 человек, вот и почва для конфликта!». После чего объясняет, что язычество - это в первую очередь манифестация русскости для местной молодежи, что отправление языческих обрядов - форма видимого коллективного проявления национальной идентичности. Проявления, предельно далекого от официального православия и вообще путинского понимания духовности. Очевидно, что ни один лишь атаман Чуреков занят выращиванием новых идентичностей - особенно остро я это понимаю, когда Чернов сначала на полном серьезе говорит о том, что их колдуны предсказали явление спасения с Юга («Алло, реальность? Пишем вам из ожившего фентези-фильма...»), а затем пускается в пространный монолог об Оксане Вельве, в том смысле, что люди вне организации не видят ее дара... колдовского дара. «Они просто не видят, не понимают!» - мы с Абаниным вежливо молчим, остро ощущая себя внутри известного кинофильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» («This is a bat country!»).
Я не спорю с воззрениями славян на оккультную сторону политической борьбы и переключаюсь на разговор с Богословским, который, как и все регионалы, винит во всех бедах Москву, при этом умудряясь ругать этатизм (приверженность государству) русских людей. С одной стороны, москвичи должны приехать и молча поправить всё. С другой стороны, русские слишком полагаются на государство и вообще слишком зависимы от центра. Как все это сочетается, я не очень понял, но в полной мере ощутил знаменитую враждебность регионалов к федералам - а также обиду на невнимание москвичей к регионам. Обиду справедливую - мы слишком увлечены очередными призрачными танцами очередной призрачной ксении собчак, и не замечаем, что в остальной России идут большие и страшные политические процессы, один из которых снова разворачивает Чернов, произнося большой и страшный монолог о Раде Юга России, каковая Рада является по сути политическим прообразом еврорегиона. Не знаю, насколько верны нарисованные им перспективы связей Юга с чуть ли не Украиной - но напомню, что на один из местных сходов пытался доехать знаменитый украинский тролль Корчинский с соратниками (дав массу поводов телеканалам наштамповать идиотских сюжетов об украинском вторжении).
Пока я слушал Чернова про грандиозный региональный нацбилдинг, про превращение нашего юга в испанскую Каталонию, я снова не мог поразиться тому, насколько все ясно и просто в регионах. В Москве постоянно выясняют, кто агент ФСБ, кто не агент. Выяснив, начинают обсуждать, обязательно ли православие для русскости или необязательно. Покончив с православием, берутся за советский период. И в итоге создают очередную организацию-однодневку, которая через полгода распадается на три осколка, лидер каждого из которых обвиняет других в предательстве национальной революции, которая была бы уже завтра, если бы фюрер Рабинович не покрал из сейфа 10 тысяч рублей по заданию КГБ.
В регионах этого нет. Люди работают. Помогают знакомым пройти на выборные места, помогают накрыть оборзевших чиновников и мигрантов, помогают организовать народный сход после очередного преступления кавказцев, помогают затем отбиться, надавить и снова отбиться. Помогают. Паралич воли, столь типичный для московской оппозиционной политики, на Юге совершенно не ощущается, идеологические вопросы идут лишь после вопросов практических (а в зале напротив языческого коловрата висит Христос - видимо, для православных посетителей), и выживание перед давлением с Кавказа - сначала, а споры про этатизм - уже потом. Причем пока мы плаваем в соку из паралича и унижения, остальная Россия не ждет - она живет, создавая то этнических казаков, то Раду Юга России, то еще бог знает какой регионалистский политический конструкт, каждый из которых может очень жестко сыграть после краха путинизма и возвращения реальной демократической политики в регионах. У нас нет ответов для казаков по крови. У нас нет ответов для ставропольцев. У нас нет ответов, как будто мы и правда не русские националисты, а московские.
С другой стороны, видна наивность местных в отношении Кавказа - они не хотят отделять Кавказ, они хотят навести на нем порядок, но как-нибудь так. Чтобы навела порядок эта. Ну эта. Москва. Каким именно должен быть этот порядок, регионалы не представляют, отделываясь общими словами про Ермолова и «за все хорошее против всего плохого». Тут южная неспешность, обстоятельная мысль людей поживших, людей воевавших поскальзывается, обнажая инфантильное нежелание подумать, какой крови и каких денег будет стоить нам усмирение Кавказа, «это ваша московская проблема». Ставропольцы готовы биться за свою землю - но на Ставрополье, в Чечню на броне должны ехать мы с вами. Москвичи. Здесь снова всплывает российская специфика - сложно строить Каталонию, когда вокруг тебя целый набор исламских регионов в ситуации демографического взрыва.
Что мы можем концептуально предложить регионам? Что мы можем концептуально предложить Югу? Особенно после ликвидации кавказской опасности, когда центр перестанет быть залогом выживания?
Непонятно. Зато понятно, что Юг может предложить власти: Богословский со смехом рассказывает, как его задержали за попытку провести «Русский Марш», отвели в отделение и никому не сказали. Станислав пропал. После чего его товарищи по войне позвонили в местное УВД и пообещали, что если им не сообщат, где Станислав, то они начнут отлавливать местных ментов и... и Богословский тут же нашелся. В Москве, конечно, такой звонок представить невозможно. Как невозможно представить и постоянный мелкий харассмент активистов со стороны сотрудников центра «Э», с постоянными задержаниями, остановками, мелким гадким давлением, которое в столице нельзя организовать просто потому, что активистов в Москве слишком много.
На Ставрополье - мало. Пока. Численность каждого народного схода растет, и Богословский говорит, что жесткие разгоны пополам с информационной травлей действуют на ставропольцев лишь раззадоривающе, «Тут не тот народ, чтобы взять и разойтись», власти сами подливают бензин в огонь. Что будет, когда ситуация реально раскачается и те же боевые товарищи Богословского возьмут и реально же обидятся? Интересный вопрос. Ясно лишь одно - пока протест в Москве вошел в штопор и не может из него выйти, протест в регионах за счет ситуации «все всех знают» растет и крепнет и, возможно, даст нам новых звезд федеральной политики.
Или не успеет их дать - уже после нашего возвращения в Москву пришли новости о задержании Чернова, видимо, местные власти решили дожимать ставропольских националистов, пока еще не поздно. Чем ответят на усилившееся давление ставропольцы? Об этом мы узнаем в ближайшие месяцы.
Видеоинтервью с русскими националистами Ставрополья:
Часть третья: Оксана Борисова
Мы завершаем орденоносную Ставропольскую серию большим интервью с Оксаной Борисовой (Вёльвой), главным лучиком света в окутавшей Ставрополье кавказской тьме. Оксана - наша новая Жанна Д'арк, простая студентка, которая в определенный момент не смогла смолчать - и стала голосом русского движения на Юге России, центром силы, вокруг которого группируются остальные националисты, боевым штандартом, вокруг которого собираются войска. И который попадает под удар: на Оксану уже нападали кавказцы, на ее мать (простого врача) после митингов попытались завести уголовное дело, саму Оксану регулярно задерживают, а про ее деятельность на местном ТВ идут адские сюжеты, в которых ее обвиняют в создании террористической тоталитарной секты. Уже после нашего отъезда в Пятигорске собрался митинг за выход Ставрополья из СКФО (ставропольцы не получают от федерального округа ничего, власть не видит их в упор, блеск огней Ставрополья для нее заслоняет сияние чеченских небоскребов), после которого Оксану в очередной раз незаконно задержали, заявив, что требование выхода Ставрополья из СКФО незаконно. И вообще любые требования незаконны. Жрите, что дают.
Думаем, что Оксана на этом не остановится и, по мере усиления противостояния между русскими Ставрополья и скупленными на корню кавказцами властями края, одними задержаниями дело не ограничится.... Как начинался боевой путь Оксаны? Чего она ждет? О чем мечтает? На что рассчитывает? Все это и многое другое - в нашем интервью с юной русской героиней, одной лишь своей отвагой молчаливо стыдящей многих здоровых русских мужиков, которые боятся подняться с дивана и выйти хотя бы на разрешенный митинг, "как бы чего не вышло".
Она - хрупкая 19-ти летняя девушка, на которую бросаются по четыре омоновца - не боится. Вы ("Провокация! Подстава! Этот митинг может быть выгоден Конфедерации Зулусов!") - боитесь. Слушайте ее. Смотрите и слушайте Жанну Д'арк, у которой уже сейчас политических арестов больше, чем у вас когда-либо было или будет, дорогие "какбычегоневышли".
Видеоинтервью с Оксаной Борисовой:
Источник: Спутник и Погром