Смотрим Красный буерак
Открытие Красного буерака
Береговой участок Красного холма называется «Удрики», возвышается над Красивой Мечой рядом с устьем и служит отличной наблюдательной площадкой с правого берега. Приехал я сюда на прогулку 29 июля и в безымянном овраге открыл древнейшее языческое святилище, населённое нерукотворными каменными изваяниями.
Лето 2009 года выдалось тёплым и сухим, стояла ласковая погода, а в попутчики напросился знакомый Семён. Мы посетили разрытое археологами, ныне потерянное и забытое место кургана Волотова Могила, сделали фотоснимки красочных пейзажей, камней-известняков, выступающих из горы, полюбовались живописной панорамой Подонья, отведали диких яблок, красивых с виду, но противных на вкус, и уж было собрались уезжать домой. Однако всё дальнейшее пошло по сказочному сюжету, словно волшебная яблонька взбодрила кислым соком.
Вдруг я встрепенулся:
- Сеня, пойдем, прогуляемся до оврага, там тоже лежат какие-то камни.
Эти огромные каменные глыбы между Тютчево и Иншаковкой наблюдались от собственной усадьбы на другом берегу Мечи с расстояния двух километров прямой видимости. Добраться до них можно было только через брод, да и повода для похода раньше не возникало. С момента своего рождения смотрел я на них издалёка и полагал, что торчат из горы обычные известняки, которых по берегам разбросано очень много.
Семён охотно согласился. Подошли к буераку в его начальной верхней части. Камни оказались крупными голышами-песчаниками и хорошо смотрелись с берега. Сразу пришли в изумление: из земли выступал шишковатый панцирь огромной черепахи до трёх метров в диаметре! Ниже по оврагу торчал хребет дракона, покрытый панцирями, а к нему прислонился замшелый, серо-синий лобастый одноглазый мамонт, разумеется, с бивнем и с хоботом. Эта плита в натуральную величину представляла правую половину его тела, тела мохнатого. Из-под шерсти, свисавшей до земли, виднелась короткая передняя нога. При более тщательном рассмотрении и долгом разбирательстве, он годился на роль скотьего бога Велеса. В последующих публикациях некоторые персонажи Красного Буерака поменяли свои имена и уточнили назначение.
Спустились вниз и позировали друг другу, и радовались, как дети, но главные чудеса ещё не начинались.
Семён заканчивал съёмку этих статуй, а я прошёл ещё несколько метров сквозь редкий кустарник, которым поросли склоны. Вот тут и явилось оно, настоящее чудо! Прямо на меня красными каменными глазами в упор глядела голова великана размером в человеческий рост. Вот тебе и «бой Руслана с Головой»! Невозможно описать смятение, испытанное мной в тот момент!
Через несколько минут всё же обрёл дар речи и стал звать друга:
- Перестань снимать ерунду! Иди ко мне, смотри, что я нашёл!
Он тоже растерялся и стал бормотать:
- Это колдун, колдун в овраге…, я его так буду называть.
Я возразил:
- Может быть и колдун, но, скорее всего, это какой-то языческий бог. Видишь, перед ним лежит каменный алтарь.
Потом уже дома стал перелистывать книгу о языческих богах, всё так и оказалось.
Постепенно радостная дрожь в руках улеглась, а мы стали снимать статую с разных ракурсов. Восторженности не было предела!
- Смотри, Сеня, как этот гигант похож на боксёра-богатыря Николая Валуева!
- Да! Он будто в нокауте лежит на животе, только вот глаза открыты, а смотрит вперёд. А длинный какой, метров на пять.
- Это он уже пришёл в сознание, сейчас встанет и всыплет нам по-полной, чтобы не насмехались.
Через годы, при тщательном рассмотрении, ужасная, слегка перекошенная физиономия гиганта оказалась четырёхликой, а у самой земли обнаружились скрещенные на груди руки. Второе лицо, изваянное в профиль, уместилось на левой щеке первого главного, нос к носу. Третье - было сконструировано из элементов двух первых с наклоном вправо на 45 градусов, причём левый глаз зорко служит для всех трёх изображений, а первое и третье лица имеют общий нос. Четвёртое лицо отразило симметрию третьего, поэтому смотрело на юго-запад. Над всей композицией сверху устроилась большая змея.
Пока Семён занимался съёмкой глазастого Колобка с огромным ртом и скромными поджатыми ушками, больше похожего на батискаф, который катился рядом с этим великаном, и, развесив собственные уши, слушал сказки, как он «от бабушки ушёл и от дедушки ушёл…», я, как более нетерпеливый, спустился ещё ниже и по¬пал туда, где обитало настоящее диво Красного буерака.
Неожиданно передо мной взвился на дыбы огромный каменный тираннозавр трёхметрового роста. Он смотрел одним глазом, слегка повернув в мою сторону голову, сучил передними ногами и высунул длинный язык. Горбатый и слегка уродливый, но не страшный. Потом он оказался известной в русской истории фигурой - Каменным Конём, а в сказках - Коньком-Горбунком. Из этой же глыбы с оборотной стороны высунулась голова моржа и, тоскуя по родной стихии, смотрела на северо-восток в сторону Ледовитого океана. Были неплохо видны его усы, бивни, ноздри.
Сзади, на уровне головы Конька-Горбунка, из горы выступал плоский прямоугольный камень - другой жертвенник. При домашнем анализе снимков проявился ещё один персонаж - Горыня, плоское лицо которого отчётливо смотрится в левый профиль на фоне русла Красивой Мечи, если смотреть или снимать под срез верхней столовой поверхности камня. В тот день не удалось разглядеть наскальное изображение его сына, порубанного Змея-Горыныча, наверное, велико было смятение от уже увиденных чудес.
Змей, с уцелевшей головой и с поднятым крылом, отчётливо и контрастно красуется на снежном покрывале в солнечный зимний день. На его шее зияет большая рваная рана, в которой виднеются обрезки кровеносных жил, а две другие головы валяются неподалёку на дне оврага. Одна из них походит на мёртвую голову большой собаки. При съёмке с другого ракурса, эта каменная глыба кажется обломком статуи Перуна, глядящей на мир пристальным божественным взором. Другая - сомкнула челюсти и веки.
Статья «Красный Великан» зародилась тут же на месте, и написанная в жанре сказки, публиковалась в журнале «ЛГ: итоги недели», №33, 10 августа 2009 и стала второй из моих статей. А дебютировал автор в 60 лет статьёй «Волотова Могила» 11 июня 2009 года, в газете «Лебедянские Вести» №73 и в журнале «Итоги Недели» №28 от 06 июля 2009-го. В первый же день я придумал название оврагу и поспешил дать каменным персонажам предварительные имена, которые со временем уточнились. Даже Каменного Коня обозвал «тираннозавром» - уж больно похожим казался в первый момент. Да и для травоядного существа у него немного коротковата морда, поэтому правы были татары, называвшие его Каменным Львом - хищником Арсланом. Дело в том, что динозавров открыли в 19 веке, а древние люди их не знали. Русские углядели коня - лучшего друга и помощника, которого боготворили в те времена, а татары увидели в нём свой древнейший символ.
Фраза, сказанная на месте открытия: «Такая фигура непременно отметилась в русской истории! Она стоит на древнейшей дороге Руси», - оказалась провидческой. Сведения о древней Столповой дороге, проходившей через эти места в исторические времена, и Донском торговом водном пути уже были мне известны.
С находкой летописной цитаты из описания путешествия в Кафу русского посла Голохвастова в 1499 году: «Клалися в судно на Мече у Каменнага Коня», - стало понятно, что за памятник служил знаком для древней пристани в устье Красивой Мечи. Меня мгновенно осенило - вот он, легендарный казачий Каменный Конь из документов о Сторожевой службе! Этот лебедянский Конь значится в исторических документах до Смутного времени, отражён в статьях известных историков, о чём расскажу в главе «Каменный Конь из устья Красивой Мечи».
История лебедянского Каменного Коня была забыта. Её запутала и затмила раскрученная недобросовестными историками биография Коня-камени из Ефремовского уезда Тульской губернии, показанная в документах только после Смутного времени.
Природные скульптуры вызывали у древних людей потрясение, в котором рождались суеверные фантазии до уровня обожествления, а закончилось поклонением и копированием богов с этих каменных оригиналов. Красный Великан, с большой долей допущения, в первых моих публика¬циях вписался в образ древнейшего ведического бога Варуны, а позднее, довольно точно - в определение многоликого языческого Световида. Все изваяния Красного буерака оказались персонажами русских сказок, или древних мифов, или метафорическими символами.
Николай СКУРАТОВ.
И у камней бывают имена
Данную рецензию журналист Исаак Моисеевич Розенфельд посвятил первому изданию «Каменной сказки» и опубликовал в №122 «Липецкой Газеты» 28 июня 2016 года под псевдонимом И. НЕВЕРОВ.
Любовь, как известно, делает глаза зорче, а души отзывчивее. Любовь к местам, где родился и рос - не исключение. В недальних странствиях по «малой родине» - земле Лебедянской, Данковской, Краснинской - Николай Прокофьевич Скуратов совершает такие открытия, обнаруживает столько чудес и диковин, что ему могут позавидовать люди, объехавшие полсвета.
Вообще-то он ничем не отличается от нас с вами. Просто мы лежим на диване перед телевизором, а он отправляется в путь. Мы скользим взглядом и ничего не замечаем, а он всматривается и видит, кроме пространства, глубину времени, десятилетий и веков. Он идет по Столповой дороге, разувшись, чтобы ощутить босыми ногами тепло следов, оставленных пращурами. Он входит в храм и вспоминает своих предков -священнослужителей. Он отыскивает логово легендарного в здешних краях разбойника Тяпки. Он любуется древними валунами, различает в них очертания языческих богов, небывалых животных и прочих сказочных существ и дает им имена - Световид, Змей- Горыныч, Языкан, Серый богатырь…
Трудно сказать, что помогает литератору и краеведу так видеть, так чувствовать: редкая осведомленность в достоверных событиях родной истории или сила воображения. По крайней мере, он равно дорожит и былями, и легендами.
Из своих путешествий Скуратов привозит заметки, очерки, новеллы, пахнущие травами, рекой, землей. Они публикуются в разных периодических изданиях, в том числе в журнале «ЛГ: итоги недели». А сейчас этот автор объединил написанное в книгу «Каменная сказка».
Честно признаться, я с изрядным скептицизмом листаю романы, сборники рассказов, стихов, публицистики многих моих земляков. Однажды меня прямо-таки напугала цифра, которую мне сообщил дотошный библиограф: за год выходит около ста книг местных авторов. Графоманство не так уж безобидно. Из-за него возникает шумовой фон, заглушающий нечастые голоса талантливых сочинителей.
Совершенно иное дело - труды краеведов. Вот они не славы жаждут, а испытывают потребность поделиться тем, что узнали, открыли, прояснили и для себя, и для других. За каждой их строчкой - горы редких книг, затерянных в архивах документов, поездки в глубинку, куда чужие годами не заглядывают, встречи с людьми, чью память надо успеть положить на бумагу, чтобы она не исчезла бесследно. Это чтение действительно полезно и любопытно. Патриотизм питается не глобальными абстракциями. Он начинается с того самого тепла от невидимых следов вековой давности. За такое краеведам не грех простить и сухость языка, и порою сомнительные гипотезы, и нечаянные ошибки.
Однако «Каменная сказка» как раз и лишена подобных недостатков. У Скуратова легкое перо, красивый, эмоциональный, ненатужно романтический стиль. Повествуя о Лебедяни, о Красивой Мече, он не забывает: им отдали дань классики - кто десятком строчек, кто десятком страниц. Соперничать с Тургеневым или Буниным не стоит. Но невозможно и писать после них неряшливо, тягомотно и безлико. Тем более Николай Прокофьевич хочет тебя не столько просветить, сколько увлечь. Посмотрите, как у него это получается.
«Если позволяет погода, погуляйте по холмам и лугам, искупайтесь в быстрых струях чистой Мечи, перей¬дите по древнему Чурову броду на другой берег - здесь мелко, как и тысячелетия тому назад... Весной обитатели Красного буерака просыпаются от дремоты, умываются в звонком ручье, напиваются талой водицей на целый год. Потом любуются первой зеленью и робкими первоцветами от голубой пролески и от желтого гусиного лука, белоснежным цветением плодовых деревьев и черемух. Над миром звенят несмолкаемые птичьи концерты, а соловьев надо слушать в мае месяце. Тем более что на Красивой Мече соловьи особенные, те, которые селятся на горе Удрики…»
Эти лирические картинки, эти признания в любви, представьте, принадлежат человеку технического склада. Он занимался инженерным делом, наукой. Скуратов - выпускник знаменитой «бауманки», конструктор, а затем ведущий конструктор не менее знаменитого Курчатовского института. Наш земляк причастен к созданию первого в Советском Союзе действующего робота, что способен был выполнять сборочные операции, обслуживать сложное цеховое оборудование. Эти факты я почерпнул в помещенном в конце скуратовской книги очерке лебедянской журналистки Марины Переверзевой.
Вообще история Николая Скуратова, по-моему, не меньше удивляет, чем истории из его книжки. Выйдя на пенсию, он не стал жить в столице. Его позвал край детства. И он поселился даже не в Лебедяни, а в деревне, построив своими все умеющими руками уютный дом, от порога которого и начинаются маршруты, благодаря которым родилась «Каменная сказка».
У Скуратова множество героев - реальных, и мифологических. А, пожалуй, главные все-таки - камни, седые валуны. Они для него - изваяния, сотворенные великим скульптором по имени Природа.
Автор книги, будь на то его воля, всю исхоженную, изъезженную им вдоль и поперек территорию чудес превратил бы в заповедник. Ему больно, когда «новые русские» бессовестно выкорчевывают и увозят к себе в усадьбы, в частные парки странные, завораживающие памятники-валуны. Так ведь разрушаются тысячелетние ландшафты.
Похоже, лишь эти происшествия мешают Скуратову быть абсолютно счастливым человеком. Про таких, как он, наверное, и сказал два с лишним столетия назад первый великий русский драматург Денис Фонвизин: «Мы дома можем наслаждаться истинным счастьем, за которым нет нужды шататься в чужих краях».
Исаак РОЗЕНФЕЛЬД.
P.S. Исаак Моисеевич блистал на страницах «Липецкой Газеты» 60 лет, удивляя читателей высочайшим профессионализмом, и ушёл на отдых в конце 2023 года. Храню благодарность за невероятно высокую оценку моего творчества. Сердечное пожелание здоровья на долгие годы…
Николай СКУРАТОВ. Январь 2024 года.