прав ли Рыжков и будет ли его провалом отказ Путина
Е.Ихлов написал хорошую статью. У меня та же позиция: Рыжков прав, что пошел к Путину, выступил с требованиями. Не согласен только я в том, что отказ Путина выпустить политзаключенных будет "политической смертью" Рыжкова. Особо никто и не надеялся. Важно было, что требования прозвучали. Ну и ностальгическое «жописы», «дочесы» и «мудочесы» (жены писателей, дочери писателей и мужья дочерей писателей») - прелесть какая!
Оригинал взят у e_v_ikhlov в "Есть время обнимать и есть время уклоняться от объятий" (Еккл. 5)
Рискуя навлечь на себя гнев коллег по протестному движению, считаю, что сопредседатель РПР-ПНС Владимир Рыжков был прав, когда пошёл на встречу с Владимиром Путиным. И точно также был прав писатель Борис Акунин - когда не пошёл.
Вот уже несколько лет, как Акунин старательно изображает писателя-моралеучителя, своеобразного леволиберального Льва Толстого, или - учитывая детективно-криминальный характер беллетристики и жанр регулярных «записок писателя», леволиберального Фёдора Достоевского. Лев Толстой мог сказать царю - пока по всей стране вещают столыпинские трибуналы, а на каторге - лучшие сыны и дочери России, я к тебе в гости, кровавый тиран, не пойду. И это услышала бы вся страна. Как услышала она в реальности толстовское «Не могу молчать!».
Когда Акунин, Прилепин и Лимонов, втроём писатели куда большие, чем старательно собираемая хлопочущей президентской администрацией гопа, все эти, как говаривали замученные союзписательские администраторы доброго старого времени, «жописы», «дочесы» и «мудочесы» (жены писателей, дочери писателей и мужья дочерей писателей»), заявляют, что на этот левый тусняк они не пойдут, то всем ясно - это, действительно, стрёмный тусняк. И Акунину, Прилепину и Лимонову там засветиться было бы не по понятиям. Об их отказе услышали все. Лейб-пресс-секретарь заявил, что у нас «нет политзаключенных», мол, это - одна шпана хулиганская.
Это как в бессмертных «Гадких лебедях» братьев Стругацких: «В газетах честно и мужественно, с суровой прямотой сообщили, что "беллетрист Банев искренне поблагодарил господина Президента за все замечания и разъяснения, сделанные в ходе беседы".
Двухсотлетняя российская тема «Поэт и Царь». Поэт не ходит к Царю в толпе. Иначе он превращается в камер-юнкера. Но Поэт может сказать: к кровавому узурпатору - ноги моей не будет. И добавит иносказательно: «молиться за царя Ирода Богородица не велит». Осталось ждать месяц - если декабрьская амнистия не затронет политических и Путин тем самым покажет своё согласие с Песковым - все скажут, да, царь то наш - самый настоящий Ирод.
К тому же Акунину до конца дней своих отмаливать отсутствие на Болотной площади, да и в Москве 6 мая 2012 года. Для него, как и для ежедневно рвущего на части либеральную оппозицию Лимонову, сходить к президенту - дать новую пищу слухам о сдаче.
А про политические репрессии из толпы именитых внучатых племяшей и знатных правнучек может выкрикнуть и опытный криминолог Маринина, отлично знающая и подробно описавшая подоплёку отечественной юстиции.
Да, Толстой не должен был идти к царю, со стен дворца которого ещё не отмыта кровь расстрелянного народа. А вот политический вождь Милюков - был идти обязан. И шёл, и к Столыпину шёл на переговоры. В нашей стране идёт ползучая холодная гражданская война между режимом и протестным движением. Точно такая же, как шла между «демократами» и «патриотами» в 1992-98 годах. Здесь разница между оппозицией - теми, кто не согласен с политикой режима и протестным движением, исходящим из нелегитимности режима. Но где есть война, там есть и переговоры о перемирии. Владимир Рыжков дважды брал на себя функцию парламентёра, и с белым флагом на шпаге шёл во вражий стан - на Валдай и в Кремль. Где публично предлагал предварительные условия «прекращения огня» - освобождение «заложников» (политзаключенных). Опять же та же коллизия. Если через месяц будет политическая амнистия, значит, Кремль сделал выбор в пользу перевода протестного движения в общую оппозицию - к Зюганову, Прохорову и Митрохину. Если - нет, то это означает лишь личную политическую смерть неудачливого парламентера - Володи Рыжкова. И дальнейшее разворачивание гражданской конфронтации - до победного конца.
Это ведь ещё одна драма из отечественной истории - уже не двухсот, а почти восьмисотлетней давности. Князь Александр Невский и хан Орды (улуса Джучи). Если бы миссия Невского завершилась провалом и Великий Новгород и Псков разделили бы участь Киева, то князь Александр вошёл бы в историю презренным неудачником, а то и предателем, вроде князя Олега Рязанского. Но он выиграл в этой дипломатической битве и стал «Именем России» (по крайней мере, наряду с Иосифом Сталиным).
Своим «унижением» блестящий политический тактик Рыжков изящно «перевёл все стрелки» на Путина. Он признал Путина главнокомандующим воюющей стороны. И глупо было не признавать эту очевидность. И сказал - выбор между войной и миром только на тебе. Если исходить из русской литературной традиции, он назначил Путина «Понтием Пилатом» - либо отпускаешь «се человека», либо брезгливо моешь руки в чаше, поднесённой расторопным придворным.
Никаких тайных переговоров - вот наши условия: политическая амнистия и восстановление демократии. Нет - значит, нет.
Но никто больше не сможет сказать, что Путин не знал, не понял, до него не довели лукавые царедворцы. Список политзэков - на его столе. Это ведь важно и для суда истории - никаких отговорок на неосведомлённость. И для возможного суда земного, на предмет установления осознанного преступного умысла.
Поэтому - моя поддержка Рыжкову. Он, вовсе не харизмат, волокущий, подобно Навальному, любое политическое движение за собой, и потому Владимир Александрович сильно зависит от партийно-структурной поддержки. Таким образом, придя к Путину, он в любом случае поставил на кон всю свою политическую и общественную карьеру. Ведь успеха ему также не простят, как и провала.
Оригинал взят у e_v_ikhlov в "Есть время обнимать и есть время уклоняться от объятий" (Еккл. 5)
Рискуя навлечь на себя гнев коллег по протестному движению, считаю, что сопредседатель РПР-ПНС Владимир Рыжков был прав, когда пошёл на встречу с Владимиром Путиным. И точно также был прав писатель Борис Акунин - когда не пошёл.
Вот уже несколько лет, как Акунин старательно изображает писателя-моралеучителя, своеобразного леволиберального Льва Толстого, или - учитывая детективно-криминальный характер беллетристики и жанр регулярных «записок писателя», леволиберального Фёдора Достоевского. Лев Толстой мог сказать царю - пока по всей стране вещают столыпинские трибуналы, а на каторге - лучшие сыны и дочери России, я к тебе в гости, кровавый тиран, не пойду. И это услышала бы вся страна. Как услышала она в реальности толстовское «Не могу молчать!».
Когда Акунин, Прилепин и Лимонов, втроём писатели куда большие, чем старательно собираемая хлопочущей президентской администрацией гопа, все эти, как говаривали замученные союзписательские администраторы доброго старого времени, «жописы», «дочесы» и «мудочесы» (жены писателей, дочери писателей и мужья дочерей писателей»), заявляют, что на этот левый тусняк они не пойдут, то всем ясно - это, действительно, стрёмный тусняк. И Акунину, Прилепину и Лимонову там засветиться было бы не по понятиям. Об их отказе услышали все. Лейб-пресс-секретарь заявил, что у нас «нет политзаключенных», мол, это - одна шпана хулиганская.
Это как в бессмертных «Гадких лебедях» братьев Стругацких: «В газетах честно и мужественно, с суровой прямотой сообщили, что "беллетрист Банев искренне поблагодарил господина Президента за все замечания и разъяснения, сделанные в ходе беседы".
Двухсотлетняя российская тема «Поэт и Царь». Поэт не ходит к Царю в толпе. Иначе он превращается в камер-юнкера. Но Поэт может сказать: к кровавому узурпатору - ноги моей не будет. И добавит иносказательно: «молиться за царя Ирода Богородица не велит». Осталось ждать месяц - если декабрьская амнистия не затронет политических и Путин тем самым покажет своё согласие с Песковым - все скажут, да, царь то наш - самый настоящий Ирод.
К тому же Акунину до конца дней своих отмаливать отсутствие на Болотной площади, да и в Москве 6 мая 2012 года. Для него, как и для ежедневно рвущего на части либеральную оппозицию Лимонову, сходить к президенту - дать новую пищу слухам о сдаче.
А про политические репрессии из толпы именитых внучатых племяшей и знатных правнучек может выкрикнуть и опытный криминолог Маринина, отлично знающая и подробно описавшая подоплёку отечественной юстиции.
Да, Толстой не должен был идти к царю, со стен дворца которого ещё не отмыта кровь расстрелянного народа. А вот политический вождь Милюков - был идти обязан. И шёл, и к Столыпину шёл на переговоры. В нашей стране идёт ползучая холодная гражданская война между режимом и протестным движением. Точно такая же, как шла между «демократами» и «патриотами» в 1992-98 годах. Здесь разница между оппозицией - теми, кто не согласен с политикой режима и протестным движением, исходящим из нелегитимности режима. Но где есть война, там есть и переговоры о перемирии. Владимир Рыжков дважды брал на себя функцию парламентёра, и с белым флагом на шпаге шёл во вражий стан - на Валдай и в Кремль. Где публично предлагал предварительные условия «прекращения огня» - освобождение «заложников» (политзаключенных). Опять же та же коллизия. Если через месяц будет политическая амнистия, значит, Кремль сделал выбор в пользу перевода протестного движения в общую оппозицию - к Зюганову, Прохорову и Митрохину. Если - нет, то это означает лишь личную политическую смерть неудачливого парламентера - Володи Рыжкова. И дальнейшее разворачивание гражданской конфронтации - до победного конца.
Это ведь ещё одна драма из отечественной истории - уже не двухсот, а почти восьмисотлетней давности. Князь Александр Невский и хан Орды (улуса Джучи). Если бы миссия Невского завершилась провалом и Великий Новгород и Псков разделили бы участь Киева, то князь Александр вошёл бы в историю презренным неудачником, а то и предателем, вроде князя Олега Рязанского. Но он выиграл в этой дипломатической битве и стал «Именем России» (по крайней мере, наряду с Иосифом Сталиным).
Своим «унижением» блестящий политический тактик Рыжков изящно «перевёл все стрелки» на Путина. Он признал Путина главнокомандующим воюющей стороны. И глупо было не признавать эту очевидность. И сказал - выбор между войной и миром только на тебе. Если исходить из русской литературной традиции, он назначил Путина «Понтием Пилатом» - либо отпускаешь «се человека», либо брезгливо моешь руки в чаше, поднесённой расторопным придворным.
Никаких тайных переговоров - вот наши условия: политическая амнистия и восстановление демократии. Нет - значит, нет.
Но никто больше не сможет сказать, что Путин не знал, не понял, до него не довели лукавые царедворцы. Список политзэков - на его столе. Это ведь важно и для суда истории - никаких отговорок на неосведомлённость. И для возможного суда земного, на предмет установления осознанного преступного умысла.
Поэтому - моя поддержка Рыжкову. Он, вовсе не харизмат, волокущий, подобно Навальному, любое политическое движение за собой, и потому Владимир Александрович сильно зависит от партийно-структурной поддержки. Таким образом, придя к Путину, он в любом случае поставил на кон всю свою политическую и общественную карьеру. Ведь успеха ему также не простят, как и провала.