Василий Сталин
ВАСИЛИЙ
Когда Светлана в 1933 году пошла в первый класс 25-ой школы, Сталин перевел из другой средней школы туда же, в пятый класс, своего сына Василия, который с раннего детства отличался задатками весьма зловредного самодура. Смена школы не пошла ему на пользу. Выше упоминалось о том, с каким восторгом относилась к нашему лицею тонкая и чуткая Светлана Все-таки даже в то суровое время он был своего рода либеральным оазисом. Отец- вождь не мог желать своей любимице ничего кроме хорошего, что, несомненно, и отразилось на общей атмосфере, царившей в 25-ой школе до разгула массового террора. А вот Вася никак не подходил для такой приличной обстановки, плохо вписывался в нее, ему лучше подошла бы школа с более строгими и огрубленными порядками. Школьники и учителя никогда не поминали его добрым словом. И в моей памяти он остался крайне неприятным подростком с хамскими замашками. В отличие от своей сестры Василий постоянно пытался подчеркнуть, что он - сын Сталина и что ему все дозволено.
Выше я отмечал, что в нашем лицее все были равны, а Василий часто скандалил и хулиганил, чтобы выделиться из общей массы, обратить на себя внимание. Мог, например, во время урока пустить по полу механическую мышку, мог не послушаться преподавателя. Причем отличался таким образом не только в школе. Однажды набрал целый рубль копейками и намеренно перед постовым милиционером пошел через улицу, не обращая внимания на городской транспорт. Милиционер остановил его и оштрафовал на один рубль. Тут Василий и начал отсчитывать ему сто копеек, сообщив при этом, что он - сын Сталина.
Василия тщетно пыталась призвать к порядку школьная комсомольская организация. Дошло до того, что его исключили из комсомола, но районный комитет комсомола не утвердил это решение школьной организации. Мало этого. За провокационные выходки Василия (любил свалить свою вину на других) одноклассники однажды устроили ему «темную», то есть побили, накрыв каким-то пальто. Это стало известно Сталину, он вызвал учительницу, дежурившую в тот день по школе. Та объяснила вождю суть дела, рассказала, что Василий сам был во многом виноват. Сталина ее объяснение вполне удовлетворило.
А главная беда заключалась в том, что Василий плохо учился. Не делал домашних заданий, «забывал» захватить в школу свои тетрадки, убегал с уроков. Не раз пытался вызвать на скандал своих учителей, но те ему воли не давали, что выводило из себя сына всенародного вождя. Они не боялись резко одергивать его, пытались учить уму-разуму. Как-то в его классе шел урок географии. На нем присутствовали учителя из других школ, что было для нашего лицея вполне обычно (см. выше на эту тему). Когда в затемненном классе учительница начала показывать учебный фильм, Василий поднял шторы. И тут же услышал резкий окрик: «Сталин! Выйдите из класса!» И другие учителя тоже «награждали» его таким же наказанием и плохими оценками. Школьное руководство не раз жаловалось вождю на его сына. Наша учительница Ольга Федоровна Леонова (в младших классах учила Светлану и меня) написала вождю большое письмо о школьных проблемах Василия. Неизвестно, как отнесся к нему Сталин, но вскоре Леонова стала директором нашей школы.
В 1937 году Василий перешел учиться в московскую артиллерийскую спецшколу, нечто вроде кадетского корпуса (но ученики ее жили дома). Но и там он остался прежним, нисколько не исправился, несмотря на полувоенные порядки в спецшколе. Об этом периоде учебы Василия мне рассказывала Людмила Уварова, которая в молодости преподавала в той спецшколе немецкий язык. Потом она стала довольно известным прозаиком, членом Союза писателей, написала несколько книг, на этой ниве мы и познакомились. Она рассказывала мне, что Василий никогда не делал домашних уроков, шумел и хулиганил во время занятий, дерзил учителям, убегал с уроков. Все то же самое, что и в нашей школе! С одной только разницей: Людмила говорила мне, что директор спецшколы запретил ей ставить Василию плохие оценки. Уже в годы перестройки Уварова напечатала в «Огоньке» свои воспоминания, которые так прямо и назывались - «Василий». Но все же и в той школе нашелся воспитатель, который обратился с письмом к Сталину по поводу учебы и поведения его сына. Это был преподаватель истории В. Мартышин. И вождь ответил ему письменно! Вот его ответ (дается с полным сохранением текста и орфографии подлинника):
«И.В. Сталин В.В.Мартышину
8 июня 1938г.
Преподавателю т. Мартышину.
Ваше письмо о художествах Василия Сталина получил. Спасибо за письмо.
Отвечаю с большим опозданием ввиду перегруженности работой. Прошу извинения.
Василий - избалованный юноша средних способностей, дикаренок (тип скифа!), не всегда правдив, любит шантажировать слабеньких «руководителей», нередко нахал, со слабой, или - вернее - неорганизованной волей.
Его избаловали всякие «кумы» и «кумушки», то и дело подчеркивающие, что он «сын Сталина».
Я рад, что в Вашем лице нашелся хоть один уважающий себя преподаватель, который поступает с Василием, как со всеми, и требует от нахала подчинения общему режиму в школе. Василия портят директора, вроде упомянутого Вами, люди - тряпки, которым не место в школе, и если наглец - Василий не успел еще погубить себя, то это потому, что существуют в нашей стране кое-какие преподаватели, которые не дают спуску капризному барчуку.
Мой совет: требовать по строже от Василия и не бояться фальшивых, шантажистских угроз капризника на счет «самоубийства». Будете иметь в этом мою поддержку.
К сожалению, я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот.
Привет!
И. Сталин».
В конце концов, Василий в 1939 году уехал в авиационное училище в Каче (в Крыму), которое закончил и стал военным летчиком. Великую Отечественную войну начал капитаном и закончил ее в двадцать четыре года генерал-лейтенантом! Карьера невиданная, хотя есть немало уже опубликованных свидетельств о том, какими безобразиями отличался Василий даже во время войны. Тем не менее в 1947 году Сталин сделал его командующим авиацией Московского военного округа, а Василий к тому времени безнадежно спился и стал очень опасным для окружающих скандалистом. Видимо, наш вождь уже успел забыть о своем письме преподавателю Мартышину. На высоком своем посту главного защитника неба столицы Василий просидел до 1952 года. За это время прославился пьяным разгулом, разбил немало судеб и сгубил немало людей.
В 1952 году произошел очередной громкий скандал. Тогда было решено не поднимать в воздух над Красной площадью военные самолеты во время праздничного парада из-за скверных погодных условий, но Василий самовольно поднял их. Некоторые из них вообще не смогли выйти на площадь, другие пролетели над ней кое-как, скрытые от людей на земле сплошной облачностью. При посадке же несколько самолетов вообще разбились. Так завершилась авиационная карьера Василия. Вместо того, чтобы отдать его под суд, отец велел ему пойти учиться в Академию Генерального штаба. Но было уже поздно, потому что Василий пил беспробудно.
В апреле 1953 года Василий был арестован, то есть вскоре после смерти отца (власти долго ждать не стали или уже не могли). Обнаружились большие финансовые растраты, так как он никогда не считал государственных денег, вспомнили о недавнем произволе Василия и его жертвах. При этом, конечно, не забыли, как он, будучи пьяным, кричал над трупом отца, что того убили… Дали ему восемь лет тюрьмы. Незадолго до окончания этого срока Хрущев выпустил его на свободу, создал все условия для безбедной нормальной жизни, но Василий тут же принялся за старое, запил и загулял.
Престарелый сталинский сподвижник К. Ворошилов попытался по-отечески образумить Василия. Сохранилась стенограмма его беседы с неисправимым пьяницей и скандалистом. Вот несколько любопытных строк из нее, имеющих отношение к теме нашего разговора:
«- Как живет сестра? Ты с ней встречаешься?
- Не знаю, я у нее не бываю.
- Почему? Она любит тебя.
- Дочь, которая оказалась от отца, мне не сестра. Я никогда не отказывался и не откажусь от отца. Ничего общего у меня с ней не будет».
Беседа Ворошилова в духе коммунистического воспитания не помогла Василию исправиться, он продолжал пить и безобразничать. Его снова упрятали за решетку до окончания положенного ему срока. Когда он отсидел свое, его оправили жить в Казань, где он вскоре, в марте 1962 года, умер от пьянства.