Вот набросились на меня, редиски!
Ничего, мол, хорошего в советском детстве не было -
"СССР - лучшая эпоха на Земле"Вранье в чистом виде!
Один наш детский фольклор чего стоил?! Захватыватывающие динамичные истории, очень полезные для воспитания бойцовского духа пионеров. Особенно если их рассказывать тёмной ночью в палате пионерлагеря! Бу!
Одна девочка отпросилась у мамы вечером погулять. Мама велела ей вернуться в десять часов.
И вот десять - девочки нет
Половина одинадцатого - девочки нет.
Одинадцать - девочки нет.
Половина двенадцатого - тишина, девочки нет.
А в двенадцать на лестнице послышались шаги. Вот они все ближе, ближе...Вдруг раздался громкий звонок в дверь. Мама обрадовалась, что дочка пришла, побежала открывать, а за дверью она увидела отрезанные девочкины ноги и на ногах записка: "Мама, я пришла".
Одна девочка спросила у бабушки:
- Почему мама всегда носит длинные платья? - А бабушка сказала:
- А ты урони вилку за столом и увидишь.
Девочка за ужином уронила вилку, полезла под стол и увидела, что у мамы красные копыта!!! (тут, в комментариях, мудрая читательница сразу догадалась, что это ЛАБУТЕНЫ!)
Маленький мальчик залез в холодильник,
Ножкой случайно задел он рубильник.
Быстро замерзли сопли в носу,
Так и не съел он свою колбасу
Маленький мальчик рыбку удил,
Сзади подкрался к нему крокодил.
Долго кряхтел крокодил-старичок:
В попе застрял пионерский значок
И самое, на мой взгляд, ужасное:
Маленький мальчик бублик нашел,
Дяденька в шляпе к нему подошел.
- Дай половиночку, - дядя сказал.
Выхватил весь и в лес убежал.
А вот этот текст мне прислали в комментариях к моему прошлому посту о наших детских страшилках, и он отчаянно меня восхитил! Я понимаю, что это баян, а вдруг кто не видел или просто любит перечитывать классику?! :)))
"В 13 лет я была на редкость некрасивым ребенком: очень худой прыщавый червяк с большой головой и кривыми зубами. Моя мама меня стеснялась и весь пубертатный период старалась держать меня подальше от родных и знакомых, на все лето отправляла меня в пионерский лагерь. Пионерский лагерь состоял из бараков с детьми, домика администрации и четырех туалетов.
Туалеты состояли из кирпичной будки, ямы и деревянного настила с дырками и говна с хлоркой. Говно с хлоркой воняли, поэтому туалеты предусмотрительно строили далеко от жилых помещений и обсаживали их кустами.
Девочки долгое время думали, что я мальчик. В общем, со мной не дружили. В ту роковую ночь полуночный понос стал моим единственным товарищем.
Поносил весь лагерь: зеленые фрукты, немытые руки повара и всякое дерьмо, которое жрали пионеры с голодухи, делали свое дело. Дырки в тубзике были обгажены расстроенными желудками четырехсот человек, и девочки ходили срать парами: одна гадит, другая светит фонарем, чтоб первая не вляпалась в продукты распада предшественниц.
Мне никто не хотел светить фонарем, поэтому в ту ночь я выкакивала солянку в гордом одиночестве; в тусклом свете фонаря были видны только очертания, и, сидя над дырой, я смирилась с тем, что уже вляпалась в чье-то скользкое говно.
Неожиданно какая-то тень метнулась прямо на меня, я заорала, резко дернула неустойчивым туловищем, ноги проехались по чьему-то поносу, и я вошла в очко как хорошо смазанная гильза.
Фак! Летучая мышь загнала меня по пояс в кучу дерьма, над головой смутно виднелась очко, если кто-нибудь сейчас придет гадить, то положение мое ухудшится. Надо выбираться!
Через полчаса, пыхтя и шепотом ругаясь матом, я дотянулась до очка руками: это, блин, было сложно... все твердые опоры были скользкими!
Ухватившись за края дыры, я подтянулась и высунула башку: от свежего воздуха закружилась голова и я удержалась на завоеванных позициях только волей к свободе. Подтянулась еще и оперлась на локти: нужно за что-то ухватиться, чтоб не соскользнуть. Все вокруг было склизким, зацепиться можно было только за поперечную деревянную балку в полуметре от меня, я с остервенением пыталась до нее дотянуться, шипя от напряжения: - Ну! Иди же сюда, сука! Дай, я до тебя дотянусь!..
Вдруг меня ослепила вспышка света, потом какой-то не то вздох, не то стон, и глухой стук... я пересрала и свалилась обратно. Еще полчаса... и я снова над очком. Так. Тянемся? Есть! Я схватилась за перекладину и вылезла на бетонный пол еле дыша от счастья. Отдышавшись, решила переть к реке отмываться. Метрах в пяти от тубзика валялся директор, рядом с ним валялся разбитый фонарь... сдох что ли? Я пошла на речку, отмылась как смогла, а потом позвала людей: может, и не сдох еще, спасти можно.
Утром нам сказали, что у директора случился удар, вернулся в лагерь он только под конец смены. Говорить он не мог, сидел весь день на веранде и ему нравилось, когда к нему ходили дети. Я навещала его часто, он меня особенно любил... ведь именно я тогда позвала к нему людей.
На следующий год мы узнали, что перед смертью директор ненадолго пришел в себя. Он сказал, что в ту ночь он обходил территорию, случайно услышал странное пыхтение в туалете и открыл дверь. На него из зловонной дыры лез адский говняный лупоглазый червяк, тянул к нему щупальца и шипел: - Ну-у-у... Иди же сюда-а... ссссука-а... Дай, я до тебя дотянуссссь!"
Разве современная молодёжь так же креативна?!!! То-то же.