К себе через Муром и Дивеево
«Бога нет. Пророки - сказка,/ Мощи - выдумка церквей./ Снята набожная маска/ Революцией с людей». (Дорофеев З.Ф. Собр. Соч. Саранск. 1964. Т.1 С.213). Этот «Антирелигиозный гимн» написал в 1919 году один из тех, кто требовал в двадцатые годы уничтожить мощи преп. Серафима. Изумляет удивительное упорство, расточительное и необъяснимое, которое большевики проявляли в борьбе с «глупой выдумкой отсталых старух». Вряд ли в условиях голода, продразверстки, крестьянских восстаний, интервенции религиозный вопрос являлся первостепенным. Но с самого начала Советская власть первоочередное внимание уделяет именно «борьбе с религиозными настроениями среди населения». Такое впечатление, что существование церквей, монастырей, присутствие на земле русской чудотворных мощей воспринималось большевиками как главная угроза новой власти. Массовое и беспощадное уничтожение святынь идет с первых дней жизни Советов. 17 декабря 1920 года вскрывают мощи Преподобного Серафима Саровского. Этот акт святотатства подробно описан в архивных документах, шаг за шагом: «…Начинается распарывание материи по форме лица и головы. Нижняя челюсть оказывается поддерживаемой белой тесьмой. По развертыванию всей ваты виден человеческий скелет…» (Архив Мб МССр. Д. 29.Л. 249 об. - 250).
Все любящие батюшку помнят, как на великого старца напали разбойники, и он, отбросив топорик, предоставил себя воле Божьей. Но мало кто из нас знает, какому варварскому нападению подверглись мощи угодника в годы лихолетья. Трудно представить себе все это, когда видишь прекрасный Троицкий собор в Дивееве, толпы богомольцев, вызолоченную раку, к которой с благоговением ежедневно прикладываются тысячи паломников. А ведь так же было и пред самой революцией, ничто не предвещало беды. Да и в 20-м году именно волна народного возмущения и народные восстания остановили на время изъятие мощей. Но только на время. 25-30 процентов населения, то есть фактически все взрослые мужчины, участвовали в мощном антисоветском крестьянском движении 1920 года. Наберется ли столько сейчас, если нужно будет вновь отстаивать наши святыни?
Удивительно тесно переплетается житие преп. Серафима с историей России. В эпоху гонений на монастыри - начинает создаваться Дивеево, перед революциями и Первой мировой - прославление Старца, приезд в Саров Царя-мученика с ближними. Разорение и ужас двадцатых связан с кощунственным посягательством на мощи, с одной стороны, и неиссякаемым потоком паломников в Саров - с другой. «Никогда еще тяга к Преподобному не охватывала так верующих… Какая-то душевная, необъяснимая, но сильная потребность побывать у Преподобного охватила всех», -- так пишет в двадцатые годы один из тех, кто вопреки всему пришел к Батюшке (В гостях у преподобного Серафима. Анатолий Тимофиевич // В гости к батюшке Серафиму. М.,2007. С 72)
Кажется мне, что и в наши дни происходит то же самое. Тысячи и тысячи паломников ежедневно едут в Дивеево. Вот и наша семья отправилась в гости к батюшке Серафиму. О дороге этой, опыте прикосновения к величайшей святыне написано очень много. Но в каждом опыте есть что-то свое. Поэтому попробую рассказать о нашем паломничестве. Правда, рискуя заблудиться в воспоминаниях, зову сына моего, отрока Еремея, семи лет от роду, и прошу его рассказать мне о нашей удивительной летней дороге к Святому Старцу, помятуя, что именно дети яснее часто видят суть вещей. Поэтому повествование будут прорезать короткие вставки - прямой рассказ Еремы.
Итак, прежде всего ради справедливости надо отметить, что в дорогу эту мы и не думали собираться. Просто наш батюшка, отец Александр, посоветовал папе нашему съездить к мощам Петра и Февронии. Папа стал морально готовиться, а мы -семья-кучковаться, уверяя его, что и нам тоже очень-очень туда надо. Папа внял, желающих не отринул, принялся готовить машину, а машина стала ломаться. Раз, другой… стало понятно, что наших молитвенных усилий не хватает - надо присоединяться к паломнической группе. Присоединились, и оказалось, что едем мы на только в Муром, к святым Петру и Февронии, а и в Дивеево, такая уж программа у этой поездки была. Вот и отправились мы к батюшке Серафиму.
Еремей: Там мощи в большой церкви. Мы шли пешком -- и такая благодать. Некоторые не поймут.
Действительно, к монастырю хорошо подходить, а не подъезжать. Тогда постепенно приближается к вам светлый чудо-град в серебре и золоте куполов, в россыпи солнечных бликов, в светлой нежности зелени. И неясно, то ли ты идешь, то ли он плывет тебе навстречу - святой град - земное обетование жизни вечной.
Сначала, конечно, к Батюшке. Народу много. Но время летит как-то очень быстро, и еще не успел додумать все, что тревожит, настроиться на встречу со святыней - как вот оно - чудный Старец рядом. Наверное, быть готовым к этому просто нельзя, как нельзя быть готовым к принятию Тайн, к последнему часу. И все-таки: «В храм, где мощи святые, никто не войдет неомытым…» (Надежда Меринг. В гости к батюшке Серафиму. М., 2007. С.138).
И уже омытые, никуда не спеша, идем поклониться блаженным матушкам Марии, Пелагее и Параскеве, чьи мощи хранятся здесь же, в Дивееве, идем помолиться к Матушке Александре --Основательнице, схимонахине Марфе и монахине Елене.
Удивительна история этих подвижниц. Матушке Александре сама Матерь Божья велела основать обитель, сказав, что обитель эта будет ее Четвертым Уделом после Иверии, Афона и Киевской Лавры. И вот вдова, тайная монахиня в миру (в то время-60-е годы 18 века-- было сильнейшее гонение на монастыри, и старцы дали совет матушке Александре скрывать свой постриг), взяв маленькую дочку, отправляется на поиски того места, где будет Четвертый Удел великой Игумении. Великое послушание и смирение заставляют тайную монахиню идти от монастыря к монастырю, пока в селе Дивеево не явилась ей вновь Царица Небесная и не велела основать в этом селе обитель, «равной которой нет и не будет никогда во всем свете». Закончились испытания странничества, началась новая Голгофа - умирает единственная девятилетняя дочь, ничто земное больше не связывает Матушку, и она раздает свое огромное состояние, оставив только малую толику для постройки в Дивееве каменной Казанской церкви. Добровольный подвиг нищеты, полное отречение своей воли и всего своего вообще - как можно постичь такую высоту? Все силы отдала Матушка своей обители, не оставляет ее и сейчас, множатся случаи чудесной помощи Матушки, видят ее избранные, но молитвенную помощь чувствуют все, кто с мольбой припадает к мощам Матушки.
Мать Марфа, девятнадцатилетняя схимница, во время ее отпевания сама Царица Небесная явилась, чтобы прославить монахиню.
Житие матушки Елены и вовсе уму непостижимо. Оно похоже на житие подвижников древности. Страшный огненный дракон, явившись ей, заставил юную Елену бежать в монастырь. А уже в 27 лет она умерла… за послушание Батюшке Серафиму, сказавшему ей: « Михаил Васильевич, братец твой, болен и пришло время ему умереть, а он мне очень нужен для обители нашей… Так вот послушание тебе: умри за брата!»
Она за послушание умерла, а во время заупокойной литургии покойная, чему все присутствующие в храме были свидетели, - три раза радостно улыбнулась в гробу своем…
И святые блаженные тут по слову преп. Серафима. Старец говорил, что блаженные никогда не переведутся в Дивееве. Пелагея Ивановна, Параскева Ивановна, Мария Ивановна. Все они Ивановны по Иоанну Предтече, и их служение земле дивеевской продолжается. И ждут они каждую душу христианскую для утешения и наставления.
Еремей:Есть канавка там. 150 раз прочитаешь молитву Богородице-- и все тебе будет: и Дивеево будет, и Муром будет.
Уже поздно вечером, когда сумерки ложатся на светлые стены соборов, идет крестный ход по канавке. В тишине, сосредоточенно молясь, идут сестры обители; спешат, переступая неловкими ногами, старушки; радостно оглядываясь, старательно шевеля губами, идут дети; поправляя платочки, медленно ступают паломницы, сосредоточенно перебирая четки и крестясь. И все они уже давно не здесь, не на земле. Даются человеку такие длительно-мгновенные состояния, которые оценить можно уже потом, когда и канавка позади, и ночь вокруг, и ты вдруг понимаешь, что там, где только что был, ты не был никогда. И все это дается тебе не за что, просто по великой любви Старца и верных ему Сестер, Блаженных, всех тех, кто шел сейчас рядом с тобой, силой чьей молитвы ты был там, плыл, плакал и радовался. И чтобы ни происходило дальше в твоей такой разной и такой земной жизни, ты вопреки всему продолжаешь идти канавке, которая только начинается на земле…
..
Еремей: Там источник. Холодный, но в нем полезно окунуться. Когда я окунался в источнике, почувствовал большое облегчение в своей душе. Там есть купель и зеленая вода, и лестница, но кто хочет, может и без купели обойтись, окунуться с берега. И еще рядом другие источники. Глазам помогают, у меня болели глаза, теперь не болят.
Рядом с Саровским лесом, с теми местами, которые исходил вдоль и поперек Батюшка Серафим, -- источник преп. Серафима близ деревни Цыгановка. Деревянные купальни отражаются в зеленой непрозрачной воде, люди в белых рубашках. Вечная Иордань зовет к себе страждущих. Не только самому окунуться, близким-родным намочить рубашечки, налить водички. Привезти с собой благодать. Папа наш достает фотоаппарат, наводит на меня, но что-то уж слишком долго готовится, отходит, опять подходит. Вид растерянный и жалобный даже какой-то. Подхожу узнать, что случилось. Сует мне фотоаппарат: «Смотри скорей на тех, кто с берега ступает в воду, смотри - что видишь?» Я вижу, что когда человек ступает в воду, у него вокруг головы появляется яркое светящееся пятно. Папа наш видит столб света, уходящий в небо. Меняем точку зрения, отходим, потихоньку переговариваемся. Уловив что-то, начинает собирается народ. Становится неловко. Здесь, где все чудо, не хочется искать чудес. Хотя потом, когда ни одна фотография с источника не вышла -немного было грустно. Ведь мы видели это. Зато у нашего папы прошла голова до этого болевшая почти ежедневно и очень мучительно. Слава тебе, отче наш Серафиме.
Еремей: Церковь хорошая, где Петр и Феврония, советую вам зайти. Там хорошая икона, на которой показано, как они жили, как их хоронили. Экскурсовод все расскажет, но советую самим смотреть, о мощах нельзя рассказать, надо самим смотреть…
А они рядом, Петр и Феврония. Рядом в жизни своей земной, вопреки всему земному, рядом в Троицком женском монастыре, что в Муроме. Рядом в вечности. Мы так верим, а они верят в нас, измученных, унылых, но постоянно притекающих сюда и просящих у Господа сил выполнять самую главную заповедь, заповедь любви.
Здесь же, совсем близко от монастыря, церковь Николая Чудотворца Набережная или, как ее называют в народе, церковь Николы Мокрого. Нынешняя каменная церковь выстроена вместо деревянной в самом начале 18 века. Здесь хранятся мощи праведной Иулиании Лазаревской, матери 13 детей, кормилицы голодных и сирых, великой молитвеницы и праведницы. Мощи ее были обнаружены нетленными, когда, спустя уже годы после ее кончины, хоронили рядом сына ее. Нетленность тела матери многих детей, ароматное миро, которое источали мощи, множественные чудеса и исцеления на месте погребения святой вызвали недоумение и даже протест у многих. Как же это - многодетная мать, простая мирская женщина - святая? Но Бог поругаем не бывает, и святая была канонизирована. С тех пор отовсюду спешат к христиане.
Так хорошо и легко молиться за детей подле мощей праведной Иулиании, чувствуется ее молитвенная помощь, ее материнская любовь ко всем нам. Помяни нас в Царствии Божьем, мать наша Иулиания.
Еремей: У Илии Муромца меч-кладенец, он спасает нас от врагов наших, от бесов, от всего.
В Муромском Спасо-Преображенском монастыре Гробница прп. Илии Муромца. Образ святого воина-инока восстановлен в результате антропологических исследований нетленных мощей прп. Илии, почивающих в Киево-Печерской лавре. Таким он скончался в 1188 году. В серебряной руке-ковчеге находится часть святых мощей Илии Муромца.
Еремей: Лучше ехать всей семьей, и бабушек берите, если они смогут.
И это правда. Невозможно столько счастья вместить одному, берите всех близких и отправляйтесь туда, где вас всегда ждут и любят, к великим святым земли нашей русской.
Потому что дорога к себе - это обязательно дорога к святыням.
Все любящие батюшку помнят, как на великого старца напали разбойники, и он, отбросив топорик, предоставил себя воле Божьей. Но мало кто из нас знает, какому варварскому нападению подверглись мощи угодника в годы лихолетья. Трудно представить себе все это, когда видишь прекрасный Троицкий собор в Дивееве, толпы богомольцев, вызолоченную раку, к которой с благоговением ежедневно прикладываются тысячи паломников. А ведь так же было и пред самой революцией, ничто не предвещало беды. Да и в 20-м году именно волна народного возмущения и народные восстания остановили на время изъятие мощей. Но только на время. 25-30 процентов населения, то есть фактически все взрослые мужчины, участвовали в мощном антисоветском крестьянском движении 1920 года. Наберется ли столько сейчас, если нужно будет вновь отстаивать наши святыни?
Удивительно тесно переплетается житие преп. Серафима с историей России. В эпоху гонений на монастыри - начинает создаваться Дивеево, перед революциями и Первой мировой - прославление Старца, приезд в Саров Царя-мученика с ближними. Разорение и ужас двадцатых связан с кощунственным посягательством на мощи, с одной стороны, и неиссякаемым потоком паломников в Саров - с другой. «Никогда еще тяга к Преподобному не охватывала так верующих… Какая-то душевная, необъяснимая, но сильная потребность побывать у Преподобного охватила всех», -- так пишет в двадцатые годы один из тех, кто вопреки всему пришел к Батюшке (В гостях у преподобного Серафима. Анатолий Тимофиевич // В гости к батюшке Серафиму. М.,2007. С 72)
Кажется мне, что и в наши дни происходит то же самое. Тысячи и тысячи паломников ежедневно едут в Дивеево. Вот и наша семья отправилась в гости к батюшке Серафиму. О дороге этой, опыте прикосновения к величайшей святыне написано очень много. Но в каждом опыте есть что-то свое. Поэтому попробую рассказать о нашем паломничестве. Правда, рискуя заблудиться в воспоминаниях, зову сына моего, отрока Еремея, семи лет от роду, и прошу его рассказать мне о нашей удивительной летней дороге к Святому Старцу, помятуя, что именно дети яснее часто видят суть вещей. Поэтому повествование будут прорезать короткие вставки - прямой рассказ Еремы.
Итак, прежде всего ради справедливости надо отметить, что в дорогу эту мы и не думали собираться. Просто наш батюшка, отец Александр, посоветовал папе нашему съездить к мощам Петра и Февронии. Папа стал морально готовиться, а мы -семья-кучковаться, уверяя его, что и нам тоже очень-очень туда надо. Папа внял, желающих не отринул, принялся готовить машину, а машина стала ломаться. Раз, другой… стало понятно, что наших молитвенных усилий не хватает - надо присоединяться к паломнической группе. Присоединились, и оказалось, что едем мы на только в Муром, к святым Петру и Февронии, а и в Дивеево, такая уж программа у этой поездки была. Вот и отправились мы к батюшке Серафиму.
Еремей: Там мощи в большой церкви. Мы шли пешком -- и такая благодать. Некоторые не поймут.
Действительно, к монастырю хорошо подходить, а не подъезжать. Тогда постепенно приближается к вам светлый чудо-град в серебре и золоте куполов, в россыпи солнечных бликов, в светлой нежности зелени. И неясно, то ли ты идешь, то ли он плывет тебе навстречу - святой град - земное обетование жизни вечной.
Сначала, конечно, к Батюшке. Народу много. Но время летит как-то очень быстро, и еще не успел додумать все, что тревожит, настроиться на встречу со святыней - как вот оно - чудный Старец рядом. Наверное, быть готовым к этому просто нельзя, как нельзя быть готовым к принятию Тайн, к последнему часу. И все-таки: «В храм, где мощи святые, никто не войдет неомытым…» (Надежда Меринг. В гости к батюшке Серафиму. М., 2007. С.138).
И уже омытые, никуда не спеша, идем поклониться блаженным матушкам Марии, Пелагее и Параскеве, чьи мощи хранятся здесь же, в Дивееве, идем помолиться к Матушке Александре --Основательнице, схимонахине Марфе и монахине Елене.
Удивительна история этих подвижниц. Матушке Александре сама Матерь Божья велела основать обитель, сказав, что обитель эта будет ее Четвертым Уделом после Иверии, Афона и Киевской Лавры. И вот вдова, тайная монахиня в миру (в то время-60-е годы 18 века-- было сильнейшее гонение на монастыри, и старцы дали совет матушке Александре скрывать свой постриг), взяв маленькую дочку, отправляется на поиски того места, где будет Четвертый Удел великой Игумении. Великое послушание и смирение заставляют тайную монахиню идти от монастыря к монастырю, пока в селе Дивеево не явилась ей вновь Царица Небесная и не велела основать в этом селе обитель, «равной которой нет и не будет никогда во всем свете». Закончились испытания странничества, началась новая Голгофа - умирает единственная девятилетняя дочь, ничто земное больше не связывает Матушку, и она раздает свое огромное состояние, оставив только малую толику для постройки в Дивееве каменной Казанской церкви. Добровольный подвиг нищеты, полное отречение своей воли и всего своего вообще - как можно постичь такую высоту? Все силы отдала Матушка своей обители, не оставляет ее и сейчас, множатся случаи чудесной помощи Матушки, видят ее избранные, но молитвенную помощь чувствуют все, кто с мольбой припадает к мощам Матушки.
Мать Марфа, девятнадцатилетняя схимница, во время ее отпевания сама Царица Небесная явилась, чтобы прославить монахиню.
Житие матушки Елены и вовсе уму непостижимо. Оно похоже на житие подвижников древности. Страшный огненный дракон, явившись ей, заставил юную Елену бежать в монастырь. А уже в 27 лет она умерла… за послушание Батюшке Серафиму, сказавшему ей: « Михаил Васильевич, братец твой, болен и пришло время ему умереть, а он мне очень нужен для обители нашей… Так вот послушание тебе: умри за брата!»
Она за послушание умерла, а во время заупокойной литургии покойная, чему все присутствующие в храме были свидетели, - три раза радостно улыбнулась в гробу своем…
И святые блаженные тут по слову преп. Серафима. Старец говорил, что блаженные никогда не переведутся в Дивееве. Пелагея Ивановна, Параскева Ивановна, Мария Ивановна. Все они Ивановны по Иоанну Предтече, и их служение земле дивеевской продолжается. И ждут они каждую душу христианскую для утешения и наставления.
Еремей:Есть канавка там. 150 раз прочитаешь молитву Богородице-- и все тебе будет: и Дивеево будет, и Муром будет.
Уже поздно вечером, когда сумерки ложатся на светлые стены соборов, идет крестный ход по канавке. В тишине, сосредоточенно молясь, идут сестры обители; спешат, переступая неловкими ногами, старушки; радостно оглядываясь, старательно шевеля губами, идут дети; поправляя платочки, медленно ступают паломницы, сосредоточенно перебирая четки и крестясь. И все они уже давно не здесь, не на земле. Даются человеку такие длительно-мгновенные состояния, которые оценить можно уже потом, когда и канавка позади, и ночь вокруг, и ты вдруг понимаешь, что там, где только что был, ты не был никогда. И все это дается тебе не за что, просто по великой любви Старца и верных ему Сестер, Блаженных, всех тех, кто шел сейчас рядом с тобой, силой чьей молитвы ты был там, плыл, плакал и радовался. И чтобы ни происходило дальше в твоей такой разной и такой земной жизни, ты вопреки всему продолжаешь идти канавке, которая только начинается на земле…
..
Еремей: Там источник. Холодный, но в нем полезно окунуться. Когда я окунался в источнике, почувствовал большое облегчение в своей душе. Там есть купель и зеленая вода, и лестница, но кто хочет, может и без купели обойтись, окунуться с берега. И еще рядом другие источники. Глазам помогают, у меня болели глаза, теперь не болят.
Рядом с Саровским лесом, с теми местами, которые исходил вдоль и поперек Батюшка Серафим, -- источник преп. Серафима близ деревни Цыгановка. Деревянные купальни отражаются в зеленой непрозрачной воде, люди в белых рубашках. Вечная Иордань зовет к себе страждущих. Не только самому окунуться, близким-родным намочить рубашечки, налить водички. Привезти с собой благодать. Папа наш достает фотоаппарат, наводит на меня, но что-то уж слишком долго готовится, отходит, опять подходит. Вид растерянный и жалобный даже какой-то. Подхожу узнать, что случилось. Сует мне фотоаппарат: «Смотри скорей на тех, кто с берега ступает в воду, смотри - что видишь?» Я вижу, что когда человек ступает в воду, у него вокруг головы появляется яркое светящееся пятно. Папа наш видит столб света, уходящий в небо. Меняем точку зрения, отходим, потихоньку переговариваемся. Уловив что-то, начинает собирается народ. Становится неловко. Здесь, где все чудо, не хочется искать чудес. Хотя потом, когда ни одна фотография с источника не вышла -немного было грустно. Ведь мы видели это. Зато у нашего папы прошла голова до этого болевшая почти ежедневно и очень мучительно. Слава тебе, отче наш Серафиме.
Еремей: Церковь хорошая, где Петр и Феврония, советую вам зайти. Там хорошая икона, на которой показано, как они жили, как их хоронили. Экскурсовод все расскажет, но советую самим смотреть, о мощах нельзя рассказать, надо самим смотреть…
А они рядом, Петр и Феврония. Рядом в жизни своей земной, вопреки всему земному, рядом в Троицком женском монастыре, что в Муроме. Рядом в вечности. Мы так верим, а они верят в нас, измученных, унылых, но постоянно притекающих сюда и просящих у Господа сил выполнять самую главную заповедь, заповедь любви.
Здесь же, совсем близко от монастыря, церковь Николая Чудотворца Набережная или, как ее называют в народе, церковь Николы Мокрого. Нынешняя каменная церковь выстроена вместо деревянной в самом начале 18 века. Здесь хранятся мощи праведной Иулиании Лазаревской, матери 13 детей, кормилицы голодных и сирых, великой молитвеницы и праведницы. Мощи ее были обнаружены нетленными, когда, спустя уже годы после ее кончины, хоронили рядом сына ее. Нетленность тела матери многих детей, ароматное миро, которое источали мощи, множественные чудеса и исцеления на месте погребения святой вызвали недоумение и даже протест у многих. Как же это - многодетная мать, простая мирская женщина - святая? Но Бог поругаем не бывает, и святая была канонизирована. С тех пор отовсюду спешат к христиане.
Так хорошо и легко молиться за детей подле мощей праведной Иулиании, чувствуется ее молитвенная помощь, ее материнская любовь ко всем нам. Помяни нас в Царствии Божьем, мать наша Иулиания.
Еремей: У Илии Муромца меч-кладенец, он спасает нас от врагов наших, от бесов, от всего.
В Муромском Спасо-Преображенском монастыре Гробница прп. Илии Муромца. Образ святого воина-инока восстановлен в результате антропологических исследований нетленных мощей прп. Илии, почивающих в Киево-Печерской лавре. Таким он скончался в 1188 году. В серебряной руке-ковчеге находится часть святых мощей Илии Муромца.
Еремей: Лучше ехать всей семьей, и бабушек берите, если они смогут.
И это правда. Невозможно столько счастья вместить одному, берите всех близких и отправляйтесь туда, где вас всегда ждут и любят, к великим святым земли нашей русской.
Потому что дорога к себе - это обязательно дорога к святыням.