Между мытарем и фарисеем
Они стоят в храме, мытарь и фарисей. Каждый из них по-своему обращается к Богу. Фарисей благодарит за то, что он не такой, как все люди, за праведность свою. Мытарь оплакивает свою греховную жизнь и вымаливает прощение, зная уже на собственном горьком опыте, что богатство и деньги не помогут в тот страшный момент, когда Господь отходит от тебя за грехи твои и объятая ужасом гибельным бьется душа живая, лишенная защиты своего Творца. Что делать мне, как жить? Не могу сравнить себя ни с мытарем, ни с фарисеем , моя душа плачет во мне.
Оба они стоят в Доме Божьем. А я, сколько раз я могла и не пришла в Дом Твой, Господи. Как долго живет во мне и уже успела свить змеиное гнездо гнилая мысль:"Другие-то вообще не ходят!" А я хожу, я лучше их. И стою в церкви в платочке и юбке, не то что там всякие дамочки в брюках, и со стороны собой любуюсь, успевая примечать, как там остальные прихожане суетятся. Вот женщина какая-то проталкивается к подсвечнику, распихивая остальных. А две мамочки молодые и вовсе о детском питании речь завели. Я-то стою смирно, стараюсь. Для кого? Для людей, конечно. Пусть хоть посмотрят, какие правильные прихожанки бывают...
А мытарь-то с фарисеем все молятся. Один - из глубины своего раскаяния взывает к Богу, другой - из бездны своего тщеславия обращается к Творцу. Где же моя молитва? Как кнутом обожгли меня слова , сказанные как-то священником: "Не умеешь ты молиться за детей". Если уж за них, кто в сердце всегда, молиться не могу, за кого могу? А ведь материнская молитва - важнее всего для ребенка, спасет, защитит, обогреет. Простите меня, мальчики мои.
Тяжко без молитвы и близким, любимым, тем, кого нет уже на земле, только душа их с надеждой смотрит на нас с небес, умоляя о молитвенной милостыне. Простите меня...
Нет места во мне для молитвы, слишком полна собой, в мыслях мелких и мутных захлебывается душа. Это про таких, как я, Господь сказал: "Горе вам, лицемеры... что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты".
Как же мне хочется, подобно мытарю, плакать о своих грехах, отрекшись от всего того грязного и порочного, что допустила я в жизнь свою. Но такое покаяние надо вымолить.
Помню, подошла я как-то в своих личных скорбях к Батюшке и спрашиваю:"Батюшка, а наверное, со мной это произошло, потому что я Святого, который праздновался в этот день, не почтила?" Грустно посмотрел на меня священник и только одно сказал: "Знаешь, а святые, они не мстительны..." Стыдом опалило щеки. Сколько же можно считаться по-фарисейски: я в храм- мне здоровья, я на праздник - мне благодать. Дай, ну дай, ну, пожалуйста. А если уж не вычитаю правило, не приду в храм, тогда и наказывай, но не сильно, я же каюсь, как мытарь. Взяв все внутреннее от фарисея и пытаясь только внешне подражать мытарю, стала я хуже и того и другого. Поэтому так больно слушать мне в храме рассказ о них. Осуждая со всеми фарисея, знаю точно: я-то даже внешних законов не соблюдаю! Пытаясь подражать мытарю, не могу постичь глубины его веры. Так стою я между ними и плачу. Помоги мне, Господи.
(©А.В.Николаева)
Оба они стоят в Доме Божьем. А я, сколько раз я могла и не пришла в Дом Твой, Господи. Как долго живет во мне и уже успела свить змеиное гнездо гнилая мысль:"Другие-то вообще не ходят!" А я хожу, я лучше их. И стою в церкви в платочке и юбке, не то что там всякие дамочки в брюках, и со стороны собой любуюсь, успевая примечать, как там остальные прихожане суетятся. Вот женщина какая-то проталкивается к подсвечнику, распихивая остальных. А две мамочки молодые и вовсе о детском питании речь завели. Я-то стою смирно, стараюсь. Для кого? Для людей, конечно. Пусть хоть посмотрят, какие правильные прихожанки бывают...
А мытарь-то с фарисеем все молятся. Один - из глубины своего раскаяния взывает к Богу, другой - из бездны своего тщеславия обращается к Творцу. Где же моя молитва? Как кнутом обожгли меня слова , сказанные как-то священником: "Не умеешь ты молиться за детей". Если уж за них, кто в сердце всегда, молиться не могу, за кого могу? А ведь материнская молитва - важнее всего для ребенка, спасет, защитит, обогреет. Простите меня, мальчики мои.
Тяжко без молитвы и близким, любимым, тем, кого нет уже на земле, только душа их с надеждой смотрит на нас с небес, умоляя о молитвенной милостыне. Простите меня...
Нет места во мне для молитвы, слишком полна собой, в мыслях мелких и мутных захлебывается душа. Это про таких, как я, Господь сказал: "Горе вам, лицемеры... что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты".
Как же мне хочется, подобно мытарю, плакать о своих грехах, отрекшись от всего того грязного и порочного, что допустила я в жизнь свою. Но такое покаяние надо вымолить.
Помню, подошла я как-то в своих личных скорбях к Батюшке и спрашиваю:"Батюшка, а наверное, со мной это произошло, потому что я Святого, который праздновался в этот день, не почтила?" Грустно посмотрел на меня священник и только одно сказал: "Знаешь, а святые, они не мстительны..." Стыдом опалило щеки. Сколько же можно считаться по-фарисейски: я в храм- мне здоровья, я на праздник - мне благодать. Дай, ну дай, ну, пожалуйста. А если уж не вычитаю правило, не приду в храм, тогда и наказывай, но не сильно, я же каюсь, как мытарь. Взяв все внутреннее от фарисея и пытаясь только внешне подражать мытарю, стала я хуже и того и другого. Поэтому так больно слушать мне в храме рассказ о них. Осуждая со всеми фарисея, знаю точно: я-то даже внешних законов не соблюдаю! Пытаясь подражать мытарю, не могу постичь глубины его веры. Так стою я между ними и плачу. Помоги мне, Господи.
(©А.В.Николаева)