И паки о стокгольском синдроме
Из условной Казани, выведенной в "Слове пацана" - оптимально релоцироваться.
Из путинской РФ двадцатых - тоже.
Я не белопальтошник, я всё понимаю.
Причем релоцироваться из Казани маме Андрея "Пальто" Васильева - куда труднее, чем релоцироваться из России пятидесятилетнему биоинформатику, доктору наук с хиршем 27 (но даже последнее было совсем не простым делом!).
Потому "релоцироваться" - это в большинстве случаев банальный, но бесполезный совет от Капитана Очевидность.
В большинстве случаев он способен только взбесить.
Я помню, как мой школьный товарищ, будучи восемнадцати лет, так комментировал путч ГКЧП (он тогда только перевелся на второй курс): победа ГКЧП была бы тождественна для него запрету на профессию (он тогда учился в Историко-архивном, и был настроен существенно антикоммунистически, хотя ему крайне не нравился развал страны на 15 или более осколков; он и мне тогда не нравился, да и не нравится сейчас - но присоединять эти осколки силой я считаю еще более худшим делом - как и тогда считал).
Когда началась война - я сразу заявил школьному товарищу, что Путин стал неадекватен и сделал ход с двумя вопросами в шахматах; что я вынужден искать немедленной релокации, хотя бы (но и не только; есть еще вопросы безопасности, свободы и жизни для жены, сына и друзей/подруг сына) для сохранения своего профессионального статуса: тогда пошли даже слухи, что статей от россиян не будут принимать в серьезных журналах.
-- Это у тебя стокгольмский синдром: ты готов принять любой диктат Запада, вплоть до запрета публиковать россиян. А Путин сделал ход не с двумя вопросами, а с вопросительно-восклицательный: рисковано, но может прокатить.
... Уже спустя месяц выяснилось, что никакого запрета на публикации россиян в журналах нет - но коллега-историк признал, что ход Путина, как минимум, с одним чистым вопросом, и что чем дальше - тем меньше ему нравятся эти происходящее...
... Спустя год войны коллега характеризовал ход Путина как "с тремя вопросами"; я заметил, что шахматной нотации больше двух вопросов не ставят...
В августе уходящего года отмечали с ним нашу с Наташей серебряную свадьбу; он спросил, действительно ли я до сих пор хочу релокации.
Я ответил: да, тем более, что за неделю до этого я получил два job offer'a подряд, которые наконец-то дают возможность мне, как Ною на ковчеге, пристать к горам Араратским после года скитаний по житейскому морю.
-- Ведь и ты в юности говорил, что победа ГКЧП была бы для тебя профессиональной смертью, - напомнил я, - А теперь можно очень просто сесть за анекдоты, - чего не было даже при Брежневе-Андропове. Были анекдоты про посадки за анекдоты - но для посадки по политическому дело при Брежневе-Андропове нужно было изрядно потрудиться. А при Путине за анекдоты стали сажать задолго до ковида, и как бы не до Майдана и Крыма.
-- Анекдотов можно и не рассказывать.
-- Не узнаю тебя; в семнадцать ты был другим.
Ну, опять я понимаю: историкам России куда сложнее найти работу за рубежом, нежели биоинформатикам.
Тут ситуация такая же, как с врачами...
И опять стокгольщина и невозможность деться с подводной лодки.
Опять же: и я бы никуда не уехал, были бы живы старые и больные родители. Не мог бы их бросить.
Но их уход я воспринял как один из провиденциальных указаний.
И даже ковид, позволивший жене работать репетитором из любой точки мира: до этого подавляющее большинство учеников хотели очных занятий, а в ковид все приспособились к онлайну - и ученики, и учителя.