О социальных лифтах
Оригинал взят у irin_v в О социальных лифтах
С давних пор и чаще, чем хотелось бы я бываю в Хамовниках. Зубной врач у меня там.
Вот и вчера шла переулками.
Район всегда считался
одним из лучших в Москве, а сейчас уже лучший, самый дорогой.
Там и раньше в переулках стояли правительственные дома с огороженными дворами, а теперь туда вбили элитные новостройки с клочками плитки, с фонтанами за решеткой и с подземными гаражами.
Соответственно и машины едут крутые и народ идет разный, очень богатый к машинам, студенты мимо пешочком, там ВУЗов несколько.
Вчера идут мне навстречу папа с дочкой, родство видно невооруженным глазом.
Девчушка лет семи худенькая и прыгучая с красивым, подпрыгивающим на лопатках в такт прыжкам рюкзаком и папа худенький и видимо к тридцати, раз уже ребенок такой.
Элегантность обоих зашкаливает.
Девочка на шаг отстает, пританцовывая на ходу в своих супер сапожках.
А невероятно подстриженный, благоухающий, в расстегнутом дорогущем пальто папа нервно тычет в смартфон, приговаривая бл...., бл...., сука.
Со времен Петра I с такой cкоростью, как в последние четверть века, социальные лифты работали только в 20-х и до середины 30-х годов.
Тогда поднялась деревня с голодухи и хлынула в город, спасаясь, заселяясь, подселяясь и поступая учиться.
Символом того времени стал герой "Собачьего сердца", но это не так.
На самом деле символом того времени являются рабочий и колхозница работы Веры Мухиной.
Каждый из нас может оглянуться и вспомнить своих предков, рассказы о них, или посмотреть фотографии дедушек и прадедушек в семейном альбоме, прикинуть, на кого они больше похожи, на названного киногероя или на скульптуру.
Рабфаки, Институт красной профессуры, ВХУТЕМАС, много чего и долго перечислять.
Деревня смотрела на "бывших", деревня равнялась на "бывших", деревня дорастала до "бывших" и перерастала их.
Не все, только те, кто хотел дорасти и перерасти, тем более, что биография давала фору.
Убеленные сединами старики с должностями и степенями, которых я помню по учебе и работе, были юношами и девушками, пришедшими в Москву в двадцатых, иногда босиком и завоевавшими ее.
У подруги отец родился в деревне во многодетной семье, родился с родовой травмой, всегда хромал и носил специальный тяжелый башмак. Однажды подруга мне сказала, ты представляешь, что такое инвалид в деревне, это же позор семьи, нахлебник.
Он пацаном добрался до Москвы, в 28 лет стал директором машиностроительного завода, в тридцать с небольшим был арестован, до 43г. работал в шарашке, на моей памяти был в больших чинах и проработал до восьмидесяти. Суховатый, безукоризненно воспитанный, начитанный, с широчайшим кругозором человек.
Типичная биография того времени, биография тех, кто хотел состояться.
Социальный лифт последних тридцати лет вынес на поверхность и способных, и муть, и тину.
И отличие сегодняшней тины от тех, которых я вспомнила, в том, что они не хотят совершенствоваться, они и так прекрасны.
Он был прекрасен вчерашний молодой человек, успешность сквозила из каждой поры.
Холеный, с великолепной стрижкой, хорошей кожей, спортивно-поджарый, он шел к своей машине и матерился над головой своей дочери, наверняка считая что грязная ругань не может повредить его его блистательному облику в ее глазах.
Про прохожих он не думал, их он просто не видел.
С давних пор и чаще, чем хотелось бы я бываю в Хамовниках. Зубной врач у меня там.
Вот и вчера шла переулками.
Район всегда считался
одним из лучших в Москве, а сейчас уже лучший, самый дорогой.
Там и раньше в переулках стояли правительственные дома с огороженными дворами, а теперь туда вбили элитные новостройки с клочками плитки, с фонтанами за решеткой и с подземными гаражами.
Соответственно и машины едут крутые и народ идет разный, очень богатый к машинам, студенты мимо пешочком, там ВУЗов несколько.
Вчера идут мне навстречу папа с дочкой, родство видно невооруженным глазом.
Девчушка лет семи худенькая и прыгучая с красивым, подпрыгивающим на лопатках в такт прыжкам рюкзаком и папа худенький и видимо к тридцати, раз уже ребенок такой.
Элегантность обоих зашкаливает.
Девочка на шаг отстает, пританцовывая на ходу в своих супер сапожках.
А невероятно подстриженный, благоухающий, в расстегнутом дорогущем пальто папа нервно тычет в смартфон, приговаривая бл...., бл...., сука.
Со времен Петра I с такой cкоростью, как в последние четверть века, социальные лифты работали только в 20-х и до середины 30-х годов.
Тогда поднялась деревня с голодухи и хлынула в город, спасаясь, заселяясь, подселяясь и поступая учиться.
Символом того времени стал герой "Собачьего сердца", но это не так.
На самом деле символом того времени являются рабочий и колхозница работы Веры Мухиной.
Каждый из нас может оглянуться и вспомнить своих предков, рассказы о них, или посмотреть фотографии дедушек и прадедушек в семейном альбоме, прикинуть, на кого они больше похожи, на названного киногероя или на скульптуру.
Рабфаки, Институт красной профессуры, ВХУТЕМАС, много чего и долго перечислять.
Деревня смотрела на "бывших", деревня равнялась на "бывших", деревня дорастала до "бывших" и перерастала их.
Не все, только те, кто хотел дорасти и перерасти, тем более, что биография давала фору.
Убеленные сединами старики с должностями и степенями, которых я помню по учебе и работе, были юношами и девушками, пришедшими в Москву в двадцатых, иногда босиком и завоевавшими ее.
У подруги отец родился в деревне во многодетной семье, родился с родовой травмой, всегда хромал и носил специальный тяжелый башмак. Однажды подруга мне сказала, ты представляешь, что такое инвалид в деревне, это же позор семьи, нахлебник.
Он пацаном добрался до Москвы, в 28 лет стал директором машиностроительного завода, в тридцать с небольшим был арестован, до 43г. работал в шарашке, на моей памяти был в больших чинах и проработал до восьмидесяти. Суховатый, безукоризненно воспитанный, начитанный, с широчайшим кругозором человек.
Типичная биография того времени, биография тех, кто хотел состояться.
Социальный лифт последних тридцати лет вынес на поверхность и способных, и муть, и тину.
И отличие сегодняшней тины от тех, которых я вспомнила, в том, что они не хотят совершенствоваться, они и так прекрасны.
Он был прекрасен вчерашний молодой человек, успешность сквозила из каждой поры.
Холеный, с великолепной стрижкой, хорошей кожей, спортивно-поджарый, он шел к своей машине и матерился над головой своей дочери, наверняка считая что грязная ругань не может повредить его его блистательному облику в ее глазах.
Про прохожих он не думал, их он просто не видел.