Один доллар восемьдесят семь центов.
У нас с моей подругой С. есть такой жанр: мы встречаемся во внутреннем дворике РГГУ и жалуемся друг другу на тяжелую жизнь. Расстаемся обычно со словами "Мы помирать пошли" (Господи, как умирать надоело!) Она мне плачется про детей (она классный руководитель в школе), недосып и пятьсоттысячнесделанныхдел, а я ей рассказываю какую-нибудь метафору про нашу жизнь.
Вот, например, нас с тобой, С., тургеневскими барышнями зовут - за решительность и заколотые наверх волосы. Совершенно напрасно. Тургеневские барышни ходят по садам и думают о высоком. А мы с тобой Нью-Йоркские барышни из рассказов О'Генри. Мы не ходим, мы носимся по городу и все рассчитываем, как бы это потратить свои один доллар восемьдесят семь центов, чтобы осталось на кулек мятных леденцов. Девушки из рассказов О'Генри занимаются выживанием, в чем мы с тобой и плачемся друг другу.
Или вот в последнее время у меня ощущение, что я несу два десятка яиц на подносе и все усилия мои уходят на то, чтобы они с подноса не скатились - пока следишь за одним, укатывается другое и так до бесконечности. если бы заняться чем-то одним, то, кажется, получилось бы что-то прекрасное, а так сил хватате только на то, чтобы ни одно яйцо не разбилось.
Вот, например, нас с тобой, С., тургеневскими барышнями зовут - за решительность и заколотые наверх волосы. Совершенно напрасно. Тургеневские барышни ходят по садам и думают о высоком. А мы с тобой Нью-Йоркские барышни из рассказов О'Генри. Мы не ходим, мы носимся по городу и все рассчитываем, как бы это потратить свои один доллар восемьдесят семь центов, чтобы осталось на кулек мятных леденцов. Девушки из рассказов О'Генри занимаются выживанием, в чем мы с тобой и плачемся друг другу.
Или вот в последнее время у меня ощущение, что я несу два десятка яиц на подносе и все усилия мои уходят на то, чтобы они с подноса не скатились - пока следишь за одним, укатывается другое и так до бесконечности. если бы заняться чем-то одним, то, кажется, получилось бы что-то прекрасное, а так сил хватате только на то, чтобы ни одно яйцо не разбилось.