Рестайлинг айдентики, или Форма определяет содержание
Очередная колонка для газеты. В процессе увлеклась, и текста получилось больше.
Забавно, но форма, и правда, порой определяет содержание!
Этот театральный сезон проходит под знаком большой любви к Станиславскому, отмечающему свой 150-летний юбилей. Очевидно, именно поэтому в ходу все самые знаменитые изречения Константина Сергеевича. И среди них - возможно, самое известное о том, что театр начинается с вешалки.
Эту простую истину вспомнили во многих московских храмах искусства и решили, подобно, первым столичным красавицам, «обновить гардероб». Правда, памятуя о том, что век на дворе XXI, несколько подкорректировали терминологию. В результате в одном из театров состоялась пресс-конференция, посвященная рестайлингу его айдентики (именно так значилось в пресс-релизе).
Собственно, если оставить в стороне заморскую бизнес-лексику, то все сводится к смене облика - внешнего и идейного. Подобными проблемами в этом году озаботилось сразу пять театров, причем мотивация у каждого была своя. В одном случае создавался совершенно новый театральный организм на территории старого. Во втором и третьем - сменилось руководство. В четвертом - первые годы нового художественного руководителя на своем посту совпали с юбилеем театра. А в пятом (он-то и подсказал этой заметке ее название) главный режиссер просто решил хорошенько встряхнуть подведомственные ему подмостки. Разная мотивация - разные результаты. И, что интересно, итог этого самого рестайлинга айдентики очень точно отразил и произошедшие художественные перемены.
Самый очевидный пример рестайлинга, ребрендинга и иже с ними - возникновение «Гоголь-центра». Если снаружи его здание еще живет воспоминаниями о Театре им. Гоголя, которому принадлежало не одно десятилетие, то изнутри это совершенно новый организм. Ни одна стена, ни один кирпичик, ни одна колонна и ни одно кресло не напоминает о прошлом. Здесь мы можем наблюдать полное вытеснение старого новым - ровно то же самое, что происходит и с репертуаром, в котором не осталось ни одного прежнего названия; и с уровнем предлагаемых теперь постановок; и с разнообразием тех форм, в которых отныне зритель может приобщиться к искусству. Конечно, художественная программа «Гоголь-центра» еще не устоялась, пока она только набирает обороты, но ведь и ремонт еще не завершен. Так что будем ждать результатов.
Самый странный и невнятный пример смены имиджа - новое, «кричащее» всеми цветами радуги лицо Театра им. К. Станиславского. Казалось бы, репертуарную политику, заключающуюся в планомерном перетаскивании спектаклей из прежней вотчины главного режиссера в вотчину нынешнюю, надо бы всеми силами скрывать и не афишировать. Ан-нет! «Кислотные» афиши театра навязчиво привлекают к себе внимание, уже одним своим видом вызывая отторжение и нежелания поближе познакомиться с тем, что они призваны рекламировать. Так что в какой-то мере и здесь внешний ребрендинг отражает внутренний рестайлинг.
Самый теплый и мягкий пример обновления театрального облика показал столице Театр им. Вл. Маяковского. Здесь ничего не сломали и не выбросили на свалку - лишь обновили уютные мягкие кресла, сделав их намного удобнее для публики; освежили краски зрительного зала и минимальными средствами очень стильно оформили свои коридоры, фойе и гардеробы. Теперь здесь все полы, потолки и стены шепотом и во весь голос говорят об истории театра и связывают ее с сегодняшним днем. А в дне сегодняшнем художественный руководитель столь же трепетно (хотя и уверенно) проводит свой курс, не перечеркивая прошлые маршруты, но сверяясь с ними. Не случайно именно здесь мог родиться один из самых добрых и легких юбилейных спектаклей «Девятьподесять». Сыгранный в гардеробе в форме капустника, он, смеясь и иронизируя, сумел растрогать до слез и вызвал желание еще и еще раз перелистать страницы истории.
Самый «громко начатый, но тихо законченный» пример трансформации стиля явил собой Театр им. М. Ермоловой. Почти полгода со дня «бархатной» революции, когда по взаимному соглашению на смену Владимиру Андрееву пришел Олег Меньшиков, в доме на Тверской раздавался стук отбойных молотков, строительная пыль стояла столбом, а лучшие дизайнеры принимали участие в тендере на лучший новый имидж театра. За месяц до открытия по театральным развалинам водили мэра и рассказывали о гигантской проекции Марии Ермоловой, что ежевечерне будет украшать занавес. В преддверии открытия были «закрыты» практически весь прежние постановки, приняты в афишу несколько спектаклей нового худрука, а также начаты глобальные работы по быстрому наполнению репертуара. Театр открылся. На старом занавесе, действительно, появилась проекция великой русской актрисы. В старых фойе стали продавать сувенирную продукцию с новой символикой. Меню старого буфета украсили новые цены. А на сцене… на сцене появились новые спектакли, которые, увы, как и все прочее, оказались все той же старой начинкой, но в новой яркой обложке. Новые имена драматургов и режиссеров лишь на афише смогли прикрыть собой старые приемы актерской игры и старую же инерцию существования театра. И строительные, и художественные перемены пока обернулись лишь фантиком от конфеты. Появится ли сама конфета - вопрос.
И, наконец, последний пример рестайлинга айдентики развернулся в Театре им. А.С. Пушкина. Здесь, как и в других театрах, полностью обновили свой стиль - разработали программки, афиши, разнообразную печатную продукцию и номерки в едином ключе. Никаких глобальных изменений - скорее, стильное приведение к общему знаменателю того, что уже было. Своеобразный компромисс под знаком стиля. Казалось бы, косметические изменения. Но вот уже несколько спектаклей вышли с начала сезона. И обсуждение каждого следующего влечет за собой разговор об особом стиле, о «выдержанности» постановочной культуры. А уж последняя премьера театра (и, кстати, первая после окончательного «рестайлинга») заставила и критиков заговорить почти что высоким «штилем». Совпадение? Возможно. Но очень уж оно последовательное и закономерное.
Вот так вот несколько театров подряд заново начали себя с вешалки. Вешалки, которая оказалась совсем не простой формальностью и не случайным словом из собрания крылатых выражений Станиславского, а важным фактором художественной жизни отдельно взятого театра. На днях руководство сменилось и в Театре на Таганке, а значит нам остается ждать, с какой «вешалки» начнется эта новая глава…
Забавно, но форма, и правда, порой определяет содержание!
Этот театральный сезон проходит под знаком большой любви к Станиславскому, отмечающему свой 150-летний юбилей. Очевидно, именно поэтому в ходу все самые знаменитые изречения Константина Сергеевича. И среди них - возможно, самое известное о том, что театр начинается с вешалки.
Эту простую истину вспомнили во многих московских храмах искусства и решили, подобно, первым столичным красавицам, «обновить гардероб». Правда, памятуя о том, что век на дворе XXI, несколько подкорректировали терминологию. В результате в одном из театров состоялась пресс-конференция, посвященная рестайлингу его айдентики (именно так значилось в пресс-релизе).
Собственно, если оставить в стороне заморскую бизнес-лексику, то все сводится к смене облика - внешнего и идейного. Подобными проблемами в этом году озаботилось сразу пять театров, причем мотивация у каждого была своя. В одном случае создавался совершенно новый театральный организм на территории старого. Во втором и третьем - сменилось руководство. В четвертом - первые годы нового художественного руководителя на своем посту совпали с юбилеем театра. А в пятом (он-то и подсказал этой заметке ее название) главный режиссер просто решил хорошенько встряхнуть подведомственные ему подмостки. Разная мотивация - разные результаты. И, что интересно, итог этого самого рестайлинга айдентики очень точно отразил и произошедшие художественные перемены.
Самый очевидный пример рестайлинга, ребрендинга и иже с ними - возникновение «Гоголь-центра». Если снаружи его здание еще живет воспоминаниями о Театре им. Гоголя, которому принадлежало не одно десятилетие, то изнутри это совершенно новый организм. Ни одна стена, ни один кирпичик, ни одна колонна и ни одно кресло не напоминает о прошлом. Здесь мы можем наблюдать полное вытеснение старого новым - ровно то же самое, что происходит и с репертуаром, в котором не осталось ни одного прежнего названия; и с уровнем предлагаемых теперь постановок; и с разнообразием тех форм, в которых отныне зритель может приобщиться к искусству. Конечно, художественная программа «Гоголь-центра» еще не устоялась, пока она только набирает обороты, но ведь и ремонт еще не завершен. Так что будем ждать результатов.
Самый странный и невнятный пример смены имиджа - новое, «кричащее» всеми цветами радуги лицо Театра им. К. Станиславского. Казалось бы, репертуарную политику, заключающуюся в планомерном перетаскивании спектаклей из прежней вотчины главного режиссера в вотчину нынешнюю, надо бы всеми силами скрывать и не афишировать. Ан-нет! «Кислотные» афиши театра навязчиво привлекают к себе внимание, уже одним своим видом вызывая отторжение и нежелания поближе познакомиться с тем, что они призваны рекламировать. Так что в какой-то мере и здесь внешний ребрендинг отражает внутренний рестайлинг.
Самый теплый и мягкий пример обновления театрального облика показал столице Театр им. Вл. Маяковского. Здесь ничего не сломали и не выбросили на свалку - лишь обновили уютные мягкие кресла, сделав их намного удобнее для публики; освежили краски зрительного зала и минимальными средствами очень стильно оформили свои коридоры, фойе и гардеробы. Теперь здесь все полы, потолки и стены шепотом и во весь голос говорят об истории театра и связывают ее с сегодняшним днем. А в дне сегодняшнем художественный руководитель столь же трепетно (хотя и уверенно) проводит свой курс, не перечеркивая прошлые маршруты, но сверяясь с ними. Не случайно именно здесь мог родиться один из самых добрых и легких юбилейных спектаклей «Девятьподесять». Сыгранный в гардеробе в форме капустника, он, смеясь и иронизируя, сумел растрогать до слез и вызвал желание еще и еще раз перелистать страницы истории.
Самый «громко начатый, но тихо законченный» пример трансформации стиля явил собой Театр им. М. Ермоловой. Почти полгода со дня «бархатной» революции, когда по взаимному соглашению на смену Владимиру Андрееву пришел Олег Меньшиков, в доме на Тверской раздавался стук отбойных молотков, строительная пыль стояла столбом, а лучшие дизайнеры принимали участие в тендере на лучший новый имидж театра. За месяц до открытия по театральным развалинам водили мэра и рассказывали о гигантской проекции Марии Ермоловой, что ежевечерне будет украшать занавес. В преддверии открытия были «закрыты» практически весь прежние постановки, приняты в афишу несколько спектаклей нового худрука, а также начаты глобальные работы по быстрому наполнению репертуара. Театр открылся. На старом занавесе, действительно, появилась проекция великой русской актрисы. В старых фойе стали продавать сувенирную продукцию с новой символикой. Меню старого буфета украсили новые цены. А на сцене… на сцене появились новые спектакли, которые, увы, как и все прочее, оказались все той же старой начинкой, но в новой яркой обложке. Новые имена драматургов и режиссеров лишь на афише смогли прикрыть собой старые приемы актерской игры и старую же инерцию существования театра. И строительные, и художественные перемены пока обернулись лишь фантиком от конфеты. Появится ли сама конфета - вопрос.
И, наконец, последний пример рестайлинга айдентики развернулся в Театре им. А.С. Пушкина. Здесь, как и в других театрах, полностью обновили свой стиль - разработали программки, афиши, разнообразную печатную продукцию и номерки в едином ключе. Никаких глобальных изменений - скорее, стильное приведение к общему знаменателю того, что уже было. Своеобразный компромисс под знаком стиля. Казалось бы, косметические изменения. Но вот уже несколько спектаклей вышли с начала сезона. И обсуждение каждого следующего влечет за собой разговор об особом стиле, о «выдержанности» постановочной культуры. А уж последняя премьера театра (и, кстати, первая после окончательного «рестайлинга») заставила и критиков заговорить почти что высоким «штилем». Совпадение? Возможно. Но очень уж оно последовательное и закономерное.
Вот так вот несколько театров подряд заново начали себя с вешалки. Вешалки, которая оказалась совсем не простой формальностью и не случайным словом из собрания крылатых выражений Станиславского, а важным фактором художественной жизни отдельно взятого театра. На днях руководство сменилось и в Театре на Таганке, а значит нам остается ждать, с какой «вешалки» начнется эта новая глава…