Борис Анатольевич Поляков
Завтра исполняется год, как не стало Бориса Анатольевича Полякова.
Если б не Ира Бакланова, то я бы не узнала этого человека: космически доброго, мудрого, ответственного, ироничного и какого-то насквозь солнечного, несмотря на выпавшие ему невзгоды. Сейчас трудно представить, что я могла с ним даже не познакомиться. Он осветил собой жизнь не только Иры, не только своей семьи (первой жены, дочери, внучки и многих-многих родных), но и вообще всех, кто оказывался с ним рядом. Для меня и многих друзей, которые изначально были друзьями не Бориса, а именно Ирины Баклановой, он сумел стать чем-то гораздо большим, чем просто "муж Иры". Согласитесь, это редко бывает. Обычно мы миримся с тем, что подруга вышла замуж, или друг женился, и теперь приходится иметь дело не только с друзьями, но и с теми, "кто уж там у них теперь есть". На избранников наших друзей, как правило, нельзя нападать, нельзя обижаться, потому что выбор друзей - это святое. Не обижайтесь, мужья и жёны моих подруг и друзей (в сухом остатке вас тут не меньше десяти), но это, как правило, так и бывает.
С Борисом и в этом смысле получилось необычно: я на него и нападала, и обижалась, всякое у нас бывало. И Ира тут иногда была совсем ни при чём.
Никогда не забуду, как повёл себя Борис Анатольевич, когда узнал о гибели моего отца. После страшного пожара нам не удалось обнаружить даже останков моего папы, хотя рядом были и мама, и друзья...Хотя он в то время очень был занят Ирой, да и сам был не вполне уже здоров (до меня наконец дошло!), не говоря о его возрасте, о котором я постоянно забывала (настолько он был "молод душой" - банальное выражение, но лучше придумать не могу) - Борис всерьёз порывался поехать на пепелище, чтобы найти то, что осталось от отца, и откопать "это" из-под пепла, льда и снега. Приготовил сапоги, одежду, нашёл у своих друзей какую-то "специальную лопатку"... С трудом я тогда отговорила его, объяснив, что там всё и без него уже обыскали.
А потом, узнав поближе первую семью Бориса - дочь Олю и внучку Алю - я поняла, почему Борис так и не смог окончательно выбрать между Ирой и своей первой женой Аллой. Мы все эти годы с друзьями удивлялись, почему так много сделала Алла, врач по профессии, чтоб вывести Иру из комы. Ведь он "оставил семью ради другой", после чего в "обычных" семьях ТАК не бывает! А теперь я вдруг поняла: а что же нам было удивляться? Иначе и быть не могло - в жизни этого человека рядом могли оказаться только такие вот необычные люди.
Верующие говорят, что его душа жива. Что ж, надеюсь, что так и есть. Но мне жалко и его телесной оболочки, она ведь такая прекрасная была. Они с Ирой приезжали не только на все мало-мальски значимые выставки в Москве, но и на все наши выставки с моими "не от мира сего" учениками. Как он находил в себе силы ТАК бегать, ТАК носиться с Ириной коляской по этим выставкам, по паркам, по друзьям, по Переславлю, по Москве, выносить житейские трудности и при этом ТАК улыбаться и шутить? Это многого стоит. Вспоминаю, как в Переславле он вдруг вскакивал на подножку Иркиной коляски, и они с испуганно-восторженным Ириным криком скатывались вниз с холма на огромной скорости, а я (в животном страхе за них) едва плелась сзади... Никто из нас так теперь не сможет.
Мне очень не хватает Вас, Борис Анатольевич. Не хватает Ваших шуток, Вашей искренней детской улыбки (в самый неожиданный момент), чтения стихов (о, как много неизвестных мне стихов Вы знали наизусть!), розыгрышей (никто меня теперь не разыгрывает), совета (во многих житейских ситуациях теперь НИКТО не может ничего дельного посоветовать...). И Вашей готовности всегда помочь, хотя у Вас не было и, казалось бы, не могло быть для этого ни времени, ни сил.
Ваш портрет висит у меня в мастерской рядом с портретом отца. Все ученики про ВАс всё знают. Я рассказала, как смогла. Если кто-то не знает, я стараюсь как можно подробнее объяснить. Очень часто, в минуты слабости, мне хочется сорваться и накричать на кого-то, "высказать правду в лицо", как я это обычно делала. (Только Вы могли меня убедить, что есть не только другие способы сопротивления "злу", но и другие, имеющие право на существование, точки зрения, кроме моей "правды"). В такие моменты я посмотрю-посмотрю на Ваш портрет - да и передумаю делать и говорить людям гадости.
Как всё-таки хорошо, что Вы были. И спасибо, что Вы и сейчас остаётесь со мной.
Завтра, 19 ноября, в 11 утра, мы с Олей, дочкой Бориса, встречаемся у входа в метро Шаболовка. Пойдём на кладбище и поклонимся Борису. Кто из друзей Бориса захочет и сможет, присоединяйтесь. Если захотите прийти, друзья, пишите мне в личку или здесь в комментариях. На всякий случай, вот мой телефон: 8-9175869541.
Если б не Ира Бакланова, то я бы не узнала этого человека: космически доброго, мудрого, ответственного, ироничного и какого-то насквозь солнечного, несмотря на выпавшие ему невзгоды. Сейчас трудно представить, что я могла с ним даже не познакомиться. Он осветил собой жизнь не только Иры, не только своей семьи (первой жены, дочери, внучки и многих-многих родных), но и вообще всех, кто оказывался с ним рядом. Для меня и многих друзей, которые изначально были друзьями не Бориса, а именно Ирины Баклановой, он сумел стать чем-то гораздо большим, чем просто "муж Иры". Согласитесь, это редко бывает. Обычно мы миримся с тем, что подруга вышла замуж, или друг женился, и теперь приходится иметь дело не только с друзьями, но и с теми, "кто уж там у них теперь есть". На избранников наших друзей, как правило, нельзя нападать, нельзя обижаться, потому что выбор друзей - это святое. Не обижайтесь, мужья и жёны моих подруг и друзей (в сухом остатке вас тут не меньше десяти), но это, как правило, так и бывает.
С Борисом и в этом смысле получилось необычно: я на него и нападала, и обижалась, всякое у нас бывало. И Ира тут иногда была совсем ни при чём.
Никогда не забуду, как повёл себя Борис Анатольевич, когда узнал о гибели моего отца. После страшного пожара нам не удалось обнаружить даже останков моего папы, хотя рядом были и мама, и друзья...Хотя он в то время очень был занят Ирой, да и сам был не вполне уже здоров (до меня наконец дошло!), не говоря о его возрасте, о котором я постоянно забывала (настолько он был "молод душой" - банальное выражение, но лучше придумать не могу) - Борис всерьёз порывался поехать на пепелище, чтобы найти то, что осталось от отца, и откопать "это" из-под пепла, льда и снега. Приготовил сапоги, одежду, нашёл у своих друзей какую-то "специальную лопатку"... С трудом я тогда отговорила его, объяснив, что там всё и без него уже обыскали.
А потом, узнав поближе первую семью Бориса - дочь Олю и внучку Алю - я поняла, почему Борис так и не смог окончательно выбрать между Ирой и своей первой женой Аллой. Мы все эти годы с друзьями удивлялись, почему так много сделала Алла, врач по профессии, чтоб вывести Иру из комы. Ведь он "оставил семью ради другой", после чего в "обычных" семьях ТАК не бывает! А теперь я вдруг поняла: а что же нам было удивляться? Иначе и быть не могло - в жизни этого человека рядом могли оказаться только такие вот необычные люди.
Верующие говорят, что его душа жива. Что ж, надеюсь, что так и есть. Но мне жалко и его телесной оболочки, она ведь такая прекрасная была. Они с Ирой приезжали не только на все мало-мальски значимые выставки в Москве, но и на все наши выставки с моими "не от мира сего" учениками. Как он находил в себе силы ТАК бегать, ТАК носиться с Ириной коляской по этим выставкам, по паркам, по друзьям, по Переславлю, по Москве, выносить житейские трудности и при этом ТАК улыбаться и шутить? Это многого стоит. Вспоминаю, как в Переславле он вдруг вскакивал на подножку Иркиной коляски, и они с испуганно-восторженным Ириным криком скатывались вниз с холма на огромной скорости, а я (в животном страхе за них) едва плелась сзади... Никто из нас так теперь не сможет.
Мне очень не хватает Вас, Борис Анатольевич. Не хватает Ваших шуток, Вашей искренней детской улыбки (в самый неожиданный момент), чтения стихов (о, как много неизвестных мне стихов Вы знали наизусть!), розыгрышей (никто меня теперь не разыгрывает), совета (во многих житейских ситуациях теперь НИКТО не может ничего дельного посоветовать...). И Вашей готовности всегда помочь, хотя у Вас не было и, казалось бы, не могло быть для этого ни времени, ни сил.
Ваш портрет висит у меня в мастерской рядом с портретом отца. Все ученики про ВАс всё знают. Я рассказала, как смогла. Если кто-то не знает, я стараюсь как можно подробнее объяснить. Очень часто, в минуты слабости, мне хочется сорваться и накричать на кого-то, "высказать правду в лицо", как я это обычно делала. (Только Вы могли меня убедить, что есть не только другие способы сопротивления "злу", но и другие, имеющие право на существование, точки зрения, кроме моей "правды"). В такие моменты я посмотрю-посмотрю на Ваш портрет - да и передумаю делать и говорить людям гадости.
Как всё-таки хорошо, что Вы были. И спасибо, что Вы и сейчас остаётесь со мной.
Завтра, 19 ноября, в 11 утра, мы с Олей, дочкой Бориса, встречаемся у входа в метро Шаболовка. Пойдём на кладбище и поклонимся Борису. Кто из друзей Бориса захочет и сможет, присоединяйтесь. Если захотите прийти, друзья, пишите мне в личку или здесь в комментариях. На всякий случай, вот мой телефон: 8-9175869541.