Дядя Кант будет ругаться
А дядя Иммануил стоит и офигивает:
- Даа.. попал, так попал.. Вот уж этот народ.. сначала распилили, а теперь еще и издеваются. И чем я заслужил такое?
«Шнеля-шнеля!» - окружают немецкие туристы памятник.
- Вот они говорят: «Кант родоначальник немецкого классического идеализма», и толку-то?.. Стою.. Жены не было, птицы срут на меня.. Ой, немчики, милые, да куда ж вы пошли?! Дайте речь послушать родную. Знаю куда вы! Сядете в автобус и начнете: «Ой, как город-то засрали, ай-яй-яй», уедете в родную Германию, а я тут останусь, дальше стоять. Кросавчег. Я ж все досадовал, что русский не понимаю. Научился на свою жопу! Такого наслушаешься. А еще ухи мне-то какие Хаак сделал. Я все слышу! О, блин, опять два этих наркомана идут: «Эй чувак.. Кхе-хе..». Девок давайте! Ооо! Вот две третьекурсницы. Любочка и Оленька.. про цветочки-пестики все. Глаз отдыхает.
Да, вот такой я умный весь. А все равно, стою, птицы гадят, студенты задолбали.
Нет!!! Нет-нет-нет! Опять эти алкоголики на скамейку сели. Вот бы разок спуститься к ним и рассказать о «Критике практического разума». Пусть бы на досуге поразмышляли.
На вторую скамейку садятся две престарелые прожигательницы жизни. К ним подсаживаются еще двое. Каменный прототип философа начинает петь (на мотив «донт край фор ми аргентина»):
- Вот народ. Я фигею. До всех есть дело, каждого обосрут, проклянут, потом жизни научат. А сами в кусты за скамейку ссать ходят.
К памятнику подходит мама ведя за руку жирненького малыша.
- Молодым мамам респект и уважуха! Э-э-э! А ну брысь от моего постамента! Руки все в мороженом … Иди, мальчик, поиграй вооон там, за алейкой. А то дядя Кант будет ругаться.
Тишь, благодать.
Ой, стоять мне тут еще долго, пока какой-нибудь тип во власти не решит, что мои труды антигуманные и не нахрен не снесет эту статую. Вон, как того лысого. А женился бы, может, и не было всего этого: ни философии, ни канта, ни памятника.