Эссе по роману Золя "Жерминаль" - линия любви в произведении
Сегодня состоялось очередное заседание литклуба "Аврора" в библиотеке им. Некрасова г. Ижевска. Оно было посвящено роману Эмиля Золя "Жерминаль". Видео с литклуба я выложу позже - когда оно будет готово, а сейчас предлагаю вниманию всех интересующихся темой свой доклад с заседания который посвящен теме любви в данном произведении.
Название седьмого месяца республиканского французского календаря «жерминаль» происходит от латинского слова germen - росток или побег. Что неудивительно, т.к. месяц данный начинался последней неделей в марте и заканчивался перед последней неделей апреля (21 марта-19 апреля). К этому слову тут адресует многое: и само рабочее движение, ещё стихийное и только зарождающееся, и новое поколение шахтеров от потомков крестьян ещё близких к народной почвенной культуре к абсолютно уже оторванных от этих корней, пустых и потому диких Жанлена и его Ко, и чувства настоящей и чистой любви главных героев - оно только в конце на краткий миг расцветает после долгого пробивания через все повествование чтобы тут же исчезнуть со смертью Катрин.
Вот об этом чувстве и будет мое небольшое эссе. Крайняя важность этой темы уже в первой части романа обозначена тем, что именно воспоминание о Катрин - это одна из причин, что заставляет Этьена остаться здесь (другая - боль за униженных и лишенных человеческого достоинства шахтеров), хотя после дня действительно адской работы в шахте он сразу хотел отсюда уйти. И это несмотря на то, что вокруг, в среде рабочих в плане отношений полов процветает жуткое скотство, которое даже ему - вполне простому парню из подобной же среды, противно. Этому скотству способствует и работа в шахте, которая происходит в духоте и плотном физическом контакте обоих полов, и её - работы, нечеловеческая тяжесть, и безнадега с беспросветностью жизни шахтеров, и их никакой уровень собственной культуры плюс тот самый разрыв с народной почвенной культурой.
Поэтому дети шахтеров уже с раннего детства знают все об отношениях полов, что естественно, отражается и на их поведении, когда они становятся взрослыми. Впрочем, часто еще даже будучи подростками следующим образом: взрослые парни запросто уводят глянувшихся им девушек-подростков когда те, по их мнению, уже «вошли в пору» за отвал, где и начинается их очень простецкое и грубое знакомство с миром межполовых отношений. Родители такому ходу событий не возражают, т.к. сами жили и живут точно такой же жизнью, а когда дочь или сын, обзаведясь семьей, покидает дом - так это даже и хорошо потому как лишний рот в условиях жутчайшей нищеты шахтеров, он как нож в спину.
Вообще, только грязь в отношениях между мужчиной и женщиной в среде пролетариата тут показана везде (что, кстати, не есть неправда - ведь Золя творил уже не в стиле модного тогда реализма, а в стиле называвшимся натурализм…): мать Этьена от которой ушел его отец, затем вернувшийся когда она уже вышла замуж за другого, жила между двумя этими мужчинами все больше развращаясь и спиваясь. Девушка Мукетта - затем влюбившаяся безответно в Этьена, в начале показана настолько темпераментной, что может «дурить одновременно с двумя парнями». Жены шахтеров некоторые путающиеся почем зря с мелким начальством и другими шахтерами, а некоторые вынужденные отдаваться за долги лавочнику. Все развлечения здесь - это грязная убогая пивнушка и такой же бордель при ней.
Вот в таких условиях зарождается симпатия, перестающая затем в настоящуюлюбовь, между Катрин и Этьеном. Однако в их отношениях не все гладко, скорее даже, наоборот, в один момент забойщик Шаваль склоняет Катрин насильно к сожительству и уводит её из дома. Тут особенно жутко то, что Катрин все ещё не созрела в половом плане, но Шаваля это ничуть не беспокоит…
В общем, через все события и перипетии сюжета Катрина и Этьен связывает волшебная невидимая нить, которую меж ними протянули,говоря словами Владимира Высоцкого. Не так важно, на мой взгляд, как именно эти отношения несмотря ни на что развиваются, главный момент в романе - это развязка. Причем всего сразу - и забастовки шахтеров, заканчивающейся расстрелом рабочих спровоцированным маленьким Жанленом, и отношений Этьена с русским анархистом Сувариным, и высшая точка любви Этьена и Катрин. Весь тугой клубок событий, описанный автором, разрешается. Поэтому немного надо об этой развязке сказать.
После расстрела забастовки и поднятой по этому поводу шумихи Компания вынуждена решать вопрос с рабочими и потому зовет шахтеров обратно на работу. Шахтеры после того, как все их тяжелые жертвы в экономической ещё и обагрила кровь товарищей, не могут пойти на задних лапах за хозяевами. Но их семьи и они сами голодают. Причиной же всего это они считают Этьена заварившего, по их мнению, всю эту кашу и не знающего теперь как из этого выпутаться. На этом фоне, примиритель с хозяевами старый рабочий Раснер снова уверенно возвращает себе лидерство среди шахтеров и все уже готовы примириться с хозяевами. И компания теперь уже тоже идет на уступки, обещая прощение даже уволенным во время забастовки и «подстрекателям» буде все они в понедельник выйдут на работу. В этот момент Этьен встречает Суварина, который рассказывает ему историю смерти своей жены и то, что вот ему-то, Суварину, в отличие от Этьена, реально терять теперь больше нечего кроме собственных оков после её смерти. Этьен узнав, что Суварин уходит с шахты, тоже решает уйти, раз его дело проиграно, однако только утром. Утром же он, поддавшись внезапному порыву чувств, идет с Катрин в шахту, причем Суварин подпиливший в основании шахты сруб не очень настойчиво пытается вернуть Этьена домой, но безуспешно. Катрин с Этьеном спускаются в готовую вот-вот обрушиться шахту.
И вот шахта начинает заполняться водой, прорвавшейся сюда благодаря суваринской диверсии. Люди в панике бегут и гибнут. Лестницы наверх оказываются забиты, клети лифта не могут спуститься вниз. Катрин, Этьен, Шаваль, Мук всего 20 человек остаются в умирающей шахте и шахта, со всеми её постройками и машинами обрушивается. Затем обвал и паник оставляют пару наедине с самими собой.
Дальше происходит встреча пары с Шавалем, который вновь желает получить себе Катрин. В результате приставаний Шаваля к Катрин Этьен охваченный жаждой убийства оканчивает свой спор с молодым шахтером за Катрин в свою пользу. Однако смерть, избавившая Шаваля от мучений не спешит к паре - сначала она гасит их лампу. Они сидят по щиколотку в ледяной воде и тут их вдруг посещает надежда - стук ищущих их шахтеров во главе с инженером Негрелем. Но даже по самым оптимистичным расчетам, они понимают, что их спасти уже не успеют …
Дальше начинается самый кромешный ад. Влюбленные сидят в шахте поедая все, что даже отдаленно напоминает еду - деревянную труху, кожаный пояс, парусину. Вода - которой вдоволь, оказывается осквернена приплывшим к ним трупом Шаваля, даже после смерти не оставляющего их в покое. Силы постепенно иссякают. Сознание слабеет, Катрин начинает грезить или бредить наяву и плачет возвращая из светлых грез в жуткую реальность. Все условности с предрассудками исчезают и на пороге смерти они вдруг понимают, что их встреча - это Судьба, настоящая и единственная в жизни Любовь. К которой они так долго шли и так много напрасно потеряли времени, которого теперь осталась совсем чуть-чуть. И тут же, в ледяной воде, в спертом воздухе, умирая от голода - они вдруг оказываются в райском саду любви и познают друг друга.
Но счастье их очень и очень кратко - этот последний выплеск энергии стоит Катрин жизни, и она тихо умирает на руках Этьена. Этьен тоже медленно умирает и в состоянии полуяви то слышит Катрин и ему кажется, что он идет за ней к солнцу, то думает, что она спит и гладит её уже закоченевшее тело. Но Этьен остается жить дальше, его время ещё не пришло. Его спасают.
Как я уже говорил тут соединяются и получают свое разрешение все линии в романе. Все жертвы в романе - не напрасны, погибшие в стычке с солдатами рабочие - жертва пролетариата, который после неё начинает осознавать свои классовые интересы и серьёзно взрослеет, жертва же Катрин - это жертва на алтарь человеколюбия и любви. И жертва Катрин оказывается гораздо выше и священнее, хотя без первой, она тоже была бы бессмысленной. Очень важно, что в этой же последней части Золя символически сопоставляет две жертвы такого типа - и Суварин, и Этьен оба теряют своих любимых женщин. Но если жертва и утрата Суварина - это жертва на алтарь беспощадной ненависти и достижения пусть даже и благой цели абсолютно любой ценой, а отсюда невозможности после её жостижения сохранить человечность - именно поэтому Суварин даже не сомневается, уничтожая матицу сруба и не пытаясь по-настоящему удержать Этьена (вот и всё, ни жены, ни друга хладнокровно заключает про себя он, провожая Этьена с ледяным рукопожатием в шахту, которая неминуемо обрушится); то жертва и утрата Этьена - это жертва очистительная. Та самая после, которой нам остается только поставить "свечи в изголовье, погибшим от невиданной любви" - снова говоря словами Высоцкого. Жертва на алтарь любви и человечности, без которых, увы, человечество очень во многих моментах своей истории не преодолело бы разнообразные кризисы и неразрешимые вопросы, которые, конечно, наверняка возможно было бы решить и бесчеловечным путем, но тогда человек давным давно бы перестал быть человеком, самоуничтожился. А потому человечество буде оно хочет жить, т.е. оставаться человечным должно решать такие вопросы путем жертв на алтарь вселенской любви. И тут, что Иисус, что жертвы ради построения более справедливого мира, Что Ромео с Джульеттой, что жертвы ради победы над нацизмом - это всё жертвы на алтарь любви.
Вот именно ради этого Золя вводит в роман про классовую борьбу эту линию. Ибо без любви в широком понимании, как чувства человеческого и одно из самых человечных, никакая настоящая борьба за человечность, а борьба с отчуждением - это тоже борьба за человечность, за гуманизм, невозможна изначально. Бессмысленно бороться за и ради человека бесчеловечными методами. О чем кстати, очень много и интересно говорит СЕК в своих циклах статей «О коммунизме и марксизме» и "Судьба гуманизма в XXI столетии" в газете СВ. Не могу не процитировать в связи с этим стихотворение «Два единства» Тютчева:
Из переполненной господним гневом чаши
Кровь льется через край, и Запад тонет в ней.
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! -
Славянский мир, сомкнись тесней...
«Единство, - возвестил оракул наших дней, -
Быть может спаяно железом лишь и кровью...»
Но мы попробуем спаять его любовью, -
А там увидим, что прочней...
И поэтому совместная большая жертва Катрин и погибших шахтеров не напрасна. Ещё один трудный этап взросления, развития и становления пролетариатом и Этьеном пройден. Жизнь (живая жизнь) и борьба - вещи неразрывные, продолжаются.