Загадко плато Устюрт (Шерхановское)
Устюртская история, начавшаяся как баловство, понемногу меня захватила, и теперь требует более серьезного к себе отношения. В частности, это касается источников и цитирования их. Хотя я пока пользуюсь только информацией, выложенной в интернет, но не всегда уверен в том, что такие материалы открыты для свободного цитирования. К примеру, очень хочется процитировать работу И.И.Борзенковой, Н.А.Лемешко «Особенности увлажнения крупных регионов северного полушария при глобальных потеплениях и похолоданиях в прошлом и в современную эпоху на примере Арало-Каспийского региона» из материалов Международной научной конференции «Экстремальные гидрологические события в Арало-Каспийском регионе», Москва, 2006. Два крупных специалиста (по палеоклимату и гидрологии, соответственно) пишут удивительные вещи. Поэтому от дословного цитирования удержаться не могу, хотя и не уверен, что оно допустимо.
«…Еще сравнительно недавно предполагали, что жаркий и аридный климат, характерный для района Прикаспия, Приаралья и Средней Азии, сохранялся в течение большей части позднего плейстоцена. Однако многочисленные археологические свидетельства говорят о том, что в середине голоцена между 9,0 и 4,5 тыс. лет назад (раннебореальное потепление и оптимум голоцена) Прикаспий (Мангышлак, Устюрт) и пустыни Средней Азии (Каракумы и Кызылкумы) были заселены человеком. Этим временем датируется и последний наиболее значительный озерный эпизод, во время которого происходило активное формирование почвенных горизонтов, при годовом количестве осадков в 1,5-2 раза больше современных. Озерная фаза, датируемая временем раннего бореала и среднего голоцена, имела место и на территории Устюрта и Мангышлака, где сухие в настоящее время впадины были заполнены пресной или слабоминерализованной водой. Большое количество археологического материала, датируемое временем 9-5 тысяч лет назад, говорит о заселенности этой территории многочисленными племенами охотников и собирателей. Анализ палеоклиматических данных свидетельствует о том, что в раннем и среднем голоцене, когда летние температуры воздуха в высоких широтах превышали современные на 2-3°С в районе Прикаспия и Средней Азии на месте современных полупустынь и пустынь преобладали саванные и саванноподобные ландшафты. Последний плювиальный эпизод в этих районах датируется временем средневекового потепления (VI-XII вв. н.э.). В палинологических спектрах, датируемых VI-XII вв, обнаружено до 38% пыльцы злаков с примесью древесных, что связано с облесенностью северных склонов гор Мангыстау…»
Насколько я понял из других источников, с 2006-го года никаких принципиальных опровержений сделанных утверждений не последовало. Что же касается «большого количества археологического материала», то его, во-первых; действительно много, во-вторых; он плохо датирован, в-третьих; ещё хуже систематизирован, и, в-четвёртых; копали там, где приятней, на побережье, в основном, или неподалёку от него (без всякой задней мысли пишу, так и надо начинать, в общем-то). Поэтому, опираясь на имеющийся археологический материал, нет серьёзных оснований полагать, что хозяйство жителей Устюрта в указанный период было всегда и исключительно присваивающим. Зачатки земледелия и скотоводства неолита, к тому же изолированные в труднодоступных участках плато, вполне могли ускользнуть от внимания исследователей. Здесь важно отметить, что люди там несомненно жили и в большом количестве.
Два последних предложения из процитированного абзаца полностью закрывают для меня монгольскую тему. К началу монгольского завоевания (XIII век) Устюрт уже вновь стал пустыней. Собственно, именно аридизация, пришедшая в евразийскую степь, побудила монголов сняться с привычных для них мест и поскакать грабить земледельцев. Как бы общее место даже для любимого многими Гумилёва. Грабить, а не копать землю самим. Для настоящего кочевника копать вообще, выражаясь современным парламентским языком, «западло».
Это что касается самой цитаты. Далее хотелось бы отметить следующее. Прогресс технологий каменного века происходил на Ближнем Востоке, в географически изолированном от остального мира регионе. Разумеется, нет речи о полной изоляции, но переселение народов из него было малореальном делом. Тем не менее, такие эпизоды иногда случались, на что указывают внезапно возникающие археологические культуры далеко за пределами Ближнего Востока, но имеющие в своей основе ближневосточные признаки. Появление таких культур - в некотором роде загадка. Мало того, что они возникают внезапно, они не имеют определённых предков на своей исторической родине, что позволяет сделать предположение об автохтонном происхождении их, что не менее фантастично, чем переселение народов каменного века с помощью авиации. Одним из примеров такой загадки является Сероглазовская культура Северного Прикаспия.
Другой, куда более значительный пример, есть знаменитая проблема прародины индоевропейских языков. Если бы эта прародина была бы вовсе неизвестна, то проблемы бы и не возникло. Однако ж, есть лингвистические и археологические свидетельства её существования, но локализовать её по-прежнему не удаётся, и как раз из-за расхождения между этими двумя источниками. Археология указывает на степное, приуральское происхождение, а лингвистика упрямо указывает на ближневосточное. Более того, новейшие археологические открытия поддержали лингвистическую гипотезу настолько, что степная прародина теперь называется вторичной. Но между двумя прародинами тысячи лет и километров… Где столько времени носило носителей индоевропейских языков?
Гамкрелидзе с Ивановым предложили объяснение этому факту, за что подверглись справедливой критике. Самое слабое место в их построениях: нет такого места восточнее Каспия, где индоевропейцы могли бы перекантоваться тыщу-другую лет. Из-за чего авторам и понадобилось изобретать «армянский инкубатор» (который выглядит не лучше каменноугольного самолёта) и прочие неловкости. Однако «кавказский след», предложенный по ссылке и призванный устранить нелепицы, тоже имеет трудностей выше Казбека. Мало того, что нешуточный переход индоевропейцев через вершины Кавказа ничем и нигде не отмечен, для него необходимо, чтобы северокавказцы и картвелы сначала отодвинулись бы в сторонку, а потом опять вернулись бы на место. Шикарный маневр. (Есть и другие проблемы у кавказского пути, который и в гипотезу-то не оформился.)
Я вовсе не утверждаю, что местом промежуточной дислокации индоевропейцев был Устюрт VI-IV тысячелетия до Р.Х. (только намекаю на такую возможность), но сам факт временного увлажнения Восточного Прикаспия превращает его в удобный мост со стороны Ближнего Востока в Северную Азию и Европу. Мост через «линию Тетис», как я бы её назвал. Линия Тетис отделяет Ближний Восток от остальной Евразии и проходит (с запада на восток) от пустынь Аравии по Средиземному, Эгейскому, Чёрному морю, Кавказу, Каспийскому морю, пустыням Центральной Азии до горных хребтов индийского субконтинента. Путешественники даже в каменном веке могли пересечь её в любом месте, но для народа, вынужденного кормиться по дороге, с обозом, с женщинами и детьми она была практически неприступна. Почему и стали предлагать контактный обмен, диффузию и тд и тп, чтобы объяснить культурный перенос, но… опять подводят археологи, обнаруживая ближневосточные черепа вдали от родины и в большом количестве, а тут ещё и генетики подтянулись.
Так что… иногда мост появлялся. И только в такой момент могли быть построены двойные стрелы Устюрта. Не потому ли они указывают на север?
«…Еще сравнительно недавно предполагали, что жаркий и аридный климат, характерный для района Прикаспия, Приаралья и Средней Азии, сохранялся в течение большей части позднего плейстоцена. Однако многочисленные археологические свидетельства говорят о том, что в середине голоцена между 9,0 и 4,5 тыс. лет назад (раннебореальное потепление и оптимум голоцена) Прикаспий (Мангышлак, Устюрт) и пустыни Средней Азии (Каракумы и Кызылкумы) были заселены человеком. Этим временем датируется и последний наиболее значительный озерный эпизод, во время которого происходило активное формирование почвенных горизонтов, при годовом количестве осадков в 1,5-2 раза больше современных. Озерная фаза, датируемая временем раннего бореала и среднего голоцена, имела место и на территории Устюрта и Мангышлака, где сухие в настоящее время впадины были заполнены пресной или слабоминерализованной водой. Большое количество археологического материала, датируемое временем 9-5 тысяч лет назад, говорит о заселенности этой территории многочисленными племенами охотников и собирателей. Анализ палеоклиматических данных свидетельствует о том, что в раннем и среднем голоцене, когда летние температуры воздуха в высоких широтах превышали современные на 2-3°С в районе Прикаспия и Средней Азии на месте современных полупустынь и пустынь преобладали саванные и саванноподобные ландшафты. Последний плювиальный эпизод в этих районах датируется временем средневекового потепления (VI-XII вв. н.э.). В палинологических спектрах, датируемых VI-XII вв, обнаружено до 38% пыльцы злаков с примесью древесных, что связано с облесенностью северных склонов гор Мангыстау…»
Насколько я понял из других источников, с 2006-го года никаких принципиальных опровержений сделанных утверждений не последовало. Что же касается «большого количества археологического материала», то его, во-первых; действительно много, во-вторых; он плохо датирован, в-третьих; ещё хуже систематизирован, и, в-четвёртых; копали там, где приятней, на побережье, в основном, или неподалёку от него (без всякой задней мысли пишу, так и надо начинать, в общем-то). Поэтому, опираясь на имеющийся археологический материал, нет серьёзных оснований полагать, что хозяйство жителей Устюрта в указанный период было всегда и исключительно присваивающим. Зачатки земледелия и скотоводства неолита, к тому же изолированные в труднодоступных участках плато, вполне могли ускользнуть от внимания исследователей. Здесь важно отметить, что люди там несомненно жили и в большом количестве.
Два последних предложения из процитированного абзаца полностью закрывают для меня монгольскую тему. К началу монгольского завоевания (XIII век) Устюрт уже вновь стал пустыней. Собственно, именно аридизация, пришедшая в евразийскую степь, побудила монголов сняться с привычных для них мест и поскакать грабить земледельцев. Как бы общее место даже для любимого многими Гумилёва. Грабить, а не копать землю самим. Для настоящего кочевника копать вообще, выражаясь современным парламентским языком, «западло».
Это что касается самой цитаты. Далее хотелось бы отметить следующее. Прогресс технологий каменного века происходил на Ближнем Востоке, в географически изолированном от остального мира регионе. Разумеется, нет речи о полной изоляции, но переселение народов из него было малореальном делом. Тем не менее, такие эпизоды иногда случались, на что указывают внезапно возникающие археологические культуры далеко за пределами Ближнего Востока, но имеющие в своей основе ближневосточные признаки. Появление таких культур - в некотором роде загадка. Мало того, что они возникают внезапно, они не имеют определённых предков на своей исторической родине, что позволяет сделать предположение об автохтонном происхождении их, что не менее фантастично, чем переселение народов каменного века с помощью авиации. Одним из примеров такой загадки является Сероглазовская культура Северного Прикаспия.
Другой, куда более значительный пример, есть знаменитая проблема прародины индоевропейских языков. Если бы эта прародина была бы вовсе неизвестна, то проблемы бы и не возникло. Однако ж, есть лингвистические и археологические свидетельства её существования, но локализовать её по-прежнему не удаётся, и как раз из-за расхождения между этими двумя источниками. Археология указывает на степное, приуральское происхождение, а лингвистика упрямо указывает на ближневосточное. Более того, новейшие археологические открытия поддержали лингвистическую гипотезу настолько, что степная прародина теперь называется вторичной. Но между двумя прародинами тысячи лет и километров… Где столько времени носило носителей индоевропейских языков?
Гамкрелидзе с Ивановым предложили объяснение этому факту, за что подверглись справедливой критике. Самое слабое место в их построениях: нет такого места восточнее Каспия, где индоевропейцы могли бы перекантоваться тыщу-другую лет. Из-за чего авторам и понадобилось изобретать «армянский инкубатор» (который выглядит не лучше каменноугольного самолёта) и прочие неловкости. Однако «кавказский след», предложенный по ссылке и призванный устранить нелепицы, тоже имеет трудностей выше Казбека. Мало того, что нешуточный переход индоевропейцев через вершины Кавказа ничем и нигде не отмечен, для него необходимо, чтобы северокавказцы и картвелы сначала отодвинулись бы в сторонку, а потом опять вернулись бы на место. Шикарный маневр. (Есть и другие проблемы у кавказского пути, который и в гипотезу-то не оформился.)
Я вовсе не утверждаю, что местом промежуточной дислокации индоевропейцев был Устюрт VI-IV тысячелетия до Р.Х. (только намекаю на такую возможность), но сам факт временного увлажнения Восточного Прикаспия превращает его в удобный мост со стороны Ближнего Востока в Северную Азию и Европу. Мост через «линию Тетис», как я бы её назвал. Линия Тетис отделяет Ближний Восток от остальной Евразии и проходит (с запада на восток) от пустынь Аравии по Средиземному, Эгейскому, Чёрному морю, Кавказу, Каспийскому морю, пустыням Центральной Азии до горных хребтов индийского субконтинента. Путешественники даже в каменном веке могли пересечь её в любом месте, но для народа, вынужденного кормиться по дороге, с обозом, с женщинами и детьми она была практически неприступна. Почему и стали предлагать контактный обмен, диффузию и тд и тп, чтобы объяснить культурный перенос, но… опять подводят археологи, обнаруживая ближневосточные черепа вдали от родины и в большом количестве, а тут ещё и генетики подтянулись.
Так что… иногда мост появлялся. И только в такой момент могли быть построены двойные стрелы Устюрта. Не потому ли они указывают на север?