Velvet Goldmine: Жизнь и смерть глэм-рока
Умеренность губительна.
Успех сопутствует только излишеству. ( Оскар Уайлд )
Velvet Goldmine
русское название - "Бархатная золотая жила"
режиссёр - Тодд Хейнс
сценарий - Тодд Хейнс, Джеймс Лайонс
в главных ролях - Джонатан Рис-Майерс, Эван МакГрегор, Кристиан Бэйл, Тони Колетт
Великобритания / США, 124 мин., 1998 г.
Фильму "Velvet Goldmine" в этом году исполнилось уже 10 лет. Сама идея появилась у режиссёра Тодда Хейнса ещё в 90-м. От задумки до реализации прошло 8 лет - столько же, сколько Дэвид Боуи шёл к своей славе. Решив снимать кино о глэм-роке и поколении, выросшем на этой музыке, Хейнс (на фото справа) перерыл массу литературы и газетных публикаций по теме. Особенно полезной и интересной ему показалась именно пресса того периода. Как раз журналист является одним из главных героев его фильма. Что отсылает нас к "Гражданину Кейну", где журналист тоже исследует жизнь знаменитого человека, расспрашивая о нём всех, кто его знал (кстати, этим фактом сходство двух фильмов не ограничивается). "Velvet Goldmine" вообще полон реминисценций. Глэм-рок, как выразился Хейнс: "совсем не был похож на прочие рок-течения, я представляю его как сборную солянку ссылок и цитат - литература, кинематография, ностальгия и футуризм, и Уорхол."
Предполагалось, что "Velvet Goldmine" будет напрямую рассказывать о Дэвиде Боуи, и Хейнс исходил из его биографии. Но Боуи оказался, мягко говоря, не в восторге от проекта и запретил использовать в нём свои песни. В интервью журналу Getting It (5. 10. 1999) Боуи сказал, что сценарий - дрянь, что его образ в фильме неинтересен, а сам глэм-рок выглядит искусственным и прилизанным (похожим на то, что делали в 80-х Новые Романтики, пытаясь воссоздать идею глэма), тогда как в 70-х глэм был вульгарным, безвкусным и смешным. Со-продюсер "Velvet Goldmine" Майкл Стайп (R.E.M.) написал Боуи длинное письмо, тот был тронут, но остался непреклонен. Таким
образом, фильм лишился песни, давшей ему название (и ещё 6-ти песен Боуи, которые должны были там звучать), а Хейнс переименовал своего персонажа в Брайана Слэйда, впрочем, не меняя его сути. Совершенно феерический Саундтрек "Velvet Goldminе", даже без главного бриллианта в короне, является достойнейшей коллекцией классики 70-х. Стоит последовать совету, данному в самом начале фильма (такому же совету, как на обложке альбома Ziggy Stardust) и слушать это на максимальной громкости.
Placebo (Брайан Молко - на фото справа) снялись в роли глэм-группы The Flaming Creatures.
Режиссёр, по его словам, "старался отследить эволюцию таких людей как Брайан Ферри, Дэвид Боуи и Брайан Ино, вернуться к их источникам", он считает, что "есть много общего между тем, что происходило вокруг глэм-рока и личностью Оскара Уайлда". Он решил найти параллели между биографиями Оскара Уайлда и Дэвида Боуи, и представить Уайлда почти что первым глэм-рокером.
Фильм начинается более чем необычно для рок-истории - крупный план НЛО и маленький Оскар, подброшенный на порог дома Уайлдов. С первых кадров это больше напоминает сказку и, по сути, остаётся ею до конца. С Оскаром на Землю попадает некий волшебный предмет (зелёная брошь), который с тех пор передаётся среди людей как символ неземного дара.
Таким образом, реальность и фантазия сливаются в единое целое, где иногда бывает трудно отличить одно от другого. В героях безошибочно угадываются реальные люди - Игги Поп (Курт Уайлд - на фото слева), Боуи и его окружение, а сценарий основан на столь же реально существующих (хотя, несколько переосмысленных сценаристом-режиссёром) биографиях, однако, зачастую происходящее напоминает скорее сон, чем явь. Наверное, именно так и должны выглядеть события, преломляющиеся через призму юношеских впечатлений журналиста (в прошлом - фаната-тинэйджера) и воспоминаний людей, которых он встречает. Ведь память работает избирательно и творчески, разбавляя невольным (или осознанным) вымыслом и без того разрозненные факты. Как и заявлено в самом начале фильма, он не претендует на достоверность.
35 лет назад (3 июля 1973-го) Дэвид Боуи прямо на сцене "убил" своего тогдашнего персонажа - Зигги Стардаста, но, как оказалось, лишь для того, чтобы тот стал его личным пожизненным привидением. Этот образ будет всегда преследовать своего создателя и жить многие десятилетия, как образ любой звезды, погибшей в зените славы. В фильме факт убийства показан буквально, хотя, позже даётся понять, что оно было фиктивным. Впечатлительный подросток из зрительного зала, ставший потрясённым свидетелем "преступления", через 10 лет, уже будучи журналистом, окунается (по заданию редактора) в своё прошлое и прошлое Брайана Слэйда, пытаясь выяснить, кем был и куда исчёз этот человек.
Журналиста по имени Артур Стюарт играет Кристиан Бэйл (на фото справа). Бэйл никогда не был музыкальным фанатом, в отличие от своего героя, и сокрушался, что ему не дали роль рок-звезды, но год назад ему это всё-таки повезло в фильме того же Хейнса "Меня здесь нет" ("I'm Not There", 2007), где он сыграл одну из шести ипостасей Боба Дилана.
Двигаясь от свидетеля к свидетелю (кстати, в эпизодической роли певца мюзик-холла снялся человек, на самом деле знавший Дэвида Боуи - небезызвестный театральный артист Линдси Кемп, у которого
Боуи учился пантомиме в конце 60-х), Артур погружается в исследование воображения, памяти и сексуальной идентичности. Кажется, что это была эпоха невиданной свободы - творческой и сексуальной. Как говорит Хейнс, "В начале 70-х границы были размыты. Все мы ощутили в себе андрогинность". А продюсер Кристин Ванчон добавляет: "Границы были не то что размыты - они просто исчезли. Границы не имели никакого значения". "Velvet Goldmine", конечно, о той революции, перевороте в сознании, что произвела новая музыка, о фривольной театральности, привнесённой глэм-артистами на рок-сцену, но, прежде всего, это гимн бисексуальности. Хейнс считает, раз все мы в этом мире играем роли, то можем их менять и пробовать всё. А бисексуальность - самый радикальный способ их сменить. Такова идея глэм-рока - этого вечного праздника притворства, однако, не становится ли человек под маской более искренним, ведь от чужого, якобы, лица, он может сказать всё.
Эван МакГрегор играет Курта Уайлда. Хейнс заметил Эвана в фильме "Trainspotting" и захотел непременно заполучить его в свой фильм, на что тот охотно согласился, как только прочитал сценарий. Американец Уайлд (в котором, кроме явного сходства с Игги, есть параллель с Лу Ридом и не только) -
неукротимая, мощная природная стихия рядом с хрупким, элегантным и рассудительным британцем Слэйдом. Их союз - это единство и борьба противоположностей, давший энергию рождению новой эры. Их встреча, кажется, была предопределена свыше, но так же неизбежен и разрыв. Всё проходит.
Радость и безумство растворяются в остром чувстве ностальгии, которым пронизан фильм, - в тоске по той далёкой эпохе, которую память идеализировала и превратила в прекрасную мечту. В конце Артур наконец находит Слэйда, вернее, человека, который когда-то им был (на фото слева). Тот, оказывается, и сейчас на виду, просто узнать его невозможно: теперь у него другое лицо и имя, а от прошлого осталась только память, как и у всех героев фильма. Память о чуде, что им довелось когда-то пережить и о навсегда ушедшей юности.
из статьи Daryl Easlea (MOJO - David Bowie Special Edition - 11 / 2003) :
Образ соул-боя начала 80-х сделал Боуи мировой суперзвездой. Но также превратил его в то, что он ненавидел: мейнстримового коммерческого артиста. Ставший спустя 10 лет после ухода Зигги Стардаста всеобщим любимцем, этот пришелец из иного мира теперь выглядел загорелым, здоровым и, по стандартам Боуи, даже мускулистым. У него был новый искромётный альбом Let’s Dance, который надо было сбыть, мировой тур, который надо было завершить, и его новоприобретенная простота стала сильно отличаться от прежней отстранённой загадочности. Новая музыка Боуи также очистилась от всякого наигрыша; она стала ясной, томной и горячей, да и тесты стали гораздо более понятными (по сравнению с артистом, который когда-то поражал своей интерпретацией cut-up-техники Уильяма Берроуза).
Как говорит Курт Уайлд под конец фильма: "Мы собирались изменить мир, а в итоге только изменились сами". Но разве мир не изменился?
Курт Уайлд - Эван МакГрегор, Брайан Слэйд - Джонатан Рис-Майерс и их прототипы соответственно
из интервью Джонатана Рис-Майерса :
"Изначально я должен был играть Боуи, но, когда нам отказали в праве использовать его музыку, Тодд быстро обратил всю историю в выдумку. Основная структура осталась, со всеми мыслями Тодда об эпохе и о том, что всё это значило для тех, кто тогда вырос. Так что, конечно, есть явные параллели между моим персонажем и Боуи, но, когда мне стало не нужно играть именно его, появилась невероятная свобода".
Майерс признаёт, что до съёмок имел мало представления о Боуи и его наследии 70-х, и, в интересах фильма, как он утверждает, сознательно не вникал в это, пока съёмки не были окончены.
"Я просто не хотел, чтобы он оказал на меня заметное влияние. Брайан Слэйд - вымышленный персонаж, и я понимал, что мне важно пройти путь от странного подростка до неземного рок-бога с тем же удивлением и любопытством, как прошёл бы сам Брайан. Впоследствии я погрузился в музыку Боуи 70-х, и это просто снесло мне крышу".
из интервью Дэвида Боуи журналу Filter ( №6 / 2003 ) :
"Очевидно предполагается, что парень из фильма - это я. Вот что я вам скажу (его голос опустился на октаву, как если бы он собирался поведать тайну), я думаю, он не более харизматичен, чем стакан воды. Я уверен, во мне куда больше задора. Этот парень больше похож на Уорхола, чем я в роли Уорхола [перед этим в интервью как раз шла речь о фильме "Баския", где Боуи играл Энди Уорхола - прим.]. Он красивый мальчик и всё такое, и я подумал, ну хоть за это спасибо. Очевидно, они не видели мои тогдашние зубы".
"Дело в том, что этот фильм отражает американский взгляд - взгляд издалека. В Америке глэма никогда не было. Это сугубо британская вещь. Надо понять идею, как всякие каменщики и парни вроде этого вдруг наносят косметику. Это было просто шуткой".
Этот период в карьере Боуи был совсем недолгим - лишь одна инкарнация из многих, однако из всех его образов, именно Зигги никак не хочет уходить на покой и затмевает остальных. Поэтому Боуи не очень любит вопросы на эту тему. Но, нельзя сказать, что он не испытывает и некоторую гордость от того, что именно он выпустил в мир этого напомаженного зверя.
"Ещё дело в том, что само это движение продолжалось всего 18 месяцев. От начала до конца. Потом мы все пошли дальше - Roxy Music и я. Конечно, были те, кто заскочил в последний вагон, всякие Гэри Глиттеры и иже с ними. Всё-таки, они были ужасны. Они нам не нравились. Мы были большими снобами в этом отношении. Нас было трое: T.Rex, Roxy и я. Всё. Вот и вся школа глэм-рока. Это даже не движение".
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
статья Дэвида Бакли (биографа Боуи) о культурном феномене Зигги Стардаста (перевод)
раздел о фильме Velvet Goldmine на сайте, посвящённом Зигги Стардасту 5years.com
интервью Тодда Хейнса журналу OutSmart ( 11 / 1998 ) (на английском)
страничка Velvet Goldmine в англоязычной Википедии
большая статья о фильме на русском языке
Velvet Goldmine - просмотр фильма целиком онлайн на сайте intv.ru ( к сожалению, перевод плохой )
Успех сопутствует только излишеству. ( Оскар Уайлд )
Velvet Goldmine
русское название - "Бархатная золотая жила"
режиссёр - Тодд Хейнс
сценарий - Тодд Хейнс, Джеймс Лайонс
в главных ролях - Джонатан Рис-Майерс, Эван МакГрегор, Кристиан Бэйл, Тони Колетт
Великобритания / США, 124 мин., 1998 г.
Фильму "Velvet Goldmine" в этом году исполнилось уже 10 лет. Сама идея появилась у режиссёра Тодда Хейнса ещё в 90-м. От задумки до реализации прошло 8 лет - столько же, сколько Дэвид Боуи шёл к своей славе. Решив снимать кино о глэм-роке и поколении, выросшем на этой музыке, Хейнс (на фото справа) перерыл массу литературы и газетных публикаций по теме. Особенно полезной и интересной ему показалась именно пресса того периода. Как раз журналист является одним из главных героев его фильма. Что отсылает нас к "Гражданину Кейну", где журналист тоже исследует жизнь знаменитого человека, расспрашивая о нём всех, кто его знал (кстати, этим фактом сходство двух фильмов не ограничивается). "Velvet Goldmine" вообще полон реминисценций. Глэм-рок, как выразился Хейнс: "совсем не был похож на прочие рок-течения, я представляю его как сборную солянку ссылок и цитат - литература, кинематография, ностальгия и футуризм, и Уорхол."
Предполагалось, что "Velvet Goldmine" будет напрямую рассказывать о Дэвиде Боуи, и Хейнс исходил из его биографии. Но Боуи оказался, мягко говоря, не в восторге от проекта и запретил использовать в нём свои песни. В интервью журналу Getting It (5. 10. 1999) Боуи сказал, что сценарий - дрянь, что его образ в фильме неинтересен, а сам глэм-рок выглядит искусственным и прилизанным (похожим на то, что делали в 80-х Новые Романтики, пытаясь воссоздать идею глэма), тогда как в 70-х глэм был вульгарным, безвкусным и смешным. Со-продюсер "Velvet Goldmine" Майкл Стайп (R.E.M.) написал Боуи длинное письмо, тот был тронут, но остался непреклонен. Таким
образом, фильм лишился песни, давшей ему название (и ещё 6-ти песен Боуи, которые должны были там звучать), а Хейнс переименовал своего персонажа в Брайана Слэйда, впрочем, не меняя его сути. Совершенно феерический Саундтрек "Velvet Goldminе", даже без главного бриллианта в короне, является достойнейшей коллекцией классики 70-х. Стоит последовать совету, данному в самом начале фильма (такому же совету, как на обложке альбома Ziggy Stardust) и слушать это на максимальной громкости.
Placebo (Брайан Молко - на фото справа) снялись в роли глэм-группы The Flaming Creatures.
Режиссёр, по его словам, "старался отследить эволюцию таких людей как Брайан Ферри, Дэвид Боуи и Брайан Ино, вернуться к их источникам", он считает, что "есть много общего между тем, что происходило вокруг глэм-рока и личностью Оскара Уайлда". Он решил найти параллели между биографиями Оскара Уайлда и Дэвида Боуи, и представить Уайлда почти что первым глэм-рокером.
Фильм начинается более чем необычно для рок-истории - крупный план НЛО и маленький Оскар, подброшенный на порог дома Уайлдов. С первых кадров это больше напоминает сказку и, по сути, остаётся ею до конца. С Оскаром на Землю попадает некий волшебный предмет (зелёная брошь), который с тех пор передаётся среди людей как символ неземного дара.
Таким образом, реальность и фантазия сливаются в единое целое, где иногда бывает трудно отличить одно от другого. В героях безошибочно угадываются реальные люди - Игги Поп (Курт Уайлд - на фото слева), Боуи и его окружение, а сценарий основан на столь же реально существующих (хотя, несколько переосмысленных сценаристом-режиссёром) биографиях, однако, зачастую происходящее напоминает скорее сон, чем явь. Наверное, именно так и должны выглядеть события, преломляющиеся через призму юношеских впечатлений журналиста (в прошлом - фаната-тинэйджера) и воспоминаний людей, которых он встречает. Ведь память работает избирательно и творчески, разбавляя невольным (или осознанным) вымыслом и без того разрозненные факты. Как и заявлено в самом начале фильма, он не претендует на достоверность.
35 лет назад (3 июля 1973-го) Дэвид Боуи прямо на сцене "убил" своего тогдашнего персонажа - Зигги Стардаста, но, как оказалось, лишь для того, чтобы тот стал его личным пожизненным привидением. Этот образ будет всегда преследовать своего создателя и жить многие десятилетия, как образ любой звезды, погибшей в зените славы. В фильме факт убийства показан буквально, хотя, позже даётся понять, что оно было фиктивным. Впечатлительный подросток из зрительного зала, ставший потрясённым свидетелем "преступления", через 10 лет, уже будучи журналистом, окунается (по заданию редактора) в своё прошлое и прошлое Брайана Слэйда, пытаясь выяснить, кем был и куда исчёз этот человек.
Журналиста по имени Артур Стюарт играет Кристиан Бэйл (на фото справа). Бэйл никогда не был музыкальным фанатом, в отличие от своего героя, и сокрушался, что ему не дали роль рок-звезды, но год назад ему это всё-таки повезло в фильме того же Хейнса "Меня здесь нет" ("I'm Not There", 2007), где он сыграл одну из шести ипостасей Боба Дилана.
Двигаясь от свидетеля к свидетелю (кстати, в эпизодической роли певца мюзик-холла снялся человек, на самом деле знавший Дэвида Боуи - небезызвестный театральный артист Линдси Кемп, у которого
Боуи учился пантомиме в конце 60-х), Артур погружается в исследование воображения, памяти и сексуальной идентичности. Кажется, что это была эпоха невиданной свободы - творческой и сексуальной. Как говорит Хейнс, "В начале 70-х границы были размыты. Все мы ощутили в себе андрогинность". А продюсер Кристин Ванчон добавляет: "Границы были не то что размыты - они просто исчезли. Границы не имели никакого значения". "Velvet Goldmine", конечно, о той революции, перевороте в сознании, что произвела новая музыка, о фривольной театральности, привнесённой глэм-артистами на рок-сцену, но, прежде всего, это гимн бисексуальности. Хейнс считает, раз все мы в этом мире играем роли, то можем их менять и пробовать всё. А бисексуальность - самый радикальный способ их сменить. Такова идея глэм-рока - этого вечного праздника притворства, однако, не становится ли человек под маской более искренним, ведь от чужого, якобы, лица, он может сказать всё.
Эван МакГрегор играет Курта Уайлда. Хейнс заметил Эвана в фильме "Trainspotting" и захотел непременно заполучить его в свой фильм, на что тот охотно согласился, как только прочитал сценарий. Американец Уайлд (в котором, кроме явного сходства с Игги, есть параллель с Лу Ридом и не только) -
неукротимая, мощная природная стихия рядом с хрупким, элегантным и рассудительным британцем Слэйдом. Их союз - это единство и борьба противоположностей, давший энергию рождению новой эры. Их встреча, кажется, была предопределена свыше, но так же неизбежен и разрыв. Всё проходит.
Радость и безумство растворяются в остром чувстве ностальгии, которым пронизан фильм, - в тоске по той далёкой эпохе, которую память идеализировала и превратила в прекрасную мечту. В конце Артур наконец находит Слэйда, вернее, человека, который когда-то им был (на фото слева). Тот, оказывается, и сейчас на виду, просто узнать его невозможно: теперь у него другое лицо и имя, а от прошлого осталась только память, как и у всех героев фильма. Память о чуде, что им довелось когда-то пережить и о навсегда ушедшей юности.
из статьи Daryl Easlea (MOJO - David Bowie Special Edition - 11 / 2003) :
Образ соул-боя начала 80-х сделал Боуи мировой суперзвездой. Но также превратил его в то, что он ненавидел: мейнстримового коммерческого артиста. Ставший спустя 10 лет после ухода Зигги Стардаста всеобщим любимцем, этот пришелец из иного мира теперь выглядел загорелым, здоровым и, по стандартам Боуи, даже мускулистым. У него был новый искромётный альбом Let’s Dance, который надо было сбыть, мировой тур, который надо было завершить, и его новоприобретенная простота стала сильно отличаться от прежней отстранённой загадочности. Новая музыка Боуи также очистилась от всякого наигрыша; она стала ясной, томной и горячей, да и тесты стали гораздо более понятными (по сравнению с артистом, который когда-то поражал своей интерпретацией cut-up-техники Уильяма Берроуза).
Как говорит Курт Уайлд под конец фильма: "Мы собирались изменить мир, а в итоге только изменились сами". Но разве мир не изменился?
Курт Уайлд - Эван МакГрегор, Брайан Слэйд - Джонатан Рис-Майерс и их прототипы соответственно
из интервью Джонатана Рис-Майерса :
"Изначально я должен был играть Боуи, но, когда нам отказали в праве использовать его музыку, Тодд быстро обратил всю историю в выдумку. Основная структура осталась, со всеми мыслями Тодда об эпохе и о том, что всё это значило для тех, кто тогда вырос. Так что, конечно, есть явные параллели между моим персонажем и Боуи, но, когда мне стало не нужно играть именно его, появилась невероятная свобода".
Майерс признаёт, что до съёмок имел мало представления о Боуи и его наследии 70-х, и, в интересах фильма, как он утверждает, сознательно не вникал в это, пока съёмки не были окончены.
"Я просто не хотел, чтобы он оказал на меня заметное влияние. Брайан Слэйд - вымышленный персонаж, и я понимал, что мне важно пройти путь от странного подростка до неземного рок-бога с тем же удивлением и любопытством, как прошёл бы сам Брайан. Впоследствии я погрузился в музыку Боуи 70-х, и это просто снесло мне крышу".
из интервью Дэвида Боуи журналу Filter ( №6 / 2003 ) :
"Очевидно предполагается, что парень из фильма - это я. Вот что я вам скажу (его голос опустился на октаву, как если бы он собирался поведать тайну), я думаю, он не более харизматичен, чем стакан воды. Я уверен, во мне куда больше задора. Этот парень больше похож на Уорхола, чем я в роли Уорхола [перед этим в интервью как раз шла речь о фильме "Баския", где Боуи играл Энди Уорхола - прим.]. Он красивый мальчик и всё такое, и я подумал, ну хоть за это спасибо. Очевидно, они не видели мои тогдашние зубы".
"Дело в том, что этот фильм отражает американский взгляд - взгляд издалека. В Америке глэма никогда не было. Это сугубо британская вещь. Надо понять идею, как всякие каменщики и парни вроде этого вдруг наносят косметику. Это было просто шуткой".
Этот период в карьере Боуи был совсем недолгим - лишь одна инкарнация из многих, однако из всех его образов, именно Зигги никак не хочет уходить на покой и затмевает остальных. Поэтому Боуи не очень любит вопросы на эту тему. Но, нельзя сказать, что он не испытывает и некоторую гордость от того, что именно он выпустил в мир этого напомаженного зверя.
"Ещё дело в том, что само это движение продолжалось всего 18 месяцев. От начала до конца. Потом мы все пошли дальше - Roxy Music и я. Конечно, были те, кто заскочил в последний вагон, всякие Гэри Глиттеры и иже с ними. Всё-таки, они были ужасны. Они нам не нравились. Мы были большими снобами в этом отношении. Нас было трое: T.Rex, Roxy и я. Всё. Вот и вся школа глэм-рока. Это даже не движение".
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
статья Дэвида Бакли (биографа Боуи) о культурном феномене Зигги Стардаста (перевод)
раздел о фильме Velvet Goldmine на сайте, посвящённом Зигги Стардасту 5years.com
интервью Тодда Хейнса журналу OutSmart ( 11 / 1998 ) (на английском)
страничка Velvet Goldmine в англоязычной Википедии
большая статья о фильме на русском языке
Velvet Goldmine - просмотр фильма целиком онлайн на сайте intv.ru ( к сожалению, перевод плохой )