Он был жесток как повелитель ада, великий инквизитор Торквемада
Неподвластный суетности мирских стремлений, он кажется одновременно сверхчеловеком и недочеловеком, неустрашимый среди проклятий, равнодушный к рукоплесканиям, презирающий материальные блага - ни в чем не проявляется столь величественным и достойным восхищения, как в решительном самоотречении, с которым посвящает себя служению своему Богу.
Рафаэль Сабатини
Началась история инквизиции, этой безжалостной, но и беспристрастной спецслужбы еще задолго до рождения Торквемады, в самом начале ХІІІ века. Это было время расцвета альбигойской ереси, предшественницы протестантизма и современного сектантства. Ересь поразила всю центральную Европу и большую часть Галлии. Сохранившие верность Святому Престолу короли стали готовиться в новый Крестовый поход. Однако Ватикан понимал, что вооруженное подавление восстания не приведет к искоренению ереси, озлобившиеся альбигойцы просто уйдут в подполье. Поэтому всю свою мощь Ватикан употребил на идеологическую войну с противником. Вслед за войсками следовало множество проповедников, которые призывали еретиков вернуться в лоно Церкви, и при необходимости предавали наиболее активных лжеучителей в руки светской власти.
В этом мероприятии больше всех преуспел некий Доминик де Густав. На его счету были не только многочисленные обращения рядовых сектантов, но и руководителей ереси, так называемых совершенных. В это время Ватикан создает специальную миссию против альбигойцев, и естественно возглавил ее именно брат Доминик.
С течением времени миссия выросла в крупный монашеский орден, основной целью которого была проповедь против ересей. А вскоре, во время Латеранского собора 1215 года Доминик де Густав получил титул апостолического инквизитора для искоренения ересей и преследования еретиков во всех частях христианского мира.
При Святом Доминике инквизиции были даны чрезвычайные полномочия, ордену подчинялись как церковные, так и светские власти, однако орден страдал от полного юридического беспредела, что нередко сводило на нет все данные ему привилегии. Несмотря на раскрытие целого ряда громких дел, например разоблачение орденов иллюминатов и тамплиеров, уцелевшие осколки которых впоследствии организуют первые масонские ложи, с последующими казнями их руководителей, тайная полиция Ватикана, успешно выполнявшая свои функции в средневековье, оказалась бессильной перед заговорами нового времени.
В старой инквизиции не велось делопроизводство, отсутствовали протоколы заседаний, право апелляций. Решения о высшей мере наказания инквизиторы принимали не только без коллегиального обсуждения, но даже и без санкции орденского начальства. Обычным делом стало подвергать обвиняемых самым изощренным пыткам, причем проводилась пытка без каких- либо свидетелей. Подсудимых разрешалось держать неограниченное время в предварительном заключении, при этом имущество обвиняемого становилось собственностью ордена. Случалось, что невиновный человек проводили в тюрьме всю свою жизнь, пока братья инквизиторы неторопливо искали несуществующие улики.
Естественно, что подобные обычаи делали сотрудничество инквизиции наилучшим средством для организации различного рода интриг. Если нужно было отобрать чье-либо имущество, или на несколько лет спрятать в тюрьму политического конкурента, самый верный способ лежал через подкуп ордена. Очень скоро инквизиция, бывшая некогда могущественной миссией, превратилась в банальную игрушку враждующей между собой аристократии.
Гибнущий орден нуждался в преобразовании, волевом руководителе, способном своей энергией вновь заставить двигаться в нужном направлении громоздкие механизмы инквизиции. Именно таким человеком был Торквемада.
Торквемада Томас - (1420-1498), испанский религиозный и государственный деятель, основатель испанской инквизиции. Родился в 1420 в Вальядолиде (Кастилия). Племянник известного теолога кардинала Хуана де Торквемады. Как оказалось, не все предки Торквемады были католиками из благородных идальго. От одного из слуг Томас узнает, что его бабушка Инес была «конверсо» (крещеная еврейка). В свое время ее родители, дабы спастись, насильно обратили всю семью в католичество. Для Томаса данное открытие стало настоящей катастрофой, ведь в то время мавры и евреи были злейшими врагами христианства. Из 16 миллионов жителей тогдашней Испании мусульмане составляли пятую часть, евреи - 16-ю. Католики утверждали, что и мавры, и евреи соблазняют их своим богатством, переманивая тем самым в свою веру. И Томас покидает дом и отправляется в монастырскую школу в Вальядолисе. Здесь в доминиканском монастыре он начал обучение, впоследствии стал проповедовать, направив свой ораторский талант против всех врагов церкви. Затем он поступает в монастырь Сан-Педро, и по всей округе сразу же разнеслась молва о благочестивом молодом богослове. Он не ел мясо и рыбу, носил грубую шерстяную хламиду, спал на голых досках, к нему за благословением и советом приходили люди отовсюду.
Томасу Торквемаде начали предлагать высокие должности, но он ждал своего часа. Лишь когда ему предложили стать настоятелем обители Святого Креста в Сеговии, он согласился (в дальнейшем он занимал эту должность в течение 22 лет). Этот монастырь посещали представители высшего общества и в их числе королева-мать со своей дочерью. В 1459 году Томас Торквемада становится духовным отцом будущей королевы Испании - 7-летней Изабеллы. В одно мгновение из простого богослова Томас Торквемада превратился в самого влиятельного отца церкви, обретя неограниченную власть.
Римский папа Сикст IV (1471-1484) своей буллой от 1 ноября 1478 возложил на «католических королей» Фердинанда II Арагонского и Изабеллу I Кастильскую обязанность ввести в их землях институт инквизиции, но попытки выполнить папский указ оказались неудачными из-за высокой степени децентрализации государств Пиренейского п-ва. В этих условиях Сикст IV решил поручить эту миссию Т. де Торквемаде, пользовавшемуся как духовным, так и политическим авторитетом. 11 февраля он был назначен инквизитором-викарием, в августе 1483 - великим инквизитором Кастилии; 17 октября того же года его юрисдикция была распространена на Арагон. Как представитель папы и высшее должностное лицо инквизиции обладал правом делегировать свою власть другим инквизиторам по своему собственному выбору и рассматривать апелляции, направляемые в адрес Святого Престола. В 1486 Иннокентий VIII (1484-1492), а в 1494 Александр VI (1492-1503) еще более расширили его полномочия. Уже в 1483 создал инквизиционные трибуналы в кастильских городах Вальядолиде, Севилье, Хаэне, Авиле, Кордове и Вилья-Реале, а в 1484 - в Сарагосе для всего Арагонского королевства.
Отличаясь необычайной кротостью, при государственной необходимости Торквемада не считался с титулами вице-королей Арагона и Каталонии, требовал от них публично стоять в церкви в санбенито примиренных (одежде кающихся, в отличие от санбенитто осужденных на казнь), и наравне с простыми еретиками ходатайствовать о досрочном снятии епитимьи.
Первым шагом в осуществлении грандиозных замыслов для Торквемады стала юридическая реформа инквизиции. Именно создание четкой вертикали духовной власти, идеальная организация секретного делопроизводства позволило великому инквизитору преобразовать монашеский орден в тайную корпорацию, фактически неподвластную не только королю, но и самому Папе.
Когда интересы инквизиции шли вразрез с требованиями двора, Торквемада ссылался на Папские буллы и грозил министрам отлучением. Не останавливался трибунал и в том случае, если буллы Его Святейшества шли в разрез с его интересами, при этом ссылаясь на противоречие папских приказов законам испанского королевства и указам правительства. Подобное произошло с буллой Бенедикта XIV Sollidta et provida, запрещавшей объявлять вне закона литературный труд любого католика без слушания дела в суде под наблюдением короля. Естественно, что подобное требование на практике оборачивалось жуткой канцелярщиной, полностью парализующей работу инквизиции, поэтому Священный Трибунал просто-напросто объявил буллу особо секретной, и с чистой совестью положил ее под сукно.
Организация работы Священной Инквизиции
Для координации деятельности Верховного Трибунала Священной Инквизиции с работой Королевской полиции был создан Высший Совет. Возглавил это учреждение сам Торквемада. Кроме него в совет входили назначаемые королевской четой по два человека из епископов, пользующихся доброй репутацией среди народа, белых священников и монахов в возрасте не моложе сорока лет и безупречного поведения, несколько магистров богословия и докторов права. Члены совета после назначения отправлялись в Рим, где должны были сдать полный экзамен по своей специальности. Только после этого папская комиссия допускала их к делам.
Создав Высший совет - обновленный мозг инквизиции, Торквемада позаботился и о доставке для него необходимых сведений. Вторым важнейшим делом великого инквизитора стало создание слаженной агентурной сети, охватившей все слои населения Испании. Именно Торквемада впервые предложил систему дублирования оперативных материалов из открытых и секретных источников.
За наружное наблюдение отвечали фискалы, штатные сотрудники инквизиции, выполнявшие обязанности осведомителей, а также помощников во время суда, на котором они появлялись в капюшонах.
Но самым важным звеном в церковной контрразведке были фамилиарес, так называемые родственники - тайные агенты, сотрудничающие с инквизицией по идеологическим соображениям. Они обязывались регулярно поставлять сведения в ближайший трибунал Священной Инквизиции. Даже самые критически настроенные исследователи признают, что для испанцев сотрудничество со Святым Трибуналом не являлось чем-то постыдным. Отцам инквизиторам рекомендовалось старательно объяснять верующим о необходимости блюсти чистоту веры, и сообщать о всех подозреваемых в отступничестве, потому что это было единственным средством, которое могло реально привести к открытию настоящих еретиков.
В семье фамилиарес были представлены все слои населения, среди них фигурировали известные писатели и государственные деятели. Их общее число, судя по данным Льоренте превышало 15 тысяч человек.
Первым делом недавно возникшего Высшего Совета стало принятие нового кодекса, включившего в себя 28 статей (инструкций), полностью регламентирующих деятельность инквизиции. Этот документ, датированный 1484 годом, серьезно ограничивал произвол инквизиторов на местах, и существенно расширял права подследственных.
Во избежание подлогов никто из членов трибунала не имел единоличного доступа к архивам инквизиции. После окончания судебного заседания, все следственные материалы помещались в хранилище архивов, запирающееся на три ключа, два из которых находились в руках секретарей, а третий у фискала.
Под страхом лишения должности судьям воспрещалось принимать от обвиняемых или их родственников любые подарки. Особая статья воспрещала освобождать еретиков из-под стражи, налагая на них денежные штрафы, однако разрешала заменять тюремное заключение постом, милостыней, паломничеством и другими епитимьями в таком роде.
Постановления об аресте, пытке и обвинительное заключение могли выноситься только коллегиально. Если оказывалось, что обвиняемый знаком с инквизитором, и предполагал, что арест связан с личными мотивами, то дело немедленно передавалось в вышестоящую инстанцию. Для свидетелей, давших ложные показания новым кодексом предусматривалось уголовное наказание, любое решение суда могло быть обжаловано в Ватикане.
Святой Трибунал старался никогда не доводить дела еретиков до костра, не опробовав в течение долгого времени все остальные средства (в арсенале черных капюшонов были тиски для сдавливания пальцев, воронки для вливания кипятка или свинца в человека, дыба, «испанские сапоги», гаррота для медленного удушения и многое-многое другое. Чаще всего подозреваемые сознавались во всех своих грехах еще до начала пытки). Кодекс Торквемады предписывал инквизиторам побуждать родных и друзей обвиняемого, а также духовных лиц и всех граждан, известных своей образованностью и благочестием, посещать его в тюрьме для беседы. Сам епископ и инквизитор неоднократно убеждали заключенного принести покаяние и вернуться в лоно церкви. Хотя многие «идейные» узники считали себя мучениками, и желали как можно скорее взойти на костер, инквизитор должен был согласиться на эту меру исключительно как крайнюю.
В истории Торквемада прославился именно ужасающим количеством аутодафе и суровостью пыток. По подсчетам историков, за время руководства им испанской инквизицией (1485-1498) было сожжено, как минимум, 2000 марранов, морисков, «еретиков» и «колдунов»; некоторые исследователи доводят эту цифру до 9000, а число всех казненных - до 17 000. Из-за многочисленности осужденных пришлось даже придумать особый эшафот, так называемое квемадеро. Он был сложен из камня наподобие печи - туда вводили сразу несколько осужденных и сжигали. Возможно, именно эти дьявольские изобретения послужили прототипом гитлеровских газовых камер. Костры полыхали по всей Испании. Современники говорили, что если их собрать все вместе, то не требовалось бы Солнце.
Казнь представляла собой поистине грандиозное, чуть ли не театрализованное шоу. Обычно на главной площади строили два помоста - для судей и осужденных, а также трибуну для зрителей и почетных гостей, включая королевскую семью, знатных сеньоров и дам. Все собирались здесь в ожидании процессии, которую возглавляли угольщики, поставлявшие дрова для костров, за ними шли монахи-доминиканцы и инквизиторы со знаменами. В конце вели приговоренных, одетых в санбенито (желтые балахоны с изображением сатаны и языков пламени). Еретиков запирали в деревянные клетки, где они, стоя на коленях, выслушивали приговор. Инквизитор объявлял, что виновные осуждаются на казнь без пролития крови и передаются в руки светской власти, тем самым церковь снимала с себя ответственность за гибель людей. Вопреки устоявшемуся представлению, осужденных не сжигали на площади, а отвозили за город, где и были приготовлены костры. Вот там-то и собиралась огромнейшая толпа зрителей из простонародья.
Правда, сам Торквемада никогда не появлялся в пыточных камерах и никогда не приближался к костру, где сжигали еретиков. Зато руководил «конвейером смерти» умело: подписывал указы, содержащие подробнейший распорядок пыток. Так, по инструкции Торквемады в день полагалось ломать человеку не более одного пальца и вырывать один-два ногтя. Пытку прекращали лишь в том случае, если люди теряли сознание.
Конкуренция мировоззрений
В 1492 году наконец завершилась многовековая борьба христианских королей с захватившими Пиренеи мусульманами. В этот год Испанские государи Фердинанд и Изабелла завоевали Гранаду. Эта земля уже несколько веков оставалась последним несокрушимым оплотом арабов в Испании. Население Гранады в то время состояло в основном из принявших ислам марокканцев, получивших впоследствии имя мавров, и иудеев, которым в арабских странах жилось более вольготно, чем в христианской Европе.
После присоединения Гранады огромное множество мавров перешло в христианскую веру. К сожалению, в основном мавры принимали крещение притворно или, по крайней мере, понимали христианство весьма поверхностно. Вместе с тем они не искали никакой выгоды от церкви. Как правило, в основе их обращения в новую религию лежало желание снискать уважение победителей.
Инквизиция отнеслась к обращенным маврам очень лояльно. Торквемада понимал, что бывшие мусульмане не смогут сразу оставить свои старые обычаи. Необходимо длительное время, для того чтобы выросло новое поклонение, уже не вспоминающее о своих исламских корнях. По его личной просьбе Королевский совет принял секретный циркуляр, запрещающий в течение сорока лет преследовать за ересь морисков, то есть новых христиан. Также воспрещалось инквизиторам устраивать трибуналы в провинциях, лежащих западнее Кордовы. И действительно, первый Гренадский трибунал был создан лишь после смерти Торквемады, в 1526 году.
Несколько другая ситуация сложилась вокруг сефардов - испанских иудеев. Умея хорошо ладить с арабами, сефарды успешно занимались морской торговлей. С течением времени они даже приобрели монопольное положение в этой важнейшей для испанской экономики области. Подобное привилегированное положение позволило иудеям сосредоточить в своих руках большую часть богатств полуострова. В должниках у сефардов числились даже Арагонские короли и Кастильские принцы.
Изабелла, объединив под своей властью всю Испанию, вынуждена была принять своеобразное антимонопольное законодательство, запрещающее сефардам занимать определенные должности. Начались массовые крещения иудеев.
Конечно, были евреи, искренне уверовавшие в то, что Иисус из Назарета и был долгожданным Мессией, надеждой Израиля. Осознав заблуждения иудаизма, они становились ревностными католиками, в полной мере преданными Папе и Испанской короне, сам Торквемада происходил из семьи крещеного испанского еврея. Но все же большинство сефардов принимало христианство лицемерно, ради шкурной выгоды, за что вполне справедливо получило от соплеменников прозвище маранов, что в переводе с сефардского диалекта означает нечистое животное, свинья. Впоследствии этим нелестным прозвищем стали называть обращенных иудеев и коренные испанцы. Перестав быть иудеями, они не становились и христианами. Разумеется, бывшие единоверцы укоряли маранов за предательство, и всячески увещевали вернуться к вере отцов.
С одной стороны, мараны чувствовали стыд за предательство своей веры, но в то же время не хотели терять принадлежащих христианам привилегий. Человеку свойственно искать самооправдание. В умах маранов произошел своеобразный синтез, появилась идея о том, что не обязательно принимать Христа, именно как воплотившегося Бога. Можно признавать Его лишь «просвещенным учителем», соглашаться с нравственными заповедями, и в то же время проводить жизнь по Моисееву закону, ожидая освобождения Иерусалима, и прихода «всемирного царства Израиля».
Именно здесь, в цветущей Кастилии возникла ересь «жидовствующих», одно из самых злейших заблуждений нового времени. Подобно чуме, прокатившись по всей Европе, ересь дошла даже до Новгорода. Заблуждение находило своих последователей и в убогих хижинах швабских рудокопов, и в пышных Великокняжеских теремах в Москве, нынешние Свидетели Иеговы и Адвентисты седьмого дня, как раз и есть прямые потомки еретиков XV века. Те, кому пришлось общаться с членами этих тоталитарных сект, наверняка поймут, что Королева не могла допустить безнаказанного распространения ереси по стране.
Инквизиция пыталась действовать как можно более мирно. Создавались многочисленные миссионерские общества, пытавшиеся объяснить новообращенным гибельность их заблуждений, бесполезность субботничества, и соблюдения Моисеева закона, после пришествия в мир Христа. Сам Торквемада немало времени посвящал миссионерским беседам с маранами. В одной еврейской рукописи даже сохранилась гравюра, изображающая спор Великого Инквизитора с иудейскими старейшинами.
Большое количество маранов, опасаясь преследований, переселялась в Гренаду, где не было инквизиции. Естественно, что переселенцы не вызывали у местных христиан особой любви, и в еще большей мере попадали под иудейское влияние.
Инквизиция вынуждена была принимать радикальные меры. Единственным возможным средством ограничить распространение ереси была признана необходимость прекратить общение маранов с ортодоксальными иудеями. 31 марта 1492 года короли Фердинанд и Изабелла издали декрет, согласно которого всем иудеям предписывалось под угрозой смерти покинуть Испанию до 31 июля того же года. Евреям было разрешено продавать свои земельные угодья, брать с собой движимое имущество и другие вещи, кроме золота и серебра, вместо которых они получали векселя или незапрещенные товары.
Иудеи, обладая обширными связями и несметными сокровищами, попытались изменить решение Королевской четы. Были пущены в ход всевозможные средства, удалось подкупить практически всех министров, поддержал ходатайство сефардов и Наследник Престола. Благоприятствовало иудеям и то, что в эти дни внезапно вспыхнуло восстание в Гренаде. Иудейская община собрала в дар королю тридцать тысяч золотых дукатов, сумму, которая по расчетам должна была покрыть военные расходы королевства. Никто из царедворцев не сомневался в благоприятном исходе дела. Премьер министр уже подготовил новый указ, разрешающий иудеям остаться в Королевстве.
Но инквизиция вела свою игру. Пока шла подготовка посольства, Торквемада не предпринимал никаких шагов. В эти дни во дворце не появлялось ни одного инквизитора. Однако подобное поведение не было следствием слабости или равнодушия. Рыцари Святого Креста собирали силы, чтобы нанести решающий удар.
В назначенное время представители еврейской общины, Принц, и многие из Испанских грандов собрались в Тронном зале Мадридского дворца. Короне была предложена финансовая помощь, кроме того, евреи клятвенно обещали больше не общаться с маранами. Они соглашались жить в отдельных от христиан кварталах и возвращаться до ночи в свои дома. Фердинанд и Изабелла убежденные в искренности депутации, готовы были благожелательно отнестись к просьбе.
Премьер министр уже подал Монарху для подписи заранее подготовленный указ, но тут распахнулись тяжелые кованые двери. В зал безмолвно вошел Торквемада. Он шел со скорбно склоненной головой, одетый в обычную монашескую рясу, и держал в руках большое распятие. Подойдя к трону, великий инквизитор стал на колени перед королем и дрожащие старческие руки протянули властелину Испании простой, сельской работы Крест. Фердинанд в страхе отшатнулся, не понимая смысла происходящего, тогда Торквемада обратился к королю: "Иуда первый продал своего Господа за тридцать серебряников, Ваши Высочества думают продать его вторично за тридцать тысяч монет. Вот он, возьмите его и поторопитесь"…
Выиграна битва, но не война?
Имя Т. де Торквемады стало символом жестокостей инквизиции. Размах репрессий вызвал недовольство в высших светских и церковных кругах Арагона и Кастилии, но попытки умерить рвение Торквемады не увенчались успехом (даже короли боялись великого инквизитора, ведь он мог отлучить их от церкви, а это считалось самой страшной карой). Более того, великий инквизитор стал готовить процесс против ряда испанских епископов по обвинению в поощрении ереси, однако не получил поддержки Святого Престола.
Торквемада отправлял в очищающий огонь не только людей, но и книги. В 1490 году он велел сжечь несколько еврейских Библий, а впоследствии еще более шести тысяч книг - коран, талмуд, целые библиотеки трудов по медицине, математике, истории, под предлогом, что они якобы пропитаны колдовством. Испания погрузилась во мрак невежества и на несколько веков стала страной, где не было места иноверцам.
Не только в Испании, но и во всем мире трудно найти человека с более драматичной судьбой. Кстати, Томас Торквемада очень боялся за свою жизнь. Он понимал, что люди его ненавидят, поэтому когда выходил за пределы здания инквизиции, его сопровождал эскорт из 500 конных и 200 пеших солдат, а с собой Торквемада всегда носил различные противоядия. Этот невысокий с бледным лицом богослов вызывал такой страх у слуг, что они предпочитали не приближаться к нему без особой надобности. Возможно, поэтому история не сохранила ни одного факта покушения на Великого инквизитора.
Томас Торквемада до самого последнего издыхания сохранил верность своим принципам. Даже самые ярые противники инквизиции вынуждены признать, что не властолюбие и жажда денег толкали Великого инквизитора на противление могущественным королям и Папам. Не жажда мести, ибо он всегда прощал своих врагов, возжигала аутодафе. И не бессмысленная жестокость действовала в нем, когда Торквемада изгонял евреев из их домов.
Великий инквизитор искренне служил Истине, хотя, к сожалению часто понимал ее превратно. Но именно верность Истине и составляет основную ценность в истории Великого Инквизитора. Поэтому все же стоит прислушаться к жизненному кредо, которое брат Томас Торквемада оставил нам, своим потомкам: «Завтра для нас может кончиться вся эта простая обыденная жизнь. Завтра - наш момент истины...»
Умер в Авиле 16 сентября 1498.
Собрано по крупицам с различных источников.
Рафаэль Сабатини
Началась история инквизиции, этой безжалостной, но и беспристрастной спецслужбы еще задолго до рождения Торквемады, в самом начале ХІІІ века. Это было время расцвета альбигойской ереси, предшественницы протестантизма и современного сектантства. Ересь поразила всю центральную Европу и большую часть Галлии. Сохранившие верность Святому Престолу короли стали готовиться в новый Крестовый поход. Однако Ватикан понимал, что вооруженное подавление восстания не приведет к искоренению ереси, озлобившиеся альбигойцы просто уйдут в подполье. Поэтому всю свою мощь Ватикан употребил на идеологическую войну с противником. Вслед за войсками следовало множество проповедников, которые призывали еретиков вернуться в лоно Церкви, и при необходимости предавали наиболее активных лжеучителей в руки светской власти.
В этом мероприятии больше всех преуспел некий Доминик де Густав. На его счету были не только многочисленные обращения рядовых сектантов, но и руководителей ереси, так называемых совершенных. В это время Ватикан создает специальную миссию против альбигойцев, и естественно возглавил ее именно брат Доминик.
С течением времени миссия выросла в крупный монашеский орден, основной целью которого была проповедь против ересей. А вскоре, во время Латеранского собора 1215 года Доминик де Густав получил титул апостолического инквизитора для искоренения ересей и преследования еретиков во всех частях христианского мира.
При Святом Доминике инквизиции были даны чрезвычайные полномочия, ордену подчинялись как церковные, так и светские власти, однако орден страдал от полного юридического беспредела, что нередко сводило на нет все данные ему привилегии. Несмотря на раскрытие целого ряда громких дел, например разоблачение орденов иллюминатов и тамплиеров, уцелевшие осколки которых впоследствии организуют первые масонские ложи, с последующими казнями их руководителей, тайная полиция Ватикана, успешно выполнявшая свои функции в средневековье, оказалась бессильной перед заговорами нового времени.
В старой инквизиции не велось делопроизводство, отсутствовали протоколы заседаний, право апелляций. Решения о высшей мере наказания инквизиторы принимали не только без коллегиального обсуждения, но даже и без санкции орденского начальства. Обычным делом стало подвергать обвиняемых самым изощренным пыткам, причем проводилась пытка без каких- либо свидетелей. Подсудимых разрешалось держать неограниченное время в предварительном заключении, при этом имущество обвиняемого становилось собственностью ордена. Случалось, что невиновный человек проводили в тюрьме всю свою жизнь, пока братья инквизиторы неторопливо искали несуществующие улики.
Естественно, что подобные обычаи делали сотрудничество инквизиции наилучшим средством для организации различного рода интриг. Если нужно было отобрать чье-либо имущество, или на несколько лет спрятать в тюрьму политического конкурента, самый верный способ лежал через подкуп ордена. Очень скоро инквизиция, бывшая некогда могущественной миссией, превратилась в банальную игрушку враждующей между собой аристократии.
Гибнущий орден нуждался в преобразовании, волевом руководителе, способном своей энергией вновь заставить двигаться в нужном направлении громоздкие механизмы инквизиции. Именно таким человеком был Торквемада.
Торквемада Томас - (1420-1498), испанский религиозный и государственный деятель, основатель испанской инквизиции. Родился в 1420 в Вальядолиде (Кастилия). Племянник известного теолога кардинала Хуана де Торквемады. Как оказалось, не все предки Торквемады были католиками из благородных идальго. От одного из слуг Томас узнает, что его бабушка Инес была «конверсо» (крещеная еврейка). В свое время ее родители, дабы спастись, насильно обратили всю семью в католичество. Для Томаса данное открытие стало настоящей катастрофой, ведь в то время мавры и евреи были злейшими врагами христианства. Из 16 миллионов жителей тогдашней Испании мусульмане составляли пятую часть, евреи - 16-ю. Католики утверждали, что и мавры, и евреи соблазняют их своим богатством, переманивая тем самым в свою веру. И Томас покидает дом и отправляется в монастырскую школу в Вальядолисе. Здесь в доминиканском монастыре он начал обучение, впоследствии стал проповедовать, направив свой ораторский талант против всех врагов церкви. Затем он поступает в монастырь Сан-Педро, и по всей округе сразу же разнеслась молва о благочестивом молодом богослове. Он не ел мясо и рыбу, носил грубую шерстяную хламиду, спал на голых досках, к нему за благословением и советом приходили люди отовсюду.
Томасу Торквемаде начали предлагать высокие должности, но он ждал своего часа. Лишь когда ему предложили стать настоятелем обители Святого Креста в Сеговии, он согласился (в дальнейшем он занимал эту должность в течение 22 лет). Этот монастырь посещали представители высшего общества и в их числе королева-мать со своей дочерью. В 1459 году Томас Торквемада становится духовным отцом будущей королевы Испании - 7-летней Изабеллы. В одно мгновение из простого богослова Томас Торквемада превратился в самого влиятельного отца церкви, обретя неограниченную власть.
Римский папа Сикст IV (1471-1484) своей буллой от 1 ноября 1478 возложил на «католических королей» Фердинанда II Арагонского и Изабеллу I Кастильскую обязанность ввести в их землях институт инквизиции, но попытки выполнить папский указ оказались неудачными из-за высокой степени децентрализации государств Пиренейского п-ва. В этих условиях Сикст IV решил поручить эту миссию Т. де Торквемаде, пользовавшемуся как духовным, так и политическим авторитетом. 11 февраля он был назначен инквизитором-викарием, в августе 1483 - великим инквизитором Кастилии; 17 октября того же года его юрисдикция была распространена на Арагон. Как представитель папы и высшее должностное лицо инквизиции обладал правом делегировать свою власть другим инквизиторам по своему собственному выбору и рассматривать апелляции, направляемые в адрес Святого Престола. В 1486 Иннокентий VIII (1484-1492), а в 1494 Александр VI (1492-1503) еще более расширили его полномочия. Уже в 1483 создал инквизиционные трибуналы в кастильских городах Вальядолиде, Севилье, Хаэне, Авиле, Кордове и Вилья-Реале, а в 1484 - в Сарагосе для всего Арагонского королевства.
Отличаясь необычайной кротостью, при государственной необходимости Торквемада не считался с титулами вице-королей Арагона и Каталонии, требовал от них публично стоять в церкви в санбенито примиренных (одежде кающихся, в отличие от санбенитто осужденных на казнь), и наравне с простыми еретиками ходатайствовать о досрочном снятии епитимьи.
Первым шагом в осуществлении грандиозных замыслов для Торквемады стала юридическая реформа инквизиции. Именно создание четкой вертикали духовной власти, идеальная организация секретного делопроизводства позволило великому инквизитору преобразовать монашеский орден в тайную корпорацию, фактически неподвластную не только королю, но и самому Папе.
Когда интересы инквизиции шли вразрез с требованиями двора, Торквемада ссылался на Папские буллы и грозил министрам отлучением. Не останавливался трибунал и в том случае, если буллы Его Святейшества шли в разрез с его интересами, при этом ссылаясь на противоречие папских приказов законам испанского королевства и указам правительства. Подобное произошло с буллой Бенедикта XIV Sollidta et provida, запрещавшей объявлять вне закона литературный труд любого католика без слушания дела в суде под наблюдением короля. Естественно, что подобное требование на практике оборачивалось жуткой канцелярщиной, полностью парализующей работу инквизиции, поэтому Священный Трибунал просто-напросто объявил буллу особо секретной, и с чистой совестью положил ее под сукно.
Организация работы Священной Инквизиции
Для координации деятельности Верховного Трибунала Священной Инквизиции с работой Королевской полиции был создан Высший Совет. Возглавил это учреждение сам Торквемада. Кроме него в совет входили назначаемые королевской четой по два человека из епископов, пользующихся доброй репутацией среди народа, белых священников и монахов в возрасте не моложе сорока лет и безупречного поведения, несколько магистров богословия и докторов права. Члены совета после назначения отправлялись в Рим, где должны были сдать полный экзамен по своей специальности. Только после этого папская комиссия допускала их к делам.
Создав Высший совет - обновленный мозг инквизиции, Торквемада позаботился и о доставке для него необходимых сведений. Вторым важнейшим делом великого инквизитора стало создание слаженной агентурной сети, охватившей все слои населения Испании. Именно Торквемада впервые предложил систему дублирования оперативных материалов из открытых и секретных источников.
За наружное наблюдение отвечали фискалы, штатные сотрудники инквизиции, выполнявшие обязанности осведомителей, а также помощников во время суда, на котором они появлялись в капюшонах.
Но самым важным звеном в церковной контрразведке были фамилиарес, так называемые родственники - тайные агенты, сотрудничающие с инквизицией по идеологическим соображениям. Они обязывались регулярно поставлять сведения в ближайший трибунал Священной Инквизиции. Даже самые критически настроенные исследователи признают, что для испанцев сотрудничество со Святым Трибуналом не являлось чем-то постыдным. Отцам инквизиторам рекомендовалось старательно объяснять верующим о необходимости блюсти чистоту веры, и сообщать о всех подозреваемых в отступничестве, потому что это было единственным средством, которое могло реально привести к открытию настоящих еретиков.
В семье фамилиарес были представлены все слои населения, среди них фигурировали известные писатели и государственные деятели. Их общее число, судя по данным Льоренте превышало 15 тысяч человек.
Первым делом недавно возникшего Высшего Совета стало принятие нового кодекса, включившего в себя 28 статей (инструкций), полностью регламентирующих деятельность инквизиции. Этот документ, датированный 1484 годом, серьезно ограничивал произвол инквизиторов на местах, и существенно расширял права подследственных.
Во избежание подлогов никто из членов трибунала не имел единоличного доступа к архивам инквизиции. После окончания судебного заседания, все следственные материалы помещались в хранилище архивов, запирающееся на три ключа, два из которых находились в руках секретарей, а третий у фискала.
Под страхом лишения должности судьям воспрещалось принимать от обвиняемых или их родственников любые подарки. Особая статья воспрещала освобождать еретиков из-под стражи, налагая на них денежные штрафы, однако разрешала заменять тюремное заключение постом, милостыней, паломничеством и другими епитимьями в таком роде.
Постановления об аресте, пытке и обвинительное заключение могли выноситься только коллегиально. Если оказывалось, что обвиняемый знаком с инквизитором, и предполагал, что арест связан с личными мотивами, то дело немедленно передавалось в вышестоящую инстанцию. Для свидетелей, давших ложные показания новым кодексом предусматривалось уголовное наказание, любое решение суда могло быть обжаловано в Ватикане.
Святой Трибунал старался никогда не доводить дела еретиков до костра, не опробовав в течение долгого времени все остальные средства (в арсенале черных капюшонов были тиски для сдавливания пальцев, воронки для вливания кипятка или свинца в человека, дыба, «испанские сапоги», гаррота для медленного удушения и многое-многое другое. Чаще всего подозреваемые сознавались во всех своих грехах еще до начала пытки). Кодекс Торквемады предписывал инквизиторам побуждать родных и друзей обвиняемого, а также духовных лиц и всех граждан, известных своей образованностью и благочестием, посещать его в тюрьме для беседы. Сам епископ и инквизитор неоднократно убеждали заключенного принести покаяние и вернуться в лоно церкви. Хотя многие «идейные» узники считали себя мучениками, и желали как можно скорее взойти на костер, инквизитор должен был согласиться на эту меру исключительно как крайнюю.
В истории Торквемада прославился именно ужасающим количеством аутодафе и суровостью пыток. По подсчетам историков, за время руководства им испанской инквизицией (1485-1498) было сожжено, как минимум, 2000 марранов, морисков, «еретиков» и «колдунов»; некоторые исследователи доводят эту цифру до 9000, а число всех казненных - до 17 000. Из-за многочисленности осужденных пришлось даже придумать особый эшафот, так называемое квемадеро. Он был сложен из камня наподобие печи - туда вводили сразу несколько осужденных и сжигали. Возможно, именно эти дьявольские изобретения послужили прототипом гитлеровских газовых камер. Костры полыхали по всей Испании. Современники говорили, что если их собрать все вместе, то не требовалось бы Солнце.
Казнь представляла собой поистине грандиозное, чуть ли не театрализованное шоу. Обычно на главной площади строили два помоста - для судей и осужденных, а также трибуну для зрителей и почетных гостей, включая королевскую семью, знатных сеньоров и дам. Все собирались здесь в ожидании процессии, которую возглавляли угольщики, поставлявшие дрова для костров, за ними шли монахи-доминиканцы и инквизиторы со знаменами. В конце вели приговоренных, одетых в санбенито (желтые балахоны с изображением сатаны и языков пламени). Еретиков запирали в деревянные клетки, где они, стоя на коленях, выслушивали приговор. Инквизитор объявлял, что виновные осуждаются на казнь без пролития крови и передаются в руки светской власти, тем самым церковь снимала с себя ответственность за гибель людей. Вопреки устоявшемуся представлению, осужденных не сжигали на площади, а отвозили за город, где и были приготовлены костры. Вот там-то и собиралась огромнейшая толпа зрителей из простонародья.
Правда, сам Торквемада никогда не появлялся в пыточных камерах и никогда не приближался к костру, где сжигали еретиков. Зато руководил «конвейером смерти» умело: подписывал указы, содержащие подробнейший распорядок пыток. Так, по инструкции Торквемады в день полагалось ломать человеку не более одного пальца и вырывать один-два ногтя. Пытку прекращали лишь в том случае, если люди теряли сознание.
Конкуренция мировоззрений
В 1492 году наконец завершилась многовековая борьба христианских королей с захватившими Пиренеи мусульманами. В этот год Испанские государи Фердинанд и Изабелла завоевали Гранаду. Эта земля уже несколько веков оставалась последним несокрушимым оплотом арабов в Испании. Население Гранады в то время состояло в основном из принявших ислам марокканцев, получивших впоследствии имя мавров, и иудеев, которым в арабских странах жилось более вольготно, чем в христианской Европе.
После присоединения Гранады огромное множество мавров перешло в христианскую веру. К сожалению, в основном мавры принимали крещение притворно или, по крайней мере, понимали христианство весьма поверхностно. Вместе с тем они не искали никакой выгоды от церкви. Как правило, в основе их обращения в новую религию лежало желание снискать уважение победителей.
Инквизиция отнеслась к обращенным маврам очень лояльно. Торквемада понимал, что бывшие мусульмане не смогут сразу оставить свои старые обычаи. Необходимо длительное время, для того чтобы выросло новое поклонение, уже не вспоминающее о своих исламских корнях. По его личной просьбе Королевский совет принял секретный циркуляр, запрещающий в течение сорока лет преследовать за ересь морисков, то есть новых христиан. Также воспрещалось инквизиторам устраивать трибуналы в провинциях, лежащих западнее Кордовы. И действительно, первый Гренадский трибунал был создан лишь после смерти Торквемады, в 1526 году.
Несколько другая ситуация сложилась вокруг сефардов - испанских иудеев. Умея хорошо ладить с арабами, сефарды успешно занимались морской торговлей. С течением времени они даже приобрели монопольное положение в этой важнейшей для испанской экономики области. Подобное привилегированное положение позволило иудеям сосредоточить в своих руках большую часть богатств полуострова. В должниках у сефардов числились даже Арагонские короли и Кастильские принцы.
Изабелла, объединив под своей властью всю Испанию, вынуждена была принять своеобразное антимонопольное законодательство, запрещающее сефардам занимать определенные должности. Начались массовые крещения иудеев.
Конечно, были евреи, искренне уверовавшие в то, что Иисус из Назарета и был долгожданным Мессией, надеждой Израиля. Осознав заблуждения иудаизма, они становились ревностными католиками, в полной мере преданными Папе и Испанской короне, сам Торквемада происходил из семьи крещеного испанского еврея. Но все же большинство сефардов принимало христианство лицемерно, ради шкурной выгоды, за что вполне справедливо получило от соплеменников прозвище маранов, что в переводе с сефардского диалекта означает нечистое животное, свинья. Впоследствии этим нелестным прозвищем стали называть обращенных иудеев и коренные испанцы. Перестав быть иудеями, они не становились и христианами. Разумеется, бывшие единоверцы укоряли маранов за предательство, и всячески увещевали вернуться к вере отцов.
С одной стороны, мараны чувствовали стыд за предательство своей веры, но в то же время не хотели терять принадлежащих христианам привилегий. Человеку свойственно искать самооправдание. В умах маранов произошел своеобразный синтез, появилась идея о том, что не обязательно принимать Христа, именно как воплотившегося Бога. Можно признавать Его лишь «просвещенным учителем», соглашаться с нравственными заповедями, и в то же время проводить жизнь по Моисееву закону, ожидая освобождения Иерусалима, и прихода «всемирного царства Израиля».
Именно здесь, в цветущей Кастилии возникла ересь «жидовствующих», одно из самых злейших заблуждений нового времени. Подобно чуме, прокатившись по всей Европе, ересь дошла даже до Новгорода. Заблуждение находило своих последователей и в убогих хижинах швабских рудокопов, и в пышных Великокняжеских теремах в Москве, нынешние Свидетели Иеговы и Адвентисты седьмого дня, как раз и есть прямые потомки еретиков XV века. Те, кому пришлось общаться с членами этих тоталитарных сект, наверняка поймут, что Королева не могла допустить безнаказанного распространения ереси по стране.
Инквизиция пыталась действовать как можно более мирно. Создавались многочисленные миссионерские общества, пытавшиеся объяснить новообращенным гибельность их заблуждений, бесполезность субботничества, и соблюдения Моисеева закона, после пришествия в мир Христа. Сам Торквемада немало времени посвящал миссионерским беседам с маранами. В одной еврейской рукописи даже сохранилась гравюра, изображающая спор Великого Инквизитора с иудейскими старейшинами.
Большое количество маранов, опасаясь преследований, переселялась в Гренаду, где не было инквизиции. Естественно, что переселенцы не вызывали у местных христиан особой любви, и в еще большей мере попадали под иудейское влияние.
Инквизиция вынуждена была принимать радикальные меры. Единственным возможным средством ограничить распространение ереси была признана необходимость прекратить общение маранов с ортодоксальными иудеями. 31 марта 1492 года короли Фердинанд и Изабелла издали декрет, согласно которого всем иудеям предписывалось под угрозой смерти покинуть Испанию до 31 июля того же года. Евреям было разрешено продавать свои земельные угодья, брать с собой движимое имущество и другие вещи, кроме золота и серебра, вместо которых они получали векселя или незапрещенные товары.
Иудеи, обладая обширными связями и несметными сокровищами, попытались изменить решение Королевской четы. Были пущены в ход всевозможные средства, удалось подкупить практически всех министров, поддержал ходатайство сефардов и Наследник Престола. Благоприятствовало иудеям и то, что в эти дни внезапно вспыхнуло восстание в Гренаде. Иудейская община собрала в дар королю тридцать тысяч золотых дукатов, сумму, которая по расчетам должна была покрыть военные расходы королевства. Никто из царедворцев не сомневался в благоприятном исходе дела. Премьер министр уже подготовил новый указ, разрешающий иудеям остаться в Королевстве.
Но инквизиция вела свою игру. Пока шла подготовка посольства, Торквемада не предпринимал никаких шагов. В эти дни во дворце не появлялось ни одного инквизитора. Однако подобное поведение не было следствием слабости или равнодушия. Рыцари Святого Креста собирали силы, чтобы нанести решающий удар.
В назначенное время представители еврейской общины, Принц, и многие из Испанских грандов собрались в Тронном зале Мадридского дворца. Короне была предложена финансовая помощь, кроме того, евреи клятвенно обещали больше не общаться с маранами. Они соглашались жить в отдельных от христиан кварталах и возвращаться до ночи в свои дома. Фердинанд и Изабелла убежденные в искренности депутации, готовы были благожелательно отнестись к просьбе.
Премьер министр уже подал Монарху для подписи заранее подготовленный указ, но тут распахнулись тяжелые кованые двери. В зал безмолвно вошел Торквемада. Он шел со скорбно склоненной головой, одетый в обычную монашескую рясу, и держал в руках большое распятие. Подойдя к трону, великий инквизитор стал на колени перед королем и дрожащие старческие руки протянули властелину Испании простой, сельской работы Крест. Фердинанд в страхе отшатнулся, не понимая смысла происходящего, тогда Торквемада обратился к королю: "Иуда первый продал своего Господа за тридцать серебряников, Ваши Высочества думают продать его вторично за тридцать тысяч монет. Вот он, возьмите его и поторопитесь"…
Выиграна битва, но не война?
Имя Т. де Торквемады стало символом жестокостей инквизиции. Размах репрессий вызвал недовольство в высших светских и церковных кругах Арагона и Кастилии, но попытки умерить рвение Торквемады не увенчались успехом (даже короли боялись великого инквизитора, ведь он мог отлучить их от церкви, а это считалось самой страшной карой). Более того, великий инквизитор стал готовить процесс против ряда испанских епископов по обвинению в поощрении ереси, однако не получил поддержки Святого Престола.
Торквемада отправлял в очищающий огонь не только людей, но и книги. В 1490 году он велел сжечь несколько еврейских Библий, а впоследствии еще более шести тысяч книг - коран, талмуд, целые библиотеки трудов по медицине, математике, истории, под предлогом, что они якобы пропитаны колдовством. Испания погрузилась во мрак невежества и на несколько веков стала страной, где не было места иноверцам.
Не только в Испании, но и во всем мире трудно найти человека с более драматичной судьбой. Кстати, Томас Торквемада очень боялся за свою жизнь. Он понимал, что люди его ненавидят, поэтому когда выходил за пределы здания инквизиции, его сопровождал эскорт из 500 конных и 200 пеших солдат, а с собой Торквемада всегда носил различные противоядия. Этот невысокий с бледным лицом богослов вызывал такой страх у слуг, что они предпочитали не приближаться к нему без особой надобности. Возможно, поэтому история не сохранила ни одного факта покушения на Великого инквизитора.
Томас Торквемада до самого последнего издыхания сохранил верность своим принципам. Даже самые ярые противники инквизиции вынуждены признать, что не властолюбие и жажда денег толкали Великого инквизитора на противление могущественным королям и Папам. Не жажда мести, ибо он всегда прощал своих врагов, возжигала аутодафе. И не бессмысленная жестокость действовала в нем, когда Торквемада изгонял евреев из их домов.
Великий инквизитор искренне служил Истине, хотя, к сожалению часто понимал ее превратно. Но именно верность Истине и составляет основную ценность в истории Великого Инквизитора. Поэтому все же стоит прислушаться к жизненному кредо, которое брат Томас Торквемада оставил нам, своим потомкам: «Завтра для нас может кончиться вся эта простая обыденная жизнь. Завтра - наш момент истины...»
Умер в Авиле 16 сентября 1498.
Собрано по крупицам с различных источников.