Выборы Ельцина-96. Двадцать раз спустя. Окончание
Первая часть
Это приглашение в резиденцию посла США Спасо-хаус. Я ходил туда выпивать и закусывать 17 июня 1996 года. Но об этом ниже.
Сначала два слова о самих выборах. После отвратительной и лживой избирательной кампании, устроенной ельцинскими пропагандонами и щедро подкупленной попсой, я почувствовал острое омерзение к обоим основным кандидатам - Ельцину и Зюганову, между которыми не видел разницы, за исключением того, что у одного власть уже есть, а у другого пока нет.
Позднее выяснилось, что Зюганов полной власти и не хочет, и безумно боится выиграть. Но тогда я об этом не знал и в любом случае голосовать ни за кого из них и выбирать якобы меньшее из зол не мог физически. Поэтому в первом туре проголосовал за Явлинского - из принципа, понимая, что тот никогда не сможет победить.
Во втором же туре вообще не пошел голосовать. Хотя Кремль как будто включил ретрансляционные башни из "Обитаемого острова" и устроил полный "Массаракш" - чуть ли не каждые пять минут из всех розеток и утюгов звучали набатные призывы "Иди и голосуй!" Типа иначе конец света настанет.
Понятно, что ничего, кроме отторжения, у меня этот кремлевский набат не вызывал.
Зато в те дни я много общался с американцами, которые прислали на выборы некую делегацию во главе с Александром Хейгом (Alexander Meigs Haig, ныне покойный). По моим воспоминаниям, туповатый генерал, типичный сапог-солдафон, когда выступал, рассказывал о том, как он когда-то в течение нескольких часов исполнял обязанности президента США, да и вообще нес такую чепуху, что даже его соотечественникам было неловко.
С американцами меня свел Дэвид Саттер. Дело дошло однажды до того, что я шел себе спокойно по Тверской, мимо проезжал двухэтажный автобус с гостями из США, и тут Дэвид зазвал меня в этот автобус, хотя, как позже выяснилось, это было какое-то нарушение, но я преспокойно доехал с американцами до "Метрополя", ведя с ними светскую беседу на своем очень плохом английском языке.
Этим дело не кончилось. Дэвид организовал мне участие в деловом завтраке или ланче, где я оказался за столом промеж двух пожилых американских леди, которых я далеко не всегда понимал, а потому умудрился ответить невпопад даже на элементарную просьбу передать соль. Но дамы были бывалые, светски вежливые, и сделали вид, что всё в порядке.
Еще помню очень странное меню этого завтрака-ланча. Например, передо мной поставили глубокое блюдо, наполненное какой-то травой и листьями - как будто я конь или какое-нибудь парнокопытное.
Затравленно осмотревшись вокруг, я увидел, что американцы лихо поедают эту траву при помощи ножа и вилки. Я даже и пробовать не стал, так как понял, что не справлюсь с этой незнакомой мне технологией питания. Брать руками тем более не стал. Зачем же позориться?! Да и не привык я поедать зелень в таких лошадиных дозах.
Хорошо было уже то, что мне не требовалось выступать с речами. Этим занимались небезызвестный Егор Гайдар и бывший министр иностранных дел Андрей Козырев.
Егор Тимурович говорил по по-английский fluently, но с дикими грамматическими ошибками, чуть ли не вплоть до I is вместо I am. Козырев говорил получше. Оба не сказали ничего умного. Только всячески рекламировали "демократичность" наших выборов, на которых якобы может выиграть даже коммунист Зюганов - во какая свобода! Ельцина не расхваливали, агитацией не занимались, да оно и понятно: они ж выступали перед людьми, которые в любом случае голосовать не будут.
В те же дни я посетил еще два мероприятия. Во-первых, дискуссию-обсуждение в Центре Карнеги, где мне уже пришлось выступать на моем отвратительном английском языке, причем случилось это неожиданно, тезисы я не подготовил, вынужден был импровизировать, да еще потом отвечать на вопросы.
Я несколько раз переспросил гостей, понимают ли они то, что я говорю - они отвечали утвердительно. Может быть, из вежливости. А вот что именно я тогда говорил - не помню. Думаю, что ничего особенного и умного, просто в силу ограниченности языкового запаса.
Наконец, последним мероприятием - last but not least - стал тот самый прием в Спасо-хаусе на следующий день после первого утра выборов Ельцина.
В резиденции американского посла я не выступал, не вел светских бесед на английском языке, а только выпивал и закусывал. Помнится, ассортимент был скуповат, закуски было совсем мало, мне показалось, что вино тоже кончилось, я собрался уходить, но тут известный военный обозреватель Павел Фельгенгауэр поманил меня в уголок и показал, что там еще остались непочатые винные бутылки.
В результате мы задержались на террасе в Спасо-хауса дольше всех, дотемна, пока нас оттуда чуть ли не выгнали. Мне было, честно говоря, очень неудобно.
Больше я ни в каких американских дипломатических учреждениях никогда не бывал. Хотя ничего дурного в этом не вижу.
Ночь после непосредственного голосования во втором туре, с 3 на 4 июля, я провел в предвыборном штабе Зюганова, в помещении РАУ-корпорации, которую возглавлял некто Алексей Подберезкин.
В те годы не спать целую ночь для меня не составляло проблемы, да и, откровенно говоря, провел я ту ночь отнюдь не всухую. В РАУ-копорации работал буфет, там свободно продавалось виски, которому я и отдал дань, по своей тогдашней традиции смешивая с тоником, а не с содовой.
Тем не менее наутро смог написать внятную заметку. Смутно припоминаю, что меня тогда несколько удивил тот факт, что зюгановские штабисты совсем не расстроились из-за поражения босса. Наивный я был, несмотря на весь свой опыт...
Теперь от той наивности не осталось и следа.
Необязательные мемуары
Необязательные мемуары-2
Необязательные мемуары-3
Необязательные мемуары-4
Это приглашение в резиденцию посла США Спасо-хаус. Я ходил туда выпивать и закусывать 17 июня 1996 года. Но об этом ниже.
Сначала два слова о самих выборах. После отвратительной и лживой избирательной кампании, устроенной ельцинскими пропагандонами и щедро подкупленной попсой, я почувствовал острое омерзение к обоим основным кандидатам - Ельцину и Зюганову, между которыми не видел разницы, за исключением того, что у одного власть уже есть, а у другого пока нет.
Позднее выяснилось, что Зюганов полной власти и не хочет, и безумно боится выиграть. Но тогда я об этом не знал и в любом случае голосовать ни за кого из них и выбирать якобы меньшее из зол не мог физически. Поэтому в первом туре проголосовал за Явлинского - из принципа, понимая, что тот никогда не сможет победить.
Во втором же туре вообще не пошел голосовать. Хотя Кремль как будто включил ретрансляционные башни из "Обитаемого острова" и устроил полный "Массаракш" - чуть ли не каждые пять минут из всех розеток и утюгов звучали набатные призывы "Иди и голосуй!" Типа иначе конец света настанет.
Понятно, что ничего, кроме отторжения, у меня этот кремлевский набат не вызывал.
Зато в те дни я много общался с американцами, которые прислали на выборы некую делегацию во главе с Александром Хейгом (Alexander Meigs Haig, ныне покойный). По моим воспоминаниям, туповатый генерал, типичный сапог-солдафон, когда выступал, рассказывал о том, как он когда-то в течение нескольких часов исполнял обязанности президента США, да и вообще нес такую чепуху, что даже его соотечественникам было неловко.
С американцами меня свел Дэвид Саттер. Дело дошло однажды до того, что я шел себе спокойно по Тверской, мимо проезжал двухэтажный автобус с гостями из США, и тут Дэвид зазвал меня в этот автобус, хотя, как позже выяснилось, это было какое-то нарушение, но я преспокойно доехал с американцами до "Метрополя", ведя с ними светскую беседу на своем очень плохом английском языке.
Этим дело не кончилось. Дэвид организовал мне участие в деловом завтраке или ланче, где я оказался за столом промеж двух пожилых американских леди, которых я далеко не всегда понимал, а потому умудрился ответить невпопад даже на элементарную просьбу передать соль. Но дамы были бывалые, светски вежливые, и сделали вид, что всё в порядке.
Еще помню очень странное меню этого завтрака-ланча. Например, передо мной поставили глубокое блюдо, наполненное какой-то травой и листьями - как будто я конь или какое-нибудь парнокопытное.
Затравленно осмотревшись вокруг, я увидел, что американцы лихо поедают эту траву при помощи ножа и вилки. Я даже и пробовать не стал, так как понял, что не справлюсь с этой незнакомой мне технологией питания. Брать руками тем более не стал. Зачем же позориться?! Да и не привык я поедать зелень в таких лошадиных дозах.
Хорошо было уже то, что мне не требовалось выступать с речами. Этим занимались небезызвестный Егор Гайдар и бывший министр иностранных дел Андрей Козырев.
Егор Тимурович говорил по по-английский fluently, но с дикими грамматическими ошибками, чуть ли не вплоть до I is вместо I am. Козырев говорил получше. Оба не сказали ничего умного. Только всячески рекламировали "демократичность" наших выборов, на которых якобы может выиграть даже коммунист Зюганов - во какая свобода! Ельцина не расхваливали, агитацией не занимались, да оно и понятно: они ж выступали перед людьми, которые в любом случае голосовать не будут.
В те же дни я посетил еще два мероприятия. Во-первых, дискуссию-обсуждение в Центре Карнеги, где мне уже пришлось выступать на моем отвратительном английском языке, причем случилось это неожиданно, тезисы я не подготовил, вынужден был импровизировать, да еще потом отвечать на вопросы.
Я несколько раз переспросил гостей, понимают ли они то, что я говорю - они отвечали утвердительно. Может быть, из вежливости. А вот что именно я тогда говорил - не помню. Думаю, что ничего особенного и умного, просто в силу ограниченности языкового запаса.
Наконец, последним мероприятием - last but not least - стал тот самый прием в Спасо-хаусе на следующий день после первого утра выборов Ельцина.
В резиденции американского посла я не выступал, не вел светских бесед на английском языке, а только выпивал и закусывал. Помнится, ассортимент был скуповат, закуски было совсем мало, мне показалось, что вино тоже кончилось, я собрался уходить, но тут известный военный обозреватель Павел Фельгенгауэр поманил меня в уголок и показал, что там еще остались непочатые винные бутылки.
В результате мы задержались на террасе в Спасо-хауса дольше всех, дотемна, пока нас оттуда чуть ли не выгнали. Мне было, честно говоря, очень неудобно.
Больше я ни в каких американских дипломатических учреждениях никогда не бывал. Хотя ничего дурного в этом не вижу.
Ночь после непосредственного голосования во втором туре, с 3 на 4 июля, я провел в предвыборном штабе Зюганова, в помещении РАУ-корпорации, которую возглавлял некто Алексей Подберезкин.
В те годы не спать целую ночь для меня не составляло проблемы, да и, откровенно говоря, провел я ту ночь отнюдь не всухую. В РАУ-копорации работал буфет, там свободно продавалось виски, которому я и отдал дань, по своей тогдашней традиции смешивая с тоником, а не с содовой.
Тем не менее наутро смог написать внятную заметку. Смутно припоминаю, что меня тогда несколько удивил тот факт, что зюгановские штабисты совсем не расстроились из-за поражения босса. Наивный я был, несмотря на весь свой опыт...
Теперь от той наивности не осталось и следа.
Необязательные мемуары
Необязательные мемуары-2
Необязательные мемуары-3
Необязательные мемуары-4