Про ужасы царизьма
Александр Половцов. Дневник государственного секретаря.
Дочитал. За эти недели прожил почти десять лет - с начала 1883 по конец 1892 года - рядом с этим взыскательным, ироничным и незаурядным государственным деятелем.
О впечатлениях еще напишу, надо обдумать. Половцов был разумный консерватор, адекватный, вменяемый охранитель - вроде you_gir, только высокопоставленный, он прекрасно видел все недостатки, мерзости и безобразия русского самодержавия, да не видел хорошей альтернативы.
Но об этом потом. А пока - две цитаты, посвященные не тому царю-батюшке, с которым плотно работал Половцов, не Александру III (отличавшемся в самом деле крайней степенью жЫдоедства и жЫдострадальчества, но и об этом потом), а его отцу, Александру II.
Как водится на Руси, придворные каждого следующего властителя рассказывали всякие пакости о предыдущем. Обсирать предшественников - наша старинная недобрая традиция. Правда, и государь-освободитель был отнюдь не иконописен.
Ну да вот.
В пору нигилистических покушений Урусов, входя в кабинет государя, увидел на столе его револьвер и скорчил испуганную фигуру. Государь взял пистолет и прицелился в Урусова, который стал бегать по комнате и, преследуемый развеселившимся самодержцем, спрятался окончательно под стол, где лежала государева собака.
"Не поверите, Александр Агеевич, - говорил Урусов, передавая эту проделку Абазе, - как мне приятно было возбудить искренний от сердца смех в этом удрученном событиями человеке"".
Невольно вспоминаешь Фамусова, когда он рассказывает про дядюшку Максима Петровича
При виде дома, бывшего когда-то охотничьим домом императрицы Елизаветы Петровны, генерал Арапов, прежний командир Кирасирского полка, вспоминает, что в один из последних годов царствования последнего государя около этого дома был привал во время маневров. Шел сильный дождь. Государь выразил желание завтракать в этом доме, который оказался опечатанным по распоряжению судебного пристава.
Арапов слышал. как государь приказал сорвать печати, наложенные судебною властью, но находившийся при этом князь Суворов уговорил государя отменить это приказание. Тогда раздосадованый император приказал поставить батарею и дать залп под окнами дома, в коих, разумеется, стекла разлетелись на куски.
"Пускай помнят, что я был здесь", - сказал царь-освободитель.
...И характерно, и неостроумно