Профессор русской мысли
Василий Васильевич Розанов. Уединенное
В мысль проституции, - “против которой все бессильны бороться”, - бесспорно входит: “я принадлежу всем”: т. е. то, что входит в мысль писателя, оратора, адвоката; - чиновника “к услугам государства”. Таким образом, с одной стороны, проституция есть “самое социальное явление”, до известной степени прототип социальности, - и даже можно сказать, что rei publicæ natæ sunt ex feminis publicis, “первые государства родились из инстинкта женщин проституировать”... По крайней мере, это не хуже того, что “Рим возвеличился от того, что поблизости текла река Тибр” (Моммсен) или “Москва - от географических особенностей Москвы-реки”. А с другой стороны, ведь и действительно в существо актера, писателя, адвоката, даже “патера, который всех отпевает”, - входит психология проститутки, т. е. этого и равнодушия ко “всем”, и ласковости со “всеми”. - Вам похороны или свадьбу? - спрашивает вошедшего поп, с равно спокойной, неопределенной улыбкой, готовой перейти в “поздравление” или “сожаление”. Ученый, насколько он публикуется, писатель, насколько он печатается - суть, конечно, проституты. Профессора всеконечно и только prostitués pécheurs. Но отсюда не вытекает ли, что “с проституцией нельзя справиться”, как и с государственностью, печатью, etc., etc!.. И с другой стороны, не вытекает ли: “им надо все простить” и... “надо их оставить”. Проституцию, по-видимому, “такую понятную” на самом деле невозможно обнять умом по обширности мотивов и существа. Что она народнее и метафизичнее, напр., “ординарной профессуры” - и говорить нечего... “Орд. профессура” - легкий воробышек, а проституция... черт ее знает, может быть, даже “вещая птица Гамаюн”.
В сущности, вполне метафизично: “самое интимное - отдаю всем”... Черт знает чтó такое: можно и убить от негодования, а можно... и бесконечно задуматься. - “Как вам будет угодно”, - говоря заглавием шекспировской пьесы
(за нумизматикой).
Прочитал вот. Литературоведы пишут, что это будто необычный жанр. Да нет в нем ничего необычного, похоже на "Аттические ночи" Авла Геллия или, извините на ЖЖ незаурядного мыслителя, хоть skurlatov, например, или langobard, или Константина Крылова.
Очень-очень интересно. Теперь на очереди "Опавшие листья"
В мысль проституции, - “против которой все бессильны бороться”, - бесспорно входит: “я принадлежу всем”: т. е. то, что входит в мысль писателя, оратора, адвоката; - чиновника “к услугам государства”. Таким образом, с одной стороны, проституция есть “самое социальное явление”, до известной степени прототип социальности, - и даже можно сказать, что rei publicæ natæ sunt ex feminis publicis, “первые государства родились из инстинкта женщин проституировать”... По крайней мере, это не хуже того, что “Рим возвеличился от того, что поблизости текла река Тибр” (Моммсен) или “Москва - от географических особенностей Москвы-реки”. А с другой стороны, ведь и действительно в существо актера, писателя, адвоката, даже “патера, который всех отпевает”, - входит психология проститутки, т. е. этого и равнодушия ко “всем”, и ласковости со “всеми”. - Вам похороны или свадьбу? - спрашивает вошедшего поп, с равно спокойной, неопределенной улыбкой, готовой перейти в “поздравление” или “сожаление”. Ученый, насколько он публикуется, писатель, насколько он печатается - суть, конечно, проституты. Профессора всеконечно и только prostitués pécheurs. Но отсюда не вытекает ли, что “с проституцией нельзя справиться”, как и с государственностью, печатью, etc., etc!.. И с другой стороны, не вытекает ли: “им надо все простить” и... “надо их оставить”. Проституцию, по-видимому, “такую понятную” на самом деле невозможно обнять умом по обширности мотивов и существа. Что она народнее и метафизичнее, напр., “ординарной профессуры” - и говорить нечего... “Орд. профессура” - легкий воробышек, а проституция... черт ее знает, может быть, даже “вещая птица Гамаюн”.
В сущности, вполне метафизично: “самое интимное - отдаю всем”... Черт знает чтó такое: можно и убить от негодования, а можно... и бесконечно задуматься. - “Как вам будет угодно”, - говоря заглавием шекспировской пьесы
(за нумизматикой).
Прочитал вот. Литературоведы пишут, что это будто необычный жанр. Да нет в нем ничего необычного, похоже на "Аттические ночи" Авла Геллия или, извините на ЖЖ незаурядного мыслителя, хоть skurlatov, например, или langobard, или Константина Крылова.
Очень-очень интересно. Теперь на очереди "Опавшие листья"