Михаил Козаков - 90
Михаил Михайлович Козаков. 1934 - 2011. Незаурядная, неоднозначная и непростая фигура. Хороший актер, большой мастер. Отличный режимссер, создавший несколько блестящих фильмов и телеспектаклей. Прекрасный чтец стихов, хорошо разбиравшийся в поэзии и вообще в литературе, автор превосходно написанных воспоминаний "Рисунки на песке", которые я читал, причем он вроде бы сам это написал.
Однако при этом, например, в воспоминаниях Ольги Яковлевой, его партнерши по театру на Малой Бронной, постоянно фигурирует "пьяный Михаил Козаков" (будто тот и не просыхал совсем). Женский взгляд - всегда пристрастный, отношения у них были не очень хорошие, но ведь она не фантазировала. Вот ведь как-то успевал и сниматься, и снимать фильмы, и выступать с чтением сложных стихов (Давид Самойлов, Бродский и т.д.), и книги писать, и выпивать в ресторане Дома актера... До поры до времени на всё его хватало.
Вспомним. Помянем.
Тут я писал о нём и о его фильмах не один раз. Вот некоторые фрагменты.
Памяти Михаила Козакова
22 апреля 2011 года
Зачем вы так, Михал Михалыч
Ушли, перечеркнув судьбу
Ведь остается только сволочь
А всё достойное в гробу
Вы были больше, чем актером
До полной гибели всерьёз
Недаром жили с Божьим даром
И помянуть не хватит слёз
Поминаю - и пытаюсь понять, проанализировать, почему именно эта смерть артиста так меня поразила. Сколько замечательных, прекрасных, гениальных художников ушло за последние годы. Но ТАК я не реагировал, ТАКОЙ острой внезапной боли не было, пожалуй, с 25 июля 1980 года, когда умер Высоцкий.
Тогда это было понятно. Владимир Семенович был не только и не просто актером, да и не только поэтом. Он был... ну, что ли, выразителем мыслей и чувств огромного числа своих современников. Ну, и моих, в частности. Напрашивается пошловатое "властитель дум". Что ж, mutatis mutandis, можно и это словосочетание применить.
Казалось бы, при чем тут Михаил Козаков?
Да, я видел его живьем в театре во многих ролях, последний раз - в роли Шейлока в квазидекадентском, постмодернистском, изломанно-манерном спектакле Андрюши Житинкина, режиссера способного, даже, возможно, талантливого, но отдавшего свой талант, свои способности, что называется, "на потребу".
Козаков был внутри - и отдельно от этого странного зрелища.
Да, я много раз смотрел его чудесные фильмы и телеспектакли. Хотя сериал про Марину Цветаеву, который назывался как-то типа "Очарование зла", мне не понравился, я его не стал досматривать. Но у каждого большого художника бывают неудачи.
Да, я очень любил, да по-прежнему люблю и буду любить, пока жив, слушать, как Михаил Козаков читает стихи. Бродского, Мандельштама, Пастернака, Давида Самойлова...
Но всё это - не то, не о том речь, не в том дело.
Михаил Козаков был тоже не просто актером и режиссером. Не потому, что написал несколько книг, хотя очень умных и интересных, актеры нечасто умеют такие книги писать. Да и режиссеры тоже.
Когда я только-только узнал о его смерти, я написал, что он был мне "интеллектуально близок". Это такое личное ощущение, которое трудно сформулировать, одеть в слова, четкие определения.
Вроде бы, если речь зашла об интеллекте, предполагаются рациональные формулировки и объяснения. Так кажется. Но я выскажусь несколько парадоксально (уж извините): интеллект - отнюдь не антоним эмоциям и чувствам. Это всё взаимопроникающее, взаимосвязанное и тесно переплетенное.
Попробую пояснить, что я имел в виду. И почему такой резкой болью отозвалась эта смерть.
Михаил Козаков был полноправным представителем всей этой плеяды художников-шестидесятников, на равных с Вознесенским, Ахмадулиной и другими, которые почти все ушли. Один Евгений Евтушенко остался, дай Бог ему здоровья, но он уже вынужден играть роль Горацио при Гамлетах, душеприказчиком поколения творцов. Хотя и сам был творцом.
А Михаил Козаков, как ни странно, был своего рода, снова извините за неуместное слово, другое найти не могу - споуксменом этой плеяды, этого поколения.
Или иначе: своего рода СВЯЗНЫМ между ними, поэтами, прозаиками, художниками всех видов и жанров - и нами, зрителями и читателями. И не просто и не только потому, что читал стихи, играл роли, ставил спектакли и фильмы. Просто самим своим существованием. Был связующим звеном.
И это звено исчезло. Распалась связь. И весь тот пласт культуры ушел в прошлое, в историю. Отмер. А с ним отмерла и часть - немалая часть! - меня, моих мыслей, моего сердца, моей души...
Опять невнятно вышло. Ну уж как сумел.
Визит дамы
9 марта 2008 года
Очень жесткий фильм. По Дюрренматту. 1989 год, по заказу Гостелерадио СССР, но я тогда пропустил.
Кто не знает, сюжет простой. В занюханный Усть-Козлодрищенск под названием Гюллен приезжает миллиардерша, уроженка городишки. И говорит бургомистру: дам вам миллиард долларов, половина - городу, половина - жителям, но при одном условии: если вы убьете коварного соблазнителя, который меня 30 лет назад обрюхатил, отрекся от ребенка, подкупил двух лжесвидетелей и тихо-мирно поживал в Гюллене, женился, сделал двух детей и обо всем забыл.
А она стала проституткой, ребенок умер, зато потом ей сильно в жизни повезло.
Кончается тем, что этого беднягу затравливают. То ли он сам умирает, то ли его кто-то убил - неясно.
В промежутке - эволюция настроений жителей Гюллена. Которые в конце концов принимают условия богатой тетки. И сам "соблазнитель" принимает. Говорит, что он сам во всем виноват и это он сделал миллиардершу такой.
Очень актуально, между прочим. Дюрренматт не любил людей и не верил в гуманизм-милосердие + прочие интеллигентские ценности. Был прав.
Козаков снял предельно жестко. Замечательные актеры - Ек. Васильева, Гафт, Валентин Никулин, других помню только я - Григорий Лямпе и Игорь Кашинцев из прежнего театра на Малой Бронной, сейчас их никто не знает, да и живы ли они?
Жаль, даже по Культуре фильмы и телеспектакли Михаила Козакова редко показывают. А Свадьбу Кречинского так и не показали. Уж и не знаю, почему. Неформат.
Безымянная звезда
20 апреля 2009 года
В глубокой ночи смотрел фильм "Безымянная звезда". Не в первый раз. Во второй или третий.
С огромным удовольствием, не отрываясь, до 4 часов утра.
Трогательная мелодрама с вечно бродячим сюжетом - когда в жизнь затюканного молодого интеллектуала не от мира сего на миг врывается, "как незаконная комета среди расчисленных светил", прекрасная незнакомка, дарит его своей любовью, на секунду влюбляется в него - как в экзотику, для разнообразия, и возвращается на круги своя.
"Кто вы такая, откуда вы? Ах, я смешной человек! Просто вы дверь перепутали, улицу, город и век" (с).
Но бродячий сюжет надо еще одушевить. Здесь это более чем удалось.
Прекрасная незнакомка Мона оказывается шлюшкой-содержанкой, дамой полусвета, но так как это Анастасия Вертинская, то к ней грязь не пристает, она обворожительна, вот только немолода, а потому выглядит как совратительница-соблазнительница рядом с главным героем. Но и в этом есть своя прелесть.
Прекрасен Козаков в роли циника-игрока-содержателя прекрасной незнакомки.
Слабое место - Игорь Костолевский. Более чем средний актер, выезжавший только за счет внешности, чего в кино вполне достаточно, а в театре чрезвычайно слабый (я его много видел, хотя, говорят, теперь стал неплохим актером, что иногда приходит с возрастом) - он играет дурачка, а не интеллектуала.
Ну да это не страшно. Зато смазлив и многим девушкам нравился, можно понять, что на него запала ночная бабочка Мона, и всё оправдано
И прекрасный фон, массовка, актеры второго плана.
Дневник. Арбенин в телевизоре
Фильмы и телеспектакли Михаила Козакова были, как правило, очень интересны и содержательны.
Я все правильно написал тогда, в данном случае мне нечего добавить.
Потом я неоднократно перечитывал "Маскарад" Лермонтова, и пришел к выводу, что Козаков логично и, так сказать, законно скорректировал драму. Именно так ее надо ставить сегодня.
Не надо сравнивать с замечательным фильмом Сергея Герасимова и гениальным Арбениным Николая Мордвинова. Другая эпоха, другая стилистика.
4 декабря 1985 года
Не демон и не сверхчеловек
"Маскарад" в видении и постановке Козакова - жестокая, суровая и каменистая поэма, лишенная лирики и мелодики. Арбенин - Козаков - не романтик, не демон, не сверхчеловек. Он сух, жёсток и жесток, прям и суров.
Он незауряден, "к тому ж поэт", некоторые монологи Арбенина режиссер прямо трактует, как его стихи, которые тот записывает в некий альбом-дневник, до того момента, как он начинает подозревать Нину, после этого уже не до стихов. Всё - проза, жестокая голая проза.
Козаков боролся с условностью стихотворных рифмованных монологов разными способами. Некоторые, как я сказал, превращены откровенно в стихотворения Арбенина, некоторые совсем сокращены, а некоторые звучат, но переосмыслены, переоркестрованы, переозвучены самим артистом так, что условность исчезает.
Кроме того, для вящей естественности восприятия Козаков использует специфические телеэффекты. Многие реплики и монологи звучат, как размышления героев, а не произносятся ими.
Борьба с лермонтовским стихом
Эта борьба Козакова с лермонтовским стихом велась ради психологической убедительности, и полумистическая ситуация Арбенин - Неизвестный трактуется не как месть таинственного врага, а как кошмар Арбенина-шизофреника, сошедшего с ума от убийства Нины и потом - от письма князя насчет ее невиновности.
Ибо этот мрачный игрок-поэт действительно страстно любил.
Но в эпизодах мести князю и Нине Арбенин не просто холоден или хладнокровен, он покрыт непроницаемой ледяной коркой равнодушия к своим жертвам. Он совсем не романтичен, когда несколько раз смотрит на часы: сколько еще осталось жить Нине? И со спокойствием экспериментатора объясняет ей, что осталось несколько минут.
И насколько непроницаем Арбенин в эти минуты чудовищной сдержанности, настолько он страдает у гроба Нины. Страдает так, что не выдерживает мозг. И не нужен никакой Неизвестный для его казни.
Конечно, в смысле поэзии "Маскарад" несколько обеднен в новой постановке, но это оправдано новой принципиальной трактовкой Арбенина - живого, реального человека, без котурнов и без безумного темперамента Мордвинова, но отнюдь не мелкого или измельченного, а просто иного, более понятного, порой вызывающего отвращение, но только не равнодушие.
Хорош собирательный портрет-пейзаж игроков во главе с Казариным-Джигарханяном, подлым, умным, подпольным картежным философом.
Нина Е. Симоновой, как писали в старину, трогательна. И. Костолевский-Князь пуст и суетлив, то же и Е. Романова - Баронесса.
Козаков - телережиссер суров и радикален, но в истолкованиях классики он добивается определенных эффектов.
В "Попечителях", телеверсии "Последней жертвы", он неожиданно выдвинул на первый план Дульчина - О. Янковского, близкого родственника последних киногероев этого актера, беспринципного прожигателя жизни, любимца женщин. Страшный и горький образ человека, полностью опустошенного, не злого, возможно, неплохого, но лишенного всяких признаков нравственности, оттого его жизнь, его существование лишены смысла и цели.
Дульчин стал центральным героем, ибо этот тип оказался очень современным, очень своевременным. И потому одномерно-банально-чувственна была Тугина - Е. Романова, а Прибытков Ю. Горобца, лишенный романтики, резкий и неприятный, слишком купец, оказывался значительной фигурой, но отступал, то есть, его герой, его работа отступала на второй план перед убийственной жизненной убедительностью работы Янковского.
Та же опустошенность - основная черта и козаковского Арбенина, который жил только своим чувством к Нине и, лишившись этого, сошел с ума.
Мнее кажется, что этого достаточно. Светлая память Михал Михалычу!!!