Юрий Батурин - 75
Юрий Михайлович Батурин. Я его при личном общении запомнил таким.
Для меня это своего рода эпохальная фигура - он был первым героем моего политического портрета, прозвучавшего в эфире. Причем еще даже не Эха Москвы, а радио Свобода. Да, вот такие страшные названия, но это было давно, в прошлом веке, и я не собираюсь ни от чего отрекаться и ничего вычеркивать из своей жизни и судьбы. И биографии, если хотите.
Текст того политического портрета не сохранился. Да и фиг бы с ним. Но поверьте, что я своего объект портретирования не пощадил. Тем более, что до этого я написал о нём заметку в "Общей газете" под заголовком "Интеллектуал при дворе царя Бориса" (редкий случай, когда Костюков мой заголовок оставил). Хотя нет! Там было множественное число - "Интеллектуалы", так как кроме Батурина там был еще один герой, еще один помощник президента Ельцина Георгий Сатаров. Хотя какой он к черту "интеллектуал"! для Сатарова это слишком высокий "титул". Так, интеллигентишка.
А вот Юрий Батурин и вправду интеллектуал без кавычек. И я никогда не понимал, зачем он пошел в кремлевские чиновники, причем стал чиновником, с которым совершенно не считались начальники, не интересовались его мнением, но вынуждали врать и передергивать: например, во время знаменитой думской амнистии 1994 года Хасбулатову, Руцкому и членам ГКЧП. Сатаров (да с него какой спрос) и Батурин, выступая перед депутатами, пытались доказать им, будто их амнистия - вовсе не амнистия, а "помилование", на которое они не имеют права, и несли прочую противозаконную чушь. И если бы генпрокурором на тот момент был не честный юрист Алексей Казанник (Царствие ему Небесное), а какой-нибудь ельцинский прихлебатель, то узников так и не выпустили бы на свободу.
И Батурин был бы причастен к тому беззаконию, несправедливости. Но ему повезло, что он не успел так опозориться.
И уж не знаю, по этой причине или по какой другой, он все-таки ушел из чиновников в космонавты. Смыл грех. Ну и в заключение - отрывок из моих Необязательных мемуаров, посвященный Юрию Михайловичу.
Casus Юрий Батурин
Теперь перейду к чисто мемуарной части.
До Эха Москвы у меня было тесное сотрудничество с радио "Свобода" (это средство массовой дезинформации превратилось в полную мерзость, но так было не всегда). Там не было своего "особого мнения", зато была передача, не помню названия, в которой три журналиста, двое российских и один иностранный задавали вопросы гостю из мира политики. Вел эту передачу Миша Соколов (он затем превратился в абсолютно безмозглую и тупую демшизу, к сожалению), а также покойный - увы! - Володя Бабурин, а я бывал одним из российских журналистов.
Многих политиков мы так пытали - Ивана Петровича Рыбкина, Дмитрия Рогозина (когда он был еще почти никем, всего лишь председателем Конгресса русских общин), Михаила Лапшина, Николая Гончара, да и разных других. Никому не давали спуску.
Ярче всего запомнились диалоги с Юрием Батуриным, в ту пору помощником Ельцина по вопросам национальной безопасности, человеком умнейшим, выдающимся интеллектуалом, непонятно зачем решившим временно сделаться мелким чиновником, а потом ушедшим в космонавты.
Передача случилась в первые дни Первой Чеченской войны, которую Ельцин и компания начали в тот момент, когда г-н Батурин находился в отпуске, о чем он сам же и сказал, сняв с себя всякую ответственность. Мол, без него решали, и он тут никаким боком.
В связи с чем я пристал к нему с ножом у горла (метафорически): как так могло случиться, что помощник по национальной безопасности, в чей круг обязанностей не может не входить анализ возможных вооруженных конфликтов, не имеет никакого отношения к принятию решения о начале военных действий?!
Юрий Михайлович хитрил, крутил, вертел, грустно улыбался, на прямые вопросы не отвечал, после передачи выпил с нами, журналистами, коньячку (такая традиция была на "Свободе"), off the record тоже ничего по существу не сказал, зато охотно вел светскую беседу на посторонние темы, которую продолжил в машине, уже со мной, так как любезно вызвался подбросить меня до дома.
Я не отказался, потому что надеялся хоть что-нибудь интересное для газеты (я работал тогда в "Общей газете") вытянуть из собеседника, жил-то я совсем недалеко от офиса "Свободы", мог легко прогуляться пешком. Но все мои усилия пошли прахом.
Впрочем, нельзя сказать, что та встреча с Юрием Батуриным была безрезультатной. Именно он стал одним из самых первых героев моих "Политических портретов".
Отсюда