Посты сквозь годы. Ветеран, чиновники и моё доброе дело
Предыдущий пост сквозь годы
Хоть одно хорошее дело я успел сделать, а значит, жил не зря... Там всё ясно и наглядно рассказано.
Итак
Соль земли русской
2 декабря 2011 года
Вот и скончался раб Божий Федор. Федор Васильевич. 90 лет, мне столько не прожить. Дедушка моей подруги... Случилось это несколько дней назад. Узнал сегодня.
Федор Васильевич казался вечным и незыблемым. Немало мы с ним выпили водки, да он за долгую свою жизнь выпил во много раз больше, водкой лечился, водкой спасался, водкой водку запивал.
В городе Боровичи, где еще недавно была отличная водка новгородской фирмы Алкон, дедушка Федор предпочитал неказистые бутылки "Заводской". Но в последние годы - а я его знал с 2004 года - пил немного, обязательно останавливался: мне уже хватит...
Не только в водке, но и во всем остальном вкусы его были непритязательные. Смотрел телевизор, всяких малаховых и прочую фигню. Ну так что ж, не всем быть интеллектуалами.
Федор Васильевич был простым русским человеком с традиционной правильной биографией. Воевал в Великую Отечественную, никогда ничего не рассказывал.
В позапрошлом году власти пообещали квартиры каждому фронтовику к 65-летию Победы. А Федор 89 лет из своих 90 прожил в деревне, дом приходил в упадок, у него уже не было сил поддерживать его в нормальном состоянии, хотя до недавнего времени рубил дрова и обязательно сам топил баню.
Настала пора перебираться в город.
Но квартиру ему давать не хотели - дескать, есть же домик в деревне... Пришлось поднажать на подонков-чиновников из Боровичей. Я в этом участвовал, написал про Федора Васильевича авторскую колонку в РИА Новости - вот она. Помогло!
Не я один боролся за реализацию законного права ветерана, но есть тут и доля моей заслуги, хоть одно хорошее дело успел сделать, а значит, жил не зря...
В городской квартире Федор Васильевич прожил всего год. Был рад и счастлив. Вопреки бреду о патриархальности наших мужиков, прямо говорил: всю жизнь прожил в говне, так хоть несколько последних лет пожить нормально.
Он знал, что заслужил. Да нескольких лет не получилось. В конце ноября 2011 жизнь пресеклась, врачи говорят - мгновенно, без боли, будто заснул.
Царствие ему небесное. Федор Евстигнеев был из тех, на ком держится русская земля.
Далее следует моя заметка-колонка с сайта РИА Новости
Тень победы
20 января 2010 года
Наступивший год обещали сделать счастливым и радостным для участников Великой Отечественной войны. Под бой курантов в новогоднюю ночь Медведев напомнил гражданам о неминуемом праздновании 65-летии Победы.
А чуть раньше, в декабре, две ветви власти преподнесли фронтовикам подарок - с подачи президента Госдума внесла поправки в закон о ветеранах. Государство взяло на себя обязательства до 31 декабря 2010-го предоставить квартиры всем нуждающимся в улучшении жилищных условий, а не только тем, что встали на учет до 1 марта 2005 года. Ветеранов осталось совсем мало, и вроде бы появилась возможность порадовать и отблагодарить всех.
На этом бравурно-торжественную часть придется закончить. Благие намерения отступают, и жестокая реальность вступает в свои права.
Как суровость некоторых наших законов уравновешивается необязательностью их выполнения, так и наоборот - гуманность законов сводится на нет нежеланием их исполнять…
С этим столкнулся, например, Федор Васильевич Евстигнеев. Ему уже 89 лет, живет в деревне Кураково, что в 14 километрах от города Боровичи Новгородской области. В войну был артиллеристом, защищал Москву, был ранен, мыкался по госпиталям, потом вернулся в родную деревню.
Федору Васильевичу еще повезло - у него есть дети и внуки. А на другом конце той же деревни живет еще один фронтовик, Николай Иванович Иванов. Чуть помоложе, всего 84 года, воевал в пехоте, сам выжил, всех родных похоронил. Никого не осталось. Что называется, гол как сокол.
Старики никогда никого ни о чем не просили. Но на девятом десятке они заслужили покой и уют, тем более - положенные по федеральному закону.
За дело взялась дочь Федора Васильевича, обратилась в районный комитет социальной защиты населения, подала документы на улучшение жилищных условий двум ветеранам войны - на городские квартиры, попросту говоря. Боровичи - это не Пикалево, там работает комбинат огнеупоров, другие заводы, город расширяется, жизнь бьет ключом, строительство идет вовсю. Найти несколько квартир для фронтовиков совсем нетрудно, было бы желание.
Как бы не так! Немедленно началась волокита, пошли бюрократические отмазки. Сотрудница комитета, Алла Николаевна Е. (фамилию ее пока не буду называть) сначала долго пыталась доказать, что старики ни в чем не нуждаются, так как им есть где жить.
Ну да, они не бомжи. Но что значит содержать дом в деревне для 80-летнего старика? Таскать воду из колодца, колоть дрова для печки, расчищать снег суровой зимой. И если изба Федора Васильевича еще держится - дети помогают, то жилище Николая Ивановича почти полностью развалилось, его уже не починить.
В конце концов фронтовиков признали нуждающимися. Документы Алла Николаевна вынуждена была принять, но тут же дала понять, что рассчитывать ветеранам не на что. Даже позволила себе черный юмор: мол, пусть подождут, может быть, к 2020 году что-нибудь и получат. Спасибо, что не добавила «если доживут».
Когда же социальную работницу приперли к стенке цитатой из Путина, из последней его Прямой линии - насчет того, что «все ветераны Великой Отечественной войны должны получить квартиру» - в ответ получили: «Вот пусть Путин и дает им квартиры».
Иногда так фактически и получается. 84-летняя Нина Демиденко из города Азова, которой так же отказывали в жилье, может на что-то рассчитывать. Ее история прозвучала на всю страну во время той самой Прямой линии. Но каждый из ветеранов не может добраться до главы правительства.
И в этом нет ничего нормального. Неужели всем остальным чиновникам сверху донизу не обязательно исполнять федеральный закон? У нас вертикаль или где?
Легко отмахнуться: боровичская история - это «перегибы на местах», как выражались в советское время. Да сколько таких мест и сколько таких перегибов!
Ветеранам Великой Отечественной сегодня приходится нелегко. Их гуртом записывают в «приспешники тоталитарного режима». Вешают на них коллективную ответственность за сталинские преступления. Приравнивают к предателям, власовцам, «лесным братьям», бойцам эсэсовских дивизий.
Но все эти выхлопы безбашенных публицистов - не более чем слова. Они обидны, они могут больно ранить. Однако самые страшные издевательства - это вот такие дела. Вернее, бездействие мелких чиновных исполнителей. И тут не помогут никакие торжественные мероприятия, никакие громкие слова о том, что наступил год 65-летия Великой Победы.
Их осталось совсем немного - Победителей, доживших до наших дней. Примерно 55 тысяч. Капля в море в масштабах страны. И их все меньше и меньше.
В том сельсовете, к которому относится деревня Кураково, еще недавно числилось семь участников Великой Отечественной войны. На начало нового года осталось только шесть. Седьмого похоронили.
Один из самых сильных и мрачных фронтовых поэтов Семен Гудзенко писал: «Мы не от старости умрем, от старых ран умрем». Поэт напророчил свою судьбу. Но такую участь разделили не все. Многие фронтовики смогли залечить раны и дожили до глубокой старости.
И возникает страшная мысль: не лучше ли было уйти в расцвете лет, чем теперь умирать преданными и забытыми бездушной государственной машиной? И вдобавок обманутыми - так и не получив того, что они заслужили и что им обещали.
Этого нельзя допустить.
Хоть одно хорошее дело я успел сделать, а значит, жил не зря... Там всё ясно и наглядно рассказано.
Итак
Соль земли русской
2 декабря 2011 года
Вот и скончался раб Божий Федор. Федор Васильевич. 90 лет, мне столько не прожить. Дедушка моей подруги... Случилось это несколько дней назад. Узнал сегодня.
Федор Васильевич казался вечным и незыблемым. Немало мы с ним выпили водки, да он за долгую свою жизнь выпил во много раз больше, водкой лечился, водкой спасался, водкой водку запивал.
В городе Боровичи, где еще недавно была отличная водка новгородской фирмы Алкон, дедушка Федор предпочитал неказистые бутылки "Заводской". Но в последние годы - а я его знал с 2004 года - пил немного, обязательно останавливался: мне уже хватит...
Не только в водке, но и во всем остальном вкусы его были непритязательные. Смотрел телевизор, всяких малаховых и прочую фигню. Ну так что ж, не всем быть интеллектуалами.
Федор Васильевич был простым русским человеком с традиционной правильной биографией. Воевал в Великую Отечественную, никогда ничего не рассказывал.
В позапрошлом году власти пообещали квартиры каждому фронтовику к 65-летию Победы. А Федор 89 лет из своих 90 прожил в деревне, дом приходил в упадок, у него уже не было сил поддерживать его в нормальном состоянии, хотя до недавнего времени рубил дрова и обязательно сам топил баню.
Настала пора перебираться в город.
Но квартиру ему давать не хотели - дескать, есть же домик в деревне... Пришлось поднажать на подонков-чиновников из Боровичей. Я в этом участвовал, написал про Федора Васильевича авторскую колонку в РИА Новости - вот она. Помогло!
Не я один боролся за реализацию законного права ветерана, но есть тут и доля моей заслуги, хоть одно хорошее дело успел сделать, а значит, жил не зря...
В городской квартире Федор Васильевич прожил всего год. Был рад и счастлив. Вопреки бреду о патриархальности наших мужиков, прямо говорил: всю жизнь прожил в говне, так хоть несколько последних лет пожить нормально.
Он знал, что заслужил. Да нескольких лет не получилось. В конце ноября 2011 жизнь пресеклась, врачи говорят - мгновенно, без боли, будто заснул.
Царствие ему небесное. Федор Евстигнеев был из тех, на ком держится русская земля.
Далее следует моя заметка-колонка с сайта РИА Новости
Тень победы
20 января 2010 года
Наступивший год обещали сделать счастливым и радостным для участников Великой Отечественной войны. Под бой курантов в новогоднюю ночь Медведев напомнил гражданам о неминуемом праздновании 65-летии Победы.
А чуть раньше, в декабре, две ветви власти преподнесли фронтовикам подарок - с подачи президента Госдума внесла поправки в закон о ветеранах. Государство взяло на себя обязательства до 31 декабря 2010-го предоставить квартиры всем нуждающимся в улучшении жилищных условий, а не только тем, что встали на учет до 1 марта 2005 года. Ветеранов осталось совсем мало, и вроде бы появилась возможность порадовать и отблагодарить всех.
На этом бравурно-торжественную часть придется закончить. Благие намерения отступают, и жестокая реальность вступает в свои права.
Как суровость некоторых наших законов уравновешивается необязательностью их выполнения, так и наоборот - гуманность законов сводится на нет нежеланием их исполнять…
С этим столкнулся, например, Федор Васильевич Евстигнеев. Ему уже 89 лет, живет в деревне Кураково, что в 14 километрах от города Боровичи Новгородской области. В войну был артиллеристом, защищал Москву, был ранен, мыкался по госпиталям, потом вернулся в родную деревню.
Федору Васильевичу еще повезло - у него есть дети и внуки. А на другом конце той же деревни живет еще один фронтовик, Николай Иванович Иванов. Чуть помоложе, всего 84 года, воевал в пехоте, сам выжил, всех родных похоронил. Никого не осталось. Что называется, гол как сокол.
Старики никогда никого ни о чем не просили. Но на девятом десятке они заслужили покой и уют, тем более - положенные по федеральному закону.
За дело взялась дочь Федора Васильевича, обратилась в районный комитет социальной защиты населения, подала документы на улучшение жилищных условий двум ветеранам войны - на городские квартиры, попросту говоря. Боровичи - это не Пикалево, там работает комбинат огнеупоров, другие заводы, город расширяется, жизнь бьет ключом, строительство идет вовсю. Найти несколько квартир для фронтовиков совсем нетрудно, было бы желание.
Как бы не так! Немедленно началась волокита, пошли бюрократические отмазки. Сотрудница комитета, Алла Николаевна Е. (фамилию ее пока не буду называть) сначала долго пыталась доказать, что старики ни в чем не нуждаются, так как им есть где жить.
Ну да, они не бомжи. Но что значит содержать дом в деревне для 80-летнего старика? Таскать воду из колодца, колоть дрова для печки, расчищать снег суровой зимой. И если изба Федора Васильевича еще держится - дети помогают, то жилище Николая Ивановича почти полностью развалилось, его уже не починить.
В конце концов фронтовиков признали нуждающимися. Документы Алла Николаевна вынуждена была принять, но тут же дала понять, что рассчитывать ветеранам не на что. Даже позволила себе черный юмор: мол, пусть подождут, может быть, к 2020 году что-нибудь и получат. Спасибо, что не добавила «если доживут».
Когда же социальную работницу приперли к стенке цитатой из Путина, из последней его Прямой линии - насчет того, что «все ветераны Великой Отечественной войны должны получить квартиру» - в ответ получили: «Вот пусть Путин и дает им квартиры».
Иногда так фактически и получается. 84-летняя Нина Демиденко из города Азова, которой так же отказывали в жилье, может на что-то рассчитывать. Ее история прозвучала на всю страну во время той самой Прямой линии. Но каждый из ветеранов не может добраться до главы правительства.
И в этом нет ничего нормального. Неужели всем остальным чиновникам сверху донизу не обязательно исполнять федеральный закон? У нас вертикаль или где?
Легко отмахнуться: боровичская история - это «перегибы на местах», как выражались в советское время. Да сколько таких мест и сколько таких перегибов!
Ветеранам Великой Отечественной сегодня приходится нелегко. Их гуртом записывают в «приспешники тоталитарного режима». Вешают на них коллективную ответственность за сталинские преступления. Приравнивают к предателям, власовцам, «лесным братьям», бойцам эсэсовских дивизий.
Но все эти выхлопы безбашенных публицистов - не более чем слова. Они обидны, они могут больно ранить. Однако самые страшные издевательства - это вот такие дела. Вернее, бездействие мелких чиновных исполнителей. И тут не помогут никакие торжественные мероприятия, никакие громкие слова о том, что наступил год 65-летия Великой Победы.
Их осталось совсем немного - Победителей, доживших до наших дней. Примерно 55 тысяч. Капля в море в масштабах страны. И их все меньше и меньше.
В том сельсовете, к которому относится деревня Кураково, еще недавно числилось семь участников Великой Отечественной войны. На начало нового года осталось только шесть. Седьмого похоронили.
Один из самых сильных и мрачных фронтовых поэтов Семен Гудзенко писал: «Мы не от старости умрем, от старых ран умрем». Поэт напророчил свою судьбу. Но такую участь разделили не все. Многие фронтовики смогли залечить раны и дожили до глубокой старости.
И возникает страшная мысль: не лучше ли было уйти в расцвете лет, чем теперь умирать преданными и забытыми бездушной государственной машиной? И вдобавок обманутыми - так и не получив того, что они заслужили и что им обещали.
Этого нельзя допустить.