Поэзия. Сергей Поликарпов. Вырезанный
Предыдущий поэт
Сергей Иванович Поликарпов. 1932 - 1988. Русско-советский поэт, более всего известный тем, что его выступление вырезали из эпизода «Поэты в Политехническом» в фильме Хуциева «Застава Ильича». Что для него было обидно потому, что он имел особенный успех, ему аплодировали больше, чем Евтушенко-Ахмадуллиной-Вознесенскому-Окуджаве и др, которые символизировали "оттепель-шестидесятничество" и впоследствии стали как бы символами и лицами той эпохи. Ну а вдвойне обидно было, что доставшиеся Поликарпову бурные аплодисменты при монтаже подложили под выступление вышеупомянутых поэтов.
Вокруг этого наворотили целые горы мифов и легенд: дескать, Поликарпов "пострадал за то, что был слишком русским" (а все эти Евтушенки - типа "нерусские") и прочая хрень.
Но давайте прочитаем стихотворение, которое вызвало те самые бурные аплодисменты, почти переходящие в овацию.
Вот
Деревня пьёт напропалую -
Всё до последнего кола,
Как будто бы тоску былую
Россия снова обрела.
Первач течёт по трубам потным,
Стоят над банями дымки...
- Сгорайте в зелье приворотном,
скупые страдные деньки!
Зови, надсаживаясь, в поле,
Тоскуй по закромам, зерно.
Мы все досужны поневоле,
Мы все осуждены давно.
Своей бедою неизбытной -
Крестьянской жилой дармовой.
Нам и в ответе также сытно
За рослой стражною стеной...
Под Первомай, под аллилуйя
И просто, в святцы не смотря,
Россия пьёт напропалую,
Аж навзничь падает заря!..
Еще бы не аплодировали! Чему-нибудь еще более антисоветскому или, например, "Луке Мудищеву" аплодировали бы еще громче. Но вставить эти строки в советский фильм... Поликарпову быть бы благодарным, что ему простили его фрондёрство.
Прав автор умной статьи (увы, не знаю, кто он):
Мне непонятно, на что Поликарпов рассчитывал. «Заставу Ильича» власти рассматривали через лупу, эпизод с выступлениями поэтов цензура резала вдоль и поперек, и я не удивлюсь, если Хуциев убрал Поликарпова отовсюду еще до показа фильма начальству, - чего гусей дразнить?
Фильм и так еле-еле прошел через цензуру, шел вторым экраном, и если бы там прозвучало: "Деревня пьет напропалую", то и этого бы не получил, и - главное - Поликарпова все равно бы вырезали.
Но Поликарпов на всю оставшуюся жизнь обиделся не на тех и не на то. И нашлись подголоски, твердившие чуть ли не о "травле русского поэта".
Всех бы так травили! Автор более 10 книг и участник около 20 сборников поэтических переводов с языков народов СССР.
Главное - он поэт. Не "символ эпохи", не выдающийся громокипящий трибун, а просто поэт, со скромным, но безусловным дарованием.
***
Тёплый свет настольной лампы -
В плотных сумерках пролом…
На кошачьих мягких лапах
Ночь крадётся за окном.
Тишина скребётся мышью
В каждом сером закутке…
Расставанье сердцем слышу,
Время комкаю в руке.
Как стряслось такое с нами:
Сами рядом -
Души врозь?
Убаюканные снами,
Жизнь пустили на авось.
Ах, авось,
Надежд остуда,-
Колеи превратней нет…
Наяву
Окурков груда
Да сочащийся рассвет.
***
Нахохлившись, как раненая птица,
Взвожу, ярясь, над пропастью крыло.
У глаз твоих смертельно облучиться,
Меня моё предчувствие вело.
Не растравляю сердце сожаленьем,
Возникнешь ты - Все снова повторю.
Перед счастливым этим пробужденьем
Коленопреклонение творю.
Но и оно,
Как бог, забытый всеми,
Миражем станет, время прозвенит.
Как засухой загубленное семя,
В душе надежда чахлая скорбит.
Нет росту ей,
Забыта благодатью,
Прошедшей, словно дождик, стороной.
Два ясеня, как названые братья,
С участием склонились надо мной.
Что им скажу,
Пронизанный презреньем
К себе,
К тому, что попусту горю?..
Не растравляю сердце сожаленьем.
Возникнешь ты -
Всё снова повторю.
***
Памяти Михаила Луконина
Может, зря я в молодые леты
Не дарил друзьям стихов своих?
В омутах невозмутимой Леты
Не расслышать голосов земных.
Как ни бьемся,
Связь одностороння.
Может, там, в загробном далеке,
Говорят мои друзья сегодня
На ином каком-то языке?
Может быть…
Но как бы там ни сталось,
Сколько б ни безмолвствовала ночь,
Боль потерь, что в сердце напласталась,
Мне носить давно уже невмочь.
Путь к закату -
Словно в глубь колодца,
Света столь лишь,
Чтоб дойти до дна.
Памятью о павших
Боль зовется,
С каждым шагом все острей она.
***
Памяти Николая Глазкова
Забыть ли, что когда-то,
В лихом моем году,
Ты пожалел собрата,
Попавшего в беду?
Едва знаком со мною,
Дал в стылость сердцу кров,
В ладу живя с собою,
Ты - Николай Глазков!
Не соглядатай праздный,
Не прожигатель лет -
Своеобычный, разный,
Всем существом поэт,
За стих садясь ли на ночь,
Быт ладя ль по утрам…
Свет Николай Иваныч,
Мы тезки по отцам.
Мы отчеством созвучны
И ремеслом своим -
Пожизненно в подручных
У Слова состоим.
И податью подушной
Обложены судьбой:
Блюсти неравнодушно
Всех, что идут с тобой.
На пустозвонь не падок,
Я знаю наперед:
Нам всем мерило память,
Что нас переживет!
Пускай хотя б до вехи,
Пока в живых друзья…
Звучит во мне, как эхо,
Земная жизнь твоя.
***
Памяти Дмитрия Блынского
Товарищ по крутой судьбине,
Покуда не сомкнул уста…
Поэт во все века и ныне
Как неутешный сирота.
Он всюду на отшибе словно,
Свою стезю ведя, живет,
Нет у поэта родословной -
Собой начнет и кончит род.
Его и предки, и потомки -
Колена кровного родства,
Плоть продолжающие только, -
Дух - суть иного естества!
Он - олицетворенье сути
Той, высшей,
В мир погружен свой,
Где жизни каждая минута
В год целый может быть длиной,
Где окоем земного шире
И ближе звездный небосвод,
Поэт душой ровесник миру,
А кто его года сочтет?..
Да и нужды считать их нету -
Не ими мерят бытие, -
Любая жизнь
Не дольше света,
Что излучится из нее.
Детство
Меня давно зовут мальчишки дядей.
А может, мне сейчас всего нужней,
Ни на кого с опаскою не глядя,
Водить на свисте в небе голубей.
А может, мне нужней, рубаху скинув,
Прямой, как гвоздь, забить в ворота мяч
И, оседлав лихую хворостину,
По мураве витой пуститься вскачь.
И дать в галопе сердцу разгореться,
Чтоб встречный ветер память взворошил…
Страна незабываемая, детство,
Я никогда в ней, сказочной, не жил.
Житейскими заботами навьючен,
Её прошёл я наскоро и зло.
Позёмкой переменчивой и жгучей
Следы мои на тропах замело.
Плывут в куге с забытых лодок вёсла.
На луг мальчишки выкатили мяч…
А я такой непоправимо взрослый,
Такой средь них непоправимо взрослый,
Хоть плачь…
МАТЬ
Облетели в стылую осень
Лепестки золотые глаз.
Мама, мама... Багрян и росен,
Август в спелых отавах увяз.
Коршун лисью шкуру рассвета
С лёта выстриг крылом косым.
Паутинное бабье лето
Стало вдовьим летом твоим.
Бабья доля горька, не слáдка -
Горше горькой полынь-травы.
Повязала судьба солдатку
Полушалком чёрным вдовы.
Хмарь тащила дожди по увалам
От Вершка на Волчий Посад.
За мальчонкой, сынишкой малым,
Вдвое нужен теперь догляд.
- Вот отец-то был дома кабы!..
Охи-охоньки! - В тридцать лет
Всё сама - и мужик и баба,
Запрягаешься в каждый след.
Не хотелось с судьбой мириться,
В девках ты боевой слыла,
Поздним цветом кофта из ситца
На плечах твоих зацвела.
Слёзы девки - туман утрами.
Вдовья слёзка - с привесом пуд.
Над тобой заходил кругами
Холонящий шмелиный гуд.
Словно поздний, загустший взяток
В тех цветах опьянял шмелей...
Недолюбленный цвет солдаток
Вянул в лапах седых ночей.
В осень стылую облетели
Лепестки золотые глаз.
Эти руки - мои качели,
Как беспомощен я без вас!
Пахнут руки пристывшим талом,
Словно запах детства тая...
Пригляди за мальчонкой малым,
Молодая мама моя!..
ЖЖЖ ЖЖЖ ЖЖЖ
У Аксиньи брови сини,
Словно галочье перо,
В пятистенке у Аксиньи
От тафтовых кофт пестро.
Крутогруды, как тетёрки,
Бабы сбились в тесный клин.
Не девичник, не вечёрка -
Свядшей юности помин.
Хороводит над домами
Вьюга шалая с полей,
Невдовеющие дамы
Ищут вдовых королей.
Восседают посредине
Боги хмеленных сердец -
Два калеки с половиной
Да с гармошкой оголец.
«Ох, война, война, война,
Как ты баб обидела:
Заставила полюбить,
Кого ненавидела».
У Аксиньи брови сини,
Словно галочье перо.
Входит боль в глаза Аксиньи,
Будто ножик под ребро.
Никого бы знать не знала,
В шалаше жила б лесном,
Только с рóдным, как бывало,
Хоть часок побыть вдвоём.
Только выплеснуть всю жаркость,
Чтоб от сердца отлегло...
Ох, жесткó плечо товарки,
Как ремённое седло.
Много есть русских поэтов, о которых я раньше не знал. Вот так и узнаю всё новых и новых, иногда, к сожалению, хорошо забытых старых.
Сергей Поликарпов один из них.
Мой поэторий
Сергей Иванович Поликарпов. 1932 - 1988. Русско-советский поэт, более всего известный тем, что его выступление вырезали из эпизода «Поэты в Политехническом» в фильме Хуциева «Застава Ильича». Что для него было обидно потому, что он имел особенный успех, ему аплодировали больше, чем Евтушенко-Ахмадуллиной-Вознесенскому-Окуджаве и др, которые символизировали "оттепель-шестидесятничество" и впоследствии стали как бы символами и лицами той эпохи. Ну а вдвойне обидно было, что доставшиеся Поликарпову бурные аплодисменты при монтаже подложили под выступление вышеупомянутых поэтов.
Вокруг этого наворотили целые горы мифов и легенд: дескать, Поликарпов "пострадал за то, что был слишком русским" (а все эти Евтушенки - типа "нерусские") и прочая хрень.
Но давайте прочитаем стихотворение, которое вызвало те самые бурные аплодисменты, почти переходящие в овацию.
Вот
Деревня пьёт напропалую -
Всё до последнего кола,
Как будто бы тоску былую
Россия снова обрела.
Первач течёт по трубам потным,
Стоят над банями дымки...
- Сгорайте в зелье приворотном,
скупые страдные деньки!
Зови, надсаживаясь, в поле,
Тоскуй по закромам, зерно.
Мы все досужны поневоле,
Мы все осуждены давно.
Своей бедою неизбытной -
Крестьянской жилой дармовой.
Нам и в ответе также сытно
За рослой стражною стеной...
Под Первомай, под аллилуйя
И просто, в святцы не смотря,
Россия пьёт напропалую,
Аж навзничь падает заря!..
Еще бы не аплодировали! Чему-нибудь еще более антисоветскому или, например, "Луке Мудищеву" аплодировали бы еще громче. Но вставить эти строки в советский фильм... Поликарпову быть бы благодарным, что ему простили его фрондёрство.
Прав автор умной статьи (увы, не знаю, кто он):
Мне непонятно, на что Поликарпов рассчитывал. «Заставу Ильича» власти рассматривали через лупу, эпизод с выступлениями поэтов цензура резала вдоль и поперек, и я не удивлюсь, если Хуциев убрал Поликарпова отовсюду еще до показа фильма начальству, - чего гусей дразнить?
Фильм и так еле-еле прошел через цензуру, шел вторым экраном, и если бы там прозвучало: "Деревня пьет напропалую", то и этого бы не получил, и - главное - Поликарпова все равно бы вырезали.
Но Поликарпов на всю оставшуюся жизнь обиделся не на тех и не на то. И нашлись подголоски, твердившие чуть ли не о "травле русского поэта".
Всех бы так травили! Автор более 10 книг и участник около 20 сборников поэтических переводов с языков народов СССР.
Главное - он поэт. Не "символ эпохи", не выдающийся громокипящий трибун, а просто поэт, со скромным, но безусловным дарованием.
***
Тёплый свет настольной лампы -
В плотных сумерках пролом…
На кошачьих мягких лапах
Ночь крадётся за окном.
Тишина скребётся мышью
В каждом сером закутке…
Расставанье сердцем слышу,
Время комкаю в руке.
Как стряслось такое с нами:
Сами рядом -
Души врозь?
Убаюканные снами,
Жизнь пустили на авось.
Ах, авось,
Надежд остуда,-
Колеи превратней нет…
Наяву
Окурков груда
Да сочащийся рассвет.
***
Нахохлившись, как раненая птица,
Взвожу, ярясь, над пропастью крыло.
У глаз твоих смертельно облучиться,
Меня моё предчувствие вело.
Не растравляю сердце сожаленьем,
Возникнешь ты - Все снова повторю.
Перед счастливым этим пробужденьем
Коленопреклонение творю.
Но и оно,
Как бог, забытый всеми,
Миражем станет, время прозвенит.
Как засухой загубленное семя,
В душе надежда чахлая скорбит.
Нет росту ей,
Забыта благодатью,
Прошедшей, словно дождик, стороной.
Два ясеня, как названые братья,
С участием склонились надо мной.
Что им скажу,
Пронизанный презреньем
К себе,
К тому, что попусту горю?..
Не растравляю сердце сожаленьем.
Возникнешь ты -
Всё снова повторю.
***
Памяти Михаила Луконина
Может, зря я в молодые леты
Не дарил друзьям стихов своих?
В омутах невозмутимой Леты
Не расслышать голосов земных.
Как ни бьемся,
Связь одностороння.
Может, там, в загробном далеке,
Говорят мои друзья сегодня
На ином каком-то языке?
Может быть…
Но как бы там ни сталось,
Сколько б ни безмолвствовала ночь,
Боль потерь, что в сердце напласталась,
Мне носить давно уже невмочь.
Путь к закату -
Словно в глубь колодца,
Света столь лишь,
Чтоб дойти до дна.
Памятью о павших
Боль зовется,
С каждым шагом все острей она.
***
Памяти Николая Глазкова
Забыть ли, что когда-то,
В лихом моем году,
Ты пожалел собрата,
Попавшего в беду?
Едва знаком со мною,
Дал в стылость сердцу кров,
В ладу живя с собою,
Ты - Николай Глазков!
Не соглядатай праздный,
Не прожигатель лет -
Своеобычный, разный,
Всем существом поэт,
За стих садясь ли на ночь,
Быт ладя ль по утрам…
Свет Николай Иваныч,
Мы тезки по отцам.
Мы отчеством созвучны
И ремеслом своим -
Пожизненно в подручных
У Слова состоим.
И податью подушной
Обложены судьбой:
Блюсти неравнодушно
Всех, что идут с тобой.
На пустозвонь не падок,
Я знаю наперед:
Нам всем мерило память,
Что нас переживет!
Пускай хотя б до вехи,
Пока в живых друзья…
Звучит во мне, как эхо,
Земная жизнь твоя.
***
Памяти Дмитрия Блынского
Товарищ по крутой судьбине,
Покуда не сомкнул уста…
Поэт во все века и ныне
Как неутешный сирота.
Он всюду на отшибе словно,
Свою стезю ведя, живет,
Нет у поэта родословной -
Собой начнет и кончит род.
Его и предки, и потомки -
Колена кровного родства,
Плоть продолжающие только, -
Дух - суть иного естества!
Он - олицетворенье сути
Той, высшей,
В мир погружен свой,
Где жизни каждая минута
В год целый может быть длиной,
Где окоем земного шире
И ближе звездный небосвод,
Поэт душой ровесник миру,
А кто его года сочтет?..
Да и нужды считать их нету -
Не ими мерят бытие, -
Любая жизнь
Не дольше света,
Что излучится из нее.
Детство
Меня давно зовут мальчишки дядей.
А может, мне сейчас всего нужней,
Ни на кого с опаскою не глядя,
Водить на свисте в небе голубей.
А может, мне нужней, рубаху скинув,
Прямой, как гвоздь, забить в ворота мяч
И, оседлав лихую хворостину,
По мураве витой пуститься вскачь.
И дать в галопе сердцу разгореться,
Чтоб встречный ветер память взворошил…
Страна незабываемая, детство,
Я никогда в ней, сказочной, не жил.
Житейскими заботами навьючен,
Её прошёл я наскоро и зло.
Позёмкой переменчивой и жгучей
Следы мои на тропах замело.
Плывут в куге с забытых лодок вёсла.
На луг мальчишки выкатили мяч…
А я такой непоправимо взрослый,
Такой средь них непоправимо взрослый,
Хоть плачь…
МАТЬ
Облетели в стылую осень
Лепестки золотые глаз.
Мама, мама... Багрян и росен,
Август в спелых отавах увяз.
Коршун лисью шкуру рассвета
С лёта выстриг крылом косым.
Паутинное бабье лето
Стало вдовьим летом твоим.
Бабья доля горька, не слáдка -
Горше горькой полынь-травы.
Повязала судьба солдатку
Полушалком чёрным вдовы.
Хмарь тащила дожди по увалам
От Вершка на Волчий Посад.
За мальчонкой, сынишкой малым,
Вдвое нужен теперь догляд.
- Вот отец-то был дома кабы!..
Охи-охоньки! - В тридцать лет
Всё сама - и мужик и баба,
Запрягаешься в каждый след.
Не хотелось с судьбой мириться,
В девках ты боевой слыла,
Поздним цветом кофта из ситца
На плечах твоих зацвела.
Слёзы девки - туман утрами.
Вдовья слёзка - с привесом пуд.
Над тобой заходил кругами
Холонящий шмелиный гуд.
Словно поздний, загустший взяток
В тех цветах опьянял шмелей...
Недолюбленный цвет солдаток
Вянул в лапах седых ночей.
В осень стылую облетели
Лепестки золотые глаз.
Эти руки - мои качели,
Как беспомощен я без вас!
Пахнут руки пристывшим талом,
Словно запах детства тая...
Пригляди за мальчонкой малым,
Молодая мама моя!..
ЖЖЖ ЖЖЖ ЖЖЖ
У Аксиньи брови сини,
Словно галочье перо,
В пятистенке у Аксиньи
От тафтовых кофт пестро.
Крутогруды, как тетёрки,
Бабы сбились в тесный клин.
Не девичник, не вечёрка -
Свядшей юности помин.
Хороводит над домами
Вьюга шалая с полей,
Невдовеющие дамы
Ищут вдовых королей.
Восседают посредине
Боги хмеленных сердец -
Два калеки с половиной
Да с гармошкой оголец.
«Ох, война, война, война,
Как ты баб обидела:
Заставила полюбить,
Кого ненавидела».
У Аксиньи брови сини,
Словно галочье перо.
Входит боль в глаза Аксиньи,
Будто ножик под ребро.
Никого бы знать не знала,
В шалаше жила б лесном,
Только с рóдным, как бывало,
Хоть часок побыть вдвоём.
Только выплеснуть всю жаркость,
Чтоб от сердца отлегло...
Ох, жесткó плечо товарки,
Как ремённое седло.
Много есть русских поэтов, о которых я раньше не знал. Вот так и узнаю всё новых и новых, иногда, к сожалению, хорошо забытых старых.
Сергей Поликарпов один из них.
Мой поэторий