Говард Хьюз в Омске
Встретился мне старый пост Игоря Фёдорова о кругосветном перелёте Говарда Хьюза на Lockheed Super Electra с посадками в Париже, Москве, Омске, Якутске, Фэрбанксе. Вылет и прилёт, соответственно в Нью-Йорке.
Процитирую Игоря: "...В лучах заходящего солнца, через 42 часа 40 минут после вылета из Нью-Йорка, колеса самолета пилота-миллионера Хьюза коснулись посадочной полосы Омского аэродрома. Как и в других местах посадки, механики незамедлительно начали дозаправку самолета. 13 июля на рассвете американские летчики покинули четвертую стоянку на половине своего кругосветного перелета и направили серебристую машину через необозримые сибирские просторы к Якутску...
Проплыли под крылом Новосибирск, Красноярск, Канск... "В 1 час 45 минут по нью-йоркскому времени, - докладывало советское полпредство в Вашингтоне центру контроля за перелетом, - авиаторы пролетели Киренск, это 1 370 миль от Омска и две трети пути до Якутска". Около шести часов вечера «Локхид» показался над Якутском и, сделав несколько кругов над городом, приземлился на сухопутном аэродроме.
В своих многочисленных выступлениях Хьюз неизменно подчеркивал гостеприимство жителей столицы северной республики. Корреспонденту республиканской газеты Говард Хьюз сказал, что над советской землей самолету погода благоприятствовала, только в Омске их застал дождь. От Омска до Якутска шли на высоте три тысячи метров со средней скоростью 330 километров в час."
Думаю, а что же пишут наши американские друзья о краткосрочном пребывании Хьюза в Омске? И выпадаю в осадок.
Итак, встретились мне только две книги, в которых рассказывается об омском эпизоде. Первая, это биография Говарда Хьюза, написанная Джоном Китсом в 1966 году (она переиздавалась несколько раз):
"Airborne for Omsk, Hughes for the first time stretched out on the cabin floor to sleep. Twenty minutes later he woke up refreshed and took over the controls. An hour before the Lockheed’s estimated arrival time at Omsk, thirteen hundred miles east of Moscow, they were flying in a thick night of driving rain. The ground was not visible, but by now Stoddart had obtained a bearing on the Omsk radio station with his directional radio compass. Flying down this line, they saw red lights flickering in the murk below. It was difficult to believe the lights marked the approaches to the Omsk airfield. An hour early in all this weather? Could the instruments, the radio compass, be in error? But the only airfield for hundreds of miles around was that of Omsk, and Hughes let down toward the lights. The field proved to be little more than a cow pasture whose rainy darkness was illuminated by the headlights of a few automobiles parked around the field. Hughes anxiously put the aircraft down on a grass landing strip and came to a halt near a handful of wet but excited citizens.
Gasoline for the aircraft was stacked along the grass runway in fifty-gallon drums. Some of the drums had fallen over; their plugs had come out, and the gasoline had poured out on the ground. Hughes and his crewmen broke open their containers of tetraethyl lead and added it to the low-grade Russian gasoline in the remaining drums. By this time it was forty-two hours since departure from New York, and the first word that New York had of Hughes’ presence in Omsk came when Hughes radioed to Odekirk for help. Where had they put the box containing the gasoline strainers? Odekirk told his distant employer to look among the life rafts and the pingpong balls, and the refueling proceeded by hand pump. Four hours later the flight was once more airborne, heading cut through a storm at night across the steppes, bound for Yakutsk by way of Krasnoyarsk and Kansk. They reached Yakutsk just as dawn broke, and the Siberians who met them there were puzzled by the legend New York World’s Fair, 1939 painted on the fuselage"
Наиболее интересный момент здесь, когда раньше расчётного времени они подлетают к Омску, то "Взлётное поле оказалось немногим больше коровьего пастбища и освещалось фарами нескольких автомобилей, припаркованных вокруг. Хьюз с тревогой посадил самолет на траву взлетно-посадочной полосы и остановился возле кучки мокрых, но возбужденных граждан....
Бочки с бензином для самолета была сложены вдоль взлетно-посадочной полосы в траве. Некоторые из бочек упали, их пробки выпали, а бензин разлился на землю." Качество бензина - ожидаемо плохое и Хьюз с командой добавляют в него тетраэтилсвинец и так получают топливо нужного качества.
В книге "Curious Facts About Howard Hughes" (2005 год) всё ещё веселей - "Landing at Omsk, Siberia, proved to be another harrowing experience.Thetown's landing strip was strewn with large cabbages, many of which clogged their landing gear. No one there spoke English and communication was achitved by drawing pictures" - Поле, на которое посадили самолёт Хьюза - капустное и шасси забилось большими вилками, а омичи не говорили на английском и пришлось объяснятся с ними с помощью рисунков.
И в завершение - "Нью-Йорк Таймс" 13 июля 1938 года написала, что первыми словами Хьюза в Омске были - "Пожалуйста, побыстрее нас заправьте, я хочу взлететь через 20 минут". Но взлететь получилось лишь через 2 с четвертью часа. А всё поле было окружено возбуждёнными прилётом американского самолёта солдатами.
И, да, когда он приземлился в Омске ему сообщили по радио, что половину мальчиков в США, рождавшихся в эти дни называли Говардами...
И вот кто тут прав, кто приукрасил?