(no subject)
Сегодня в Афимолле видела грустное.
Это были две женщины в золотисто-бежевых тонах, скользящие вдоль рядов с тряпочками, как рыбы между водорослями. Они и были похожи на рыб - на карпов (карпиц?) - безголосые издалека, дамы беззвучно шевелили гипертрофированными губами. У одной губы были огромными, но всё же держали форму; у другой рот расплылся по лицу, как переваренный пельмень.
Мы поравнялись, я увидела желтый загар и узловатые пальцы одной из них - она тыкала длинным ногтем в ценник. Дама благоухала, кажется, всем Летуалем суммарно, и, надо признать, бежевые тона в одежде были верным ходом - ей было за пятьдесят, тяжелые пятьдесят, и чёрный наверняка убил бы её.
Убил бы, потому что из этого лица с торчащими губами смотрели неизбывно тревожные и цепкие глаза челночницы начала 90-х. Увы.
Дамы уплыли, а я думала - ну зачем, с чего они прилепили себе эти рыбьи рты? Вот так прям с утра одна как позвонила другой, да как скажет: "Тань, Тань, слушай, а давай губы сделаем? Будем, как рыбы ходить, как золотые рыбы, давай, а?"
Это были две женщины в золотисто-бежевых тонах, скользящие вдоль рядов с тряпочками, как рыбы между водорослями. Они и были похожи на рыб - на карпов (карпиц?) - безголосые издалека, дамы беззвучно шевелили гипертрофированными губами. У одной губы были огромными, но всё же держали форму; у другой рот расплылся по лицу, как переваренный пельмень.
Мы поравнялись, я увидела желтый загар и узловатые пальцы одной из них - она тыкала длинным ногтем в ценник. Дама благоухала, кажется, всем Летуалем суммарно, и, надо признать, бежевые тона в одежде были верным ходом - ей было за пятьдесят, тяжелые пятьдесят, и чёрный наверняка убил бы её.
Убил бы, потому что из этого лица с торчащими губами смотрели неизбывно тревожные и цепкие глаза челночницы начала 90-х. Увы.
Дамы уплыли, а я думала - ну зачем, с чего они прилепили себе эти рыбьи рты? Вот так прям с утра одна как позвонила другой, да как скажет: "Тань, Тань, слушай, а давай губы сделаем? Будем, как рыбы ходить, как золотые рыбы, давай, а?"