Научно-богословский центр "СПбГУ-Айвенго"
Николай Михайлович кокетливо вертелся перед зеркалом и вдруг понял: аксессуаров на нем маловато. И привиделось ему, что крест на пузе будет гармонировать с венцом из золотых лавровых листьев на челе.
Но просто так надеть крест - это было что-то в стиле давно забытых бандитских 90-х и не могло не вызвать очередных общественно-журналистских порицаний. Для повески на шею золотой цепи с крестом срочно нужен был повод, причем повод основательный.
Ректор быстренько прикинул: в резерве имелось изъятое у Богданова помещение кабака «Айвенго» на Ваське. Николай Михайлович мысленно развесил иконы в бывшей едальне. Вроде, получалось неплохо.
Николай Михайлович набрал номер бывшего физфаковца, ныне протоиерея Кирилла Копейкина: «Слышь, брателло? Давай замутим в университете научно-богословкий центр! У меня есть помещение, орган и клавесин. И коллега Богданов обещал студентов-филологов в качестве волонтеров подогнать. С тебя иконы и присутствие кого-нибудь важного из ваших на открытии».
«Брателло, а тебе-то это зачем? - вдумчиво поинтересовался Копейкин, - хочешь грехи замолить - построй церковь. Сейчас так принято. Причем, учти, что для замаливания грехов принято строить на свои бабки. Если строишь на бюджетные бабки - грехи замаливаются хуже и бабок надо больше».
«Да не, ты что! Я на церковь еще не нагрешил. И не заработал - это же взаимосвязанные процессы. Мне для другого, мне для красоты. Я крест хочу на цепи в подарок. Чтобы носить его поверх пиджака и было красиво», - пояснил Николай Михайлович.
«Не, брателло. Так дела не делаются. Крест на пузе - это вам, гражданским, не положено, - осадил Ректора Копейкин, - Единственно - можно подумать насчет ордена. Но для этого ты одним бюджетным богословским центром не отделаешься - это разве что как первый вклад.
А далее нам нужна научно-богословская конференция в начале 2010 года - по теме происхождения человека. А по итогам издадим учебное пособие и будем активненько распространять. Вот тогда можно будет и про орден поговорить. В общем, ремонтируй пока свой орган, а иконы мы подвезем».
Николай Михайлович повесил трубку, мысленно примерил перед зеркалом орден. Потом взял с полки свою главную книгу - Уголовный Кодекс и пошел читать ее на ночь для успокоения души.
Но просто так надеть крест - это было что-то в стиле давно забытых бандитских 90-х и не могло не вызвать очередных общественно-журналистских порицаний. Для повески на шею золотой цепи с крестом срочно нужен был повод, причем повод основательный.
Ректор быстренько прикинул: в резерве имелось изъятое у Богданова помещение кабака «Айвенго» на Ваське. Николай Михайлович мысленно развесил иконы в бывшей едальне. Вроде, получалось неплохо.
Николай Михайлович набрал номер бывшего физфаковца, ныне протоиерея Кирилла Копейкина: «Слышь, брателло? Давай замутим в университете научно-богословкий центр! У меня есть помещение, орган и клавесин. И коллега Богданов обещал студентов-филологов в качестве волонтеров подогнать. С тебя иконы и присутствие кого-нибудь важного из ваших на открытии».
«Брателло, а тебе-то это зачем? - вдумчиво поинтересовался Копейкин, - хочешь грехи замолить - построй церковь. Сейчас так принято. Причем, учти, что для замаливания грехов принято строить на свои бабки. Если строишь на бюджетные бабки - грехи замаливаются хуже и бабок надо больше».
«Да не, ты что! Я на церковь еще не нагрешил. И не заработал - это же взаимосвязанные процессы. Мне для другого, мне для красоты. Я крест хочу на цепи в подарок. Чтобы носить его поверх пиджака и было красиво», - пояснил Николай Михайлович.
«Не, брателло. Так дела не делаются. Крест на пузе - это вам, гражданским, не положено, - осадил Ректора Копейкин, - Единственно - можно подумать насчет ордена. Но для этого ты одним бюджетным богословским центром не отделаешься - это разве что как первый вклад.
А далее нам нужна научно-богословская конференция в начале 2010 года - по теме происхождения человека. А по итогам издадим учебное пособие и будем активненько распространять. Вот тогда можно будет и про орден поговорить. В общем, ремонтируй пока свой орган, а иконы мы подвезем».
Николай Михайлович повесил трубку, мысленно примерил перед зеркалом орден. Потом взял с полки свою главную книгу - Уголовный Кодекс и пошел читать ее на ночь для успокоения души.