Антидепрессант!
Для общей профилактики, в связи с обострением осеннего "кризиса веры" и в частности для всеобщего поднятия настроения друзьям!
Реквизировано у zima_gelanovna
ПРО ТИГРЕНКА
За спиной неся зеленый ранец через буреломы и дожди,шел по лесу вегетарианец со значком "Гринписа" на груди. Рис проросшийпо пути жевал он, запивая струями дождя, ставил себе клизмы напривалах, шлаки по системе выводя. Шел вперед от края и до края, песнипел, молился без конца, комаров-эндемиков гоняя с доброго усатого лица.И, живя в гармонии и мире, двигался туда, где видел дым: так как вел онмесяца четыре слежку за геологом одним.
Говоря по-правде, между нами, был геолог этот всехдрянней: из консервных банок ел руками трупы уничтоженных свиней, спиртглотал из пластиковой фляги, песни непристойные орал, мусорил окуркамив овраге и месторождения искал. Этому подонку было надо, чтоб в тайгубурильщики пришли и достали всяческого яда из планеты-матушки Земли.Чтоб железный грейдер раз за разом растоптал листочки, шишки, мох,кислород сменился смрадным газом и комар-эндемик передох... Шел геологпо тайге, скотина, в душу ей плевал, как в унитаз, а ему смотреластрого в спину вегетарианских пара глаз. Часто думал вегетарианец:погоди, преступник, вот те хрен! И мигал его зеленый ранец, отправляясводки в CNN.
Как-то раз геолог с диким смехом вынул из карманаострый нож и убил тигрицу ради меха - или ради мяса, не поймешь. И ушелбесчувственный подонок, напрочь позабыв о малыше. Но остался маленькийтигренок с травмою психической в душе. Обреченный умереть без мамы, онлежал и плакал, чуть дыша. Вегетарианец - лучший самый - взять решил ссобою малыша. Он не дал погибнуть организму: рисом он делился с ним какбрат, пробовал поставить даже клизму, но тигренок клизме был не рад.
К счастью, оказался путь недолог. Подлеца возмездиенашло и тайгою был убит геолог: шишка кедра весом в пять кило сорваласьи стукнула всей массой по башке с размаху. Раза два. Остро пахлиспиртом и пластмассой клочья мозгового вещества. Словно у природы сдалинервы. Бах! В тайге раздался смертный стон. Облизнулись жужелицы,черви, и пошли на труп со всех сторон. Выбили таежные синицы подлецубесстыжие глаза. Мозг сквозь дырку выпила куница. Обкусала ухострекоза. И четыре волка ближе к ночи раскатали кости между ям. Кое-чтона них оставив, впрочем, пожевать голодным муравьям. А когда останкискрыла хвоя и в тайге опять настала тишь, из кустов ближайших вышлидвое: вегетарианец и малыш. Ранец пискнул и прямой наводкой черезспутник, что вверху повис, весть благую с качественной фоткой передалторжественно в "Гринпис".
С чистою душою, без заботы двинулись домой три парыног: это шли сквозь чащи и болота вегетарианец и зверек. Вскорепоказались рельсы БАМа и далекий путь в Москву, назад. Где-то там ждаластарушка-мама - в коммуналке, с окнами на МКАД. В пять часов утраявился к маме с маленьким тигреночком у ног пахнущий тайгой и комарамисорокадвухлетненький сынок.
В коммуналке, за сортиром прямо, в комнатке сплакатами "Гринпис", с человеком и старушкой-мамой жил тигренок, поедаярис. Запивал его водой из крана и взрослел, нагуливал бока, с помощьюклопов и тараканов восполняя дефицит белка. Лишь глубокой ночью ближе кчасу, глядя из окошка с высоты, всей душой желал он скушать мяса. Всейдушой ребенка-сироты. Что ни говори, такую травму пережить способенмало кто. Вы представьте, если б вашу маму покромсал геолог на пальто?
А за дверью от сортира справа жил сосед - поганыйчеловек. Тунеядец, пьющий на халяву, алкоголик, хам и бывший зэк. С ногдо головы в наколках черных. Все при нем боялись рот открыть. Забывалон свет гасить в уборной, мусор не трудился выносить. Пол не мыл пографику в квартире, не платил за общий телефон. А еще любил курить всортире и плевать любил с балкона он. Мир не видел большего подонка, порайону даже слух ходил: от него ушла жена с ребенком - он догнал ее изадушил. И тигренку иногда до боли он напоминал того, в тайге, - сбородой, пропахшей алкоголем, с маминою шкуркою в руке... И когдаоднажды - злой, недобрый - он домой ввалился пьяный в слизь, пнултигренка сапогом под ребра и унизил фразой "киса, брысь"... Тослучилось всё само собою, не успел раздаться даже крик: все татуировкикак обои ободрал тигренок в тот же миг. Пальцы на руках с наколкой"коля"... Жесткая небритая щека... Косточки со вкусом алкоголя...Легкие со вкусом табака...
Из-под двери комнаты налево день за днем тянулсястранный дым. Жил там безработный парень Сева с другом - несомненноголубым. Волосы немытые, сережки, кольца и булавки на брови, кактусзапрещенный на окошке, психотомиметики в крови. Жили плохо - ни любвини дружбы, запершись от всех в углу своем: просто было от военнойслужбы им косить удобнее вдвоем. Крики, сцены ревности и ссоры, а подвечер - брали шприц большой и кололи в вену мухоморы, и глотали марки санашой. Рев колонок, крик Кобейна Курта, звон шприцов и хруст колимыхвен - затихало это лишь под утро, несмотря на стук из разных стен.Просыпались наглецы к обеду, шли на кухню словно дурачки, рвали настраницы Кастанеду и вертели тут же косячки. В теплую погоду, дажелетом, не могли квартирные жильцы босиком пройтись до туалета -натыкались пятки на шприцы. Даром мать эколога, старушка, завуч школы,ветеран труда, умоляла их не брать из кружки челюсти вставные никогда.Нет, куда там! Челюсти соседки каждый день они из кружки - хвать! Идавай толочь свои таблетки чтоб в садах и школах продавать! Но однаждыночью на приходе оба подлеца исчезли вдруг. Так и не поняв, чтопроисходит. Думая, что это страшный глюк.
А тигренку вскоре стало худо. И примерно черезполчаса чертики полезли отовсюду, в голове возникли голоса, на полуоткрылись люки, ямы, потолок стремительно кривел... А в окне раздалсяшепот мамы, где всегда обычно МКАД ревел. Ломит лапки, онемела шкурка,голова болит, ну просто тьфу... Закусить пришлось соседом-чуркой - тем,что жил всегда в стенном шкафу.
Чурка жил в шкафу вперед ногами много лет, какбросил свой Кавказ. Торговал на рынке сапогами, норовя обвесить всякийраз. Кушал шаурму с бараньим жиром и любил в метро кататься он, гдеискал нетрезвых пассажиров чтоб спереть какой-нибудь смартфон. А потом,присев на подоконник, цокая и открывая рот, тыкал вилкой в чей-тоналадонник, двигая иконки взад-вперед. Проживая вечно без прописки,сделав из квартиры склад мешков, он водил к себе друзей и близких, и вчужих кастрюлях делал плов. Домогался женщин, даже маму - ту, чтозавуч, ветеран труда. Фундаменталистскому исламу он при этом верен былвсегда. И в шкафу своем, гнилом и шатком, там, где жил уже не первыйгод, может статься, он хранил взрывчатку, может статься, даже пулемет.Но прыжок - и жилистое тельце ухнуло в тигриное нутро. И смартфоновдорогих владельцы снова могут водку жрать в метро.
Так пришла зима. Застыли реки. Жил тигренок тиходень за днем, лишь случались изредка флэшбэки - типа голос мамы заокном. Как-то раз в подобную минутку даже не от голода - со зла - онпошел и скушал проститутку. Ту, что в дальней комнате жила. Все врайоне знали тетю Розу, а исчезла Роза - ну и пусть. Тысяча однусрамную позу знала извращенка наизусть. Развращала молодых студентов, ипенсионеров, и детей. И врала, что у интеллигентов толще, выше, крепчеи длинней. Хвасталась расценкой поминутной, и в деньгах, похоже, зналатолк: был тариф рублевый, и валютный, а порой давала даже в долг.Ошивалась в барах, на вокзалах - с жуткой мордой, на ногах кривых... Нохвалилась Роза, будто знала всех мужчин столицы как своих. Родинки,размеры ягодицы, рост, привычки, характерный смех - знала всехполитиков столицы (или же врала, что знает всех). Мол, когда-то с этимбыло проще, в молодости, мол, была стройна. И берется отличить на ощупьПутина и Ельцина она... Так и покушалась на святое! Так и распускаламерзкий слух! Это ж надо выдумать такое! Впрочем, кто их знает,потаскух.
Так почти очистилась квартира. Кто в последнейкомнате живет? В той, что возле самого сортира? В той, где из сортиратолько вход? Где всегда темно и сыровато, где лишь стол и койка удверей? Там живет помощник депутата - олигарх, ворюга и еврей. Спомощью серьезных махинаций он украл в стране всю власть давно. И вМеждународной Лиге Наций все признали, что мужик - говно. Ищут подлецавсе службы в мире, но не получается найти. Ищут в каждом доме иквартире - если комнат более пяти. Ищут на Рублевке, на Садовом, ищут вМавзолее и Кремле, под Рязанью, Тверью и Ростовом. Ищут в каждой точкена земле. Ищут в Эквадоре и на Крите, в Чили и на острове Бали. Парураз искали в Антарктиде, но замерзли быстро и ушли. Ловко обманув всеслужбы мира, олигарх последних года три прятался в каморке у сортира -извращенец, тигр его дери. В общем, так и получилось вскоре: депутат,ворюга и еврей вдруг исчез однажды в коридоре, наступив на хвост судьбесвоей.
За окном весна, сосулька тает, МКАД вдали ревет каксамолет. И тигренок снова ощущает, что ему белков недостает. Поквартире погулял немного, но вернулся в комнату опять. И понюхалмаму-педагога - не со зла, а просто, чтоб понять.
Мама спит. Рука большая, в складках. Вкусная она?Пожалуй, нет. Эти руки ставили в тетрадках двойки и колы все сорок лет,в школах обучая даже дуру (что там дуру, даже дурака!) прелестям роднойлитературы, таинствам родного языка. Даром не прошли для них уроки. Гдетеперь ее выпускники? В интернете дуры пишут блоги. В блоги дурам пишутдураки. А потом на "Грелку" всей толпою ломятся как тараканы в дом...Господи прости, гамно какое! Впрочем, ладно. Сказка не о том.
Педагог, отдавший детям душу! Педагог, дарившийлюдям свет! Можно ли теперь такого кушать? Наш тигренок думает, чтонет. Жестко и невкусно, пахнет мелом, желчью, авторучкой и доской.Ничего подобного не ел он, и не видит пользы никакой. Если ты давноизмучен рисом, что за польза в меле и доске? Если полосатый организмдень за днем мечтает о белке?
На полу, укрывшись полотенцем, между батареей истеной вегетарианец сном младенца спит и видит сон зеленый свой. Тигрзамер, постоял немного, сделал осторожно шага два... И лизнул ему напробу ногу. Тьфу, сплошная соя и трава! Кто живет в гармонии, в покое,кто не пьет, не курит, не шалит, рис и сою ест, и всё такое - тот изних почти и состоит. В доме не найти приличный ужин. Тигр вышел вкоридор и лёг. Вдруг - сама открылась дверь наружу, приглашая выйти запорог! Запах мяса! Спины! Ягодицы! Ноги, руки, пузо, голова! Гражданезажравшейся столицы! Теплая, весенняя Москва! Кушай, тигр, всякогоподонка! Медленно, со вкусом, не спеша! Так как это сказка для ребенка,то концовка крайне хороша!
© Леонид Каганов
Реквизировано у zima_gelanovna
ПРО ТИГРЕНКА
За спиной неся зеленый ранец через буреломы и дожди,шел по лесу вегетарианец со значком "Гринписа" на груди. Рис проросшийпо пути жевал он, запивая струями дождя, ставил себе клизмы напривалах, шлаки по системе выводя. Шел вперед от края и до края, песнипел, молился без конца, комаров-эндемиков гоняя с доброго усатого лица.И, живя в гармонии и мире, двигался туда, где видел дым: так как вел онмесяца четыре слежку за геологом одним.
Говоря по-правде, между нами, был геолог этот всехдрянней: из консервных банок ел руками трупы уничтоженных свиней, спиртглотал из пластиковой фляги, песни непристойные орал, мусорил окуркамив овраге и месторождения искал. Этому подонку было надо, чтоб в тайгубурильщики пришли и достали всяческого яда из планеты-матушки Земли.Чтоб железный грейдер раз за разом растоптал листочки, шишки, мох,кислород сменился смрадным газом и комар-эндемик передох... Шел геологпо тайге, скотина, в душу ей плевал, как в унитаз, а ему смотреластрого в спину вегетарианских пара глаз. Часто думал вегетарианец:погоди, преступник, вот те хрен! И мигал его зеленый ранец, отправляясводки в CNN.
Как-то раз геолог с диким смехом вынул из карманаострый нож и убил тигрицу ради меха - или ради мяса, не поймешь. И ушелбесчувственный подонок, напрочь позабыв о малыше. Но остался маленькийтигренок с травмою психической в душе. Обреченный умереть без мамы, онлежал и плакал, чуть дыша. Вегетарианец - лучший самый - взять решил ссобою малыша. Он не дал погибнуть организму: рисом он делился с ним какбрат, пробовал поставить даже клизму, но тигренок клизме был не рад.
К счастью, оказался путь недолог. Подлеца возмездиенашло и тайгою был убит геолог: шишка кедра весом в пять кило сорваласьи стукнула всей массой по башке с размаху. Раза два. Остро пахлиспиртом и пластмассой клочья мозгового вещества. Словно у природы сдалинервы. Бах! В тайге раздался смертный стон. Облизнулись жужелицы,черви, и пошли на труп со всех сторон. Выбили таежные синицы подлецубесстыжие глаза. Мозг сквозь дырку выпила куница. Обкусала ухострекоза. И четыре волка ближе к ночи раскатали кости между ям. Кое-чтона них оставив, впрочем, пожевать голодным муравьям. А когда останкискрыла хвоя и в тайге опять настала тишь, из кустов ближайших вышлидвое: вегетарианец и малыш. Ранец пискнул и прямой наводкой черезспутник, что вверху повис, весть благую с качественной фоткой передалторжественно в "Гринпис".
С чистою душою, без заботы двинулись домой три парыног: это шли сквозь чащи и болота вегетарианец и зверек. Вскорепоказались рельсы БАМа и далекий путь в Москву, назад. Где-то там ждаластарушка-мама - в коммуналке, с окнами на МКАД. В пять часов утраявился к маме с маленьким тигреночком у ног пахнущий тайгой и комарамисорокадвухлетненький сынок.
В коммуналке, за сортиром прямо, в комнатке сплакатами "Гринпис", с человеком и старушкой-мамой жил тигренок, поедаярис. Запивал его водой из крана и взрослел, нагуливал бока, с помощьюклопов и тараканов восполняя дефицит белка. Лишь глубокой ночью ближе кчасу, глядя из окошка с высоты, всей душой желал он скушать мяса. Всейдушой ребенка-сироты. Что ни говори, такую травму пережить способенмало кто. Вы представьте, если б вашу маму покромсал геолог на пальто?
А за дверью от сортира справа жил сосед - поганыйчеловек. Тунеядец, пьющий на халяву, алкоголик, хам и бывший зэк. С ногдо головы в наколках черных. Все при нем боялись рот открыть. Забывалон свет гасить в уборной, мусор не трудился выносить. Пол не мыл пографику в квартире, не платил за общий телефон. А еще любил курить всортире и плевать любил с балкона он. Мир не видел большего подонка, порайону даже слух ходил: от него ушла жена с ребенком - он догнал ее изадушил. И тигренку иногда до боли он напоминал того, в тайге, - сбородой, пропахшей алкоголем, с маминою шкуркою в руке... И когдаоднажды - злой, недобрый - он домой ввалился пьяный в слизь, пнултигренка сапогом под ребра и унизил фразой "киса, брысь"... Тослучилось всё само собою, не успел раздаться даже крик: все татуировкикак обои ободрал тигренок в тот же миг. Пальцы на руках с наколкой"коля"... Жесткая небритая щека... Косточки со вкусом алкоголя...Легкие со вкусом табака...
Из-под двери комнаты налево день за днем тянулсястранный дым. Жил там безработный парень Сева с другом - несомненноголубым. Волосы немытые, сережки, кольца и булавки на брови, кактусзапрещенный на окошке, психотомиметики в крови. Жили плохо - ни любвини дружбы, запершись от всех в углу своем: просто было от военнойслужбы им косить удобнее вдвоем. Крики, сцены ревности и ссоры, а подвечер - брали шприц большой и кололи в вену мухоморы, и глотали марки санашой. Рев колонок, крик Кобейна Курта, звон шприцов и хруст колимыхвен - затихало это лишь под утро, несмотря на стук из разных стен.Просыпались наглецы к обеду, шли на кухню словно дурачки, рвали настраницы Кастанеду и вертели тут же косячки. В теплую погоду, дажелетом, не могли квартирные жильцы босиком пройтись до туалета -натыкались пятки на шприцы. Даром мать эколога, старушка, завуч школы,ветеран труда, умоляла их не брать из кружки челюсти вставные никогда.Нет, куда там! Челюсти соседки каждый день они из кружки - хвать! Идавай толочь свои таблетки чтоб в садах и школах продавать! Но однаждыночью на приходе оба подлеца исчезли вдруг. Так и не поняв, чтопроисходит. Думая, что это страшный глюк.
А тигренку вскоре стало худо. И примерно черезполчаса чертики полезли отовсюду, в голове возникли голоса, на полуоткрылись люки, ямы, потолок стремительно кривел... А в окне раздалсяшепот мамы, где всегда обычно МКАД ревел. Ломит лапки, онемела шкурка,голова болит, ну просто тьфу... Закусить пришлось соседом-чуркой - тем,что жил всегда в стенном шкафу.
Чурка жил в шкафу вперед ногами много лет, какбросил свой Кавказ. Торговал на рынке сапогами, норовя обвесить всякийраз. Кушал шаурму с бараньим жиром и любил в метро кататься он, гдеискал нетрезвых пассажиров чтоб спереть какой-нибудь смартфон. А потом,присев на подоконник, цокая и открывая рот, тыкал вилкой в чей-тоналадонник, двигая иконки взад-вперед. Проживая вечно без прописки,сделав из квартиры склад мешков, он водил к себе друзей и близких, и вчужих кастрюлях делал плов. Домогался женщин, даже маму - ту, чтозавуч, ветеран труда. Фундаменталистскому исламу он при этом верен былвсегда. И в шкафу своем, гнилом и шатком, там, где жил уже не первыйгод, может статься, он хранил взрывчатку, может статься, даже пулемет.Но прыжок - и жилистое тельце ухнуло в тигриное нутро. И смартфоновдорогих владельцы снова могут водку жрать в метро.
Так пришла зима. Застыли реки. Жил тигренок тиходень за днем, лишь случались изредка флэшбэки - типа голос мамы заокном. Как-то раз в подобную минутку даже не от голода - со зла - онпошел и скушал проститутку. Ту, что в дальней комнате жила. Все врайоне знали тетю Розу, а исчезла Роза - ну и пусть. Тысяча однусрамную позу знала извращенка наизусть. Развращала молодых студентов, ипенсионеров, и детей. И врала, что у интеллигентов толще, выше, крепчеи длинней. Хвасталась расценкой поминутной, и в деньгах, похоже, зналатолк: был тариф рублевый, и валютный, а порой давала даже в долг.Ошивалась в барах, на вокзалах - с жуткой мордой, на ногах кривых... Нохвалилась Роза, будто знала всех мужчин столицы как своих. Родинки,размеры ягодицы, рост, привычки, характерный смех - знала всехполитиков столицы (или же врала, что знает всех). Мол, когда-то с этимбыло проще, в молодости, мол, была стройна. И берется отличить на ощупьПутина и Ельцина она... Так и покушалась на святое! Так и распускаламерзкий слух! Это ж надо выдумать такое! Впрочем, кто их знает,потаскух.
Так почти очистилась квартира. Кто в последнейкомнате живет? В той, что возле самого сортира? В той, где из сортиратолько вход? Где всегда темно и сыровато, где лишь стол и койка удверей? Там живет помощник депутата - олигарх, ворюга и еврей. Спомощью серьезных махинаций он украл в стране всю власть давно. И вМеждународной Лиге Наций все признали, что мужик - говно. Ищут подлецавсе службы в мире, но не получается найти. Ищут в каждом доме иквартире - если комнат более пяти. Ищут на Рублевке, на Садовом, ищут вМавзолее и Кремле, под Рязанью, Тверью и Ростовом. Ищут в каждой точкена земле. Ищут в Эквадоре и на Крите, в Чили и на острове Бали. Парураз искали в Антарктиде, но замерзли быстро и ушли. Ловко обманув всеслужбы мира, олигарх последних года три прятался в каморке у сортира -извращенец, тигр его дери. В общем, так и получилось вскоре: депутат,ворюга и еврей вдруг исчез однажды в коридоре, наступив на хвост судьбесвоей.
За окном весна, сосулька тает, МКАД вдали ревет каксамолет. И тигренок снова ощущает, что ему белков недостает. Поквартире погулял немного, но вернулся в комнату опять. И понюхалмаму-педагога - не со зла, а просто, чтоб понять.
Мама спит. Рука большая, в складках. Вкусная она?Пожалуй, нет. Эти руки ставили в тетрадках двойки и колы все сорок лет,в школах обучая даже дуру (что там дуру, даже дурака!) прелестям роднойлитературы, таинствам родного языка. Даром не прошли для них уроки. Гдетеперь ее выпускники? В интернете дуры пишут блоги. В блоги дурам пишутдураки. А потом на "Грелку" всей толпою ломятся как тараканы в дом...Господи прости, гамно какое! Впрочем, ладно. Сказка не о том.
Педагог, отдавший детям душу! Педагог, дарившийлюдям свет! Можно ли теперь такого кушать? Наш тигренок думает, чтонет. Жестко и невкусно, пахнет мелом, желчью, авторучкой и доской.Ничего подобного не ел он, и не видит пользы никакой. Если ты давноизмучен рисом, что за польза в меле и доске? Если полосатый организмдень за днем мечтает о белке?
На полу, укрывшись полотенцем, между батареей истеной вегетарианец сном младенца спит и видит сон зеленый свой. Тигрзамер, постоял немного, сделал осторожно шага два... И лизнул ему напробу ногу. Тьфу, сплошная соя и трава! Кто живет в гармонии, в покое,кто не пьет, не курит, не шалит, рис и сою ест, и всё такое - тот изних почти и состоит. В доме не найти приличный ужин. Тигр вышел вкоридор и лёг. Вдруг - сама открылась дверь наружу, приглашая выйти запорог! Запах мяса! Спины! Ягодицы! Ноги, руки, пузо, голова! Гражданезажравшейся столицы! Теплая, весенняя Москва! Кушай, тигр, всякогоподонка! Медленно, со вкусом, не спеша! Так как это сказка для ребенка,то концовка крайне хороша!
© Леонид Каганов