Ананасовый компот.
Эта цитата из В. Набокова как нельзя лучше подходит в качестве эпиграфа к роману нелюбимого Набоковым Достоевского:
"Соревнование в шахматных задачах происходит не между белыми и чёрными, а между составителем и воображаемым разгадчиком (подобно тому, как в произведениях писательского искусства настоящая борьба ведется не между героями романа, а между романистом и читателем), а потому значительная часть ценности задачи зависит от числа и качества "иллюзорных решений" - всяких обманчиво-сильных первых ходов, ложных следов и других подвохов, хитро и любовно приготовленных автором, чтобы поддельной нитью лже-Ариадны опутать вошедшего в лабиринт".
Давайте же в очередной раз поплутаем по этому лабиринту. Интересный вопрос: почему Лиза Хохлакова предъявляет свой «ананасовый компот» Ивану Карамазову? То есть, с одной стороны очевидно, что «ананасовый компот» это образная, предельно заостренная ситуация «слезинки ребенка» Ивана, метафора христианского спасения (вообще, любой доктрины, предполагающей спасение, но в романной ситуации - именно христианской).
Иван: «...представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулачонком в грудь, и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!
- Нет, не согласился бы, - тихо проговорил Алеша
- И можешь ли ты допустить идею, что люди, для которых ты строишь, согласились бы сами принять свое счастие на неоправданной крови маленького замученного, а приняв, остаться навеки счастливыми?»
Лиза: « - Вот у меня одна книга, я читала про какой-то где-то суд, и что жид четырехлетнему мальчику сначала все пальчики обрезал на обеих ручках, а потом распял на стене, прибил гвоздями и распял, а потом на суде сказал, что мальчик умер скоро, чрез четыре часа. Эка скоро! Говорит: стонал, всё стонал, а тот стоял и на него любовался. Это хорошо!
- Хорошо?
- Хорошо. Я иногда думаю, что это я сама распяла. Он висит и стонет, а я сяду против него и буду ананасный компот есть. Я очень люблю ананасный компот. Вы любите?
Алеша молчал и смотрел на нее. Бледно-желтое лицо ее вдруг исказилось, глаза загорелись.
- Знаете, я про жида этого как прочла, то всю ночь так и тряслась в слезах. Воображаю, как ребеночек кричит и стонет (ведь четырехлетние мальчики понимают), а у меня всё эта мысль про компот не отстает. Утром я послала письмо к одному человеку, чтобы непременно пришел ко мне. Он пришел, а я ему вдруг рассказала про мальчика и про компот, всё рассказала, всё, и сказала, что «это хорошо». Он вдруг засмеялся и сказал, что это в самом деле хорошо. Затем встал и ушел.»
Лиза отличается нарочитым, провокационным поведением, она как бы юродствует. Алеша сразу понимает, о каком человеке идет речь, почему Лиза позвала Ивана, и почему Иван «вдруг засмеялся и сказал, что это в самом деле хорошо». Однако по ходу действия романа нам не было известно о каком либо близком знакомстве Ивана и Лизы. А до такой степени откровенности, чтобы поверять ей сокровенные мысли, он дойти не мог по определению. В сущности, в Скотопригоньевске есть только один человек, который мог быть конфидентом Ивана - это Алеша. То, что именно Алеша передал Лизе свои разговоры с Иваном остается в романе фигурой умолчания.
Лиза устраивает еще одну провокацию Ивану. Ему, который утверждал (в приватном разговоре с Алешей), что собирается дотянуть до 30 лет в чувственных удовольствиях, «низости карамазовской», «а там - кубок об пол». Она пишет письмо, в котором предлагает ему «разврат и растление».
«- А вот, чтобы не забыть, к тебе письмо, - робко проговорил Алеша и, вынув из кармана, протянул к нему письмо Лизы. Они как раз подошли к фонарю. Иван тотчас же узнал руку.
- А, это от того бесенка! - рассмеялся он злобно и, не распечатав конверта, вдруг разорвал его на несколько кусков и бросил на ветер. Клочья разлетелись.
- Шестнадцати лет еще нет, кажется, и уж предлагается! - презрительно проговорил он, опять зашагав по улице.
- Как предлагается? - воскликнул Алеша.
- Известно, как развратные женщины предлагаются.»
Не слишком ли много совпадений? Бедному Ивану достается «по щам» и от лакея Смердякова и от пятнадцатилетней девчонки. За это мы и любим Достоевского, не правда ли?
Рассказчик в «Братьях Карамазовых» хорошо осведомлен об интимнейших движениях души Алеши (Алеша ведь главный герой, как нас предуведомили), а также Ивана и Дмитрия. Мы вполне можем представить как братья откровенничают с Алешей, т.к. в романе есть подобные сцены. Иван мог рассказать Алеше про Черта, например. А вот Смердякова мы знаем исключительно «снаружи», чужими глазами. Трудно представить, чтобы он вообще с кем либо откровенничал. Лиза показана почти стопроцентно через ее взаимодействие с Алешей.
Если наш Рассказчик - не условное «всевидящее око», а персонаж романа (к чему нас приводят вышеизложенные соображения), то этот рассказчик либо ближайший наперсник Алеши, либо сам Алеша.