Хроника дня -19 апреля
Сегодня по-народному Проводы Пасхи. И можно вспомнить, как мы ее в этом году отмечали. У меня есть такая возможность, потому что все это запечатлела мама в своем белом стихе. Она во время карантина живет с нами, утром встает рано, идет на прогулку к речке и у нее появилось вдохновение. Уже около шести стихотворений она написала, называя их "Хрониками дня". Сейчас выставляю хронику пасхальную, дополнив ее немного нашими фотографиями. Итак, пишет мама...
Сегодня Светлое Христово воскресенье!
И я опять брожу вдоль речки темной.
Пустынно, тихо здесь, не видно ни души.
А все вокруг уже зазеленело,
И не пушок зеленый, а листочки
Покрыли и деревья, и кусты.
А вот плывут знакомые мне утки:
Весь пестро-серый селезень, а рядом
Коричневая уточка, как тень.
Иду назад пустынною дорогой.
Людей не видно, лишь один угрюмый
Гуляет с черной таксой человек,
В одежде черной, как его собачка.
И почему -то мне пришли на ум
Две чеховские таксы Бром и Хина.
И вспомнились рассказы, как они
Потешно клали лапки на колени
Антону Павловичу, моему кумиру.
И Чехов с ними разговоры вел,
И все вокруг от смеха умирали.
Потом был завтрак праздничный, пасхальный:
Покрашенные яйца, чудо-паски
И холодец из мяса трех сортов:
Голяшки свежей, крылышка индюшки,
Отменного куриного филе;
И желтые грибки с зеленым луком
В салатнице будянской на столе.
Душистый чай с вкуснейшей нежной паской,
Что Леночкины руки сотворили.
Потом вдруг появление гостей:
Племянника - профессора Алеши
С своей любимой Оленькой родной.
Все в масках, и воздушны поцелуи.
Ах! Этот карантин! Как всем он надоел!
Ни в храм нам не зайти послушать службу,
Ни паски освятить, не помолиться
Крещеным всем, кто верует в Христа.
Лишь отдых и прогулки во дворе
Нас ожидают в нашей несвободе.
А после отдыха опять обед пасхальный:
Мы выпили грузинского вина
С названьем «Алазанская долина».
А на столе фасолевый был суп,
Потом картошка с кабачком, томатом,
С таким пахучим ароматным мясом,
Что поневоле слюнки потекли.
И снова паска с предушистым чаем,
А на десерт вкуснейшая клубника,
Так Толик нас побаловал на праздник.
И вдруг обед прервали снова гости.
Явились к нам красавица Анюта
И Рома, муж ее, два маленьких сыночка,
Но их мы не увидели. В машине
Они заснули сладким сном младенцев.
И рады мы гостям, Хоть снова в масках.
Но что же делать? Время карантина.
Потом прогулка Толика и Лены вдоль речки,
Где я утром все бродила.
А день пасхальный к вечеру клонился.
И снова за столом мы все сидели.
А на столе краснеет винегрет,
И гренки аппетит нам поднимают.
Белеет сыр, по прозвищу он «бри».
Оранжево сверкают апельсины. Горячий чай,
Чтоб нам согреться на ночь.
И праздник проводить такой хороший.,
И паской закусить вкуснейшей нашей.
А чтоб запомнить, записать решила,
Где мы бродили в этот день пасхальный,
Испорченный нам жестким карантином,
Который охватил весь шар земной.
Коронавирус властвует над миром,
Как ровно век назад испанки мор.
И записать хочу, что ели мы,
Что пили в этот день,
Который, как и всё, уходит в лету.
Ведь то, что записал, останется с тобой,
И не подвластно памяти плохой,
Которой больше уж восьми десятков лет .
И память снизилась не только от котлет.
Сегодня Светлое Христово воскресенье!
И я опять брожу вдоль речки темной.
Пустынно, тихо здесь, не видно ни души.
А все вокруг уже зазеленело,
И не пушок зеленый, а листочки
Покрыли и деревья, и кусты.
А вот плывут знакомые мне утки:
Весь пестро-серый селезень, а рядом
Коричневая уточка, как тень.
Иду назад пустынною дорогой.
Людей не видно, лишь один угрюмый
Гуляет с черной таксой человек,
В одежде черной, как его собачка.
И почему -то мне пришли на ум
Две чеховские таксы Бром и Хина.
И вспомнились рассказы, как они
Потешно клали лапки на колени
Антону Павловичу, моему кумиру.
И Чехов с ними разговоры вел,
И все вокруг от смеха умирали.
Потом был завтрак праздничный, пасхальный:
Покрашенные яйца, чудо-паски
И холодец из мяса трех сортов:
Голяшки свежей, крылышка индюшки,
Отменного куриного филе;
И желтые грибки с зеленым луком
В салатнице будянской на столе.
Душистый чай с вкуснейшей нежной паской,
Что Леночкины руки сотворили.
Потом вдруг появление гостей:
Племянника - профессора Алеши
С своей любимой Оленькой родной.
Все в масках, и воздушны поцелуи.
Ах! Этот карантин! Как всем он надоел!
Ни в храм нам не зайти послушать службу,
Ни паски освятить, не помолиться
Крещеным всем, кто верует в Христа.
Лишь отдых и прогулки во дворе
Нас ожидают в нашей несвободе.
А после отдыха опять обед пасхальный:
Мы выпили грузинского вина
С названьем «Алазанская долина».
А на столе фасолевый был суп,
Потом картошка с кабачком, томатом,
С таким пахучим ароматным мясом,
Что поневоле слюнки потекли.
И снова паска с предушистым чаем,
А на десерт вкуснейшая клубника,
Так Толик нас побаловал на праздник.
И вдруг обед прервали снова гости.
Явились к нам красавица Анюта
И Рома, муж ее, два маленьких сыночка,
Но их мы не увидели. В машине
Они заснули сладким сном младенцев.
И рады мы гостям, Хоть снова в масках.
Но что же делать? Время карантина.
Потом прогулка Толика и Лены вдоль речки,
Где я утром все бродила.
А день пасхальный к вечеру клонился.
И снова за столом мы все сидели.
А на столе краснеет винегрет,
И гренки аппетит нам поднимают.
Белеет сыр, по прозвищу он «бри».
Оранжево сверкают апельсины. Горячий чай,
Чтоб нам согреться на ночь.
И праздник проводить такой хороший.,
И паской закусить вкуснейшей нашей.
А чтоб запомнить, записать решила,
Где мы бродили в этот день пасхальный,
Испорченный нам жестким карантином,
Который охватил весь шар земной.
Коронавирус властвует над миром,
Как ровно век назад испанки мор.
И записать хочу, что ели мы,
Что пили в этот день,
Который, как и всё, уходит в лету.
Ведь то, что записал, останется с тобой,
И не подвластно памяти плохой,
Которой больше уж восьми десятков лет .
И память снизилась не только от котлет.