Дональд Рейфилд «Жизнь Антона Чехова». За одного битого?
Этот пост призван досказать недосказанное в посте предыдущем. Фигура отца Чехова Павла Егорыча довольно противоречивая. Вот недавно Акунин в посте «Другой Чехов» назвал Павла Егоровича «пошлейшим папашей, мелким домашним тираном, со всеми привычками и родовыми приметами гнусного мещанского быта». Однако мои уважаемые ЖЖ-друзьяira_zorina и kofelen с ним не соглашаются и пишут, что он был неплохим человеком, а в ХІХ веке пороли всех.
Да, действительно, тогда родители руководствовались принципом «За одного битого двух небитых дают». От битых их воспитатели получали управляемость, покорность, безъынициативность. И подспудно ненависть к истязателю и желание уехать из отчего дома и больше никогда в него не возвращаться. И в наш продвинутый век проблема насилия среди родителей, воспитателей да и просто старших по званию никуда не делась. Так получилось что чтение о детстве и юношестве Чехова наложилось на чтение очень интересного интервью с учителем математики, представителем математической династии Дмитрием Шнолем. На это интервью обратила мое внимание tan_yales. Слава богу, в этой семейной династии детей не секли. Однако с насилием над личностью Дмитрий Шноль столкнулся, когда попал в армию. Вот что он пишет об этом:
«После армии я долго переосмысливал этот опыт. То, что два поколения мужчин в нашей стране прошли через дедовщину (насколько я понимаю, она началась в 60-е годы), очень сильно сказалось на нашей жизни. Каждый нес в себе память о своем унижении или о своем насилии над другими. Все были, можно сказать, поруганы. У всех были воспоминания, за которые невозможно себя уважать. Преобразить такой опыт во что-то позитивное, сделать так, чтобы он стал точкой внутреннего роста, могут единицы. Для остальных же это начало потери себя. Распад семей и повсеместный алкоголизм - это прямое следствие потери мужского самоуважения».
То, о чем пишет Дмитрий Шноль, очень хорошо прослеживается на семье Чехова. Как известно, там было пять братьев Александр, Николай, Антон, Иван, Михаил и сестра Маша. Девочек тогда секли реже и Машу Павел Егорович не трогал. Старших братьев Александра, Николая и Антона порол нещадно, так что они вынуждены были просушивать свои постели. Однако точно так же истязать младших детей ему помешал переезд в Москву. Там домовладельцы резко возражали против таких способов воспитания.
В результате из трех старших («битых») братьев не сломался от такого воспитания только Антон. Он был не только самым талантливым, но и наиболее сильным, волевым человеком с просто гипертрофированным чувством долга по отношению к семье. На чувстве долга у него и были построены взаимоотношения с отцом в юности и в период становления. Он писал своему кузену: «Отец и мать единственные для меня люди на всем земном шаре, для которых я ничего никогда не пожалею. Если я буду высоко стоять, то это дело их рук, славные они люди, и одно безграничное их детолюбие ставит их выше всяких похвал, закрывает собой все их недостатки». Позднее, когда он уже стал большим писателем, и фактически содержал всю семью, Павел Егорович видел в нем главного и, как мог, считался с ним. Однако двое старших братьев Антона к отцу относились холодно и при первой же возможности (переезде в Москву), постарались жить отдельно от него.
Поскольку оба брата обладали слабой волей, первым их побуждением, вырвавшись из под отцовского гнета, было - пуститься во все тяжкие. Связи с непорядочными женщинами, пьянство. В случае Николая еще и наркотики. Неспособность остановиться в бездумных тратах денег. Создание долгов, за которые зачастую расплачивался Антон.
Чехова раздражал эгоизм братьев, их низменные поступки в сочетании с высокими амбициями. Рейфилд чаще всего не дает никаких оценок, а просто скрупулезно фиксирует факты. Вот Чеховы переехали в Москву. Александр и Николай уже жили и учились там, к Павлу Егоровичу, который вначале перебивался случайными заработками переехала Евгения Яковлевна с младшими детььми Мишей и Машей. Антон оставался в Таганроге доучиваться в гимназии, следить за домом, воевать с кредиторами.
Вот письмо Александра к Антону того периода: «Я имею возможность иметь хорошенькую, удобную комнату, приличный, здоровый стол и чистое белье, а главное, тишину и спокойствие, где не раздаются плачи биемых и гласи биющих, где никто не чадит, не беспокоит и не мешает. <…> Никто из них ни разу не спросил меня, есть у меня деньги, откуда я их беру, чем зарабатываю и много ли их у меня? Им до этого дела нет. Они знаю только, что ежемесячно в определенный срок получают пять рублей от меня и не в счет абонемента раз восемь в месяц пришлют за деньгами взаймы (отдача на том свете горячими угольками). Они видят. Что я всегда прилично одет, блещет белье, перчатки и цилиндр, и вполне убеждены, что я миллионер».
Александру в 1877 году было 21, он зарабатывал уроками. Между тем, когда он так расписывает свое уютненькое житье-бытье, семья фактически голодает. У Миши нет пальто, и он бегает в гимназию вприпрыжку. А Маша вообще сидит дома, потому что ей нет денег на учебу. В съемном жилье они спят на полу и мерзнут, нет денег на дрова. И основные надежды возлагают на денежные переводы Антона из Таганрога. Антон еще совсем мальчишка, 16-ти лет, ему нужно учиться и выдерживать непростые экзамены. Однако он занимается закладными по дому, пускает квартирантов, зарабатывает уроками на жизнь и ухитряется еще что-то посылать семье. Как он должен был воспринимать потуги на щегольство Александра?
Я думаю, что его холодность к многочисленным будущим проблемам старшего брата берет истоки именно из этого очень тяжелого для всей семьи и, особенно, для Антона периода. Александр был дважды женат. Но оба брака были неудачными, в силу его пьянства, эгоцентризма, неумения по-человечески организовать свой быт.
Вот Чехов впервые приезжает к брату после смерти его первой жены. Александр уже успел сойтись с другой женщиной, которую Антон Павлович раньше хорошо знал ранее. Его впечатление от этого визита было тягостным и он их высказывает в письме: «В первое же мое посещение меня оторвало от тебя твое ужасное ни с чем не сообразное обращение с Натальей Александровной и кухаркой. <…> Постоянные ругательства самого низменного сорта. Возвышение голоса, попреки, капризы за завтраком и обедом , вечные жалобы на жизнь каторжную и труд анафемский - разве это не есть выражение грубого деспотизма? Как бы ничтожна и виновата не была женщина, как бы близко на не стояла к тебе, ты не имеешь права сидеть в ее присутствии без штанов, быть в ее присутствии пьяным, говорить словеса, которых не говорят даже фабричные, когда видят около себя женщин…».
Далее Рейфилд пишет: «После этого сурового нагоняя верховенство в семье перешло к Наталье. Александр продолжал пить, квартира была в запустении, дети заброшены, но больше пьяных оскорблений она от него не слыхала. В глазах Натальи Антон стал ее спасителем».
Таким образом, жесткий авторитаризм и телесные наказания в воспитании Александра привели к тому, что во взрослой жизни ему хотелось жить так, чтобы ничто его не обуздывало, и это стремление развило в нем порочные наклонности, покатившие под откос жизнь этого способного человека и писателя.
Антон считал, что обоих братьев сгубила жалость к себе. Второй брат Чехова, Николай был талантливым художником и иллюстратором. О его творчестве хорошо отзывались Левитан, Коровин, архитектор Шехтель. Однако же бесхарактерность Николая привела к тому, что он стал законченным алкоголиком и бродягой. "Он брался за престижные заказы - расписывать декорации для театра в саду «Эрмитаж» или иллюстрировать Достоевского - и в результате не выполнял их, жалуясь, что его не понимают". Антону не раз и не два приходилось вызволять его из неприятностей, разыскивать его по подворотням и объясняться с разъяренными заказчиками. Из всех пяти братьев Николай умер первым от наследственной болезни, которая позже унесла в могилу и Антона Павловича.
Но все же была в Николае какая-то загадка, которая роднит его судьбу с судьбами других выдающихся людей нашей культуры, которых я бы назвала гениями неприкаянности. Это и Велемир Хлебников, и Есенин, и Николай Рубцов, и Нико Пиросманишвили, и наиболее близкий к нам по времени Веничка Ерофеев. Что это было - обаяние таланта, детскость взгляда на мир? Что заставляло прославленного и модного архитектора Шехтеля в надцатый раз наступать на одни и те же грабли и платить неустойки в связи с тем, что Николай провалил очередной его заказ? Почему, узнав о его смерти, друзья забыли об обидах и писали: «Мир праху безалаберному, но талантливому и милейшему из художников»? И еще одна ниточка связала Николая Чехова с Харьковом. Об этом Рейфилд пишет в примечании к главе о смерти Николая. «Еще одна скорбящая душа не давала о себе знать довольно долго: в 1953 году некая Татьяна Ивченко из Харькова, умирая в возрасте 103 лет, просила, чтоб ее похоронили рядом с Николаем Чеховым. В последние недели Колиной жизни она приносила ему молоко».
Приведенный факт говорит о том, что Николая Чехова любили женщины. Однако его семейную жизнь язык даже не поворачивается называть браком, скорее, это было сожительством, причем таким, что Антону приходилось караулить Колю, не решаясь покинуть его более, чем на несколько часов, «чтобы брат снова не вернулся в объятия Анны Гольден к вину и наркотикам». Мне очень недоставало картин Николая Чехова в иллюстрациях и фотографиях книжки «Жизнь Антона Чехова». Но вот, поискав в Google, я нашла репродукцию картины, на которой изображена гражданская жена Николая Чехова. И история картины тоже непосредственно связана с темой этого поста
Мне думается, что хотя неправильное воспитание не сломило Антона Павловича, оно наложило отпечаток на его отношения с женщинами и поздний брак. Да, Чехов почитал родителей, но вряд ли считал идеальной их модель семьи. Еще более разочаровывающей была семейная жизнь братьев. Поэтому Чехов всю жизнь боялся сделать решительный шаг и избегал серьезных отношений с женщинами. Хотя, конечно, наивно только этим фактором объяснять сексуальное поведение такого тонкого и сложного человека, как А.П. Я уже ссылалась на интереснейший пост Иры Зориной, где рассматриваются другие аспекты взаимоотношений А.П.Чехова с женщинами .
Но все же возвращаясь к посылке поста, хочу подтвердить свой тезис о пагубности телесных наказаний для формирования будущей семейной жизни наказуемого обсуждением того, как сложилась судьба двух младших братьев, которым розог перепадало меньше. Конечно, я книжку еще не дочитала, но знаю, что Иван всю жизнь проработал учителем, и работал хорошо. Судьба Михаила тоже сложилась неплохо: как и братья, он обладал литературным даром, был первым биографом Антона Павловича. Оба брата были женаты по одному разу. И прожили со своими женами до самой смерти. В обоих браках были дети. То есть все у них было нормально.
Да, действительно, тогда родители руководствовались принципом «За одного битого двух небитых дают». От битых их воспитатели получали управляемость, покорность, безъынициативность. И подспудно ненависть к истязателю и желание уехать из отчего дома и больше никогда в него не возвращаться. И в наш продвинутый век проблема насилия среди родителей, воспитателей да и просто старших по званию никуда не делась. Так получилось что чтение о детстве и юношестве Чехова наложилось на чтение очень интересного интервью с учителем математики, представителем математической династии Дмитрием Шнолем. На это интервью обратила мое внимание tan_yales. Слава богу, в этой семейной династии детей не секли. Однако с насилием над личностью Дмитрий Шноль столкнулся, когда попал в армию. Вот что он пишет об этом:
«После армии я долго переосмысливал этот опыт. То, что два поколения мужчин в нашей стране прошли через дедовщину (насколько я понимаю, она началась в 60-е годы), очень сильно сказалось на нашей жизни. Каждый нес в себе память о своем унижении или о своем насилии над другими. Все были, можно сказать, поруганы. У всех были воспоминания, за которые невозможно себя уважать. Преобразить такой опыт во что-то позитивное, сделать так, чтобы он стал точкой внутреннего роста, могут единицы. Для остальных же это начало потери себя. Распад семей и повсеместный алкоголизм - это прямое следствие потери мужского самоуважения».
То, о чем пишет Дмитрий Шноль, очень хорошо прослеживается на семье Чехова. Как известно, там было пять братьев Александр, Николай, Антон, Иван, Михаил и сестра Маша. Девочек тогда секли реже и Машу Павел Егорович не трогал. Старших братьев Александра, Николая и Антона порол нещадно, так что они вынуждены были просушивать свои постели. Однако точно так же истязать младших детей ему помешал переезд в Москву. Там домовладельцы резко возражали против таких способов воспитания.
В результате из трех старших («битых») братьев не сломался от такого воспитания только Антон. Он был не только самым талантливым, но и наиболее сильным, волевым человеком с просто гипертрофированным чувством долга по отношению к семье. На чувстве долга у него и были построены взаимоотношения с отцом в юности и в период становления. Он писал своему кузену: «Отец и мать единственные для меня люди на всем земном шаре, для которых я ничего никогда не пожалею. Если я буду высоко стоять, то это дело их рук, славные они люди, и одно безграничное их детолюбие ставит их выше всяких похвал, закрывает собой все их недостатки». Позднее, когда он уже стал большим писателем, и фактически содержал всю семью, Павел Егорович видел в нем главного и, как мог, считался с ним. Однако двое старших братьев Антона к отцу относились холодно и при первой же возможности (переезде в Москву), постарались жить отдельно от него.
Поскольку оба брата обладали слабой волей, первым их побуждением, вырвавшись из под отцовского гнета, было - пуститься во все тяжкие. Связи с непорядочными женщинами, пьянство. В случае Николая еще и наркотики. Неспособность остановиться в бездумных тратах денег. Создание долгов, за которые зачастую расплачивался Антон.
Чехова раздражал эгоизм братьев, их низменные поступки в сочетании с высокими амбициями. Рейфилд чаще всего не дает никаких оценок, а просто скрупулезно фиксирует факты. Вот Чеховы переехали в Москву. Александр и Николай уже жили и учились там, к Павлу Егоровичу, который вначале перебивался случайными заработками переехала Евгения Яковлевна с младшими детььми Мишей и Машей. Антон оставался в Таганроге доучиваться в гимназии, следить за домом, воевать с кредиторами.
Вот письмо Александра к Антону того периода: «Я имею возможность иметь хорошенькую, удобную комнату, приличный, здоровый стол и чистое белье, а главное, тишину и спокойствие, где не раздаются плачи биемых и гласи биющих, где никто не чадит, не беспокоит и не мешает. <…> Никто из них ни разу не спросил меня, есть у меня деньги, откуда я их беру, чем зарабатываю и много ли их у меня? Им до этого дела нет. Они знаю только, что ежемесячно в определенный срок получают пять рублей от меня и не в счет абонемента раз восемь в месяц пришлют за деньгами взаймы (отдача на том свете горячими угольками). Они видят. Что я всегда прилично одет, блещет белье, перчатки и цилиндр, и вполне убеждены, что я миллионер».
Александру в 1877 году было 21, он зарабатывал уроками. Между тем, когда он так расписывает свое уютненькое житье-бытье, семья фактически голодает. У Миши нет пальто, и он бегает в гимназию вприпрыжку. А Маша вообще сидит дома, потому что ей нет денег на учебу. В съемном жилье они спят на полу и мерзнут, нет денег на дрова. И основные надежды возлагают на денежные переводы Антона из Таганрога. Антон еще совсем мальчишка, 16-ти лет, ему нужно учиться и выдерживать непростые экзамены. Однако он занимается закладными по дому, пускает квартирантов, зарабатывает уроками на жизнь и ухитряется еще что-то посылать семье. Как он должен был воспринимать потуги на щегольство Александра?
Я думаю, что его холодность к многочисленным будущим проблемам старшего брата берет истоки именно из этого очень тяжелого для всей семьи и, особенно, для Антона периода. Александр был дважды женат. Но оба брака были неудачными, в силу его пьянства, эгоцентризма, неумения по-человечески организовать свой быт.
Вот Чехов впервые приезжает к брату после смерти его первой жены. Александр уже успел сойтись с другой женщиной, которую Антон Павлович раньше хорошо знал ранее. Его впечатление от этого визита было тягостным и он их высказывает в письме: «В первое же мое посещение меня оторвало от тебя твое ужасное ни с чем не сообразное обращение с Натальей Александровной и кухаркой. <…> Постоянные ругательства самого низменного сорта. Возвышение голоса, попреки, капризы за завтраком и обедом , вечные жалобы на жизнь каторжную и труд анафемский - разве это не есть выражение грубого деспотизма? Как бы ничтожна и виновата не была женщина, как бы близко на не стояла к тебе, ты не имеешь права сидеть в ее присутствии без штанов, быть в ее присутствии пьяным, говорить словеса, которых не говорят даже фабричные, когда видят около себя женщин…».
Далее Рейфилд пишет: «После этого сурового нагоняя верховенство в семье перешло к Наталье. Александр продолжал пить, квартира была в запустении, дети заброшены, но больше пьяных оскорблений она от него не слыхала. В глазах Натальи Антон стал ее спасителем».
Таким образом, жесткий авторитаризм и телесные наказания в воспитании Александра привели к тому, что во взрослой жизни ему хотелось жить так, чтобы ничто его не обуздывало, и это стремление развило в нем порочные наклонности, покатившие под откос жизнь этого способного человека и писателя.
Антон считал, что обоих братьев сгубила жалость к себе. Второй брат Чехова, Николай был талантливым художником и иллюстратором. О его творчестве хорошо отзывались Левитан, Коровин, архитектор Шехтель. Однако же бесхарактерность Николая привела к тому, что он стал законченным алкоголиком и бродягой. "Он брался за престижные заказы - расписывать декорации для театра в саду «Эрмитаж» или иллюстрировать Достоевского - и в результате не выполнял их, жалуясь, что его не понимают". Антону не раз и не два приходилось вызволять его из неприятностей, разыскивать его по подворотням и объясняться с разъяренными заказчиками. Из всех пяти братьев Николай умер первым от наследственной болезни, которая позже унесла в могилу и Антона Павловича.
Но все же была в Николае какая-то загадка, которая роднит его судьбу с судьбами других выдающихся людей нашей культуры, которых я бы назвала гениями неприкаянности. Это и Велемир Хлебников, и Есенин, и Николай Рубцов, и Нико Пиросманишвили, и наиболее близкий к нам по времени Веничка Ерофеев. Что это было - обаяние таланта, детскость взгляда на мир? Что заставляло прославленного и модного архитектора Шехтеля в надцатый раз наступать на одни и те же грабли и платить неустойки в связи с тем, что Николай провалил очередной его заказ? Почему, узнав о его смерти, друзья забыли об обидах и писали: «Мир праху безалаберному, но талантливому и милейшему из художников»? И еще одна ниточка связала Николая Чехова с Харьковом. Об этом Рейфилд пишет в примечании к главе о смерти Николая. «Еще одна скорбящая душа не давала о себе знать довольно долго: в 1953 году некая Татьяна Ивченко из Харькова, умирая в возрасте 103 лет, просила, чтоб ее похоронили рядом с Николаем Чеховым. В последние недели Колиной жизни она приносила ему молоко».
Приведенный факт говорит о том, что Николая Чехова любили женщины. Однако его семейную жизнь язык даже не поворачивается называть браком, скорее, это было сожительством, причем таким, что Антону приходилось караулить Колю, не решаясь покинуть его более, чем на несколько часов, «чтобы брат снова не вернулся в объятия Анны Гольден к вину и наркотикам». Мне очень недоставало картин Николая Чехова в иллюстрациях и фотографиях книжки «Жизнь Антона Чехова». Но вот, поискав в Google, я нашла репродукцию картины, на которой изображена гражданская жена Николая Чехова. И история картины тоже непосредственно связана с темой этого поста
Мне думается, что хотя неправильное воспитание не сломило Антона Павловича, оно наложило отпечаток на его отношения с женщинами и поздний брак. Да, Чехов почитал родителей, но вряд ли считал идеальной их модель семьи. Еще более разочаровывающей была семейная жизнь братьев. Поэтому Чехов всю жизнь боялся сделать решительный шаг и избегал серьезных отношений с женщинами. Хотя, конечно, наивно только этим фактором объяснять сексуальное поведение такого тонкого и сложного человека, как А.П. Я уже ссылалась на интереснейший пост Иры Зориной, где рассматриваются другие аспекты взаимоотношений А.П.Чехова с женщинами .
Но все же возвращаясь к посылке поста, хочу подтвердить свой тезис о пагубности телесных наказаний для формирования будущей семейной жизни наказуемого обсуждением того, как сложилась судьба двух младших братьев, которым розог перепадало меньше. Конечно, я книжку еще не дочитала, но знаю, что Иван всю жизнь проработал учителем, и работал хорошо. Судьба Михаила тоже сложилась неплохо: как и братья, он обладал литературным даром, был первым биографом Антона Павловича. Оба брата были женаты по одному разу. И прожили со своими женами до самой смерти. В обоих браках были дети. То есть все у них было нормально.