в партизаны
кризис №8
Масс-медиа, массовая культура, массовые виды спорта, массовые заболевания, массовые закупки вооружения, массовые суициды, массовый ажиотаж...
Приходит момент, когда за массой, ты не разбираешь личностей. Нет Арчибальдов, Сашей, Машей. Есть: жители населённого пункта, граждане живущие по месту прописки, покупатели нашего магазина, пассажиры общественного транспорта, владельцы концернов, бомжи, пациенты роенной больницы, пидоры...
Всё вокруг, становится монотонной, давящей массой, без намёка на индивидуальность.
Тебе 24 час в сутки тяжело дышать, и столько же часов подташнивает. Ты просыпаешься со страхом, а засыпаешь со слезами. Ты одинок. Люди вокруг, бесполезная помощь твоему одиночеству. Серые манекены, загораживающие тебе пейзаж.
Именно в такой жизненный момент, когда кажется, что чёрная полоса жизни, плавно переходит в жопу, мне объявили что я ухожу в отпуск за свой счёт. На две недели. Это звучало как приговор. Последний стимул к каким либо активным действиям, был утрачен.
Выглядело всё в лучших традициях. "Сынок, мы не можем себе пока этого позволить".
А хули? Нахрена им два продавца в компьютерном отделе, когда и один там неплохо справляется.
У них, там кризис.
Сука, вся моя жизнь, с момента окончания школы, один большой кризис.
Были свои плюсы. Мне не нужно было шесть дней в неделю, покидать свою кровать утром, для того, что бы вернуться в неё вечером. Теперь из кровати меня мог выгнать только голод, или призыв унитаза.
Первые два дня, были божественны. Я старался не думать. Я перечитал всего Быкова.
Меня не было в этой реальности. Я пробирался сквозь болота, голодал в окопах, любил и ненавидел вместе с героями. Они ели испечённую в костре картошку, а я бегал на кухню, доедая свои скудные запасы.
Напрягшись и подбив баланс сил, я понял, что половины буханки чёрного, третьи батона, начатой упаковки майонеза, подсолнечного масла (на дне бутылки), полу килограммовой пачки геркулеса, банки зелёного чая и трех пачек сигарет... Этого мне хватит ещё на три дня. Можно было ещё три дня не думать.
Беда пришла пораньше.
Сестра, с которой мы делим, оставшуюся от родителей квартиру, именно в этот момент начала решать свои матримониальные проблемы. И вот вечером второго дня, состоялось подобие ялтинской конференции на кухне. Не то, что бы так напыщенно, и участников было только двое, просто «нас», как и в тот раз, предали.
- А чего ты уже второй день дома? Тебя что уволили?
- Нет, просто отправили в отпуск, на две недели, за свой счёт.
- И что, ты теперь собираешься целыми днями сидеть дома?
- Нет, бля. Я тут подумываю записаться на курсы латино-американских танцев.
- Не юродствуй. Слушай, я познакомилась с замечательным человеком. Он очень скромный. Я пригласила его на завтра в гости. Дай ему освоится.
- Не понял? Он в присутствии другого кобеля не способен к интиму?
- Ну сам подумай. Он приходит в надежде на близость, я вся такая готовая, а тут ты, шастаешься в трусах, укутанный в одеяло, скрипишь своей кроватью, и смеёшься в своей комнате, не известно по какому поводу... Может, ты съездишь на дачу, поживёшь там, отдохнёшь? С пользой так сказать проведёшь отпуск?
Мой маленький мир, мир моей кровати и комнаты, мир книжной полки и радио, мир окопов и болот, мир второй мировой войны и искренности чувств, рушился со скоростью башен близнецов сентябрьским утром.
Утром третьего дня, я проснулся на вздохе. Вздох был глубокий и долгожданный. Не проходи я анатомию человека в школе, я бы поклялся, что всю ночь не дышал. Я распечатал последнюю пачку сигарет. Заварил, зелёны чай.
Я люблю крепкий, горячий, что бы ожоги горячей жидкостью, стягивала терпкость напитка.
На кухонном столе, я обнаружил деньги, ключи от дачи и записку. Сестра соизволила вернуть мне деньги, которые одолжила (с понтом на пару дней) пару недель назад. И напомнила, что у тёти Марии, в соседней деревне, можно покупать свежее молоко, по цене ниже магазинной. "Тебе всегда нравилась природа. Надеюсь, ты хорошо отдохнёшь" - это звучало как издевательство.
Умертвив свинью-копилку и приплюсовав свою заначку к вновь возвращённым деньгам, я составил смету поездки.
Билет на электричку: (туда и обратно) - 7 000
Молоко у тёти Марии (13 дней по 1 литр) - 13 000
Кофейный ликёр (7 бутылок) - 98 000
Водка (14 бутылок) - 102 000
Геркулес (7 упаковок) - 7 000
Сигареты (14 пачек) - 30 800
С собой из дома я взял, ручку, бритву, мобилу с зарядным, мыло, полотенце, пару носков, тёплый свитер, две майки и двое трусов.
На вокзале, я купил тетрадь для записей, за 2 800. И того, у меня в кармане осталось 3 980.
Я еду в деревню. Декаданс продолжается. И если через две недели работа не позовет меня, то возможно повешусь в алкогольном угаре, попивая «белый русский», или уйду в партизаны.
И в первом и во втором случае, сделаю счастливой сестру.