КРАСНЫЙ ТЕРРОР: Священники
Оригинал взят у orehovayasonya в Памяти отца Павла Троицкого
Сегодня 20-е января. Этот день всегда в моей семье был праздничным - день свадьбы моих родителей. И только лишь три года назад мы с мужем получили на руки ксерокопию уголовного дела моего прадеда священника Павла Троицкого. Он был настоятелем собора св. Александра Невского в Феодосии, был невероятно общительным, открытым и гостеприимным человеком. Среди ближайших друзей имел множество выдающихся людей того времени. Так вот, только лишь недавно мы узнали, что он был расстрелян 20 января 1938 года в 23 часа 30 минут. У нас теперь хотя бы на руках есть ксерокопия дела в 40 листов и мы знаем за что его расстреляли, кто на него клеветал, что он говорил на допросах, а вся наша семья с 1937-го года не знала об этом НИЧЕГО! Одним из обвинений в деле было то, что любимейший сын его постоянно проживал во Франции и отец Павел состоял с ним в постоянной переписке и не отрекался от сына. Под каждым листом допроса отца Павла стоит его подпись. Видно, что все подписи сделаны дрожащей рукой: буквы прыгают и очень сильно расплываются то ли от пота, то ли от слез, то ли пытали и обливали водой. Ни матушка, ни дети, так ничего о его судьбе и не узнали. Прадеда расстреляли в 72 года. У него осталось 9 детей.
Несмотря на мою многолетнюю переписку с крымским КГБ, никто мне так и не дал на руки уголовное дело. Та ксерокопия, которая теперь у нас есть - это результат личного подвига замечательного священника, который собирает материалы по крымским новомученикам и пишет о них книги. Он помог нам по нашей неотступности, но удалось ему это не с первого раза. Несколько раз он предпринимал попытки тайно скопировать дело, но каждый раз кто-то из сотрудников за ним следил и не давал этого сделать. Сейчас он пишет о моем прадеде книгу, собрал довольно много материалов о нем и о круге его общения, уже подал документы на канонизацию. Пока живы еще моя мама и тетя, которые прекрасно помнят о.Павла и многое могут о нем рассказать, стараемся собирать документы, записываем рассказы на диктофон. Моя тетя всю жизнь прожила в Симферополе и помнит историю всех ветвей моей семьи во всех подробностях. Очень любит об этом рассказывать.
Столько лет прошло, а в КГБ боятся рассекретить архивы. И расстреливали ночью, т.к. не хотели, чтобы были свидетели их преступлений. Это удел бесов - трястись от страха.
Один из доносов. В деле все доносы написаны от руки, а потом перепечатаны на машинке. Рукописный вариант трудно прочитать, поэтому помещаю машинописный.
Вот несколько его фотографий. Я их уже помещала в своем журнале 7 лет назад. Простите, что повторяю.
Отец Павел с матушкой Анастасией Никофоровной. Матушка остаток жизни прожила в Москве у своей старшей дочери Сашеньки. Похоронена на Пятницком кладбище.
Моя мама и тетя помнят, как под этим раскидистым деревом обедала вся семья.
Начиная с 1923 года, прадед мой был лишенцем. Чтобы иметь какие-то средства к существованию, он занялся пчеловодством.
Это прадедушкины дети.
Сегодня 20-е января. Этот день всегда в моей семье был праздничным - день свадьбы моих родителей. И только лишь три года назад мы с мужем получили на руки ксерокопию уголовного дела моего прадеда священника Павла Троицкого. Он был настоятелем собора св. Александра Невского в Феодосии, был невероятно общительным, открытым и гостеприимным человеком. Среди ближайших друзей имел множество выдающихся людей того времени. Так вот, только лишь недавно мы узнали, что он был расстрелян 20 января 1938 года в 23 часа 30 минут. У нас теперь хотя бы на руках есть ксерокопия дела в 40 листов и мы знаем за что его расстреляли, кто на него клеветал, что он говорил на допросах, а вся наша семья с 1937-го года не знала об этом НИЧЕГО! Одним из обвинений в деле было то, что любимейший сын его постоянно проживал во Франции и отец Павел состоял с ним в постоянной переписке и не отрекался от сына. Под каждым листом допроса отца Павла стоит его подпись. Видно, что все подписи сделаны дрожащей рукой: буквы прыгают и очень сильно расплываются то ли от пота, то ли от слез, то ли пытали и обливали водой. Ни матушка, ни дети, так ничего о его судьбе и не узнали. Прадеда расстреляли в 72 года. У него осталось 9 детей.
Несмотря на мою многолетнюю переписку с крымским КГБ, никто мне так и не дал на руки уголовное дело. Та ксерокопия, которая теперь у нас есть - это результат личного подвига замечательного священника, который собирает материалы по крымским новомученикам и пишет о них книги. Он помог нам по нашей неотступности, но удалось ему это не с первого раза. Несколько раз он предпринимал попытки тайно скопировать дело, но каждый раз кто-то из сотрудников за ним следил и не давал этого сделать. Сейчас он пишет о моем прадеде книгу, собрал довольно много материалов о нем и о круге его общения, уже подал документы на канонизацию. Пока живы еще моя мама и тетя, которые прекрасно помнят о.Павла и многое могут о нем рассказать, стараемся собирать документы, записываем рассказы на диктофон. Моя тетя всю жизнь прожила в Симферополе и помнит историю всех ветвей моей семьи во всех подробностях. Очень любит об этом рассказывать.
Столько лет прошло, а в КГБ боятся рассекретить архивы. И расстреливали ночью, т.к. не хотели, чтобы были свидетели их преступлений. Это удел бесов - трястись от страха.
Один из доносов. В деле все доносы написаны от руки, а потом перепечатаны на машинке. Рукописный вариант трудно прочитать, поэтому помещаю машинописный.
Вот несколько его фотографий. Я их уже помещала в своем журнале 7 лет назад. Простите, что повторяю.
Отец Павел с матушкой Анастасией Никофоровной. Матушка остаток жизни прожила в Москве у своей старшей дочери Сашеньки. Похоронена на Пятницком кладбище.
Моя мама и тетя помнят, как под этим раскидистым деревом обедала вся семья.
Начиная с 1923 года, прадед мой был лишенцем. Чтобы иметь какие-то средства к существованию, он занялся пчеловодством.
Это прадедушкины дети.
