Камергер А.С.Пушкин
Решил разобраться для себя (насколько возможно) в истории с камергерским званием А.С.Пушкина. В итоге получилась такая заметка:
Всем известно, что император Николай I присвоил Пушкину звание камер-юнкера, что разозлило поэта: «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим летам)».
Гораздо меньшему числу людей известно, что есть ряд документов, датированных временем смерти Пушкина, в которых он именуется камергером. Это ОЧЕНЬ высокое звание, генеральское.
История темная, внятного разъяснения она так и не получила. В советские времена она, допустим, не всплывала по идеологическим соображениям: рушился пропагандистский шаблон Пушкина как опального, оппозиционного императору поэта. А после… то ли инерция пушкиноведов, то ли просто нехватка документальных данных.
В общем, подробности такие:
Через 5 дней после смерти поэта, 4 февраля 1837 года А.Ф. Воейков пишет письмо А.Я. Стороженко, в котором подробно описывает дуэль Пушкина, его смерть, прощальный обмен письмами между Пушкиным и Николаем I, и в конце письма добавляет: «Пушкинъ уже самъ потребовалъ священника и пріобщился св. Таинъ прежде, чѣмъ получилъ всемилостивѣйшій рескриптъ Государевъ. 29 января въ 2 часа 30 минутъ онъ скончался. Два сына его взяты въ пажи, дочери въ одинъ изъ женскихъ институтовъ; въ указѣ камеръ-юнкеръ Пушкинъ наименованъ камергеромъ» (http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/ps6/ps621072.htm?cmd=p).
В материалах военно-судного дела о дуэли Пушкина и Дантеса Пушкин ВЕЗДЕ именуется камергером. Точнее, он так именуется:
- полковником Галаховым в рапорте от 3 февраля 1837 года
- поручиком бароном Геккерном (т.е.Дантесом) в показании, записанном с его слов 3 февраля 1837 года
- подполковником Данзасом в письменном показании от 3 февраля 1837 года
- поручиком бароном Геккерном (т.е.Дантесом) в письменном показании от 6 февраля 1837 года
- в выписке комиссии военного суда от 19 февраля 1837 года
- в приговоре комиссии военного суда от 19 февраля 1837 года
- в «Мнении командира кавалергардского ее величества полка» генерал-майора Гринвальда от 27 февраля 1837 года
- в «Мнении начальника гвардейской кирасирской дивизии генерал-адьютанта графа Апраксина» от 3 марта 1837 года
(http://magazines.russ.ru/neva/2006/4/ko17.html)
Николай I обеспечил содержание семье скончавшегося поэта: вдове поэта начислили пенсию в размере 10 000 рублей, хотя при незначительной выслуге лет Пушкина на государственной службе ему и его вдове вообще не полагалась никакая пенсия; за счет казны была погашена ссуда в размере 45 000 рублей, взятая Пушкиным; вдове было выдано единовременное пособие в размере 50 000 рублей, чтобы напечатать сочинения А.С. Пушкина; два сына Пушкина были зачислены в Пажеский корпус, причем каждому из них начислили самостоятельные пенсии в размере 1200 рублей в год. Но, помимо этого, Николай, ВРОДЕ БЫ, еще выпустил указ, где Пушкин поименован камергером. Проблема в том, что этого указа никто не видел. И, будто бы, том с указами Николая I за первые месяцы 1837 года отсутствует в свободном доступе в Российской государственной библиотеке (ну, тут я, как говорится, за что купил - так написано в книге Эльдара Ахадова «Бытие, книга вторая»).
А 16 марта Придворная контора уведомила, в ответ на запрос Аудиториатского Департамента, что «что умерший 29-го прошедшего Генваря титулярный советник Александр Пушкин состоял при Высочайшем Дворе в звании камер-юнкера». После этого Пушкина везде именуют камер-юнкером.
Тут есть одна казуистическая тонкость: из письма Воейкова получается, что указ, в котором Пушкин именуется камергером, издан посмертно, то есть тогда, когда Пушкин уже НЕ СОСТОЯЛ ПРИ ДВОРЕ.
Что же, однако, случилось в конце февраля - начале марта 1837 года, что истории с камергером дали задний ход? А вот что: 19 - 20 февраля было начато следствие по делу «О непозволительных стихах, написанных корнетом лейб-гвардии гусарского полка Лермонтовым». Стихотворение «На смерть поэта» разошлось в тысячах списков и вызвало сильное брожение в умах и изрядный гнев государя.
В общем, политика, политика…
Всем известно, что император Николай I присвоил Пушкину звание камер-юнкера, что разозлило поэта: «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим летам)».
Гораздо меньшему числу людей известно, что есть ряд документов, датированных временем смерти Пушкина, в которых он именуется камергером. Это ОЧЕНЬ высокое звание, генеральское.
История темная, внятного разъяснения она так и не получила. В советские времена она, допустим, не всплывала по идеологическим соображениям: рушился пропагандистский шаблон Пушкина как опального, оппозиционного императору поэта. А после… то ли инерция пушкиноведов, то ли просто нехватка документальных данных.
В общем, подробности такие:
Через 5 дней после смерти поэта, 4 февраля 1837 года А.Ф. Воейков пишет письмо А.Я. Стороженко, в котором подробно описывает дуэль Пушкина, его смерть, прощальный обмен письмами между Пушкиным и Николаем I, и в конце письма добавляет: «Пушкинъ уже самъ потребовалъ священника и пріобщился св. Таинъ прежде, чѣмъ получилъ всемилостивѣйшій рескриптъ Государевъ. 29 января въ 2 часа 30 минутъ онъ скончался. Два сына его взяты въ пажи, дочери въ одинъ изъ женскихъ институтовъ; въ указѣ камеръ-юнкеръ Пушкинъ наименованъ камергеромъ» (http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/ps6/ps621072.htm?cmd=p).
В материалах военно-судного дела о дуэли Пушкина и Дантеса Пушкин ВЕЗДЕ именуется камергером. Точнее, он так именуется:
- полковником Галаховым в рапорте от 3 февраля 1837 года
- поручиком бароном Геккерном (т.е.Дантесом) в показании, записанном с его слов 3 февраля 1837 года
- подполковником Данзасом в письменном показании от 3 февраля 1837 года
- поручиком бароном Геккерном (т.е.Дантесом) в письменном показании от 6 февраля 1837 года
- в выписке комиссии военного суда от 19 февраля 1837 года
- в приговоре комиссии военного суда от 19 февраля 1837 года
- в «Мнении командира кавалергардского ее величества полка» генерал-майора Гринвальда от 27 февраля 1837 года
- в «Мнении начальника гвардейской кирасирской дивизии генерал-адьютанта графа Апраксина» от 3 марта 1837 года
(http://magazines.russ.ru/neva/2006/4/ko17.html)
Николай I обеспечил содержание семье скончавшегося поэта: вдове поэта начислили пенсию в размере 10 000 рублей, хотя при незначительной выслуге лет Пушкина на государственной службе ему и его вдове вообще не полагалась никакая пенсия; за счет казны была погашена ссуда в размере 45 000 рублей, взятая Пушкиным; вдове было выдано единовременное пособие в размере 50 000 рублей, чтобы напечатать сочинения А.С. Пушкина; два сына Пушкина были зачислены в Пажеский корпус, причем каждому из них начислили самостоятельные пенсии в размере 1200 рублей в год. Но, помимо этого, Николай, ВРОДЕ БЫ, еще выпустил указ, где Пушкин поименован камергером. Проблема в том, что этого указа никто не видел. И, будто бы, том с указами Николая I за первые месяцы 1837 года отсутствует в свободном доступе в Российской государственной библиотеке (ну, тут я, как говорится, за что купил - так написано в книге Эльдара Ахадова «Бытие, книга вторая»).
А 16 марта Придворная контора уведомила, в ответ на запрос Аудиториатского Департамента, что «что умерший 29-го прошедшего Генваря титулярный советник Александр Пушкин состоял при Высочайшем Дворе в звании камер-юнкера». После этого Пушкина везде именуют камер-юнкером.
Тут есть одна казуистическая тонкость: из письма Воейкова получается, что указ, в котором Пушкин именуется камергером, издан посмертно, то есть тогда, когда Пушкин уже НЕ СОСТОЯЛ ПРИ ДВОРЕ.
Что же, однако, случилось в конце февраля - начале марта 1837 года, что истории с камергером дали задний ход? А вот что: 19 - 20 февраля было начато следствие по делу «О непозволительных стихах, написанных корнетом лейб-гвардии гусарского полка Лермонтовым». Стихотворение «На смерть поэта» разошлось в тысячах списков и вызвало сильное брожение в умах и изрядный гнев государя.
В общем, политика, политика…