Ариадна Эфрон. Открытки из лагеря
Несколько лет назад я писала уже здесь об Ариадне Эфрон, дочери Марины Цветаевой и Сергея Эфрона.
Вернее, я выкладывала отрывки из ее дневников, где она сама рассказывает о своей нелегкой судьбе в лагере и ссылке.
Она хорошо умела рисовать, и я приводила там же несколько ее акварелей.
А тут попалась на глаза небольшая заметка о ней, где я увидела еще и новогодние открытки, нарисованные Ариадной.
Дальше я цитирую эту коротенькую заметку:
Их она рассылала своим родным и знакомым из лагеря и ссылки.
Как оказалось, таких самодельных открыток сохранилось довольно много, хотя сама Ариадна Сергеевна называла их хворыми и плохонькими.
«Очень я люблю елку, всю жизнь, - писала в своих воспоминаниях Ариадна Эфрон. - И всю жизнь, за исключением полнейшей невозможности по техническим причинам, устраивала ее где бы и как бы ни жила».
(Кстати! Вот только заметила: а на этой открытке кроме пятиконечных нарисованы и шестиконечные звезды! Забавно!)
Вот такое впечатление произвела на нее самая первая рождественская елка, которую увидела маленькая Аля в детстве:
«Помню себя, восторженную, восхищенную. Не знаю, куда смотреть, - сжимаю в объятьях куклу с меня ростом, боярышню в щедро вышитом и осыпанном всевозможными лентами костюме, смотрю на елку, такую огромную, что приходится голову закидывать так, что моя боярышня стукается кокошником об пол. Папа улыбается на мое разрыванье между подарками и елкой. Мама в коричневом шелковом платье, старинном, с обтянутой талией, и пышной юбкой. Внимание мое обращают великолепные львы, тигры и верблюды, которые висят на елке.
Шары, бусы, цепи, бахромки, и свечи, свечи, свечи! Блеск, сиянье. В последствии я вспомнила эту елку как из книги «Щелкунчик», такая она была волшебная. А какой чудный запах горящих веточек, подожженых свечками! Я помню, что елка мне так нравилась, что мне хотелось в ней сгореть, но дотронуться даже до догоревшей свечки я боялась».
