Любимые стихи... Владимир Лифшиц
Датская легенда
Немцы заняли город без боя, легко, на бегу.
И лишь горстка гвардейцев, свой пост у дворца не покинув,
В чёрных шапках медвежьих открыла огонь по врагу
Из нелепых своих, из старинных своих карабинов.
Копенгаген притих. Вздорожали продукты и газ.
В обезлюдевший порт субмарины заходят во мраке.
Отпечатан по форме и за ночь расклеен приказ:
Всем евреям надеть нарукавные жёлтые знаки.
Это было для них, говорили, началом конца.
И в назначенный день, тот, что ныне становится сказкой,
На прогулку по городу вышел король из дворца,
И неспешно пошёл с нарукавною жёлтой повязкой.
Копенгагенцы приняли этот безмолвный сигнал.
Сам начальник гестапо гонял неприметный “фольксваген”
По Торговой, к вокзалу, за ратушу, в порт, на канал -
С нарукавной повязкой ходил уже весь Копенгаген!..
Может, было такое, а может быть вовсе и нет,
Но легенду об этом я вам рассказал не напрасно.
Ибо светится в ней золотой андерсеновский свет,
И в двадцатом столетье она, как надежда, прекрасна.
Зимний день
Окраина деревни. Зимний день.
Бой отгремел. Безмолвие. Безлюдье.
Осадное немецкое орудье
Громадную отбрасывает тень.
Ногами в той тени, а русой головой
На солнечном снегу, в оскале смертной муки
Распялив рот, крестом раскинув руки,
Лежит артиллерист. Он немец. Он не свой.
Он, Ленинград снарядами грызя,
Возможно, был и сам подобен волку,
Но на его мальчишескую чёлку
Смотреть нельзя и не смотреть нельзя.
Убийцей вряд ли был он по природе.
Да их и нет.
Нет ни в одном народе.
Выращивать их нужно. Добывать.
Выхаживать. Готовых не бывает…
Они пришли.
И тех, кто убивает,
Мы тоже научились убивать.
1970
Третье прощание
Памяти Александра Гитовича
Мы расстаёмся трижды. В первый раз
Прощаемся, когда хороним друга.
Уже могилу заметает вьюга,
И всё-таки он не покинул нас.
Мы помним, как он пьёт, смеётся, ест,
Как вместе с нами к морю тащит лодку,
Мы помним интонацию и жест
И лишь ему присущую походку.
Но вот уже ни голоса, ни глаз
Нет в памяти об этом человеке,
И друг вторично покидает нас,
Но и теперь уходит не навеки.
Вы правду звали правдой, ложью - ложь,
И честь его - в твоей отныне чести.
Он будет жить, покуда ты живёшь.
И третий раз уйдёт с тобою вместе.
1966
***
Пробудился лес в прохладном трепете,
Заблудились в небе облака,
И летят над нами гуси-лебеди,
В далеко летят издалека.
Мы с тобою в путь не собираемся,
Почему же в тихий этот час
Мы на всё глядим - как бы прощаемся,
Словно видим мир в последний раз?
Лебединый клин над лесом тянется,
А в лесу пока ещё темно…
Что забудется, а что останется -
Этого нам ведать не дано.
Но прожить не мог бы ты полезнее,
Если хоть одна твоя строка
Белокрылым лебедем поэзии
Поднялась под эти облака.
1974