Д. Быков - "Один". Нарезки.Часть 43."Принцесса на горошине",о Германии и чувстве вины, о биографиях
№126 от 24 ноября 2017 года
"Какой смысл заложен в сказку Андерсена "Принцесса на горошине"?
Что касается смысла «Принцессы на горошине», то смысл этой сказки очень прост. И я не понимаю, почему всегда ей приписывают какую-то антимонархическую, я бы даже сказал, в каком-то смысле антиаристократическую мораль, что «вот какая неженка эта принцесса».
Понимаете, настоящая принцесса, настоящий аристократ духа (не рождения, а духа), он отличается невероятной чувствительностью. И хотя мир предлагает нам постоянно двадцать перин на свою горошину, настоящая принцесса - та, кто почувствует её через все перины. Потому что чувствительность высочайшая - вот основа искусства! А грубая кожа… «Позолота-то сотрется, свиная ж кожа остается!» Грубая кожа не нужна никому.
Настоящая принцесса - это неженка. Настоящий писатель - это божий орган, который отзывается на любое дуновение, эолова арфа.
№127 от 1 декабря 2017 года
«Я согласна, что все жители Германии 33-го года, поддержавшие Гитлера, виновны в том, что произошло после. Но ефрейтору 22-го года рождения, о котором говорит Коля из Уренгоя, тогда было 11. А к моменту его совершеннолетия у него было два варианта - самоубийство или служба в армии. К тому же все годы своего взросления он слушал пропаганду в школе о судетских немцах, зверски убитых, российских царей германского происхождения, и прекрасном будущем Вермахта, и прекрасном будущем Рейха. Можно ли считать его виноватым? Значит ли это, что такой же ответственности и независимости мы требуем от сегодняшних школьников?»
Да, значит. Ну а что такого, слушайте? Почему-то Софи Шолль, которую гильотинировали за «Белую розу» и которой было 23 года или 22, почему-то у нее хватило ума, хотя она была в Гитлерюгенде. У нее хватило ума раскаяться. Ну, там не в Гитлерюгенде, в какой-то молодежной организации. Почему-то у нее хватило ума все понять про фашизм и создать такую организацию. Да совершенно не обязательно было распространять листовки, можно было так или иначе… Вот её брат, например, нашел способ в армию не пойти. Очень многие дезертировали, а другие боролись.
Ну, ты живешь в жестком тоталитарном социуме, положим. Понимаете, во-первых, была возможность для эмиграции. Во-вторых, когда началась война и начался призыв, и все ужесточилось до предела, многие находили способы в эту армию не идти. Ну в конце концов, понимаете, нельзя с человека снимать ответственность. Вы говорите - да вот, да их обрабатывали, да это была пропаганда… Голова тебе зачем? Понимаете, огромное количество антифашистов было среди немцев.
Конечно, меньше, чем диссидентов в России, но между обществом и властью в России традиционно существует огромная воздушная подушка, и далеко не все, что хочет власть, доходит до нации. Да что мы разговариваем, в конце концов, как это нынешние дети… Конечно, отвечают. Почему одни нынешние дети выходят на демонстрации, а другие пишут о них доносы? Вы вообще снимаете с человека моральную ответственность полностью.
Но в том-то и дело, понимаете, что XX век, век тотальных войн, тотальной пропаганды, вообще век масс, тотальности, тут не обязательно Ортегу-и-Гассета читать, чтобы это увидеть. Этот век моральную ответственность действительно возложил на каждого. Раньше были сословия, раньше одни воевали, другие обывательствовали, одни были виноваты, другие не были виноваты. А XX век уничтожил сословия, масса пошла. Понимаете, масса пошла в атаку. И в этой массе каждый отвечает. А что ж вы думали?
А если бы он не пошел на фронт, его бы репрессировали. Так а сколько народу вообще говорило правду, прекрасно зная, что их репрессируют и даже, более того, может быть, убьют? А вам все хочется, чтобы был какой-нибудь третий, либо герой, либо подонок, либо просто мирный обыватель, который ни за что не отвечает. Нет, так не бывает, это могло быть в XIX столетии. В XX веке это перестало быть, и это главная эволюция, это главный знак XX века. И он ещё пока не осмыслен.
Я думаю, ближе других к его осмыслению подошли французские экзистенциалисты, а ещё ближе, мне кажется - главный советский экзистенциалист Василь Владимирович Быков, который вопросу о вине или гибели поставил с какой-то предельной и какой-то страшной остротой. У меня есть ощущение, что действительно XXI век в этом смысле, может быть, ещё страшней, потому что неочевидней.
Биография как самоанализ
Главная задача наша сегодня - это все-таки сформулировать, зачем люди берутся за описание чужой судьбы.
Вообще, как мне кажется, браться за чужую биографию - в достаточной степени бессмысленное занятие, если вы не намереваетесь при этом решать собственные частные проблемы. Почему? Потому что это очень массивная, очень большая работа, понимаете. Это три года вашей жизни как минимум, а у иных и семь, как сейчас Майя Кучерская пишет биографию Лескова, а у иных и десять или пять, как у Данилкина ушло на Ленина, который действительно гигантский объем работы проделал. Кстати, «Ослиный мост - очень интересная книга ленинской публицистики, составленная Данилкиным.
Ну, тут есть о чем поговорить. В любом случае чужая жизнь - это сидение в архивах, поездки по местам боевой славы, общение с родственниками или мемуаристами, это большая работа. Особенно если речь идет о таком тексте, как биография Пушкина, например, потому что тут уж действительно надо прочесть большую часть написанного о нем, а это гигантская библиотека. Поэтому браться за это имеет смысл для того, чтобы решать задачи, связанные с собственной жизнью.
И здесь надо выделить три вещи, которые обязательно вам в изучении чужой биографии помогут. Во-первых, надо вычленить те аттрактанты, те наиболее привлекательные аспекты, которые привлекут читателей и которые волнуют вас, что вас волнует в конкретной жизни этого человека.
Миссолунги в жизни Байрона, его гибель на чужой земле, тройственная семья Маяковского, игромания Ходасевича, странная, скажем так, не совсем обычная психическая организация Ленина, его невероятный азарт и полное пренебрежение к чужой жизни - пренебрежение чужой жизнью, скажем так. Удивительная многоречивость и при этом полное отсутствие чувства страха у Троцкого. Какие-то такие вещи. Вы выделяете сначала то, что вас привлекает, волнует, то, что вы делаете таким же аттрактантом для читателя.
Второй аспект, который совершенно необходим - это инвариантные темы, регулярно возникающие мотивы в чужой биографии. Это позволяет вам и собственную судьбу проанализировать. Ведь понимаете, знаменитая фраза Эйнштейна «Когда слепой жук ползет по шару, он ползет криво, но этого не замечает. А я это заметил». Когда человек живет, он со стороны свою траекторию не видит. Он не видит, что ползет криво. А между тем это видеть полезно, полезно проследить возникающие ситуации. И ситуации, которые в вашей жизни являются постоянными, самыми напряженными, вас на всех углах караулящими, подстерегающие вас повторы - это то главное, что в вашей жизни есть.
И надо, мне кажется, научиться этого избегать. Потому что если вы раз за разом попадаете, вляпываетесь в одну и ту же ситуацию, это говорит лишь о том, что вы не усвоили урок, что вас, по выражению Радзинского, оставили на второй год. Вот научиться прослеживать в своей биографии повторяющиеся ситуации можно, к сожалению, только на чужом примере.
Вот повторяющаяся, скажем, ситуация в биографии Маяковского - это столкновение с любовью и паническое бегство от нее. Потому что он нашел себе комфортную семью, семью, в которой Лиля играет роль такой, если угодно, эмоциональной доминанты, а интеллектуальной доминанты играет роль Осип Брик. Он удобно себя чувствует в чужой семье. Потом у него возникают серьезные отношения с другими женщинами, но другие женщины не могут его перетянуть, не могут вытащить его из этого брака.
Почему? Да потому что в нормальном, в обычном браке, в семье из двоих, в семье с традиционным бытом ему страшно. Он боится, что ему станет скучно - а ему действительно быстро станет скучно с любой женщиной после Лили. «Я сколько ни любил бы вас, привыкнув, разлюблю тотчас». У него мучительный страх быта, рутинных отношений, необходимости как-то зависеть от покупок, от занавесочек на окнах, от канарейки. Он ненавидит быт. А семья Бриков безбытна, там Лиля все организует, но это когда гости приходят. А когда нет гостей, то и быта нет никакого, все делает домработница.
И для Маяковского уход в простые традиционные отношения, в такую, если угодно, биполярную семью, в семью, где мужское и женское находятся в таких сложных соотношениях - это для него повод прежде всего для панического бегства, как ни странно. И этот инвариант у него повторяется с Наташей Брюханенко, ещё с двумя Наташами в Харькове, в каком-то смысле с Татьяной Яковлевой. Потому что если бы он действительно подал тогда на выезд, ему бы дали этот выезд, понимаете, в чем кошмар. А он не хочет, он не может этого сделать. Потому что удалось установить очень многим исследователям, что он в тот момент просто не подал документы. Он боится, что она выйдет за него, что она приедет с ним - тоже был ведь такой вариант. И это его совершенно не устраивает, потому что придется жить вдвоем, а это не его вариант. Вот это проследить можно.