Любимые стихи. Аркадий Кутилов
...Поэзия - не поза и не роль.
Коль жизнь под солнцем -вечное сраженье, -
стихи - моя реакция на боль,
моя самозащита и отмщенье!
Летом 1985 года в одном из скверов города Омска был обнаружен труп бродяги. Смерть наступила в результате невыясненных обстоятельств. Так нашли поэта Аркадия Кутилова.
Аркадий Павлович Кутилов (имя при рождении Адий, 30 мая 1940, деревня Рысья, Иркутская область - июнь 1985, Омск) - русский поэт, прозаик, художник. Один из самобытнейших русских поэтов XX века. Несмотря на то, что его стихи в переводе на английский включены в академическую антологию «Русская поэзия XX столетия» (Лондон), его творчество по-прежнему малоизвестно российскому читателю.
Потеряв мужа (сразу же после войны), мать переезжает с двумя сыновьями на свою родину в Колосовский район Омской области в село Бражниково. Здесь и прошли детство и юность поэта. Особое место в его становлении занимали учительница русского языка и библиотекарь (была для подростка помощником в выборе книг). В бражниковской библиотеке Аркадий обнаружил маленький томик Марины Цветаевой и, благодаря этому случаю, впервые познакомился с опальной поэзией. Сила и образность цветаевского слова пробудили в нём неугасимый интерес к поэзии. Первые стихи появились примерно в 1957 (до семнадцатилетнего возраста основным увлечением была живопись). Начал со стихов, содержание которых определялось обобщающим названием «таёжная лирика».
В начале 1960-х годов жизненный путь юноши определился армейской службой в городе Смоленске, где он как начинающий поэт вошёл в литературное объединение, участвовал в семинарах и был замечен Твардовским. Стихи А. Кутилова появились в областных и армейских газетах. Роковое событие наложило отпечаток на всю его дальнейшую судьбу. Аркадий и группа солдат устроили на территории части кутёж, пили антифриз. В живых остался один Кутилов. В результате он был демобилизован по болезни. Вернулся в село Бражниково. Об этом периоде поэт написал в сохранившихся автобиографических набросках:
В подавленном состоянии, потеряв интерес ко всему, я жил в деревне, считая, что жизнь прошла мимо. Самое яркое событие того времени - это момент, когда я впервые серьёзно оценил водку. Работал корреспондентом районной газеты, неумеренно пил, распутничал и даже не пытался исправить положение.
В эти времена он работал в редакции районной газеты «Вымпел», но после нескольких месяцев был уволен за пьянство. И он уходит в творческую работу - пишет стихи и переезжает в Омск.
1965 - стихи Аркадия Кутилова впервые появляются на страницах омской газеты «Молодой сибиряк».
1967 - умирает мать (похоронена в Бражниково)
Наивная индустрия -
двухтрубный маслозавод…
…Ах, мама моя Мария,
зачем умерла в тот год?!
После смерти матери Аркадий Кутилов с молодой женой и сыном уехал в места своего рождения иркутские земли. Работал в районной газете, много времени проводил в разъездах.
Семейный разлад заставил А. Кутилова вернуться в Омскую область.
Некоторое время он вёл кочевой образ жизни сельского журналиста, работал в районных газетах, нигде подолгу не задерживаясь. После смерти брата перебирается в Омск и оказывается как литератор невостребованным.
Начался бродяжий период протяжённостью в семнадцать лет: его домом и рабочим кабинетом стали чердаки, подвалы, узлы теплотрасс.
…Мир тоскует в транзисторном лепете,
люди песни поют не свои…
А в Стране дураков стонут лебеди,
плачут камни и ржут соловьи…
Вследствие ярко выраженной социальной неадаптивности и психологической неадекватности литератор подвергался принудительному психиатрическому лечению, а также, в соответствии с законодательством СССР, привлекался к ответственности за тунеядство и бродяжничество.
1971 - находился в заключении, написал повесть «Соринка» (впервые опубликована в альманахе «Иртыш» за 1997 год).
Начиная с середины 1970-х Кутилов писал без всякой надежды увидеть свои творения напечатанными: даже на само его имя наложили запрет. Причина - крамольные стихи, скандалы (литературные и политические), эпатажные «выставки» картин и рисунков в центре города; «глумление» над советским паспортом, страницы которого поэт исписал стихами.
Конец июня 1985 - поэт обнаружен мёртвым в сквере около Омского транспортного института. Обстоятельства смерти не выяснялись и остались невыясненными. Труп его в морге оказался невостребованным. Место захоронения поэта долгое время оставалось неизвестным. Найти его удалось только в 2011 году благодаря усилиям Нэлли Арзамасцевой, директора Музея А. Кутилова, расположенного в школе № 95. В октябре 2013 года на могиле поэта (это братская могила, где вместе с А. Кутиловым похоронено ещё 9 неизвестных) установлен памятник (на Ново-Южном кладбище Омска).
«Замечательные молодые омские художники Владимиров, Клевакин, Герасимов буквально зачитали меня стихами Кутилова, так и не замеченного столичными журналами и критиками. Действительно, в городе Л. Мартынова жил и другой, достойно неоценённый нами при жизни поэт.»
- Е. Евтушенко
Любовь и долг
Звучи, мой стих, во храме и в овине!
Про верность долгу слушайте рассказ.
Он токарь был, она была графиня,
и вот судьба свела их глаз на глаз...
Шальная ночь гудела соловьями,
и месяц млел от призрачной тоски.
"Мне хорошо, - она сказала, - с вами!"
Он промолчал, лишь стиснул кулаки.
Она цвела заманчиво-жестоко,
ее желал и мертвый, и живой.
Но он был токарь, первоклассный токарь,
и секретарь ячейки цеховой!
Вуаль графиня скинула не глядя,
но он угрюм, как танковый завод.
Графиня рвет с себя тугое платье,
но он угрюм... Графиня дальше рвет.
Графиня бьется, стонет, свирепеет
в почти предсмертной чувственной тоске.
Он членский взнос (четырнадцать копеек)
в кармане сжал до хруста в кулаке.
Графинин вид чертей ввергает в трепет!
Бог очумел от шелковой возни!..
Сам Луначарский, вдруг явившись в небе,
ему вскричал: "Возьми ее, возьми!"
Но он ее окинул гордым глазом,
и - "Нет! - сказал. - Хоть жгите на огне!"
Она лежала в стадии экстаза,
а он стоял немного в стороне.
Не сдался он, так чист и неповинен!
Бушуй, наш враг, от ярости бушуй!
Он токарь был,она была графиня...
Он - просто токарь,
а она - буржуй!
Ромашка
Гляжу в цветок солнечноликий -
какая дивная трава!..
... Умы великие велико
эпох вращают жернова...
Живут и броско, и отважно -
под шорох звезд и гром атак...
А что по поводу ромашки
сказать могли бы вы?..
Итак...
Ева:
Адам бледнел и прятал очи,
и прятал очи, и бледнел...
И вдруг сорвал один цветочек
и бросил мне... и покраснел.
Архимед:
Триумф ромашки недалек...
Зачем бросаться нам в глубины,
коль скоро, глядя на цветок,
народ придумает турбины...
Юлий Цезарь:
Ромашка - чудо. Всё. Без прений!
Иначе - ссора и война...
Ромашка - выше подозрений,
как Юльки Цезаря жена!
Христос:
...И будет день, и в блеске дня
отпустит крест остатки плоти...
Народ ромашками меня
к земному шару приколотит...
Фома неверующий:
Здесь, может, видимость одна?
А если видимость, то чья же?
И почему белее сажи?
Да и ромашка ли она?
Илья Муромец:
Мне - копье да кобылушку чалую,
да всю жизнь бы не падать с седла.
А избушка моя в Карачарове
вся ромашкой давно заросла.
Баба-Яга:
На свиданья все летаю,
истрепала сто плащей...
Дай, ромашка, погадаю:
любит-нет меня Кащей?..
Чингис-хан:
Я помню пленницу одну,
одну славянскую княжну...
За гордый взгляд ее убили:
не покорилась мне она...
Когда я умер, на могиле
ромашка выросла одна.
Борис Годунов:
О кровавых ромашках не врите вы,
будто я закровавил цветки...
Во дворе, где зарезали Дмитрия, -
васильки, васильки, васильки!!!
Отелло:
Девчушка-ромашка - монетка-бедняжка...
Какой же злодей прикарманит?!.
Любит - не любит, вздохнет - приголубит.
О б м а н е т!..
Капитан Флинт:
Эй, с цветочком!..
Да как вы посмели?!.
Прочь со шхуны!..
Убью невзначай!..
Пару слов о ромашке?..
С похмелья
помогает ромашковый чай...
Степан Разин:
Бабам - мед,
гулякам - бражку,
вдовам - плач,
а девкам - пляс...
Розы - всем!..
А мне - ромашку...
А боярам -
пулю в глаз!
Петр Первый:
Сей злак матросу и солдату
снимает сто душевных мук...
Послать
в пробирную
палату!..
В отдел лекарственных наук.
Сальери:
А Моцарт
во сне
обозвал меня братом,
и грохнул над полем отрывистый стон...
Ромашковым лугом,
ромашковым садом,
ромашковым ядом закончился сон!..
Суворов:
Помилуй бог, какая прелесть!..
Ромашка, ты ли это, ты?..
...Ну что, ребята, насмотрелись?.
Вперед! за русские цветы!..
Конек-горбунок:
Хоть желудку тяжко,
хоть смеются свиньи, -
пусть растет ромашка!.
Пожую полыни.
Хлестаков:
Да я... да мы... да Пушкин Шурка!..
Р-р-ромашка, крошка!.. Сто чертей!..
Я вам пришлю из Петербурга
двенадцать тысяч орхидей!..
Демон:
В поэме "Демон" прелести немало.
Но Лермонтов из виду упустил:
меня Тамара Димой называла,
когда я ей ромашки приносил.
Печорин:
Любовь, ромашка,
тлен и прах...
Кино, вино да буги-вуги...
Я пью да сплю,
да вот на днях
убил Грушницкого. От скуки.
Плюшкин:
Подметка, пряжка?..
Ах, нет, ромашка...
Ну, бросьте в кучу -
на всякий случай.
Дантес:
Ромашка-дрянь!
Я свет познал...
Таких жар-птиц
сбивал в полете!..
Таких поэтов корчевал!..
А вы -
ромашку мне суете!
Обломов:
- Эй, Захарка, откуда депеша?
-Это цветик...
- Ну выбрось, свинья!
- Дык хорош...
- Дай посудину, леший!..
- Для ромашки?
- Да нет, для меня.
Рыцарь К.К.К.:
Негр с ромашкой?
Крой их!..
Линчевать
обоих!
Анна Каренина:
Прислал мне Вронский
три цветка:
ромашка, лилия и роза...
Один из них
похож слегка
на колесо от паровоза...
Карл Маркс:
Демократическая личность!..
Природой создана не зря...
Ромашка смотрится отлично
в руке царя - и косаря.
Человек в футляре:
Ромашка?.. Господи, прости!..
И где? - у парня за фуражкой!..
Скорей в участок донести, -
здесь пахнет вовсе не ромашкой!
Столыпин:
То было в марте...
Нет, в апреле, -
как раз расцвел Нескучный сад...
Одна курсистка
на расстреле
ромашку бросила в солдат!..
Шерлок Холмс:
На лепестках - губная краска...
Ромашкой пахнет тут и там...
Любовь и ревность... Дело ясно!
Вы арестованы, мадам!
Ленин:
Архиневинная,
архипрекрасная,
как мысль мужицкая, проста...
Была б еще
и цветом красная -
и был бы символ хоть куда!
Эйнштейн:
Она сравнительно ничтожна,
не галактический формат...
На вечный двигатель похожа,
плюс нежность, смысл и аромат.
Чарли Чаплин:
Смех и слезы - так просто, -
прочь весь лоск и стекляшки!..
Пусть - штаны не по росту,
да ромашка в кармашке...
Остап Бендер:
Пишу задумчивые строки:
висит ромашка над столом,
белеет парус одинокий
в тумане моря... за углом..."
Эйзенштейн:
Кино мельчает. Странно, странно.
Гудки, штыки, прокатный стан...
Как говорится, кризис жанра...
А ну, ромашку - на экран!
Гитлер:
Ромашки
в будущем,
возможно,
еврейской плотью назовут:
я их
вытаптывал -
безбожно...
Да вот не вытоптал - живут!
Неизвестный солдат:
"Ромашка", откликнись
сквозь время и смерть!..
Один я остался на свете...
"Ромашка", "Ромашка", "Ромашка", ответь!.
..."Ромашка" уже не ответит...
Мао Цзедун:
Мы вышли в сад...
Луна, как Мы, сияла...
Цвела ромашка,
скромная, как Мы...
Мы усмехнулись
горько и устало:
цветок - и Мы
среди вселенской тьмы!..
ОНИ БЕСКРЫЛЫ
Боготворю их, солнечных и милых,
люблю сиянье знойное зрачков...
Они бескрылы, но имеют силы
нас окрылять, бескрылых мужиков!
Границы платьев берегут их прочно...
Я, нарушитель ситцевых границ, -
они бескрылы - видел это точно!
А, впрочем, кто их знает, этих птиц...
* * *
Я гляжу на тебя, любя,
твои локоны тереблю...
Я люблю в тебе не тебя,
я другое в тебе люблю.
Ты - успехов моих музей,
ты - в меня из меня окно.
Для тебя я бросал друзей,
и родных разлюбил давно.
Свою меру добра и зла
ты сплела из моих систем.
Даже почерк ты мой взяла -
с завитушкой на букве “эм”.
Ты - тропинка в моих снегах,
ты - письмо из Москвы в Сибирь,
ты в долгах - голубых шелках,
ты - в силках у меня снегирь.
Ты должна мне, мой мил-дружок,
я держу тебя сотней рук.
Вдруг уйдешь - и пропал должок!
Я встряхнусь, как пустой мешок,
и пристроюсь на пыльный крюк...
* * *
Я вам пишу звездой падучей,
крылом лебяжьим по весне...
Я вам пишу про дикий случай
явленья вашего во мне.
Пишу о том, как пел несмело:
взойди, взойди, моя заря!..
Я ради вас талант подделал,
как орден скифского царя...
Как я дружу с нейтронным веком,
как ярким словом дорожу...
И как не стал я человеком,
я вам пишу...
* * *
Слезы вечно летят за глазами,
как за солнцем летят небеса...
Зазевайся, любуясь на пламя,
слезы тут же вонзятся в глаза!
* * *
Тюрьма на улице Искусства
сбивает мысли на лету.
Колючей проволоки сгусток
застрял у времени во рту.
* * *
...Петух красиво лег на плаху,
допев свое “кукареку”...
И каплю крови на рубаху
брезгливо бросил мужику.
* * *
Цвела гвоздика, рыжая сначала...
Потом зарделась яростней вина...
Растение о помощи кричало,
а мы не понимали ни хрена.
* * *
Эх, Аркаша, нам ли горевать.
в двух шагах от ядерного взрыва!..
Знай работу, “телек” и кровать,
да в субботу - пять бутылок пива.
Соблюдай умеренность в любви,
не умей свистать разбойным свистом
И во сне удачу не зови,
и не пей с лихим авантюристом.
Не теряй ни сон, ни аппетит,
пусть душа от горестей не хмурится...
И к тебе, конечно, прилетит
птица счастья - бройлерная курица.
* * *
Скелет звезды? Паучьи ножки?
Корона древнего вождя?..
Да нет, я пальцем на окошке
рисую атомы дождя.
Я знаю все! Ничуть не меньше.
Я свой в космических краях.
На Марсе - явно нету женщин.
А наше Солнце - в лишаях.
Рисую знаки Зодиака...
(И вдруг подумаю о том,
куда
бежит
вон та
собака -
с таким торжественным хвостом?!).
* * *
Жизнь моя, поэзия, подруга...
Я в стихах тонул, горел и мерз...
Очи мне не выклевала вьюга,
хоть прошел под вьюгой много верст.
Скажут: поза? Да, возможно, поза...
Жизнь - она из поз и прочих крох.
Пусть сгниет раздавленная роза,
а в гнилье взойдет чертополох!
Я не жду бессмертья ни минутки,
мне дороже - пальцы на струне,
чтоб рядком сидели проститутки,
весело болтая обо мне.
* * *
Хвалю запев в любом рассказе,
и сам начну издалека:
...Стоят казармы на Парнасе,
снежком присыпаны слегка.
Здесь начеку зимой и летом
поручик Лермонтов и Фет...
И сам Шекспир здесь спит одетым
уже четыре сотни лет.
Лишь иногда тумана стенка
качнется в мареве луны, -
и на свиданье Евтушенко
крадется мимо старшины...
Лишь иногда майорской дочке
ударят в сердце соловьи, -
и Вознесенский прячет очи,
еще хмельные от любви...
Бессмертье скучное изведав,
томятся пленники времен.
И за казармой Грибоедов
из пистолета бьет ворон...
Вот так великие зимуют,
и дозимуют, наконец, -
когда к Парнасу напрямую
прискачет пламенный гонец.
И Блок ружьем ссутулит спину,
и Маяковский - с палашом...
Парнас пустеет, а в долину
стремятся вороны гужом...
Война сегодня быстротечна,
война бездумна и беспечна,
война всеядна, как война, -
ей даже музыка нужна...
Но под полотнищами света,
под вой военныя трубы -
конец войне, и над планетой
взошли салютные столбы.
И сквознячком в народной массе
летает дым - победный чад...
Гудит толпа... А на Парнасе
казармы холодно молчат.
Совсем озябшая березка,
над ней - холодная звезда...
Но - чуткий звук... А может, просто
звенит святая пустота...
Но вздрогнет заяц на опушке,
но веткой белочка качнет,
но скрипнет дверь, и выйдет Пушкин,
и кружкой снегу зачерпнет.
* * *
Эта пьеса шла под гром винтовочный,
ухала мортира за горой,
падала под пулями Дюймовочка,
весь дырявый, падал главгерой...
Но вставал и шел шагами быстрыми!
Весь дырявый, песню запевал...
Драматург! не надо много выстрелов.
Лучше - бац! - и сразу наповал.
Нам не надо мокрого и страшного,
нам наскучил пистолетный лай...
Ты слезу у зрителей выпрашивал?
Мы заплачем. Только не стреляй.
* * *
Горжусь своим культурным бытом,
я - современный негодяй.
Двадцатым веком я воспитан,
не словом “на”, а словом “дай”.
Я - покоренный. Непокорен!
Я не гожусь на колбасу!
По жизни, вымощенной горем,
с большим достоинством ползу!
ВЫ СЛЫШАЛИ, КАК ПАДАЮТ...
Я знаю: было здорово!
Я знаю, кто здесь жил...
Старик в кепчонке порванной
здесь что-то сторожил.
Теперь забита досками
(уехали, ту-ту!)
почти что паустовская
избушечка в саду.
Старик - тот самый, в кепочке -
уже не в шалаше.
И яблоки за веточки
не держатся уже.
Одно, второе... пятое -
тук-тук - в пучине тьмы...
Вы слышали, как падают
не яблоки, а мы?
Вот славный сын Адама
с манерами Христа -
напился, плюнул в зама -
и грохнулся с поста.
Он грохнулся, а я пока
скандалами цвету...
И все ж не громче яблока
когда-то упаду.
Естественно, небрежно:
тук-тук - и тишина...
Прошу! Возьмите! Съешьте...
И сплюньте семена.
ПАСЫНОК
Когда-нибудь вечером синим,
без дум, без любви и мечты,
я вдруг попрощаюсь с Россией,
и стану с Россией на “ты”...
Зачем ты меня не любила,
терпела, стыдливо кривясь?..
В припадках беззлобного пыла
с тобой я налаживал связь...
Покорный твоим обещаньям,
признания ждал много лет...
Возьми же теперь на прощанье
моей головы амулет!
Прощай и забудь кривотолки.
Ведь люди чего не наврут!
...Курки моей верной двустволки
чачакнут и станут во фрунт!
К исходу лирической ночи,
как раз на коровьем реву,
бровями взмахнут мои очи
и шумно взлетят
в синеву.