ГЕГЕЛЬ 015. ПРОТИВ ФИЛОСОФОВ
Оригинал взят у civil_disput в ГЕГЕЛЬ 015. ПРОТИВ ФИЛОСОФОВ
Оригинал взят у civil_disput в ГЕГЕЛЬ 015. ПРОТИВ ФИЛОСОФОВ
Общий ход нашей жизни и последние решения партии и правительства дают повод обсудить такое явление, как популярная философия.
Например, в эпоху Гегеля барометр и термометр назывались философскими инструментами. И само слово философия было словом модным. Министры, ученые или журналисты высказывались об общем ходе событий в природе, о нравственности, об обязанностях, о том, как бы что обустроить, и авторов таких речений стало модно называть тоже философами.
Философ в глазах общественного мнения приобрел атрибуты человека начитанного, следящего за веяниями времени и экстравагантного. И, соответственно, сама философия стала отождествляться с начитанностью и модной экстравагантностью.
Гегель называл модное философствование «чувственным глазением» и противопоставлял такого рода занятия науке философии в двух аспектах.
Наука философии постигает истину о мире в понятиях (Как же это двусмысленно звучит в ЖЖ!) и через определения понятий.
Например: «формула любви». Любовь здесь понятие. А содержание формулы - определение понятия.
Задачей науки философии является не столько определение, сколько, в первую очередь, само понятие.
Философ, которого как предмет изучения интересует лишь изначальная истина, из которой исходит как из источника все в мире, может сказать, что «мир - есть Любовь», или что «мир - есть Единое», или что «мир - есть Идея» или «мир - есть Действительность».
Списком подобных понятий истины мы почти исчерпали и список знаменитых философов древности: Христос, Парменид, Платон и Аристотель, забыв только про Логос Гераклита.
Важно, что определение понятия служит раскрытию его логического содержания и, одновременно, является предлежащим материалом для создания новых понятий. Философская система строится всегда из одной точки, из базового понятия, и представляет собой логически связанную цепочку понятий.
Популярная философия не производит такой работы, но паразитирует либо на философских понятиях, заимствованных у настоящей философии, либо на понятиях, взятых из разговорного языка (однажды меня на лекции спросили, как я отношусь к философии бандитов; больше я в этом месте лекций не читаю, выразив, таким образом, свое отношение).
Таково первое отличие популярной философии от науки. В ней нет оригинальных понятий, объединенных в систему.
Второе отличие связано с содержанием популярного философствования. Если философ поэтичен, как Парменид, или включает в свои сочинения элементы драматургии, как Платон и Гегель, то и поэзия, и драматургия в таких случаях суть средства раскрытия смысла понятий их философий. Но когда у Пушкина мы встречаем стихотворение об эпикурейцах или у Вебера отмечаем замечательное понимание диалектики, это вовсе не делает первого эпикурейцем, а второго - диалектиком.
На более глубоком уровне это различие может быть понято как противопоставление созерцания мышлению. Созерцание - чувственное или интеллектуальное, есть созерцание опыта, имеющегося в мире. Созерцание зачем может перейти к апологетике или критике такого опыта.
Вот почему популярные философы становятся популярными: они жалуются, возмущаются или радуются внешнему опыту, провоцируя читателей на эмоциональный отклик. Но учить они не способны, поскольку не ставят целью познание.
Научное философское мышление, напротив, в понятиях познает, но не опыт мира - это задача настоящей науки, философия же познает познающее мышление, делая, таким образом, и науку научной.
«Познай самого себя», - таков девиз истинной научной философии.
Вот почему предметом философии является понятийный аппарат и ее самой, и науки в широком смысле, и по той же причине философия способна учить как науку вообще, так и науку управления в частности - учить их познанию самих себя.
В этой точке можно сделать поворот к актуальности.
картинка из «Темная сторона силы»
Первый вопрос, который возникает по поводу идеологии нового российского консерватизма по Ильину и Бердяеву, это вопрос о направленности этой популярной чувственной идеологии - верно, не философии, а идеологии или благородного вымысла.
Если предполагается направленность внутрь, на обучение элиты тому, как ей лучше обустроить свое мышление, то вслед за лекцией по Ильину и Бердяеву обучаемая таким образом «элита» должна надеть вериги и осуществить массовую самопосадку в места не столь отдаленные лет на десять без права переписки. И там поучиться быть элитой.
Но в качестве следующего мероприятия у них запланирована лекция об НКО.
Это удручает.
Оригинал взят у civil_disput в ГЕГЕЛЬ 015. ПРОТИВ ФИЛОСОФОВ
Общий ход нашей жизни и последние решения партии и правительства дают повод обсудить такое явление, как популярная философия.
Например, в эпоху Гегеля барометр и термометр назывались философскими инструментами. И само слово философия было словом модным. Министры, ученые или журналисты высказывались об общем ходе событий в природе, о нравственности, об обязанностях, о том, как бы что обустроить, и авторов таких речений стало модно называть тоже философами.
Философ в глазах общественного мнения приобрел атрибуты человека начитанного, следящего за веяниями времени и экстравагантного. И, соответственно, сама философия стала отождествляться с начитанностью и модной экстравагантностью.
Гегель называл модное философствование «чувственным глазением» и противопоставлял такого рода занятия науке философии в двух аспектах.
Наука философии постигает истину о мире в понятиях (Как же это двусмысленно звучит в ЖЖ!) и через определения понятий.
Например: «формула любви». Любовь здесь понятие. А содержание формулы - определение понятия.
Задачей науки философии является не столько определение, сколько, в первую очередь, само понятие.
Философ, которого как предмет изучения интересует лишь изначальная истина, из которой исходит как из источника все в мире, может сказать, что «мир - есть Любовь», или что «мир - есть Единое», или что «мир - есть Идея» или «мир - есть Действительность».
Списком подобных понятий истины мы почти исчерпали и список знаменитых философов древности: Христос, Парменид, Платон и Аристотель, забыв только про Логос Гераклита.
Важно, что определение понятия служит раскрытию его логического содержания и, одновременно, является предлежащим материалом для создания новых понятий. Философская система строится всегда из одной точки, из базового понятия, и представляет собой логически связанную цепочку понятий.
Популярная философия не производит такой работы, но паразитирует либо на философских понятиях, заимствованных у настоящей философии, либо на понятиях, взятых из разговорного языка (однажды меня на лекции спросили, как я отношусь к философии бандитов; больше я в этом месте лекций не читаю, выразив, таким образом, свое отношение).
Таково первое отличие популярной философии от науки. В ней нет оригинальных понятий, объединенных в систему.
Второе отличие связано с содержанием популярного философствования. Если философ поэтичен, как Парменид, или включает в свои сочинения элементы драматургии, как Платон и Гегель, то и поэзия, и драматургия в таких случаях суть средства раскрытия смысла понятий их философий. Но когда у Пушкина мы встречаем стихотворение об эпикурейцах или у Вебера отмечаем замечательное понимание диалектики, это вовсе не делает первого эпикурейцем, а второго - диалектиком.
На более глубоком уровне это различие может быть понято как противопоставление созерцания мышлению. Созерцание - чувственное или интеллектуальное, есть созерцание опыта, имеющегося в мире. Созерцание зачем может перейти к апологетике или критике такого опыта.
Вот почему популярные философы становятся популярными: они жалуются, возмущаются или радуются внешнему опыту, провоцируя читателей на эмоциональный отклик. Но учить они не способны, поскольку не ставят целью познание.
Научное философское мышление, напротив, в понятиях познает, но не опыт мира - это задача настоящей науки, философия же познает познающее мышление, делая, таким образом, и науку научной.
«Познай самого себя», - таков девиз истинной научной философии.
Вот почему предметом философии является понятийный аппарат и ее самой, и науки в широком смысле, и по той же причине философия способна учить как науку вообще, так и науку управления в частности - учить их познанию самих себя.
В этой точке можно сделать поворот к актуальности.
картинка из «Темная сторона силы»
Первый вопрос, который возникает по поводу идеологии нового российского консерватизма по Ильину и Бердяеву, это вопрос о направленности этой популярной чувственной идеологии - верно, не философии, а идеологии или благородного вымысла.
Если предполагается направленность внутрь, на обучение элиты тому, как ей лучше обустроить свое мышление, то вслед за лекцией по Ильину и Бердяеву обучаемая таким образом «элита» должна надеть вериги и осуществить массовую самопосадку в места не столь отдаленные лет на десять без права переписки. И там поучиться быть элитой.
Но в качестве следующего мероприятия у них запланирована лекция об НКО.
Это удручает.