Как жаль Брэдбери!
Понятно, что возраст, понятно, что время...
Но не вижу никого, кто писал бы так же воздушно о тяжелом. И с такой надеждой.
Из фантастов больше него я люблю только Лема, но это совсем другая история, более мрачная и тоскливая.
Если Лем исследовал пределы, то Брэдбери их растворял.
Великий гуманист. Был и остался.
Читая книгу, всегда опосредованно разговариваешь с тем, кто ее писал. Этот распределенный во времени, отложенный диалог с созвучным тебе незнакомцем есть одно из чудес литературы. В случае Брэдбери всем кто его читал и будет читать еще - им очень повезло с собеседником.
Но не вижу никого, кто писал бы так же воздушно о тяжелом. И с такой надеждой.
Из фантастов больше него я люблю только Лема, но это совсем другая история, более мрачная и тоскливая.
Если Лем исследовал пределы, то Брэдбери их растворял.
Великий гуманист. Был и остался.
Читая книгу, всегда опосредованно разговариваешь с тем, кто ее писал. Этот распределенный во времени, отложенный диалог с созвучным тебе незнакомцем есть одно из чудес литературы. В случае Брэдбери всем кто его читал и будет читать еще - им очень повезло с собеседником.