Ex libris: "Чужой на Земле"
"…Постепенно в ужасно трясущемся самолете зрение возвращается ко мне. Лобовое стекло залеплено серым льдом и озарено ярким голубым светом. Я ещё никогда не видел такого голубого цвета. Крылья белые. Мой самолет отягощен льдом и стремительно теряет высоту. Чем ниже, тем сильнее гроза. Долго я так не пролечу.
Крылья светлые, словно они подернуты белым саваном. Правая рука сжимает рычаг управления, ведь именно благодаря ему самолет пролетал в небе шесть лет. Однако сегодня в ночь мой самолет стал вялым и не реагирует на движения рычага. Кажется, что он смертельно устал и ему все равно - жить дальше или умирать. Мы с самолетом так долго жили вместе, и теперь нам суждено вместе погибнуть… «Тандерстрик» и я в его кабине - мы вместе несемся сейчас вниз, как одна умирающая душа. Моя уставшая рука сжимает ручку управления. Давно уже пора отдохнуть. В ушах у меня начинает сильно шуметь, и я буквально чувствую, как земля приближается ко мне, падает на меня.
…Вот, оказывается, как все кончается. Самолет ужасно трясет, невозможно прочесть показания приборов, мотор задыхается без воздуха, крылья отягощены льдом. И снова это чувство: я ещё не готов выйти из игры. Я много раз говорил себе, что этот день рано или поздно настанет, что он налетит на меня также внезапно, как приближающаяся ко мне земля. И все же сейчас я сожалею о том будущем, которого у меня никогда не будет. Я падаю вниз через грозовое облако, и моя ручка управления больше ничем не управляет. Я - маленькая щепочка, уносимая ветром, дождевая капля в самом центре тайфуна. Эта капелька вот-вот разразится фейерверком разлетающихся обломков и сольется с морем первозданного хаоса. И тогда происшедшее станет уделом контрольных служб, воздушной полиции, статистиков, газетчиков, командира части, командира эскадрильи, распространителей сплетен и узкого круга друзей погибшего. Я - это шахматный конь, которого вышибли из его квадратика на игровом поле, и теперь он должен будет вечно валяться за пределами доски.
Завтра утром небо будет безоблачным, и солнце осветит неподвижные обломки того, что было когда-то реактивным самолетом ВВС США номер 29405.
Но сейчас эта несусветная гроза все ещё мучает меня в небе. Она явно хочет вначале сокрушить меня морально, а уже потом - физически.
Все приборы дают ложные показания. Самолет не отвечает ни на какие мои попытки привести его в чувство. Столкновения с землей можно ждать в любую секунду. Вот сейчас уже все кончится, а дальше будут лишь тишина и темнота. В дальних уголках моего ума под прикрытием страха затаились любопытство и терпеливое ожидание. И гордость. Я - пилот. И я буду пилотом в следующей жизни.»
Ричард Бах, «Чужой на земле».
Крылья светлые, словно они подернуты белым саваном. Правая рука сжимает рычаг управления, ведь именно благодаря ему самолет пролетал в небе шесть лет. Однако сегодня в ночь мой самолет стал вялым и не реагирует на движения рычага. Кажется, что он смертельно устал и ему все равно - жить дальше или умирать. Мы с самолетом так долго жили вместе, и теперь нам суждено вместе погибнуть… «Тандерстрик» и я в его кабине - мы вместе несемся сейчас вниз, как одна умирающая душа. Моя уставшая рука сжимает ручку управления. Давно уже пора отдохнуть. В ушах у меня начинает сильно шуметь, и я буквально чувствую, как земля приближается ко мне, падает на меня.
…Вот, оказывается, как все кончается. Самолет ужасно трясет, невозможно прочесть показания приборов, мотор задыхается без воздуха, крылья отягощены льдом. И снова это чувство: я ещё не готов выйти из игры. Я много раз говорил себе, что этот день рано или поздно настанет, что он налетит на меня также внезапно, как приближающаяся ко мне земля. И все же сейчас я сожалею о том будущем, которого у меня никогда не будет. Я падаю вниз через грозовое облако, и моя ручка управления больше ничем не управляет. Я - маленькая щепочка, уносимая ветром, дождевая капля в самом центре тайфуна. Эта капелька вот-вот разразится фейерверком разлетающихся обломков и сольется с морем первозданного хаоса. И тогда происшедшее станет уделом контрольных служб, воздушной полиции, статистиков, газетчиков, командира части, командира эскадрильи, распространителей сплетен и узкого круга друзей погибшего. Я - это шахматный конь, которого вышибли из его квадратика на игровом поле, и теперь он должен будет вечно валяться за пределами доски.
Завтра утром небо будет безоблачным, и солнце осветит неподвижные обломки того, что было когда-то реактивным самолетом ВВС США номер 29405.
Но сейчас эта несусветная гроза все ещё мучает меня в небе. Она явно хочет вначале сокрушить меня морально, а уже потом - физически.
Все приборы дают ложные показания. Самолет не отвечает ни на какие мои попытки привести его в чувство. Столкновения с землей можно ждать в любую секунду. Вот сейчас уже все кончится, а дальше будут лишь тишина и темнота. В дальних уголках моего ума под прикрытием страха затаились любопытство и терпеливое ожидание. И гордость. Я - пилот. И я буду пилотом в следующей жизни.»
Ричард Бах, «Чужой на земле».