Оккупация. Киев. 1942-1943. фотографии
Оригинал взят у zalizyaka в Оккупация. Киев. 1942-1943. фотографии
Среда, 6 мая 1942 г.
Ужасная погода, ужасное настроение. Словно зимой бушует буря. Она воет и стонет, и гнет к земле обнаженные, безлистые деревья. Днепр черный совсем от свинцового неба. И только ветер вздымает на нем гребни пены. Временами ветер приносит капли холодного дождя, которые, как осенью, стучат в оконные стекла и медленными струями сползают вниз. И снова кажется, что не будет тепла в этом году.
Сегодня день маминых именин. И кажется, что сама природа печалится вместе с нами. Ветер сейчас стонет, как живое существо, как мятущаяся душа, как наши души. Но отчего тосковать и метаться ветру? Он ведь счастливее нас. Он может помчаться на ту сторону. И ничего не в силах его остановить.
Через город изо дня в день идут немецкие войска. Говорят, что армия в пять миллионов движется к фронту. Откуда-то принесли известие, что Советский Союз увеличил армию до 26 миллионов человек. И снова, как все время, разные слухи ходят по городу. Говорят, что Ленинград в окружении, что в Союзе нет голода, что там уже много английского и американского вооружения. И много говорят о том, что немцы проигрывают войну. Только это никак не отражается на положении оккупированного населения. Над Киевом каждый день советские самолеты. И люди очень хотят верить в то, что авария на железнодорожном мосту вызвана бомбами с советских ястребков. Но мы ничего не знаем, как и все времяВчера прошла комиссию Нюра. Ее нашли годной для Германии. И сегодня в восемь часов она должна была уехать. Хорошо, что Галка работает. Не знаю, ушел ли Миша. Туда нужно зайти. Нюся себя плохо чувствует, хуже других. Из нас хуже всех выглядят Леля и Нюся. И одна, и другая голодают совсем, все стараются отдать Гале, Шурке и даже мне. Хоть бы у Нюси ничего не было с легкими! А вокруг столько страшных от голода людей. Кажется, что на многих из них лежит уже печать смерти.
Жутко и тоскливо. Все вспоминается мама. И, словно нарочно, ветер воет и воет.
Уже совсем официально говорят в городе о том, что в Германию будут забирать детей от матерей с восьми и даже с пятилетнего возраста. Слухи, гнусные слухи, как отвратительные гады, ползут по городу и разносят бредовые идеи. Детей якобы заберут от матерей, чтобы навсегда искоренить в народе всякое воспоминание о большевизме. Выходит, что моя шутка о том, что поедут в Германию Оксанка и Шурка, принимает вид чудовищной действительности.
Но есть и хорошие вести. Много слухов о том, что Ленинград еще в январе освободился от окружения и что Крым освобожден.
(Ирина Хорошунова. ПЕРВЫЙ ГОД ВОЙНЫ. Киевские записки)
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
34.
35.
36.
37.
38.
39.
40.
41.
42.
43.
Среда, 6 мая 1942 г.
Ужасная погода, ужасное настроение. Словно зимой бушует буря. Она воет и стонет, и гнет к земле обнаженные, безлистые деревья. Днепр черный совсем от свинцового неба. И только ветер вздымает на нем гребни пены. Временами ветер приносит капли холодного дождя, которые, как осенью, стучат в оконные стекла и медленными струями сползают вниз. И снова кажется, что не будет тепла в этом году.
Сегодня день маминых именин. И кажется, что сама природа печалится вместе с нами. Ветер сейчас стонет, как живое существо, как мятущаяся душа, как наши души. Но отчего тосковать и метаться ветру? Он ведь счастливее нас. Он может помчаться на ту сторону. И ничего не в силах его остановить.
Через город изо дня в день идут немецкие войска. Говорят, что армия в пять миллионов движется к фронту. Откуда-то принесли известие, что Советский Союз увеличил армию до 26 миллионов человек. И снова, как все время, разные слухи ходят по городу. Говорят, что Ленинград в окружении, что в Союзе нет голода, что там уже много английского и американского вооружения. И много говорят о том, что немцы проигрывают войну. Только это никак не отражается на положении оккупированного населения. Над Киевом каждый день советские самолеты. И люди очень хотят верить в то, что авария на железнодорожном мосту вызвана бомбами с советских ястребков. Но мы ничего не знаем, как и все времяВчера прошла комиссию Нюра. Ее нашли годной для Германии. И сегодня в восемь часов она должна была уехать. Хорошо, что Галка работает. Не знаю, ушел ли Миша. Туда нужно зайти. Нюся себя плохо чувствует, хуже других. Из нас хуже всех выглядят Леля и Нюся. И одна, и другая голодают совсем, все стараются отдать Гале, Шурке и даже мне. Хоть бы у Нюси ничего не было с легкими! А вокруг столько страшных от голода людей. Кажется, что на многих из них лежит уже печать смерти.
Жутко и тоскливо. Все вспоминается мама. И, словно нарочно, ветер воет и воет.
Уже совсем официально говорят в городе о том, что в Германию будут забирать детей от матерей с восьми и даже с пятилетнего возраста. Слухи, гнусные слухи, как отвратительные гады, ползут по городу и разносят бредовые идеи. Детей якобы заберут от матерей, чтобы навсегда искоренить в народе всякое воспоминание о большевизме. Выходит, что моя шутка о том, что поедут в Германию Оксанка и Шурка, принимает вид чудовищной действительности.
Но есть и хорошие вести. Много слухов о том, что Ленинград еще в январе освободился от окружения и что Крым освобожден.
(Ирина Хорошунова. ПЕРВЫЙ ГОД ВОЙНЫ. Киевские записки)
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
34.
35.
36.
37.
38.
39.
40.
41.
42.
43.