О проблеме теодицеи.
Является ли теология наукой? Если следовать определению, то скорее всего, нет. Хотя бы потому, что мы не имеем возможности собирать данные о Боге путём экспериментов с ним и наблюдением за ним. Тем не менее, теология является дисциплиной, в том смысле, в котором дисциплиной являются абстрактная математика, конкретный вид спорта или методы вязания. Впрочем, если под «наукой теологией» понимать «науку о дисциплине теологии», то такая спецэфическая наука имеет полное право называться наукой. И из неё даже можно попробовать извлечь что-то практически полезное.
Итак, на мой взгяд главной проблемой теологии (как дисциплины, так и науки об этой дисциплине) является вопрос теодицеи. Коротко говоря, как всеблагий и всесильный Бог может допускать существование зла. Проблема, на которой в рамках религии было сломано много копий и выстроено множество хитросплетёных конструкций, призванных увязать логику, эмпирически наблюдаемый мир и вероучения религии. В этой статье будет представлено два взгляда на теодицею. Первый - изнутри - с позиции дисциплины-теологии, и второй - снаружи - с позиции науки о теологии и о религии вообще.
Я религиозными догматами не связан - их даже многие современные верующие понимают символически. Потому, рассматривая теодицею изнутри дисциплины-теологии, мы можем сразу, как говорится, зайти с козырей. Итак, дано три исходных посылки: Бог всемогущ, Бог всеблаг, существует зло. Раз логически их увязать невозможно, то, может, что-то не так в самих исходных посылках? А поскольку первые две не относятся к опытно наблюдаемым фактам, то мы можем попробовать какую-то из них отбросить.
Итак, предположим, что Бог не всеблаг. Но зато всемогущ. В принципе, подобный подход позволяет устранить этические противоречия. Например, в Ветхом Завете, многих возмущает то, что Яхве приказал отгеноцидить жителей Ханаана. Я думаю, если даже согласиться, что хананеи были этакими толкиновскими орками, заслуживающими только геноцида (как пытается оправдать Яхве одиозный иудеохристианин abbatus_mozdok), то это все равно оставляет ряд проблем. Яхве, скажем, вместо того, чтобы пролить на них «огонь и серу» как на Содом и Гоморру (Бытие 19 глава, 24) или послать ангела, который «за ночь мог убить 185 000» (Исаия 37 глава, 36), зачем-то посылает племена израильтян заниматься этой грязной работой. При том он сам же знает, что израильтяне не только пострадают сами, но и в процессе нахватаются гадостей от хананеев, и что они будут их уничтожать столетиями, позволяя всё это время хананеям творить их злые дела.
Собственно, чтобы понять, что представить ветхозаветного Яхве как всеблагого Бога никак невозможно, можно рассмотреть такой пример. Скажем, тебе известно, что в соседней роще завелись бабайки-насильники-людоеды. У тебя есть два способа извести мразей. Первый - пойти самому перестрелять их за одну ночь. Второй - послать к ним отряд малолеток с дубинками, которым на уничтожение бабаек понадобится несколько лет. При этом часть малолеток бабайки-насильники-людоеды съедят, перед этим сделав с ними кое-что, а некоторые выжившие, насмотревшись на весёлую жизнь баабек-насильников-людоедов, сами кое-чему у них понаучаться. Если ты выберешь второй способ, когда мог воспользоваться первыми, то кем ты будешь с точки зрения морали доброго христианина/иудея/мусульманина/etc? Правильно, так поступают только… кхм, материться в этом сообществе нельзя, но, я думаю, мысль понятна.
Ещё один пример - казнь взятых в плен мадиамских женщин и мальчиков (Числа 31 глава, 14-19). Многих читателей этот эпизод поражает своей жестокостью (как раз для того времени это была обыкновенная практика), меня же он поражает своей алогичностью в рамках той доктрины, которую нам неумело пытается преподнести иудеохристианская Библия. Мол, неужто так неожиданно грешниками оказались все мальчики (ага, до младенца), а девочки нет (ага, все разом до 14-летних). По-моему, если деяния какого-то персонажа противоречат идеалам этики и разума (насаждёнными не без помощи средневековых богословов, надо заметить), то это говорит явно не в пользу этого персонажа, а если этот персонаж - не человек, а могущественная сверхъестественная личность, то его иначе как злым и опасным демоном я назывть не могу.
Другое дело, если мы изначально отказываем Яхве во всеблагости. Тогда защитить его куда легче - мол, он чудовище с серо-буро-малиновой моралью, который тем не менее, получше всяких Ваалов и Молохов. Яхве велит убивать только нечестивых хананеев (кто нам не нравится - тот хананей), между тем Ваалы и Молохи требуют приносить в жертву даже своих детей. А раз уж Яхве боролся против Ваалов и Молохов, то поддержать меньшее зло против большего сам искомый в этой статье благий Бог велел.
Теперь выйдем изнутри религии, и рассмотрим эту проблему снаружи. Прежде всего, такая концепция с чисто логической точки зрения выглядет по-своему привлекательной. Назовём её «лавкрафтовской» - ибо нашевсё Говард Лавкрафт нам подарил целую мифологию, полную божеств с бесконечной силой и серо-буро-малиновой, а то и откровенно злодейско-кровожадной моралью. А раз во Вселенной правят такие страшные и могущественные чудовища, то маленькому человеку остаётся только податься к кому-то наименее страшному. Логически вроде бы всё нормально - мол, хотя наш Бог и не идеален с точки зрения этических чистоплюев, но зато за ним сила, а потому давайте быть за наше неидеальное добро, только оно сможет победить. Даже то, почему всемогущий Бог не может победить врагов просто щелкнув пальцами в рамках лавкрафтовщины имеет своё оправдание - мол, он же не всеблагий, сам процесс приведения мира к его целям ему доставляет удовольствие. Или например он почему-то считает, что процесс важнее результата - даже несмотря на всевомзожные издержки от страданий его служителей до богохульств на его имя, которые неизбежно сыпятся кучей из такого процесса. Серо-буро-малиновость же, к чертям (к иудейскому и языческим богам то есть) логику поведения! Тем не менее, лавкрафтовская концепция не получила широкого распространения.
Дело в том, что между неидеальным добром и откровенным злом нет чёткой границы. Ветхий Завет, как впрочем и многие языческие мифы, сформировались в весьма суровые времена. Когда люди ничего не могли противопоставить стихиям, то «не сдох от голода» и «сломал ногу - смог кое-как ходить» воспринималась как великая милость со стороны стихий. Разумеется, друг с другом люди тоже не церемонились, и геноцид или порабощение враждебного племени был единственным способом гарантировать, что «мы их, а не они нас». Да и некогда было людям задумываться, что насиловать женщин и насаживать на меч детей побеждённого народа нехорошо, излишне даже если приходится прибегать к геноциду или порабощению, да и взяться таким мыслям было ещё неоткуда. Потому царь (какой нибудь грабитель-заговорщик-стрелочник Давид), который по крайней мере не самодурствует, особо не бахвалится и более-менее соблюдает старые обычаи обращения с простыми поддаными тоже воспринимался как хороший. Первоначальные боги были олицетворением природных процессов. Позже, с начала цивилизации, боги стали представлять собой этакую надчеловеческую власть, личностей, стоящих за земными царями и вождями. И соответственно, переняв безжалостность и хаос природы, а также жестокость и анархию первых ростков цивилизации, божества сами не могли быть иначе как весьма жестокими с точки зрения современной этики и странными с точки зрения логики.
Следует отметить, что древний иудаизм и древнее язычество нельзя отнести к лавкрафтианству. Древние люди просто не обладали таким уровнем абстрактного мышления, чтобы осознать понятия «всеблагости» и «всемогущества», да и бесконечности вообще. Впервые идея бесконечности начала осознаваться в античные времена. Как раз тогда уже люди достигли определённого успеха как в прогрессе техническом, в противостоянии слепым силам природы - так и в этическом прогрессе, ибо геноцид, произвол правителей и ничем не прикрытое право сильного стали рассматриваться как некомильфо. Во времена греков возникла идея гомонойи - о (по крайней мере теоретическом) равенстве всех людей. Римляне при всей своей жестокости тем не менее стремились твёрдо придерживаться своих же законов, римское право стало основой для правовой системы последующих тысячелетий. А для нападения римляне считали нужным сначала выдвинуть пусть сколь угодно дутый, но всё же casus belli. Потому критически мыслящие люди того времени уже не могли воспринять древних божеств как силы добра, пусть даже несовершенного добра или меньшего зла. И потому они создали другого Бога. Из древней Греции появилось учение, позже развитое назаретянами-философами, одним из которых был Иисус Хрестос. Учение, получившее название гностицизма.
Коротко говоря, гностицизм разрешает проблему теодицеи следующим образом: Бог всеблаг, но не всемогущ. Иновселенский благий Бог гностиков вообще не является создателем мира.
Впрочем, гностическое мировоззрение, как и лавкрафтианское, не получило широкого распространения, несмотря на их большую логичность - если рассматривать религию изнутри, с позиции дисциплины. Что неудивительно - если рассматривать религию снаружи, с научной позиции. Религия помимо всего прочего использовалась для управления массами. Я не разделяю позицию поп-марксистов, что религия была создана просто для управления эксплуатируемыми массами. Религия есть способ познания и объяснения мира, способ несовершенный и во многом провальный, но всё же это именно честная попытка, а не просто выдумка для одурачивания простаков. Другое дело, что в классовом обществе что угодно в той или иной мере оказывается средством для управления эксплуатируемыми массами, и этот факт наложил свой отпечаток на религию, всё-таки превращая её в значительной степени в выдумку для одурачивания простаков. А простаки как раз хорошо ведутся на простые стимулы вроде «кнута» (мол, наш Бог всемогущий, всех покарает) и «пряника» (мол, наш Бог всеблагий, о всех хороших людях обязательно позаботится). Простакам не до логики, а тем плутам, кто имеет выгоду с того, что их дурачат, всё это на руку. Потому в итоге и утведилась корявая смесь язычества и гностицизма - иудеохристианство с Иисусом еврейским раввином и со «всемогущим» и «всеблагим» Богом Яхве-отцом Иисуса. Богом всемогущим, не могущим просто щелчком пальца обрушить с неба огонь на всех своих врагов и даровать праведникам райские кущи. Богом всеблагим, творящим несусветную хрень вроде позволения нечестивым богохульникам творить и нечестивые богохульные дела, а потом обрекать на вечные муки тех, кто не справлял религиозные праздники. Что вообще-то за далеко за пределы в том числе той же христианской морали выходит.
Кстати, не стоит думать, что иудеохристианский Яхве прям такой уж запредельный злодей по божественным меркам. Этот по крайней мере праведников более-менее массово в Рай берёт - в шумерской мифологии люди даже на такую сомнительную благосклонность со стороны богов не могли расчитывать. Так что этот бес ещё далеко не самый худший, я ему уделяю столько внимания просто потому, что он популярный, хорошо известный широкой аудитории пример. Другие Боги, естественно, были едва лучше, а то и похуже.
Умные иудеохристиане конечно внутрене чувствовали всю корявость и противоречивость подобной конструкции, и пытались всячески разрешить противоречия теодицеи. До фактического отрицания иудеохристианского догмата о всемогуществе Бога дошёл Даниил Андреев, который считал Бога и Дьявола двумя равноправными началами мира, причём каждая душа своими добрыми или злыми делами приближает себя к одному из них. Если чья-то душа ближе к Богу, то после смерти она перерождается в мире, более близком к Богу - в этаком Рае - где испытывает больше блаженства и меньше страданий. Если же ближе к Дьяволу, то соответственно, перерождается в адском мире, где испытывает больше страданий. При этом адские мученики могут покаятся, а райские праведники пасть... впрочем, я не буду здесь детально пересказывать здесь его концепцию. Многие другие теологи тоже пытались выкрутиться из проблем теодицеи, что дескать, жестокие поступки древних служителей благого Бога происходили не от серо-буро-малиново-злодейской морали самого Бога, а от того, что только так этого благого Бога могли воспринимать эти древние служители, которые хоть и были сравнительно праведными по сравнению с окружающими, но всё же были жестокими варварами. При этом сам Бог не мог вмешаться, поскольку дескать он дал людям свободу воли. Всё это мне видится попыткой незаметно протащить отказ как минимум либо от всемогущества, либо от всеблагости с видимостью сохранения этих догматов.
Тем не менее, синтезировать язычество и гностицизм можно и другим путём. Надо не принять, а отвергнуть обе изначальные посылки. Дескать, благий Бог не всемогущ и не всеблаг. Назову такой путь вархаммеровским. Во вселенной Warhammer 40000, где условное добро вынуждено действовать подчас жестокими методами, среди образованных людей принято именно такое восприятие условно-благого божества - Бога-Императора. Дескать, Бог-Император - это коллективное бессознательное человечества и разумных машин, и это коллективное бессознательное однажды воплотилось в человека-Императора, который был не Богом-Всемогущим, а просто прогрессивным и великим лидером человечества. Конечно, во вселенной Warhammer 40000 много плутов и простаков, которым эти плуты скармливают легенды про Императора в духе иудеохристианских мифов. А также честно заблуждающихся догматиков вроде сравнительно здравомыслящих иудеохристиан, и просто варваров, которым как древним язычникам и древним иудеям не до таких высоких материй. Гримдарк всё-таки.
Такая вархаммеровская концепция примечательна ещё тем, что она может быть перенесена с идеализма в материализм, если принять ещё одну «еретическую», атеистическую мысль. Бог не всеблаг и не всемогущ потому, то его создали люди. На самом деле так и было, все боги выдуманы, только у этого Бога есть аналог в реальности. Это коллективное бессознательное человечества, которое эволюционирует вместе с ним. И не Бог создал людей, а люди сотворили Бога из самих себя, как следующую ступень эволюции после человечества. И этот Бог имеет три направления эволюции. Первые два - в сторону большего могущества и в сторону большей благости. Максимизация сразу по нескольким переменным, даже коррелирующим - процесс очень сложный, и потому иногда общество толкает в сторону большей благости в ущерб могуществу (идейным воплощением таких толчков есть утопический социализм и вообще страдания по утраченному "первобытному коммунизму") или в сторону большего могущества в ущерб благости (идейным воплощением этого есть нацизм и фашизм, которые тоже по некоторым параметрам левые доктрины... впрочем, в отличии от последователей Гитлера и Муссолини, немало современных расистов-реакционеров не являются прогрессистами даже в подобном обрубленнном смысле). И вообще, что технический, что этический прогрессы идут неравномерно, и иногда временное жертвование одним ради другого оказывается вынужденной мерой, так что таких толчков и бросаний из стороны в сторону полностью не избежать. Есть и третье направление эволюции материалистического Бога - в сторону превращения из бессознательного в сознательно. Вроде Сингулярной Силы из Вернора Винджа или Комплементации из Евангелиона. Которое наверняка в том числе поможет минимизировать такие толчки в сторону.
Стоит добавить, что такой Бог в некотором смысле действительно всеблаг и всемогущ - только не в актуальном смысле, «всеблагим и всемогущим» является предел его развития. Идеал коммунистов-прогрессистов. Но об этом как нибудь в другой раз.
Итак, на мой взгяд главной проблемой теологии (как дисциплины, так и науки об этой дисциплине) является вопрос теодицеи. Коротко говоря, как всеблагий и всесильный Бог может допускать существование зла. Проблема, на которой в рамках религии было сломано много копий и выстроено множество хитросплетёных конструкций, призванных увязать логику, эмпирически наблюдаемый мир и вероучения религии. В этой статье будет представлено два взгляда на теодицею. Первый - изнутри - с позиции дисциплины-теологии, и второй - снаружи - с позиции науки о теологии и о религии вообще.
Я религиозными догматами не связан - их даже многие современные верующие понимают символически. Потому, рассматривая теодицею изнутри дисциплины-теологии, мы можем сразу, как говорится, зайти с козырей. Итак, дано три исходных посылки: Бог всемогущ, Бог всеблаг, существует зло. Раз логически их увязать невозможно, то, может, что-то не так в самих исходных посылках? А поскольку первые две не относятся к опытно наблюдаемым фактам, то мы можем попробовать какую-то из них отбросить.
Итак, предположим, что Бог не всеблаг. Но зато всемогущ. В принципе, подобный подход позволяет устранить этические противоречия. Например, в Ветхом Завете, многих возмущает то, что Яхве приказал отгеноцидить жителей Ханаана. Я думаю, если даже согласиться, что хананеи были этакими толкиновскими орками, заслуживающими только геноцида (как пытается оправдать Яхве одиозный иудеохристианин abbatus_mozdok), то это все равно оставляет ряд проблем. Яхве, скажем, вместо того, чтобы пролить на них «огонь и серу» как на Содом и Гоморру (Бытие 19 глава, 24) или послать ангела, который «за ночь мог убить 185 000» (Исаия 37 глава, 36), зачем-то посылает племена израильтян заниматься этой грязной работой. При том он сам же знает, что израильтяне не только пострадают сами, но и в процессе нахватаются гадостей от хананеев, и что они будут их уничтожать столетиями, позволяя всё это время хананеям творить их злые дела.
Собственно, чтобы понять, что представить ветхозаветного Яхве как всеблагого Бога никак невозможно, можно рассмотреть такой пример. Скажем, тебе известно, что в соседней роще завелись бабайки-насильники-людоеды. У тебя есть два способа извести мразей. Первый - пойти самому перестрелять их за одну ночь. Второй - послать к ним отряд малолеток с дубинками, которым на уничтожение бабаек понадобится несколько лет. При этом часть малолеток бабайки-насильники-людоеды съедят, перед этим сделав с ними кое-что, а некоторые выжившие, насмотревшись на весёлую жизнь баабек-насильников-людоедов, сами кое-чему у них понаучаться. Если ты выберешь второй способ, когда мог воспользоваться первыми, то кем ты будешь с точки зрения морали доброго христианина/иудея/мусульманина/etc? Правильно, так поступают только… кхм, материться в этом сообществе нельзя, но, я думаю, мысль понятна.
Ещё один пример - казнь взятых в плен мадиамских женщин и мальчиков (Числа 31 глава, 14-19). Многих читателей этот эпизод поражает своей жестокостью (как раз для того времени это была обыкновенная практика), меня же он поражает своей алогичностью в рамках той доктрины, которую нам неумело пытается преподнести иудеохристианская Библия. Мол, неужто так неожиданно грешниками оказались все мальчики (ага, до младенца), а девочки нет (ага, все разом до 14-летних). По-моему, если деяния какого-то персонажа противоречат идеалам этики и разума (насаждёнными не без помощи средневековых богословов, надо заметить), то это говорит явно не в пользу этого персонажа, а если этот персонаж - не человек, а могущественная сверхъестественная личность, то его иначе как злым и опасным демоном я назывть не могу.
Другое дело, если мы изначально отказываем Яхве во всеблагости. Тогда защитить его куда легче - мол, он чудовище с серо-буро-малиновой моралью, который тем не менее, получше всяких Ваалов и Молохов. Яхве велит убивать только нечестивых хананеев (кто нам не нравится - тот хананей), между тем Ваалы и Молохи требуют приносить в жертву даже своих детей. А раз уж Яхве боролся против Ваалов и Молохов, то поддержать меньшее зло против большего сам искомый в этой статье благий Бог велел.
Теперь выйдем изнутри религии, и рассмотрим эту проблему снаружи. Прежде всего, такая концепция с чисто логической точки зрения выглядет по-своему привлекательной. Назовём её «лавкрафтовской» - ибо нашевсё Говард Лавкрафт нам подарил целую мифологию, полную божеств с бесконечной силой и серо-буро-малиновой, а то и откровенно злодейско-кровожадной моралью. А раз во Вселенной правят такие страшные и могущественные чудовища, то маленькому человеку остаётся только податься к кому-то наименее страшному. Логически вроде бы всё нормально - мол, хотя наш Бог и не идеален с точки зрения этических чистоплюев, но зато за ним сила, а потому давайте быть за наше неидеальное добро, только оно сможет победить. Даже то, почему всемогущий Бог не может победить врагов просто щелкнув пальцами в рамках лавкрафтовщины имеет своё оправдание - мол, он же не всеблагий, сам процесс приведения мира к его целям ему доставляет удовольствие. Или например он почему-то считает, что процесс важнее результата - даже несмотря на всевомзожные издержки от страданий его служителей до богохульств на его имя, которые неизбежно сыпятся кучей из такого процесса. Серо-буро-малиновость же, к чертям (к иудейскому и языческим богам то есть) логику поведения! Тем не менее, лавкрафтовская концепция не получила широкого распространения.
Дело в том, что между неидеальным добром и откровенным злом нет чёткой границы. Ветхий Завет, как впрочем и многие языческие мифы, сформировались в весьма суровые времена. Когда люди ничего не могли противопоставить стихиям, то «не сдох от голода» и «сломал ногу - смог кое-как ходить» воспринималась как великая милость со стороны стихий. Разумеется, друг с другом люди тоже не церемонились, и геноцид или порабощение враждебного племени был единственным способом гарантировать, что «мы их, а не они нас». Да и некогда было людям задумываться, что насиловать женщин и насаживать на меч детей побеждённого народа нехорошо, излишне даже если приходится прибегать к геноциду или порабощению, да и взяться таким мыслям было ещё неоткуда. Потому царь (какой нибудь грабитель-заговорщик-стрелочник Давид), который по крайней мере не самодурствует, особо не бахвалится и более-менее соблюдает старые обычаи обращения с простыми поддаными тоже воспринимался как хороший. Первоначальные боги были олицетворением природных процессов. Позже, с начала цивилизации, боги стали представлять собой этакую надчеловеческую власть, личностей, стоящих за земными царями и вождями. И соответственно, переняв безжалостность и хаос природы, а также жестокость и анархию первых ростков цивилизации, божества сами не могли быть иначе как весьма жестокими с точки зрения современной этики и странными с точки зрения логики.
Следует отметить, что древний иудаизм и древнее язычество нельзя отнести к лавкрафтианству. Древние люди просто не обладали таким уровнем абстрактного мышления, чтобы осознать понятия «всеблагости» и «всемогущества», да и бесконечности вообще. Впервые идея бесконечности начала осознаваться в античные времена. Как раз тогда уже люди достигли определённого успеха как в прогрессе техническом, в противостоянии слепым силам природы - так и в этическом прогрессе, ибо геноцид, произвол правителей и ничем не прикрытое право сильного стали рассматриваться как некомильфо. Во времена греков возникла идея гомонойи - о (по крайней мере теоретическом) равенстве всех людей. Римляне при всей своей жестокости тем не менее стремились твёрдо придерживаться своих же законов, римское право стало основой для правовой системы последующих тысячелетий. А для нападения римляне считали нужным сначала выдвинуть пусть сколь угодно дутый, но всё же casus belli. Потому критически мыслящие люди того времени уже не могли воспринять древних божеств как силы добра, пусть даже несовершенного добра или меньшего зла. И потому они создали другого Бога. Из древней Греции появилось учение, позже развитое назаретянами-философами, одним из которых был Иисус Хрестос. Учение, получившее название гностицизма.
Коротко говоря, гностицизм разрешает проблему теодицеи следующим образом: Бог всеблаг, но не всемогущ. Иновселенский благий Бог гностиков вообще не является создателем мира.
Впрочем, гностическое мировоззрение, как и лавкрафтианское, не получило широкого распространения, несмотря на их большую логичность - если рассматривать религию изнутри, с позиции дисциплины. Что неудивительно - если рассматривать религию снаружи, с научной позиции. Религия помимо всего прочего использовалась для управления массами. Я не разделяю позицию поп-марксистов, что религия была создана просто для управления эксплуатируемыми массами. Религия есть способ познания и объяснения мира, способ несовершенный и во многом провальный, но всё же это именно честная попытка, а не просто выдумка для одурачивания простаков. Другое дело, что в классовом обществе что угодно в той или иной мере оказывается средством для управления эксплуатируемыми массами, и этот факт наложил свой отпечаток на религию, всё-таки превращая её в значительной степени в выдумку для одурачивания простаков. А простаки как раз хорошо ведутся на простые стимулы вроде «кнута» (мол, наш Бог всемогущий, всех покарает) и «пряника» (мол, наш Бог всеблагий, о всех хороших людях обязательно позаботится). Простакам не до логики, а тем плутам, кто имеет выгоду с того, что их дурачат, всё это на руку. Потому в итоге и утведилась корявая смесь язычества и гностицизма - иудеохристианство с Иисусом еврейским раввином и со «всемогущим» и «всеблагим» Богом Яхве-отцом Иисуса. Богом всемогущим, не могущим просто щелчком пальца обрушить с неба огонь на всех своих врагов и даровать праведникам райские кущи. Богом всеблагим, творящим несусветную хрень вроде позволения нечестивым богохульникам творить и нечестивые богохульные дела, а потом обрекать на вечные муки тех, кто не справлял религиозные праздники. Что вообще-то за далеко за пределы в том числе той же христианской морали выходит.
Кстати, не стоит думать, что иудеохристианский Яхве прям такой уж запредельный злодей по божественным меркам. Этот по крайней мере праведников более-менее массово в Рай берёт - в шумерской мифологии люди даже на такую сомнительную благосклонность со стороны богов не могли расчитывать. Так что этот бес ещё далеко не самый худший, я ему уделяю столько внимания просто потому, что он популярный, хорошо известный широкой аудитории пример. Другие Боги, естественно, были едва лучше, а то и похуже.
Умные иудеохристиане конечно внутрене чувствовали всю корявость и противоречивость подобной конструкции, и пытались всячески разрешить противоречия теодицеи. До фактического отрицания иудеохристианского догмата о всемогуществе Бога дошёл Даниил Андреев, который считал Бога и Дьявола двумя равноправными началами мира, причём каждая душа своими добрыми или злыми делами приближает себя к одному из них. Если чья-то душа ближе к Богу, то после смерти она перерождается в мире, более близком к Богу - в этаком Рае - где испытывает больше блаженства и меньше страданий. Если же ближе к Дьяволу, то соответственно, перерождается в адском мире, где испытывает больше страданий. При этом адские мученики могут покаятся, а райские праведники пасть... впрочем, я не буду здесь детально пересказывать здесь его концепцию. Многие другие теологи тоже пытались выкрутиться из проблем теодицеи, что дескать, жестокие поступки древних служителей благого Бога происходили не от серо-буро-малиново-злодейской морали самого Бога, а от того, что только так этого благого Бога могли воспринимать эти древние служители, которые хоть и были сравнительно праведными по сравнению с окружающими, но всё же были жестокими варварами. При этом сам Бог не мог вмешаться, поскольку дескать он дал людям свободу воли. Всё это мне видится попыткой незаметно протащить отказ как минимум либо от всемогущества, либо от всеблагости с видимостью сохранения этих догматов.
Тем не менее, синтезировать язычество и гностицизм можно и другим путём. Надо не принять, а отвергнуть обе изначальные посылки. Дескать, благий Бог не всемогущ и не всеблаг. Назову такой путь вархаммеровским. Во вселенной Warhammer 40000, где условное добро вынуждено действовать подчас жестокими методами, среди образованных людей принято именно такое восприятие условно-благого божества - Бога-Императора. Дескать, Бог-Император - это коллективное бессознательное человечества и разумных машин, и это коллективное бессознательное однажды воплотилось в человека-Императора, который был не Богом-Всемогущим, а просто прогрессивным и великим лидером человечества. Конечно, во вселенной Warhammer 40000 много плутов и простаков, которым эти плуты скармливают легенды про Императора в духе иудеохристианских мифов. А также честно заблуждающихся догматиков вроде сравнительно здравомыслящих иудеохристиан, и просто варваров, которым как древним язычникам и древним иудеям не до таких высоких материй. Гримдарк всё-таки.
Такая вархаммеровская концепция примечательна ещё тем, что она может быть перенесена с идеализма в материализм, если принять ещё одну «еретическую», атеистическую мысль. Бог не всеблаг и не всемогущ потому, то его создали люди. На самом деле так и было, все боги выдуманы, только у этого Бога есть аналог в реальности. Это коллективное бессознательное человечества, которое эволюционирует вместе с ним. И не Бог создал людей, а люди сотворили Бога из самих себя, как следующую ступень эволюции после человечества. И этот Бог имеет три направления эволюции. Первые два - в сторону большего могущества и в сторону большей благости. Максимизация сразу по нескольким переменным, даже коррелирующим - процесс очень сложный, и потому иногда общество толкает в сторону большей благости в ущерб могуществу (идейным воплощением таких толчков есть утопический социализм и вообще страдания по утраченному "первобытному коммунизму") или в сторону большего могущества в ущерб благости (идейным воплощением этого есть нацизм и фашизм, которые тоже по некоторым параметрам левые доктрины... впрочем, в отличии от последователей Гитлера и Муссолини, немало современных расистов-реакционеров не являются прогрессистами даже в подобном обрубленнном смысле). И вообще, что технический, что этический прогрессы идут неравномерно, и иногда временное жертвование одним ради другого оказывается вынужденной мерой, так что таких толчков и бросаний из стороны в сторону полностью не избежать. Есть и третье направление эволюции материалистического Бога - в сторону превращения из бессознательного в сознательно. Вроде Сингулярной Силы из Вернора Винджа или Комплементации из Евангелиона. Которое наверняка в том числе поможет минимизировать такие толчки в сторону.
Стоит добавить, что такой Бог в некотором смысле действительно всеблаг и всемогущ - только не в актуальном смысле, «всеблагим и всемогущим» является предел его развития. Идеал коммунистов-прогрессистов. Но об этом как нибудь в другой раз.